Коучинговый человек. Книга первая. Глава 13

     Она пришла к нему в полночь и тихо постучала.
     — Заходи: открыто! — послышался голос Вили.
     Его секция располагалась этажом выше, и, чтобы пройти туда, пришлось подниматься по внутренней лестнице. Аврора боялась встретить охрану, но на всём пути ей никто так и не встретился.
     — Заходи! — снова послышалось за дверью, и она, оглянувшись по сторонам слабо освещённого коридора, вскользнула в спальню.    
     Комната была сильно прокуренной, а сам Вили сидел за компьютером с сигаретой в зубах. Не отрываясь от экрана, он лишь на время повернул голову, кивнул на рядом стоящее кресло:
     — Садись. Сейчас закончу…
     Вили играл в какую-то компьютерную игру, с азартом, не глядя на клавиатуру, быстро перебирал пальцами.
     — Ну, давай! — кричал он виртуальному герою, сражавшемуся на экране с целым отрядом вооружённых до зубов противников. При этом его глаза горели, а оскалившийся рот с зажатой сигаретой в зубах издавал то стон сожаления, то радостный смех, в зависимости от происходящих событий на экране.
     Но вот он выплюнул догорающую сигарету на пол, откинулся на спинку стула:
     — Всё. Проиграл! — сообщил Вили, вскочил и стал расхаживать по комнате. — А всё-таки Джек должен был победить... Надо ещё потренироваться!
     Его глаза продолжали гореть нездоровым блеском, движения были резкими и неестественными. Аврора сидела и молча наблюдала за ним.
     — Я думал, что ты не придёшь, — неожиданно признался Вили. — Сыграть вместе хочешь?
     — Я не умею.
     — Ну, этому можно легко научиться! — рассмеялся он. — Хочешь, научу. Ну, хочешь?
     Подросток явно был пьян, но запаха спиртного Аврора не почувствовала. И вдруг её осенило: собеседник находится под воздействием наркотиков. От этой мысли Аврора обомлела. Ей не приходилось иметь дело с наркоманами, но она слышала, что их поведение в моменты опьянения может быть непредсказуемыми и опасными.
     — Хорошо, я согласна, — нерешительно ответила она.
     — Вот это здорово! — и Вили придвинул стул, чтобы Аврора могла сесть за второй компьютер.
     Они просидели около двух часов. Вили заметно подустал, его речь стала невнятной, а глаза — мутными и стеклянными. Затем предложил прилечь, чтобы «немного оттянуться». Не раздеваясь, лёг на кровать и позвал Аврору:
     — Ложись рядом, — еле шевеля губами, пробормотал он. — Сейчас я тебя…
     Но, когда она, не снимая халата, тоже легла на кровать, совсем опьяневший Вили тут же заснул, положив руку на её грудь. Он сразу захрапел, как и его отец, громко и противно. Аврора осторожно убрала руку, встала, выключила компьютеры, свет, а затем бесшумно, словно тень, пробралась в свою спальню.

* * *

     На другой день вернулся Константин. Выглядел он бодрым и весёлым. Дела на его заводе в Германии шли хорошо, заказов было достаточно, а управляющий менеджмент подобрался приличный.
     — Вот что значит немцы! — стал делиться Константин впечатлениями. — Любят во всём порядок. В цехах — блеск. Проверил склады — всё уложено как надо и с умом. Отчёты — в порядке. Любо-дорого смотреть! Не то, что наши разгильдяи. Надо, Аврора, слетать в Воронеж. Я пригласил туда немцев посмотреть, что можно сделать для повышения производительности труда на заводе. Возможно, поставлю над ним немецкую команду управленцев. А то наш Федоренко, вместо того, чтобы требовать с менеджеров, только и предлагает мне повышать им зарплату. Нет, брат! — успевая уплетать украинский борщ с салом и одновременно делиться с женой мыслями, громко и увлечённо говорил Константин. — Вы научитесь сначала работать, а потом будете клянчить повышения зарплаты! Правильно я говорю, Ророчка?»
     Но Аврора, хотя и проучилась три года на экономическом факультете, в дела мужа не лезла и только лишь кивнула головой.
     К столу подошла служанка с подносом в руках. Она начала собирать опустошённую посуду и остановилась перед Константином, ожидая, когда тот закончить есть борщ.
     — А, это ты, Верулька? Давно не видел.
     — Так я же с вами, Константин Михайлович, ещё когда вы приехали, поздоровалась и вещи помогала в кабинет заносить. Не помните?
     — Не узнал, значит, — посмотрел на неё хозяин. — Да ты однако поправилась! Хороша! — хлопнул он по заднему месту девушку и отдал ей тарелку.
     Служанка притворно ойкнула, виновато глянула на Аврору, но та опустила глаза и сделала вид, что не замечает оскорбительной выходки мужа.
     — А где мой отпрыск? — как ни в чём не бывало спросил тот.
     — Не знаю. У себя, по-моему.
     — А ну-ка позвать! — крикнул он стоящему в коридоре охраннику. — Приехал отец, а он не удосужился даже за один стол со мной сесть. Совсем от рук отбился. Самостоятельным стал!
     Через минут пятнадцать пришёл Вили с помятым лицом и не с расчёсанными волосами.
     — Здравствуй, папа! — небрежно бросил подросток, усаживаясь за стол.
     — Ты где был?
     — Спал.
     — В такое время? Спал?
     — Да. Голова разболелась, вот и спал. А что поспать нельзя?
     — Ты знал, что я сегодня приеду?
     — Знал. Но я же сказал: голова болела. И сейчас болит!
     — Ну ладно. Раз болен — иди отдыхать. Есть будешь?
     — Да не хочу я, пап, никакой жратвы! Тошнит что-то...
     — Хорошо, хорошо. Иди... Может Бориса Абрамыча пригласить, что бы посмотрел тебя. Выглядишь, брат, неважно.
     — Да на хрена он нужен! Спать лучше пойду... — и Вили, поморщившись, поднялся из-за стола. — Я пойду, пап. А?
     — Иди, иди...
     Когда сын ушёл, Константин обеспокоенно попросил Аврору:
     — Позвони нашему врачу. Попроси осмотреть его. Что-то не нравится он мне сегодня.

* * *

     Прошло три дня. Аврора, как могла, избегала встреч с Вили. Однако наткнулась на него случайно, собираясь зайти в ванную, чтобы искупаться. Он шёл навстречу по коридору, но когда Аврора вошла в ванную комнату и попыталась закрыть дверь, почувствовала, как кто-то удерживает её с обратной стороны. Она выглянула наружу.
     — Спинку помыть? — предложил Вили, а потом с силой потянул дверь на себя.
     Не ожидавшая таких безрассудных действий, Аврора не успела оказать сопротивление и выпустила ручку двери. Он затолкнул её внутрь, захлопнул дверь и нажал на защёлку.
     — Ты что?! — разозлилась она, — А если тебя видели в коридоре? Хочешь, чтобы папаша твой узнал, как ты меня здесь насилуешь?
     — Тише, тише... Ты же сама приходила ко мне.
     — Я сейчас закричу. Ну-ка вон отсюда! — громко сказала Аврора.
     Её слова возымели действие: подросток попятился и открыл защёлку.
     — Хорошо! Я уйду. Но только чтобы сегодня ночью была у меня. — Он высунул голову за дверь и огляделся. — Смотри. Не придёшь — утром фотографии будут у отца.
     В ту ночь она отдалась Вили, пробравшись в его спальню, когда заснул Константин. Как и отец, сын оказался никудышным партнёром. К тому же, почувствовав свою слабость перед сильным телом Авроры, стал садистки причинить ей боль: заламывать руки и кусать соски. Вначале она терпела, сколько могла, но потом решительно оттолкнула его.
     — Ты чего? — не понял Вили.
     — Пора, а то твой папочка может сюда прийти, вот чего, — резко ответила Аврора и стала натягивать халатик.
     Вернувшись на свой этаж, она издали заслышала храп ничего не подозревающего Константина и успокоилась. Зашла в душ. Долго мылась, словно хотела отмыть своё позорное унижение. С облегчением вытерлась большим пушистым полотенцем, снова надела халат. Затем улеглась на диване в гостиной и, как обычно, свернувшись калачиком, накрылась пледом.
     Спать не хотелось, и Аврора стала думать, как ей жить дальше. «Так не может долго продолжаться, — рассуждала она. — Или Константин нас застукает, или этот придурок доведёт меня до преступления. Надо уходить отсюда…» — впервые пришла она к такому решению своей проблемы.
     Затем стала обдумывать, как это сделать. «Прежде всего, следует обеспечить себя на первое время денежными средствами. Но где их взять?» — И тогда Аврора вспомнила о драгоценностях, подаренных мужем. — «Их надо незаметно вынести из дома. Константин, скорее всего, всех подарков не помнит, но следует забирать только те, которые я надевала давно. Затем надёжно спрятать. Но где? Если он догадается о пропаже, то сможет обвинить в воровстве, и тогда обыщут мою квартиру. Попробуй потом докажи, что исчезнувшие драгоценности — это подарки. Надёжней было бы спрятать их в лесу. А дальше... А дальше — развод. Обязательно развод», — решила Аврора, проваливаясь в беспокойный сон.
     Во время очередной ночной встречи Вили наставил Авроре засосы на шее и груди, чтобы отомстить за свою физическую беспомощность в постели. В это утро она спала как убитая, но когда Константин проснулся и посмотрел на спящую жену, то сразу же заинтересовался чёрными пятнами на её шее.
     — Что это у тебя? — растолкал он Аврору и откинул одеяло.
     Спросонья, та не поняла в чём дело, капризно отвернулась, снова накрылась одеялом. Тогда Константин с силой отшвырнул его и стал разглядывать поцарапанное ещё в некоторых местах голое тело Авроры.
     — Что случилось, Костик? Я так спать хочу! Просто умираю, — пыталась она нащупать рукой исчезнувшее одеяло.
     Тем временем Константин вскочил, заметался по комнате, схватил трельяж вместе с тумбочкой и поставил его перед кроватью. Аврора уже начала понимать, что случилось нечто необычное, и стала наблюдать за мужем.
     — Посмотри на себя! — рявкнул Константин. — Это кто же тебя так разукрасил, стерва?!
     Аврора наклонилась к зеркалу и с ужасом стала рассматривать свои синяки и красные царапины. Она сразу поняла их происхождение, но сумела сделать недоумённый вид, лишь слегка покраснев лицом.
     — Вчера их не было, Константин! Иначе, ты бы сразу заметил. Это твоя работа.
     — Моя?!
     — А чья же? — взяла себя в руки Аврора. — Ты вчера приехал поздно, уже поддатый. А дома мы ещё выпили перед сном. Забыл?
     Оно так и было, но Константин хорошо помнил, что тотчас завалился спать.
     — Так ты хочешь сказать, что это я во сне тебя разукрасил?
     — А кто же? — в лоб спросила Аврора. — Ты был сегодня ночью как зверь. Я от тебя такого не ожидала! А теперь смотри, что ты со мной сотворил по пьянке, — и Аврора, как бы от обиды, снова отвернулась к стене.
     Константин неуклюже потоптался, пытаясь вспомнить, что он делал этой ночью в постели, но так ничего и не вспомнил.
     — Дай мне халат! — приказала Аврора. — Как не стыдно. Всю разукрасил. Ладно — на груди, а то — прямо на шее. Теперь придётся несколько дней платочек на ней носить, чтобы служанки не смеялись.
     На этом инцидент был исчерпан. Константину пришлось даже извиниться, а чтобы Аврора не дулась, они съездили в ювелирный магазин, где он купил ей в подарок очередное бриллиантовое кольцо.
     Теперь Аврора стала догадываться, что Вили начал мстить ей за то, что она узнала о его половом бессилии. «Он будет делать это каждый раз, чтобы скомпрометировать меня перед мужем. Встречаться с ним больше нельзя, — пришла она к выводу и тут же возразила: — Но тогда этот подонок захочет показать фотографии отцу».

* * *

     Всё разрешилось неожиданно и не так, как предполагала Аврора. При перелёте из Москвы в Воронеж собственный вертолёт Константина разбился, задев в тумане за провода высоковольтной линии. Сам хозяин скончался в ближайшей больнице, несмотря на то, что туда была вызвана целая бригада высококвалифицированных врачей из Москвы.
     Через два дня его тело доставили в столицу, на похороны начала съезжаться родня Константина. Но Вили — и это было заметно по его внешнему виду и поведению — особо не расстроился по поводу смерти отца: его одежда даже не претерпела никаких изменений и мало чем напоминала о произошедшей трагедии; он ещё больше стал покрикивать на прислугу, а с приехавшими на похороны родственниками разговаривал высокомерно, видимо, уже считая себя полным наследником отцовских капиталов. 
     Аврора же была одета в траурное платье, оставаясь без макияжа и украшений. Прилетевшие из Омска старший брат Константина, Степан Михайлович, и его супруга выразили ей соболезнование. Уважительно отнеслась и остальная родня, но бывшая супруга Константина, придя в дом, даже не подошла и сразу уединилась с сыном в его секции на втором этаже. Оттуда мать Вили вышла очень довольной, а завидев Аврору, лишь презрительно посмотрела на неё.
     В этот же день Степан Михайлович собрал родственников в просторном кабинете Константина. Съехалась почти вся родня, и Аврора стала с интересом рассматривать лица собравшихся. Некоторые походили на умершего, другие — нет, но всех их объединяла крайняя озабоченность: присутствующие тихо переговаривались или сидели с каменными лицами.
     Когда Степан Михайлович устроился за столом, то попросил ближайших родственников пересесть к нему. Вили встал первым, взял стул и уселся рядом с дядей. К ним подсела и бывшая жена Константина, но Аврора не сдвинулась с места.
     — А вы, Аврора, почему не присоединяетесь? — спросил Степан Михайлович.
     — Спасибо! Если разрешите, я останусь здесь.
     Ей очень не хотелось сидеть рядом с Вили, которого она возненавидела всем сердцем, тем более, с его матерью, продолжающей бросать презрительные взгляды.
     — Ну как же, Аврора? Вы жена умершего и должны вместе с нами, ближайшими родственниками, участвовать в обсуждении похорон.
     — А ей и дела нет до умершего папочки! — неожиданно ляпнул Вили и посмотрел на мать.
     Та схватила сына за руку:
     — Прекрати Вили. Сейчас это не к месту. Слышишь? Прекрати…
     Но сынок, видно, уже находящийся под воздействием наркотиков, отдёрнул руку и встал:
     — Да, подожди ты, маман! Я хочу, чтобы вся родня знала, что за жёнушка была у моего папеньки.
     — Вили! — послышался строгий голос дяди. — Если тебе чем-то не нравиться Аврора, то ты выбрал неудачное время сводить с ней счёты. Сядь и замолчи!
     Вся родня зароптала, послышались осуждающие голоса:
     — После похорон разберёшься, Вили! А сейчас, когда Константин лежит в гробу не надо тревожить его душу. Она ещё здесь летает и всё слышит.
     — Вот и пусть слушает, пока ещё здесь летает, — не унимался отпрыск, но Степан Михайлович насильно усадил его на стул.
     Тогда Вили полез во внутренний карман пиджака, вытащил пачку фотографий.
     — Вот. Полюбуйтесь, с кем жил мой дорогой папочка. Смотрите!
     Он привстал, разложил часть снимков на столе, а остальные подбросил в воздух. Тяжело кружась, фотографии посыпались на собравшихся родственников. На несколько секунд, пока снимки рассматривались, в кабинете воцарилась тишина.
     — Аврора?!
     — А это кто? На ком это она верхом сидит?
     — На любовничке, милые родственники… А папочки-то уже и нет! — притворно всхлипнул Вили.
     — Да-а, — протянул кто-то, — бедный Константин…
     — А мальчонка-то всё это знал!
     Аврора поднялась со стула, понимая, что общее мнение родственников склонилось на сторону коварного Вили, и направилась к выходу.
     — Надо гнать её прочь! — вдруг не выдержала и закричала мать Вили.
     Аврора ускорила шаг, стараясь не глядеть по сторонам.
     — Молчать! — ударил кулаком по столу Степан Михайлович. — Побойтесь Бога! Разве это хочет услышать сейчас мой брат, ваш же родственник?!
     Аврора вздрогнула, ещё больше ускорила шаг и, толкнув тяжёлую дверь кабинета, выскочила в коридор. Затем забежала в спальную комнату, начала собирать вещи. Вместе с ними она положила в сумку и полиэтиленовый пакет с подаренными Константином драгоценностями. Тихо и незаметно для охраны добралась до чёрного выхода из дома, вышла во двор. Дальше пошла по тротуару к задней части двора, где располагался многоэтажный гараж; обошла его сзади и оказалась на асфальтированной дорожке, ведущей к калитке, устроенной в высоком железном заборе двора. Из кустов выскочил сторожевой пёс, ткнулся в ноги. Аврора потрепала его за холку, достала заранее припасённый ключ.
     — Прощай, Витязь! — сказала она скулившей собаке.
     Затем открыла замок, вышла на улицу и закрыла калитку с обратной стороны



http://proza.ru/2016/07/16/843