Морроу, 4 глава- Мэн и его метка

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Нужно было много думать и планировать, потому что неожиданная ситуация, в которой оказался молодой человек, была сложной и трудной. Очень важно, чтобы его пациент был как можно спокойнее. Известие о смерти отца может обернуться катастрофой. Следовательно, она должна быть обманута, и все же обман был невыразимо противен натуре молодого человека. Но теперь это был долг, который прежде всего следовало исполнить. Должно быть, она полна надежды. Ей понадобится вся ее сила духа, чтобы вынести жалкие условия заключения. Тем временем молодой человек развешивал по дороге объявления, призывая на помощь первых встречных.
Дорога уже была совершенно непроходимой, и она становилась все хуже. Никто из друзей или родственников покойного и его дочери не мог знать об их отъезде из озер. Естественным выводом из их отсутствия было бы то, что ранняя суровая зима вынудила их остаться до весны. Люди в горах не смогут узнать, что эти двое не добрались до железной дороги. Так путешественники были полностью изгнаны из своего мира. Никакие спасательные отряды не будут отправлены на их поиски. До тех пор, пока не обнаружится маловероятная информация об объявлениях, которые разместит Уайлдер, не может быть ни малейшего представления о трагедии.
Более того, дорога, на которую выходила хижина Уайлдера, была лишь одной из двух, проходивших в этом направлении. Летом она имела небольшой проезд, но из-за своей кривизны, узости и крутых уклонов ее избегало интенсивное движение. Это будет последняя дорога, которую нужно расчистить. Снегоступы в этих горах были практически неизвестны, так как сезон длинных снежных блокад был редок, но по этой дороге снегоступы не могли передвигаться. Единственная возможность спастись для Уайлдера и его подопечной была пешая, по прошествии месяцев, которые понадобятся для ее выздоровления, и после того, как сойдет снег.
Неисчислимые домашние затруднения возникали в голове молодого человека. Его подопечная, будучи совершенно беспомощной, должна всецело зависеть от него. Хватит ли у нее мудрости и доброты с радостью принять сложившуюся ситуацию, или же унижения и лишения будут постоянно терзать ее силы и терпение, задерживая выздоровление или ускоряя смерть? Как она могла принять эту ситуацию философски? Она обнаружила бы горький контраст между этой жизнью и жизнью роскоши и потворства, к которой она привыкла. Даже если бы она развила в себе высшую степень мужества, грубая пища, которую он должен был ей давать, приготовленная плохо, вряд ли могла бы пробудить ее аппетит и таким образом укрепить ее силы. Кроме того, ее постель была несчастным делом, и существовала серьезная опасность, что одна ее жесткость, не принимая во внимание ее возможного смирения с ее неудобствами, приведет к пагубным физическим последствиям. Если бы только мудрый и услужливый доктор Мэлбоун мог узнать и прийти!
Пусть дни принесут то, что хотят, Уайлдер выполнит свой долг так, как он его знает. Огонь весело потрескивал в очаге, наполняя хижину теплом, теплом и покоем. Стены были крепкими и прочными, и крепко держались против бури. Мучительное напряжение последних двенадцати часов прошло, и все силы надо было беречь на будущее.
В мерцающем свете костра молодой человек не спеша изучил лицо своей подопечной и увидел, что она необыкновенно красива; но в ее лице, хотя и расслабленном в бессознательном состоянии, чувствовалась какая-то жесткость. Может быть, только потому, что перед его памятью стоял тот единственный лик во всем мире, который с его бесконечной кротостью и нежностью воплощал в себе все благодеяния, к которым стремился его дух. Это было не такое красивое и блестящее лицо, как это, но в нем было предупреждение доктора Мэлбоуна, произносимое снова и снова с самым серьезным впечатлением:
“Как вы цените свой разум и жизнь, как вы цените возможности вашего счастья и вашей пользы человечеству, отвернитесь от прошлого и со всем мужеством и волей человека взгляните в будущее. Природа добра ко всем своим детям, которые ее любят и ищут. Она заваливает наше прошлое обломками только для того, чтобы обучить и подготовить нас к благородному будущему. Не может быть мира там, где не было страданий. Не было бы силы, если бы не было слабости, нуждающейся в ее помощи. Человек, который ни в малейшей степени не выполняет своих обязанностей перед человечеством и сам отягощает свою жизнь до такой степени. Будьте смелы, полны надежд и готовы помочь, как подобает мужчине, и неустанно трудитесь ради лучшего, как подобает мужчине.”
А человек с странно перекошенным лицом, выглядывавший из-за ветвей,-какова была цель его жизни, чтобы она нашла такой конец? В конце концов, был ли в этом какой-то оттенок мужественности? Несомненно, даже сейчас он был глубоко засыпан снегом. Если его оставят здесь, огромные серые волки могут спуститься и найти его. Они были большими и сильными, и люди, видевшие их голодными, рассказывали страшные истории об их отваге и свирепости. Если снег собьет их с ног, они найдут под деревом мертвых лошадей; и после этого здесь будет только один дом, где они смогут найти людей.
Не нужно бояться их, но предположим, что однажды ночью кто—нибудь поскребется в дверь хижины, - это означало бы, что тощая волчица унесла детей в волчью стаю.
Она умоляла дать ей корку бекона, чтобы поесть, и уголок у очага, чтобы поспать. Она будет носить на себе уродливые раны от борьбы с людьми и зверями, и их придется перевязывать, и прорехи в ее шкуре зашивать; а если есть сломанные кости, их нужно вправлять. Будет ли она терпелива под пыткой, или она будет огрызаться и выть по-волчьи?..
Стон заставил Уайлдера окончательно прийти в себя. Он склонился над пациенткой и заглянул ей в открытые глаза. Она посмотрела на него отсутствующим взглядом. Он взял ее горячую руку. Он положил руку ей на лоб, он горел. На ее лице застыло измученное выражение боли и отчаяния.
Во взгляде ее была страстная мольба, и губы слабо шевелились. Он наклонил к ним ухо. Она едва слышно прошептала:
- Воды, воды!”
С радостно бьющимся сердцем он принес холодной воды. Он с трудом сдерживал ее рвение, чтобы она не обнаружила, что искалечена и связана. Он прикрыл ей глаза салфеткой, заметив, что взгляд ее становится напряженным и любопытным. Она молча подчинилась, пока он ложкой поил ее. После этого она устало и удовлетворенно вздохнула, но ее глубокое вдохновение было остановлено болью. Ее пылающая кожа и беспокойство во всем теле предупредили его, что у нее жар. Он дал ей лекарство. Только когда рассвело, он наблюдал за ней в течение нескольких часов, пока она лежала без сна и, казалось, была в полубессознательном состоянии.
Молодой человек поднялся и почувствовал слабость и головокружение, но после того, как он приготовил и съел простой завтрак, он почувствовал себя сильнее. Казалось бы, каким-то чудом он до сих пор благополучно справлялся со своей задачей. Теперь он должен на время оставить своего пациента, чтобы исполнить мрачный долг, ожидавший его на дороге внизу,—долг, от которого все его чувства отшатывались с невыразимым отвращением. Чтобы в его отсутствие не случилось несчастного случая, он дал своему пациенту одурманивающее лекарство.
Он боялся открыть входную дверь своей хижины. Когда он это сделал, то обнаружил то, чего боялся: ветер прекратился после полуночи, и с тех пор снег все падал и падал. Он побелил стены канона и, прежде чем ветер стих, закружился и поплыл по хижине, наполнив молодого человека тревогой за будущее. Хватит ли у него сил, чтобы бороться с ней, если буря затянется настолько, что он и его подопечные не будут погребены заживо?
Он отбросил этот страх и с тяжелым сердцем пошел по крутой тропинке вниз, к дороге.