Бессилие служанки в объятиях охранки

[Вместо эпиграфа, или дабы не возникли неясности.

Охранное отделение (охранка) — Департамент полиции МВД Российской империи, ведавший политическим сыском. В структуре СБ Независимой Украины такого отделения не существует. Однако материалы рецензируемого сборника наводят на мысль, что подобная служба (сие касается, как минимум, отраслевого госархива СБУ) имеет место быть.
Мой личный опыт посещения архива Управления МВД в Винницкой области (как меня уверяли в приёмной, это — общий архив МВД и СБУ) в июле - августе 2015-го года подтвердил предположение, что дело, которым занималось с 1866-й по 1917-й год Охранное отделение, нашло своих продолжателей: Попытка люстрации свидетелей оккупации (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) . Посещение сего архива, прошу учесть, состоялось после Указа Президента Украины от 9 апреля 2015 года, № 316-VІІІ. -  Про доступ до архівів репресивних органів комуністичного тоталітарного режиму 1917-1991 років (golos.com.ua)  и https://ssu.gov.ua/haluzevyi-derzhavnyi-arkhiv .

И если вы услышите, к примеру, от скандального интервьюера, что архивы СБУ сейчас полностью открыты для всех (он, мол, там часто работает), то это — такая же «правда», как и целебный эффект рекламировавшейся им «золотой пирамидки».]

                ***

Итальянскому историку Римско-католической церкви Цезарию Баронию (1538-1607) приписывается выражение «Философия — служанка богословия».
По мнению других, одним из первых подобно высказался Пётр Дамиани (католический кардинал, 1007-1072): „Философия должна служить Священному Писанию, как служанка — своей госпоже“. В те времена господства христианской идеологии теология была главной дисциплиной во всех учебных заведениях (как в моё время господства коммунистической идеологии —  основы марксизма-ленинизма и иже с ними: марксистская философия, марксистская политическая экономия и теория научного коммунизма). Все несогласования и смутные (неясные) места богословия положено было разъяснять философам.

Эти три крылатых слова - «Философия — служанка богословия» - переиначивали на разные лады. Например, немецкому композитору Кристофору Глюку (1714-1787) принадлежит перифраза: «Музыка — служанка поэзии».
Меня заинтересовал - для этой статьи - следующий вариант: «История — служанка политики». История, естественно — как наука, исследующая последовательное развитие человечества, страны, народа, учреждения, и так далее.

Ещё школьником я был свидетелем того, как «устаревали» прошлогодние всего-то учебники истории, видел новые плакаты со всё ещё «действительными» и старые — с уже «разжалованными» Героями гражданской войны, групповые фотографии руководителей страны и партии, с которых раз за разом исчезали лица, оказавшиеся вдруг «врагами народа», пр. А уже в зрелом возрасте с удивлением наблюдал, как через десятилетия после окончания Второй мировой войны выявлялись и награждались - за подвиги военного времени - новые Герои. Среди них — не только скрываемый от народа два десятилетия после его гибели Рихард Зорге или ставший в 1981-м году четырёхкратным Героем Советского Союза 75-летний Л. И. Брежнев…

Сейчас в Независимой Украине, можно сказать, «история — служанка идеологии». И это ужасно не только само по себе, но и, при размытости государственной идеологии, при наличии «региональных идеологий» заставляет историков выбирать для исследований либо из небольшого количества тем, по которым достигнут временный консенсус, либо — совершенно, с точки зрения отсутствия всяческой идеологической подоплёки, нейтральные темы.

Тот же В. Ю. Васильев — ведущий научный сотрудник Института истории АН Украины, один из основных составителей, автор важных и познавательных вводных статей «Оккупационный режим и население» [Винницкой области] (2010) и «Нацистский и румынский оккупационные режимы и насилие над мирными жителями Винницкой области» (2020) в сборниках, о которых речь пойдёт несколько ниже, опубликовал весьма содержательную монографию и защитил докторскую диссертацию (в 2015-м году, в период между этими двумя капитальными изданиями!) по более «спокойной» в наше время теме «Политическое руководство УССР и СССР: динамика отношений центр-субцентр власти (1917-1938)». Книга-диссертация полна новых взглядов на предвоенное, далеко не бесконфликтное время, но тема сейчас не так остра, на её «теренах» не происходят столь ожесточённые баталии историков, которые имели место в СССР в первые годы перестройки и после распада СССР, а в общей прессе она почти полностью отзвучала. 

Для защиты докторской диссертации тема эта, несомненно, предпочтительнее. А вот тема «Оккупация Украины во 2-ю мировую войну», кстати, как и тема калейдоскопической оккупации в Гражданскую войну конца второго - начала третьего десятилетия прошлого века, всё ещё собирает историков по обе стороны баррикад для отстаивания своих, не всегда достаточно укреплённых позиций. Эти темы подобны минным полям, карты которых либо составлены неумелыми топографами, либо преднамеренно искажены. Тут не до диссертаций, здесь — хотя бы уберечься от увечий…
Словом, не зря профессиональные историки ныне избегают острых тем, дискуссий, что очевидно при рассмотрении, например, того мелкотемья, которым тешат себя историки Винничины.

Что же касается открытого самым непопулярным президентом Украины Института национальной памяти, то сей центральный орган исполнительной власти (Кабинета министров Украины) сразу же получил откровенно чёткие задачи чисто идеологического плана и, как известно, «наломал много дров» не только с так называемой «декоммунизацией». Порочность создания института исторических наук с указаниями что-то «оправдать», что-то «опровергнуть» и тому подобными целевыми установками подверглась критике не только в Украине, но и за рубежом, в Западной Европе. Повторяю: не изучить, не исследовать, а — оправдать или же, в других случаях, наоборот, опровергнуть! То есть, недвусмысленные цели (и должные конечные результаты!) были постулированы ещё до начала работы.
О дилетантском исполнении расплывчатого Указа о «декоммунизации» я писал не раз, начиная со статьи «Депервомаизация по-винницки» (http://proza.ru/2016/05/12/2014). Но перекувырнутая и перетряхнутая не раз во все стороны винницкая история так и осталась стоять на голове или лежать распластанной в вычурной, неестественной позе.

Одним из ярких примеров «декоммунизации» в духе Института национальной памяти является переименованная улица В. М. Примакова, вызывающе бросающаяся прохожим в глаза табличками с новым её названием: «вул. Якова Шепеля». То, что Я. Шепель был - в первую очередь - не каким-то там антибольшевистским повстанцем, а — бандитом с большой дороги, погромщиком и головорезом — нет никаких сомнений. Но комиссия, возглавляемая экс-коммунистом, бывшим советским замполитом (А. А. Рева), хором подпела А. Федоришену, заголосившему торжественную оду «святому Якову», отряд которого во время неудавшегося штурма Винницы лишил жизни  командира защитников города — главу Подольского губернского ревтрибунала Е. Эдельштейна [«Прекрасний чоловік був. По лікті руки в крові вінничан...» - ироническая характеристика погибшего А. Федоришеным; мой ответ ему — тут: В итоге - не только о винницкой синагоге (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) ]. И это убийство первого советского Председателя горисполкома Винницы превысило для адептов Института национальной памяти все прочие несчётные грабежи и казни безвинного гражданского населения сборищем изуверов Шепеля! Таким образом нынешний директор Центра истории Винницы с гордостью записал на свой счёт одно из самых его национально-патриотических «рационализаторских предложений». А ведь фактов, противоречащих этой «святости» палача — воз и маленькая тележка: Разобраться в чём-то винницком (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , Хмельник как зеркало украинской эволюции - 1 (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) Хмельник как зеркало украинской эволюции - 2 (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , Хмельник как зеркало украинской эволюции - 3 (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , Памятник - памятка (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , пр.

Результатом оправдательно-опровергающей деятельности Украинского института национальной памяти стала потеря ориентировки населением Украины, что касается главного вектора политического развития страны в различные исторические периоды. Украина - по своим идеологическим установкам - ещё явственней разделилась на отличающиеся друг от друга (до степени враждебной непримиримости) регионы. И, что особенно тревожно, страна начала терять повышенную чувствительность к любым проявлениям неонацизма, хотя, казалось бы, после трагических событий 1941-1944 годов эта сенсибилизация должна была бы стать генетическим маркером народов Украины.

Я приводил не раз факты такого произошедшего или, увы, кое-где возродившегося сдвига идеологии вправо, хотя каждый раз понимал при этом, что я и мои читатели, как пел В. Высоцкий, «снова говорим на разных языках».
Вот на вполне порядочном винницком сайте, где модераторов нельзя упрекнуть ни в чём реакционном, оставлял уже не раз свои коричневые следы некий, пишущий латиницей первую букву своей фамилии «З» как «Zz». Это двойное «z», судя по антисемитским, в том числе, комментариям «изобретателя» такой маскировки двух сиг-рун (Sieg-Rune) - завуалированная им эмблема СС (Schutzstaffel) - отрядов охраны, организованных в 1925-м году Генрихом Гиммлером. Ныне запрещённая в ФРГ - как антиконституционная, нацистская - эмблема крайне правых.
Никто из винничан этот эпатаж З. не заметил, никто ему, фашиствующему, не возразил.
И то, что «коммунистические символы» в 2015-м году определили и запретили, а нацистские при этом «забыли», никак не оправдывает молчание ни модераторов, ни т. н. участников этого сайта.

Всё, написанное выше — к пояснению названия статьи и вместо предисловия.
Всё, представленное ниже, не претендует на истину в последней инстанции, не свободно от дискутабельных пассажей, но так как никто на подобные сборники не реагирует (мне не встретились публикации о сборнике 2010-го года) — я не мог присоединиться к «грибоедовским молчалиным». 

                ***

Статья посвящена сборнику, объёмом в 564 страниц. Сборнику, который был издан небольшим тиражом (500 экз.), но, в отличие от более, чем 1000-страничного и изданного ещё меньшим тиражом (200 экз.) сборника «Вінниця у спогадах», тут же был полностью выложен в интернете. За это издателю — сердечная благодарность от меня и всех прочих читателей. Только так и следует поступать в отношение книг, финансированных спонсорами и представляющих общественный интерес.

Книга — результат работы сотрудников следующих учреждений:
“Національна академія наук України
Інститут історії України
Гайдельберзький університет ім. Рупрехта і Карла
Галузевий державний архів Служби безпеки України
Державний архів Вінницької області
Центр історії Вінниці”
 - “Збірник є результатом дослідницького проекту «Цивільні жертви на Східному фронті Другої світової війни», що був фінансованим Фондом Фольксваген.”

[Несколько слов — о Гайдельбергском (Гейдельбергском, Хайдельбергском) университете.
Гайдельбергский университет (Ruprecht-Karls-Universitaet Heidelberg) основан в 1386 г.  (Львовский — в 1661 г., Харьковский — в 1805 г. и Киевский — в 1833 г.).
С этим университетом ассоциируются (в годы 1901-2014) имена 64 (шестидесяти четырёх!) лауреатов Нобелевской премии (то-есть, они там в разные годы учились, стажировались, проводили исследования, преподавали, пр.): Nobel Laureates Affiliated with Heidelberg University – Heidelberg University (uni-heidelberg.de) , Nobelpreistraeger der Universitaet Heidelberg (uni-heidelberg.de) . Были среди них и те, кто связал свою карьеру - более или менее тесно - с нацистским режимом.

По этому поводу есть чёткое заявление Гайдельбергского университета. Оно гласит:
„В соответствии с решением Нобелевского комитета в Стокгольме Гейдельбергский университет понимает, что он не может лишить Нобелевской премии исследователей на основании их принадлежности к нацистам или открытой поддержки ими идей национал-социализма. Кроме того, университет не может отрицать получение Нобелевских премий этими лицами, а также удалить их имена из списка лауреатов.
Скорее, Руперто Карола (латинское название университета — Н. К.) видит свою задачу не только в документировании этих научных достижений, но и – политической деятельности лауреатов без какого-либо увиливания или сокрытия. Это делается для того, чтобы помочь нам осознать зловещую связь между элементами научного мира и нацистским режимом.
Это напрямую связано с общей целью университета – пролить свет на неразрывную связь между научной деятельностью и социальной ответственностью, изложенной Руперто Каролой в заявлении о миссии Рупрехта-Карлс-Университета в 2008 году.“
Так что участие сотрудников университета в проекте, инициированном Институтом истории Украины АН Украины и финансированном Фондом концерна «Фольксваген», не является случайностью.

Хочу заметить, что сборник «Жизнь в оккупации. Винницкая область — 1941-1944 гг.» (о нём я писал не раз, даже частично разбирал его - Сельское хозяйство Винничины в оккупации - I (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) - был создан сотрудниками научных учреждений Москвы, Украины, Италии и Франции, Института восточно-европейской истории и страноведения немецкого Университета Тюбингена при содействии кёльнского Фонда Фрица Тиссена (Fritz Thyssen, 1873-1951). Ф. Тиссен - крупнейший промышленник - поначалу финансировал нацистский режим, а потом стал его непримиримым противником (прошёл через несколько концентрационных лагерей).]

И это я сообщаю не просто так: в Тюбингене прожил последние десятилетия своей жизни штадт-комиссар Винницы (1941-1944) Фриц Маргенфельд. От Тюбингена до Гайдельберга — 100 километров. От интереса разобраться с деятельностью Фрица Маргенфельда в Виннице до его осуществления не как от Гайдельберга до Винницы (1730 км), а как от Земли до Марса. И только преодолев это расстояние мы узнаем правду о том, что' в действительности творилось в городе и что' творили сотрудники городских комиссариата и управы, их руководители Маргенфельд и Севастьянов, «очевидец и более того» - Куликов, подпольщики и партизаны без кавычек и в таковых, узнаем правду о многих свидетелях, о высказанных и написанных ими свидетельствах о происходившем в оккупированном городе.
При нынешних темпах изучения оккупационного времени в Виннице даже самым юным участникам разбираемого в этой статье проекта не удастся «на пыльных тропинках» далёкой планеты оставить свои следы.
Но об этом подробнее — далее.

Возвращаемся к сборнику. Среди его авторов-составителей и редакторов — выпускники и бывшие сотрудники Винницкого государственного педагогического университета им. М. М. Коцюбинского доктор исторических наук В. Ю. Васильев и кандидат исторических наук Р. Ю. Подкур, зам. директора Центра истории Винницы канд. истор. наук С. А. Гула, проф. Ю. В. Легун, то есть, это издание можно в какой-то степени назвать «винницким». И оно — одно из заметных достижений исторической науки Украины.

Не будет большой натяжкой считать сборник «Насильство над цивільним населенням. Вінницька область. Документи органів держбезпеки. 1941-1944, Київ - Видавець Захаренко В. О. - 2020 » (Насилие над гражданским населением. Винницкая область. Документы органов безопасности. 1941-1944) продолжением упоминавшегося выше издания «Жизнь в оккупации. Винницкая область — 1941-1944 гг., Москва - РОССПЭН, 2010», тем более, что содержание рецензируемого тома не полностью соответствует его названию. Во всяком случае, не являются «Документами органов госбезопасности» не только первые тридцать страниц (вводные статьи В. Васильева, В. Шнайдера и Р. Подкура, но и почти одна сотня страниц дополнений, включающих немецкие документы, интервью с сотрудником Управы (самоуправления) времени оккупации М. И. Соколовым, воспоминания узников гетто «Мёртвая петля» в с. Печора и «Свидетельство очевидца» врача В. Я. Куликова.

[Правда, что касается свидетельств «доктора К.», «соавторство» органов службы безопасности я не исключаю. И при написании, и при издании (через много десятилетий!) этой книги. Не то, что бы «органы» водили рукою автора или вырывали не подходящие, по их мнению, для опубликования страницы из рукописи, нет. Просто установка автора, служившего до войны в этой системе, а после освобождения, бог знает, какое время подпитывающего означенную систему интересующими её сведениями, была соответствующей негласным требованиям того времени. Хотя писал он, как говорят, «в ящик письменного стола» и завещал издать это через десятилетия, когда, по его расчётам, не останется в живых ни единого человека, кто мог бы указать ему на места' в свидетельствах, где он лукавил или же явно лгал. А также — добавить кое-что, преднамеренно опущенное «доктором К.».
Сам «доктор К.», разумеется, на такое откровение даже для своих ближайших потомков не решился. Это — моё предположение, но пусть кто-то попытается найти веские аргументы против него...

Доктор просчитался, его внук - публикатор воспоминаний В. Я. Куликова - молчит о том, что' он включил, а что' отложил в сторону, при составлении книги из рукописей разного времени. Убедительней доказательства всё ещё висящего над книгой В. Я. Куликова духа КГБ не придумать. Об этом я писал не раз, начиная с первых двух рецензий: Увертюра к будущей рецензии (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) и Рецензия в мажорных и минорных ладах. Кто Вы, д-р (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) ].

                ***

Конечно, нынешний сборник Института истории отличается от сборника, изданного десятилетием ранее, фигурально выражаясь, большей «степенью свободы». Это — судя по опубликованному материалу. В чём составителям было отказано, какие купюры (их места' указаны — тоже прогресс!) сделаны по собственному разумению, какие — по требованию «службы надзора», этого мы не узнаем. Но будем довольствоваться тем, что нам предоставлено.
Хотя заявляю сразу, что материалы, дозволенные Службой безопасности Украины (СБУ) для публикации, напоминают мне сброшенные со стола объедки-кости, которые сотрудники Охранного ведомства великодушно разрешили историкам ввести в научный оборот. (Объясню это моё заключение в дальнейшем не раз.)

Выражу ещё одно моё удовлетворение.
В сборник не попали, к примеру, явно фальсифицированные «воспоминания» пленённого Эрвина Бингеля и адвоката Л. А. Шаина, который «смог» из своего тайного «места проживания» между двух глухих стен «видеть» массовый расстрел еврейского гражданского населения. Эта, написанная его рукой, без сомнений, под принуждением, явная «ложь на длинных ногах» дошла до Яд ва-Шема, а на мои указания абсурдности таких свидетельств никто там не реагирует. Льва Александровича Шаина я знал много лет — и хотел бы, чтобы хоть посмертно сняли с него, потерявшего в войну жену и сына (которые были во дворе их дома расстреляны нацистами на глазах у Л. А.), сей грех: Взгляд с Горы Памяти на Винницу 1941- 42-х гг III (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , Судебные дела некоторых палачей Винницы - I (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , Лицо германского национал - социализма (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , пр.

Что касается свидетельств Эрвина Бингеля, то «ложь на длинных ногах» с его подписью дошла до Нюрнберга и была включена в материалы доказательств преступлений нацистов, использованные Международным трибуналом.
Поначалу я к показаниям немецкого пленного № 2406004, старшего лейтенанта Эрвина Бингеля «Уничтожение двух еврейских общин на Украине. Свидетельства офицера вермахта» отнёсся с полным доверием: они во многом совпадали с другими свидетельствами. Но, вчитываясь в них более внимательно, начал обнаруживать некоторые нестыковки и подозрительные шероховатости текста: Ди йидн фын Вiнниця та йих дойче мёрдер (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) . Потом выявились другие неточности и фантазии о событиях, коим Э. Бингель не мог быть свидетелем: До конца не раскрытая история одной фотографии (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) . Наконец, увидев как бы факсимиле свидетельств обер-лейтенанта, я понял, что имел дело с фальшивками НКВД: Взгляд с Горы Памяти на Винницу 1941- 42-х гг III (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) . Я писал об этом ещё не раз: Судебные дела некоторых палачей Винницы - I (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , Лицо германского национал - социализма (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , пр.

Я вот выразил своё удовлетворение по поводу отсутствия этих фальшивок в сборнике. Но это — совсем не то, что должно бы иметь место. Используя слово «должно», я имею ввиду предполагаемую в сборнике небольшую статью о ранее опубликованных и разлетевшихся по свету фиктивных материалах НКВД, касающихся событий в оккупированной вермахтом Виннице.
Упрекать в этом составителей сборника никак не могу и не желаю: это, понимая ситуацию в нынешней Украине, не в их компетенции и возможностях. Однако не понимаю другого: разве защита мундира НКВД, МВД, КГБ СССР входит в перечень обязанностей и заданий СБУ (поиск в интернете - SSU)?

Хотелось бы знать хоть одно — по какой причине эти материалы не вошли в сборник:
- случайно,
- по решению редакции сборника,
- по указанию СБУ?
То есть, следует ли ожидать через три десятилетия после объявления Независимости прогресс в позиции СБУ по отношению возможностей ознакомления со всеми архивными материалами?
Вероятность получить исчерпывающие ответы на поставленные вопросы — ничтожна.

                ***

Намеревался уже порассуждать конкретно о некоторых материалах сборника, но всё-таки решил предпослать сему общие, отвлечённые от фактических данных, но прилагаемые к любой науке критерии степени её уровня.

История человечества характеризуется следующими этапами хозяйственной деятельности Человека разумного (Homo sapiens). Первый из них, длившийся безмерно продолжительнее, чем последующие, получил название «собирательство». Сначала оно имело примитивную форму, затем собирательство растительной пищи дополнилось орошением, ручным земледелием, а также — охотой, рыболовством и скотоводством.
Следующим этапом явилась селекция сельскохозяйственных культур и скота на основании чистой эмпирики — сведений, знаний, полученных только из опыта, из наблюдения фактов, без их анализа и рассмотрения во взаимосвязи. Последнее (мысленное или фактическое разложении целого на составные части) происходит уже с наступлением научного подхода к решению задач, возникших из практики. Наивысшей ступенью хозяйственной деятельности является целенаправленное воздействие на генный фонд растений и сельскохозяйственных животных с получением сортов и особей с нужными исходными качествами, но при этом пользуются уже не селекцией, а так называемой генной инженерией.

Всё это, по понятным причинам, представлено мною схематично и упрощённо. Перехожу, отталкиваясь от выше приведенного примера, к характеристике и градации научных изысканий. Я опускаю этап постановки проблемы и всё с этим связанное (предварительное определение состояния изученности проблемы, выбор объектов, распределение сил и средств, пр.) и начинаю с целенаправленного сбора материала. Затем следует его систематизация и описание. Следующим этапом является обработка научной информации: анализ, построение и проверка выдвинутых гипотез, формулировка новых концепций, оценка их соотношений с существующими научными представлениями и теориями, определение «белых пятен» в познании проблемы, проектирование перспектив дальнейших исследований и поиск возможностей их математического моделирования.

Опять же — кратко, схематично, в определённой степени ориентировочно, приблизительно.
И всё — только для того, чтобы иметь возможность оценить уровень проработки материалов этого сборника, который, как мне представляется, был задуман как научное издание на уровне собирательства, систематизации, описания и, скорее, редакторской правки, а не научного толкования текстов. Повторяю: всё дальнейшее, начиная с научного анализа до  глобальных выводов по описанному насилию над гражданским населением, по моему мнению, даже не предполагалось: как составители, так и редакторы такое не замышляли. По какой причине — не буду спекулировать, но замечу, что научный потенциал, то есть, квалификация участвующих в работе над сборником лиц, позволяла более глубокое проникновение в материалы. Но тогда, вероятно, необходимо было перейти красную линию, начерченную либо ими самими (самоцензура), либо проведенную кем-то иным.

А ведь как важно было получить ответ на вопрос о том, что' из случившегося входило в замыслы оккупантов, что' произошло «по инициативе» уже не «заказчиков», а исполнителей замышленного, а что' — в результате той или иной линии поведения самого' гражданского населения оккупированных территорий. Каков был, с одной стороны, удельный вес сконструированных немецкими или румынскими поработителями систем насилия гражданского населения, а с другой, — человеческого фактора палачей (насильников) и их жертв?

                ***

Во вводной статье доктор исторических наук В. Васильев подчёркивает, что любую войну можно изучать с самых различных сторон. Тут ему — не возразить. Я, например, нашёл в высшей степени парадоксальный материал о расследованиях вермахтом нарушений международного права коалицией государств, сражающихся против нацистской Германии. Оказывается, ещё 4-го сентября 1939-го года (на 4-й день начала развязанной нацистами 2-й мировой войны) вермахт организовал специальный Центр по изучению всех противоречащих международному праву действий, совершённых военными противниками III-го рейха (поиск в интернете: Wehrmacht-Untersuchungsstelle — WUSt, длинное полное название Проза. ру не пропечатывает.)

В разные годы в Центре трудились от четырёх до десяти сотрудников. Центр издавал так называемые Белые книги с юридическими и пропагандистскими материалами (протестами, обвинениями), касающимися, в основном, военнопленных вермахта, обращению с ними властей и войск антигитлеровской коалиции.»: Вина и искупление IV (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) . Книга гражданина США Alfred-Maurice de Zayas [мирового уровня специалиста по международному праву, историка, члена адвокатуры Нью-Йорка и Флориды, бывшего сотрудника ООН (1981-2003), там же, на общественной основе - независимого эксперта Комиссии по правам человека (2012-2018)] по выше означенной теме свидетельствует о - прошу особого вашего внимания! - добросовестно, юридически правильно собранной нацистами документации.

Аlfred-M. de Zayas в этой книге, как и в ряде других (о послевоенном изгнании немцев из Восточной Пруссии, Польши, пр.) нарушил, впервые за 35 лет, неписаные табу на изучение некоторых материалов III-го рейха и его противников.
О книге и оценке её критиками сжато, но волне достаточно, написано тут: https://lindenbaum-verlag.de/contents/de/p80.html . Некоторые рецензенты считают эту книгу чуть ли не вторым по важности собранием документов после протоколов Нюрнбергского процесса. 

Поэтому акцент сборника - насилие над гражданским населением - не является чем-то выходящим из ряда научных изысканий о 2-й мировой войне. И тут же В. Васильев, не особо вдаваясь в детали, на общеизвестных примерах сообщает о давлении, ощущаемом профессиональными историками со стороны государственных структур, заинтересованных в формировании единой культуры памяти. Автор, используя точную историческую и юридическую лексику, подтверждает то, что определялось уже много столетий тому назад тремя переиначенными на современный лад словами «История — служанка политики». Посему и схожа история 2-й мировой войны с лоскутным одеялом,  сшитым «портными» разных политических окрасок из неоднородных материалов. Их изымали из груды иного сырья, менее подходящего для целей, преследуемых той или иной группой «закройщиков и швецов истории».

К сожалению, в сборнике не разбирается хотя бы один показательный в этом отношении пример. Не надо нам тут — о пресловутой Дивизии СС «Галичина»: 14-та гренадерська дивізія Ваффен СС «Галичина» — Вікіпедія (wikipedia.org) . Но достаточно было бы — об истории со Ставкой фюрера под Винницей, которую, согласно её нынешнему использованию в качестве туристической приманки, я называю «Мемориалом Гитлера»: Ганьба Винницы - ставка на Ставки (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , и др. Ничего этого в статье нет.
С другой стороны, нечем и возразить автору, оправдывающемуся следующими словами (по другому случаю, но это применимо ко всей  в в о д н о й  статье — и слово «вводной» я выделил, поддерживая аргументацию автора): «Формат статті не дає змоги оприлюднити численні посилання на документи, опубліковані історичні джерела, у яких віднайдена наведена інформація.».

И всё же, всё же, всё же… Автор получше меня знает о малой образованности населения Украины, что касается истории страны, многих её страниц, включая 1939-1944 годы.
Украина — не Армения, где ученики младших классов знают общепризнанную многотысячную историю своей страны лучше, чем разношерстные варианты истории как различных регионов, так и образовавшейся из них и изменявшейся в своих границах Украины последних ста лет — выпускники украинских средних школ.
Конечно, в Армении свыше 98% населения составляют армяне — народ, формирование которого  началось в XII веке и завершилось ещё в VI веке до н. э. И 95% населения Армении — христиане, подавляющее большинство которых принадлежит к Армянской апостольской  церкви. Государственный язык — армянский. Но и русский язык изучают в школе со второго по одиннадцатый класс; есть русские классы, русские школы (программы обучения и учебники — Российской Федерации). И так далее. Ещё в СССР Республика с приблизительно трёхмиллионным населением обладала, как я имел возможность убедиться при её посещении, особым статусом, особыми правами на свою «армянскую жизнь». Так вот там — с историей страны — нет и не может быть проблем, расшатывающих Украину.

Проблемы формирования украинского народа, его языка, территории — всё ещё предмет бесконечных споров. Поэтому в Украине надо говорить обо всём предельно однозначно, хорошо артикулируя и аргументируя каждое слово. Общие фразы давно не воспринимаются, не говоря уже — не становятся руководством к переосмысливанию своих установок и действий. И это автор знает получше меня, но я пенсионер ФРГ, а он — служащий в академическом научном институте. У каждого из нас свои преимущества и ограничения. И я ему не только завидую…

Однако я уделяю особое внимание автору этой статьи по причине моего признания его тем историком, который во главу своего научного поиска поставил как примат действительных событий и явлений над вымыслом, так и трактовку их вне зависимости от колебаний идеологического климата. Это было невозможным ранее, не просто и сейчас, требует иногда - лучшего определения не нашёл - здорового конформизма.

Подобную позицию вырабатывает В. Васильев у своих учеников, что хорошо заметно по одному из его воспитанников, около года тому назад вернувшемуся из Киева в Винницу. Молодой человек, только в 2019-м году ставший кандидатом исторических наук, уже обладает всеми атрибутами серьёзного учёного и просветителя, в том числе — главным из них: правильной базисной установкой восприятия, осмысливания и доведения до населения запутанных дилетантами исторических знаний. Стране, где с историей обращаются, словно с декорациями для политических водевилей, такой тип историков-профессионалов особенно необходим.

Дальнейшие размышления автора по этой проблеме, включая скромное утверждение „не  перебільшуючи власну роль, автори цього видання намагалися ще десять років тому з’ясувати особливості окупаційних режимів у Вінницькій області“ (это — о книге «Жизнь в оккупации», упоминавшейся выше, которую я ранее не раз характеризовал как прорыв в исторической литературе об этом времени), вызывают моё полное согласие с ними. Единственное, чего, на мой взгляд, тут недостаёт: опять же хотя бы одного конкретного примера с анализом и показом того, что “не має єдиного транстемпорального й деконтекстуалізованого насильства, монокаузального ідеального типу”, что “слід уникати поширених донині уявлень, що українське суспільство було суцільно «віктимізованим» тоталітарними режимами”. Согласитесь, что даже не всякому специалисту до конца ясны эти утверждения, а что касается, например, термина «виктимизация», то кто из вас знал это: Виктимность и виктимизация: понятие и основные характеристики (isfic.info) ?

Я не предлагаю написать об этом страшном периоде что-то в духе научно-популярной литературы и уж, конечно, не по образу и подобию «Занимательной истории»: Занимательная история (747 книг)... в электронной библиотеке MyBook  или “Цікавої історії”: Цікава історія (shcherbakbook.com) . Но издать книгу об этом времени, компатибельную (я специально употребил этот термин, хотя мог бы написать «соответствующую», но хотелось показать отличие высоко научного стиля от привычной, для большинства населения со средним образованием, выразительности изложения) с возможностями её полного понимания выпускниками украинских школ.
Я не экзаменовал никого из них, но я читаю комментарии по сообщениям об исторических событиях “на теренах теперішньої Вінничини”. На украинском и на русском языках. Лучше бы многие - из охочих и своё словечко вставить - молчали…

Далее В. Васильев приводит подробную сводку отличий режима, установленного оккупантами в немецкой и румынской частях Винничины. Население было в основном сельским и порядки касались, в большинстве, ведению хозяйства для снабжения сельхозпродукцией Германии и Румынии (в том числе армий этих стран — захватчиков украинских земель). Автору удалось в сжатой форме изложить основные аспекты и сущность этой, по моему опыту «на собственной шкуре», довольно-таки не простой темы. О причинах сего я указывал год тому назад: Сельское хозяйство Винничины в оккупации - I (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , а также части II-я и III-я.

Буквально 13 строчек посвящены образованию во время оккупации. У меня было больше места для изложения — и мне удалось, как я считаю, разобраться с целями и «успехами» обучения детей и юношества во время немецкого владычества. От школьного образования: Образование в оккупированной Украине 1941-1944 (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru)  до пародии на высшее медицинское: Винницкий медицинский институт Забытый учебный год (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) .

В. Васильев кратко касается раскопок немцами захоронений жертв террора 1937-38 годов, а затем переходит к положению в только что освобождённой Винницкой области. И тут мне хочется вернуться к необходимости анализа сообщаемых сведений. И не потому, что мне важно, чтобы никто не забывал о творившемся в СССР произволе против евреев, а с целью донесения до читателей причин допустимости того, что творилось.

                ***

«Про те, яка атмосфера панувала в обласному центрі та управлінських структурах області, свідчить анонімний лист двох військових від 29 серпня 1944 р. М. Хрущову про Вінницю, якого він наказав перевірити. Автори запитували: «Коли припинеться у Вінниці свавілля і беззаконний розгул? Партійні і радянські працівники розграбували всі меблі … Квартири отримує обком КП(б)У і більше ніхто, тільки за наказом обкому. Так, ще євреї по 5–7 тисяч платять, а цих як черв’яків у місті і єврей керує житлоуправлінням … Забезпечуються, як хто може і скільки може — машинами прямо під квартиру. Поспостерігайте, як роз’їжджає машиною дружина Міщенка, Бурченка — народ притиснений і мовчить. Влада на місцях, куди не піди, суцільний бюрократизм, блат, підлабузництво. Відсиділися в тилу, не захотіли піти в Червону Армію, а тепер приїхали шкури і зайняли посади. Таких у Вінниці багато, де їх совість комуністів, вони втратили її своїм грабунком, нелюдським ставленням до нас — фронтовиків і добрих людей Вінниці». Перевірка ЦК КП(б)У в жовтні 1944 р. показала, що ситуація була описана правдиво. Декілька обласних працівників притягнули до кримінальної відповідальності. Зазначимо певний антисемітизм авторів листа.»

Замечу, прежде всего, как были «наказаны» первый и второй секретари обкома Компартии Украины. Г. К. Мищенко в феврале 1945-го года направили на два с лишним года на обучение в Высшую партшколу при ЦК ВКП(б) в Москве. А Д. Т. Бурченко повысили в должности – и он занял место Мищенко.
Теперь, по поводу ремарки В. Васильева: «Отметим определённый антисемитизм авторов письма.» Опять же, автор вынужден был писать кратко, но ещё несколько слов не взорвали бы объём сборника.

Как может современный читатель понять всю особенность того раннего послевоенного времени? Когда во главе партийных и советских органов стали бывшие военные, привыкшие к приказам и беспрекословному подчинению. К тому, что для них всегда всё было подготовлено без лишних указаний: и, по возможностям, лучшее помещение, и еда с выпивкой, и, если надо, ППЖ.
И что назначение еврея руководить жилищным управлением, по мнению анонимных жалобщиков, является само по себе проявлением “свавілля” - произвола. И военнослужащим можно было себе позволить выражение: евреев, «как червяков в городе»? Отчего ясно было и отправителям, и адресату: теперь это позволительно — и письму был дан ход?

Потому, что в конце 1942-го года, согласно секретными указаниями из Москвы, стартовал в СССР государственный антисемитизм. К примеру, начальник Главного политуправления Красной Армии генерал-полковник Щербаков  издал в начале 1943 года директиву: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев — ограниченно», и так далее:  Антисемитизм в СССР — Википедия (wikipedia.org) . Посему и «отважились» знавшие об этом военные на такой «сигнал» председателю Совета народных комиссаров Украинской ССР Н. С. Хрущёву. А тот не порвал его и не выбросил в корзину для мусора.

Государственный антисемитизм к этому времени стал уже «секретом Полишинеля» - мнимой тайной, «темой салонных бесед». А несколько позже бывшего начальника Винницкого областного Штаба партизанского движения Т. Д.  Бурченко на посту Первого сменил на целых шесть лет самодур и антисемит генерал-лейтенант интендантской службы М. М. Стахурский. Но и при нём были евреи-руководители (см. в «Моей Виннице» главу «Еврейский вопрос») - заменить было некем. И назначались они на эти должности никак не евреями: «сигнальщики» сами-то видели, что среди партийных и советских работников евреев уже не было. Но усмотрели одного в жилуправлении — и «усилили» этим фактом «доказательность» своих обвинений. Получилось.

                ***

Ещё одна недосказанность. Автор замечает: “Діяльність чекістських органів у перші місяці після вигнання гітлерівців ще потребує належного ретельного аналізу.” И тут же даётся ссылка на “Одну з перших наукових розвідок див.: Гула С. Боротьба органів НКВС–НКДБ УРСР з антирадянськими елементами у Вінницький області у 1944–1945 рр. // З архівів ВУЧК–ГПУ–НКВД–КГБ.— 2018.— № 1(49).— С. 149–208.” Эта работа ученика В. Васильева есть в интернете: 2018 (reabit.org.ua) . Я посмотрел эту статью, являющуюся, так сказать, плодом «внутренней контрразведки», то есть, разведки внутри своей страны, объектами которой (разведки) являются разведывательные службы. Разумеется, последние — давнего времени.

Вот одно из «донесений»: “Під час нацистської окупації у Вінниці у медичному і педагогічному інститутах діяв Союз українського націоналістичного студентства (СУНС). Організаторами та ідейними натхненниками СУНС були професор Махулько-Горбацевич ...” (стр. 175). Больше ничего в отношении профессора Г. С. Махулько-Горбацевича. До материалов этого «антисоветского элемента» «внутренняя контрразведка» не дотянулась. И цитата эта — перепев какого-то вторичного или третичного материала. Автору статьи в вину поставить нечего. А вот исполнителям Указа Президента об открытии архивов (2015) — много чего есть.

В. Я. Куликов, это — без сомнений, был «очевидцем и не только» во время оккупации. Возможно, что в той же роли — и до неё, учитывая его «деловые» замечания о годах террора НКВД. Он, к примеру, писал о том, что - в связи с большим количеством обвиняемых - к допросам привлекали и врачей-сотрудников медсанчасти НКВД. Но, понятно же любому, не его, такого чистенького, пушистого… Об этом ему и упоминать не стоило.

Читаем В. Я. Куликова - «Оккупация Винницы (18.07. 1941–20.03. 1944) Свидетельство очевидца. Публикация Е. Г. Педаченко. Киев, 2012»:
"«С 21 марта 1944 года возобновило свою работу Винницкое областное управление НКВД … Первым был вызван в НКВД бывший «замісник голови міста Вінниця» профессор Винницкого мединститута Григорий Степанович Махулько - Горбацевич. Он не вернулся.» (стр. 373). Ранее В. Я. Куликов сообщал, что Махулько - Горбацевича «судили... за национализм» (стр. 231), а на 349 стр.: «Махулько - Горбацевич, коллаборационист, заместитель Севастьянова рискнул остаться и его не стало 21 марта 1944 года (на второй день освобождения).» Сравните даты — и вы поймёте, как «долог» был, смешно сказать, судебный процесс?": Рецензия в мажорных и минорных ладах. Кто Вы, д-р (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) .

Профессора Г. С. Махулько-Горбацевича - учёного с мировым именем (он изучал распространённую в те годы болезнь — склерому) В. Я. не любил, отзывался о нём с неприязнью: профессор мечтал о самостийной Украине, а «доктор К.», как я предположил после ознакомления с духом его книги — о монархии, в которой он успел прожить ровно четверть века. [«Ему померещилось, что наступили времена Петлюры, что с помощью немцев будет восстановлена самостоятельная Украина. И он примкнул к оккупантам, стал коллаборационистом. Чего-нибудь другого предосудительного в пользу оккупантов он не сотворил» (II, стр. 168). Он «был тщеславным» (II, стр. 169).]

Короче, есть достаточно предпосылок тому, что доктор ухо-горло-нос «профилактически» контактировал с НКВД уже в день освобождения города, то есть, 20-го марта 1944-го года, а, возможно, и каким-то образом — ранее. И он «сдал»  ещё до первого своего «официального» визита в «шоколадный дом», где временно располагалось Винницкое отделение НКВД, профессора - патологоанатома. В. Я. Куликов: «... идучи в «шоколадный дом» (так я называл здание, в котором помещалось ВОУ [Винницкое областное управление – Н. К.] НКВД), я никогда не терял равновесия. Я был убеждён в своей правоте, верил в справедливое ко мне отношение, и не ошибся. Взяли ль кого напрасно — не знаю.» Значит, Г. С. Махулько-Горбацевича — не напрасно. Теперь ясно, почему профессор оттуда домой не возвратился — был там же и расстрелян. А потом его тело сбросили в общую яму и тайно захоронили. [Символическое надгробье ему (и его жене, похороненной в могиле) находится на Новогражданском кладбище в Рязани: Махулько-Горбацевич Григорий Степанович (1891-1944) - патологоанатом. Могилы врачей, г. Рязань (mednecropol.ru) ].

Если интересуетесь фиктивными материалами НКВД, то прочитайте тут: Винницкий медицинский институт Забытый учебный год (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru), Взгляд с Горы Памяти на Винницу 1941-42-х гг - II (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru)  — мёртвый (!) Г. С. Махулько-Горбацевич «давал показания» о том, что знать, по сути своей работы в Управе, не мог.

Г. С. Махулько «Ведал он в управе церковью, украинизацией, печатью», «Причинил ли он Виннице или кому-нибудь из винничан какую-нибудь пакость? - Нет!» , - это цитаты из воспоминаний В. Я. Куликова.
Что есть это? Крокодильи слёзы, позднее раскаяние или многократно просматриваемое в книге стремление показать себя самым честным, самым патриотичным (при любой господствующей власти), самым умным? Вопрос не праздный, не досужий, не бесцельный: автор практически единственных воспоминаний о разных сторонах жизни города в период оккупации должен быть изучен и понят, в первую очередь. Тогда и будет возможной правильная оценка того, с чем позволил нам ознакомиться его внук, который, по совершенно не ведомым читателям обстоятельствам, ушёл в кусты. Роль публикатора, каковую он сам себе определил, не исключает ни ответственности, ни участия в обсуждении опубликованного материала. В конце концов, внук В. Я. Куликова не просто обладатель оригинала воспоминаний деда, он — его правопреемник. А это предполагает определённую ответственность за владение материалами, к которым имеется общественный интерес. Внук -  академик Национальной Академии медицинских наук, директор Института нейрохирургии им. А. П. Ромоданова — и не мне его учить. Это — объяснение тем, кто всех обстоятельств не знает.

Поверьте, я был бы первым среди тех, кто бы радовался обнародованию документов, опровергающих моё подозрение, что В. Я. Куликов был двойным агентом. И при помощи жертвоприношений вынужден был предотвращать провал своей обоюдоострой миссии, чтобы и далее пользоваться определёнными привилегиями. Отсюда — его квартира (половина дома по ул. Пушкинской, 3), «освободившаяся» после второго массового расстрела еврейского населения, о пути получения которой упомянуть он «забыл». А после войны — работа в Лечсанупре [поликлинике и стационаре лечебно-санитарного управления для верхушки обкома, облисполкома и НКВД (МВД, КГБ)].

Что ни говорите, мы с его младшим сыном Дмитрием учились все годы в одном классе и были на одном курсе в медицинском институте. Старшеклассниками и студентами дружили — и наши отношения никогда не были ничем омрачены. И после института мы встречались несколько раз в Виннице и Киеве, где Димка работал в Институте нейрохирургии. А вот теперь я вынужден решать, кем был на самом деле его отец в это страшное для нашего города время. Что' из его «свидетельств очевидца» — правда, а что — не совсем или даже, наоборот.
Увы, никто даже краешком не решится начать выяснение всех обстоятельств жизни автора уникальной книги, а мне в архиве «органов» дали от ворот поворот.

                ***

А как удалось выкрутиться профессору Г. С. Гану, возглавлявшему, после отъезда А. А. Севастьянова, Управу? Какой ценой? Не только сохранить свою жизнь (чего не удалось Г. С. Махулько-Горбацевичу), не только не попасть в лагерь (как поэт В. П. Тарноградский), но и снова занять кафедру гигиены в Виннице, а потом — заведовать кафедрой в Луганске?
Вот что необходимо знать, чтобы составить себе представление о «борьбе» (правильнее, «произволе») “органів НКВС–НКДБ УРСР з антирадянськими елементами у Вінницький області у 1944–1945 рр.” . И опять же не в укор автору сказано.

Может быть кто-то и читал когда-то протоколы допросов проф. Г. С. Гана, но кто видел напечатанным в доступной для всех прессе, в интернете хотя бы одно слово из этих допросов? А проф. Г. С. Ган, судя по его послевоенным метаниям: Попытка люстрации свидетелей оккупации (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , вынужден был встречаться с «органами» многократно.

Скажете: «Не стоит мудрить. Прошло почти 75 лет - обязательный срок хранения документов - могли и “знищити”». Именно так мне ответили в отношении личного дела В. Я. Куликова. Враки! Да и не то время, чтобы уничтожать: можно оцифровать — и места хватит в любом архиве.

                ***

Но мы снова возвращаемся к тому, о чём уже шла речь. А я — только на 15-й странице сборника, в котором 564 страницы. Так что — вперёд! И более быстрым темпом, перепрыгивая через некоторые разделы сборника!
               
Многочисленные материалы докладных записок сотрудников НКВД свидетельствуют о том, как мало они знали о немецком руководстве, о ставке Гитлера. Вот что писал 24 мая 1944 г. начальник УНКВД по Винницкой области наркому госбезопасности УССР:
«… Оперативный отдел «Зондер-штаба ЗЭТ» был размещен на окраине города в психиатрической больнице, где ко времени его размещения все больные были умерщвлены или расстреляны гестапо, а весь обслуживающий персонал выселен. Там же в психиатрической больнице остановился Гитлер и с ним прибывший Геринг, Розенберг и другие из его окружения. Попутно с этим велось строительство для ставки Гитлера в одной из лесных дач вблизи с. Михайловки Винницкого района, в 8-ми километрах от Винницы. Когда это строительство было окончено, отделы «Зондер-штаба ЗЭТ», находившиеся до этого в зданиях общежития медицинского института и в психиатрической больнице, передислоцировались в с. Михайловку, туда же переехал и Гитлер.» (стр. 42-43).
Информация, совершенно не отражающая ситуацию двухгодичной давности, с использованием странной терминологии типа «летняя резиденция ставки Гитлера» (это — о Ставке около Коло-Михайловки).

В другой докладной записке УНКВД в наркомат (май 1945 г.) о судьбе больных психиатрической больницы: «было расстреляно в заранее подготовленных ямах до 400–500 человек» (стр. 68).  Расстреляно где? Недалеко от больницы, на виду у всех? Было ли такое на самом деле?
В докладной записке от 25-го января 1946-го года под грифом «Совершенно секретно»: «Общее количество еврейского населения, расстрелянного в г. Виннице, достигает 30.000 человек». Количество жертв увеличено приблизительно в два раза. Это уже в большей степени не от незнания — преднамеренно.

Особо заинтересовала меня «Стенограма бесіди співробітника комісії Академії наук УРСР з історії Великої Вітчизняної війни в Україні В. Котова з М. Соколовим про нацистський окупаційний режим у Вінниці [1946]» (стр. 491-498). Из неё, как я предполагал, можно будет узнать что-то новое о работе Городской управы (самоуправления), где в жилищном отделе служил М. И. Соколов. Но М. Соколов сообщает то, что от него желает услышать В. Котов (впрочем, ни одного слова В. Котова нет в стенограмме этой «беседы» - фактически монолога М. Соколова). И выворачивает  наизнанку гуманитарную инициативу Управы по сбору одежды и продовольствия для пленённых красноармейцев: это, мол, «была специально создана провокация для того, чтобы раз и навсегда показать беспомощность населения в деле помощи своим близким». (Для кого, простите, провокация? Попахивает не только подлым враньём, но и дремучей глупостью.) А сотрудник Академии так рад был такое услышать, что от переполнивших его чувств соединил две фамилии - заместителя бургомистра и бургомистра в одну, записав: «Фамилия этого бургомистра - Бернард Севастьянов» (стр. 492).

Здесь: Газета Винницкие вести 1941-1943 (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , в разделе «ПОМОЩЬ  СОВЕТСКИМ  ВОЕННОПЛЕННЫМ  И  РАНЕНЫМ» я описал это благородное дело Областной и Городской Управы, взгляд на деятельность которых давно следовало бы пересмотреть, но опять же — никто не считает сие необходимым или не решается. Так и остаются в истории эти единственные попечители, заботившиеся об интересах, нуждах и потребностях местного населения, несправедливо осыпанными проклятиями НКВД. Доколе?

М. Соколов — не какой-то там случайный человек, он сообщает о себе: «До войны я работал директором парка культуры и отдыха, а до того работал в системе горсовета, был заведующим архитектурно-планирующими мастерскими, техническим руководителем. По профессии я сам техник-строитель.» То есть, ему было известно о тайных захоронениях жертв террора НКВД в парке. Не мог не знать и не принимать участие в маскировке братских могил (зелёными насаждениями). Вероятно, проходил в НКВД соответствующий «инструктаж». Так что В. Котов выбрал достойного собеседника, чтобы узнать «правду». М. Соколов даже приписал себе сотрудничество с одной подпольной организацией. Какой именно, наверное, не понял не только я из стенограммы, но и В. Котов — из беседы. Главное  — что «подпольной».

История с пожаром в театре, изложенная М. Соколовым, изобилует деталями, о которых мне не приходилось нигде читать: не исключаю, что это — из серии фантазий М. Соколова, которыми он старался повысить цену своим откровениям. То же — о «целенаправленном» сносе домов, целых кварталов, дабы превратить Винницу в «чисто немецкий город» (?): «Один немец даже говорил, что в Виннице будет строиться нефтеочистительный завод и город будет чисто немецким.» (Чем не «в огороде - бузина, а в Киеве — дядька»?).

Что меня ещё смущает, так это взятая в квадратные скобки дата «[1946]» в начале этой стенограммы и указание в самом конце: «Вінницька правда, 14 грудня 1944 р.». Когда же проходила эта беседа (опрос), где и какие вопросы задавал сотрудник комиссии АН Украины?
Что означает название газеты и дата? Место беседы (редакция газеты) или публикация этого материала в газете? Последнее полностью исключается, так как стенограмма напечатана на русском языке. И к чему опрос М. Соколова этой странной комиссией, если к декабрю 1944-го М. Соколов был уже многократно «комиссован» в НКВД? Эта стенограмма — сплошная загадка, причём даже без намёков на её разгадку в примечаниях составителей и редакторов сборника. Как пишут, „no comment“.

                ***

О включённых в сборник выдержках из книги В. Я. Куликова можно только повторить то, что уже было сказано выше о книге в целом. К, так сказать, глобальному вопросу «Кто Вы, д-р К.?» можно добавить множество частных вопросов. Один из них — о его соседе М. А. Абрамовиче с женой. Не избегающий деталей В. Я. Куликов почему-то, кроме имени-отчества своих соседей Абрамовичей, ничего о них не сообщил: ни возраста, ни профессии, наконец, ни что это за странный переулок Абрамовича, которого не было ни на каких городских планах (картах). Я обнаружил в одном из списков начала 20-х годов прошлого столетия только то, что М. А. Абрамович проживал в этом доме в первые годы советской власти, то есть, к началу войны, свыше 20 лет. Но достаточно ли было этого и даже большего срока, чтобы пусть даже не официально (а «в народе») узкий проход, который существовал между домом, в котором проживали Абрамовичи (и не известно с какого времени — также Куликовы) и соседним - в сторону моста - домом (дальнейшие дома были построены вплотную друг с другом) назвали его именем? Да и переулком этот проход вглубь двора (он существовал ещё на моей памяти, но названия «переулок Абрамовича» я не слышал) не был, ибо с улицы Ленина не выводил ни на какую иную улицу. Чем же был до такой степени популярен М. А. Абрамович? Тем, что «на нём была известная всей Виннице оригинальная фуражка»?

[В известном справочнике «Вся Винница» (Издание И. А. Рехлиса и Н. А. Петрушкова, Киев, 1910) помещена следующая реклама: «Центральная прачешная и химическое пятно-выводное заведение М. А. Абрамовичъ г. Винница, Под. губ. Почтов. ул. собств. домъ (сущ. съ 1895 г.) … ». Скорее всего, это — о приятеле В. Я. Куликова, роде его занятий до перехода власти в городе к Советам рабочих и крестьянских депутатов. Дом, конечно, отобрали, но М. А. Абрамовичу оставили там некую жилую площадь, «подарив» ему соседей, в том числе бывшего начальника госпиталя. Что произошло с бизнесом М. А. Абрамовича, где он служил два десятилетия с небольшим перед захватом города нацистами — остаётся под вопросом.]

Что скрывается за этой скупостью на слова о Абрамовичах? И тут мне тоже видится «мелочь», требующая анализа. А вы, по всей вероятности, считаете, что мне всё такое мерещится-чудится? Вам-то, верю — нет. Ибо для этого необходимо не беглое прочтение книги, а возвращение к ней, хотя бы мысленно, много раз до того состояния, когда вы услышите сквозь равнодушные или фарисейские строчки, как писал мой любимый поэт,  «Печальный звон — кандальный звон!». И тогда - «Ей долго, долго лица их / Мерещатся потом, / И не прогнать ей дум своих, / Не позабыться сном!» (Н. А. Некрасов - Русские женщины. Княгиня Трубецкая.)

Ну а сам В. Я. Куликов в приведенных в сборнике цитатах из книги (как и во всей книге) предстаёт справедливым и смелым, ни на йоту не страшащимся ни украинского полицая из 73-го куреня, ни даже немецкого солдата, угрожая последнему «приводом» в полевую комендатуру. Когда в юденрате все, по его словам, перессорились, не зная, как собрать необходимые 300 000 рублей на очередную контрибуцию, наложенную захватчиками на евреев, М. А. Абрамович обратился за советом - к кому бы вы подумали? - конечно, к Василию Яковлевичу. И тот, разумеется, дал дельный совет, добавив: «Надо только эту операцию проделать так, чтоб не узнал о ней предатель — председатель вашего юденрата». Ну всё-всё «знал» доктор (даже «кто есть кто» в юденрате!), что после освобождения города дорого обошлось кое-кому, а то и — многим. Лишь только вот «знание» им подробностей жизни еврейской общины никого не спасло и никому не повредило: все члены общины были варварами истреблены.

Немаловажно то, что в случаях своих судьбоносных для города (разоблачение шпиона), для общества (растерянность правления еврейской общины), и т. п. действий и рекомендаций В. Я. Куликов пишет о себе в третьем лице. В рецензии на книгу я объяснял причину сего так: «Мне представляется симптоматичным, что повествование В. Я. Куликов ведёт от третьего лица, упоминая о себе с отстранённостью как о «докторе Куликове», впрочем, нередко переходя и на «мы», «нам». В этом, по моему мнению, возможно просматривается неосознанное (или, всё же, намеренное?) желание подчеркнуть объективность (абсолютную реальность) описываемого, акцентировать почти нейтральность изложения, а в «мы» и «нам» - оттенить то, что и другие очевидцы это таким же образом видели, так же об этом думали... Автор замечает (стр. 28), что он «имел всегда в виду правду», что ему при написании мемуаров «не надо было кривить душой», что не желал бы выхода его трудов в люди «в цветистом одеянии неправдивости, домысла или выдумки».
Ну а получилось то, что получилось…

                ***

Что касается немецких документов — служебных, полиции нацистского времени и следственных материалов ФРГ (в обоих случаях, касающихся уничтожения гражданского населения Винничины), то, конечно, ознакомившийся с ними поймёт, каковы были конечные цели гитлеровского режима. Я также пытался дать представление русскоязычному читателю по этой теме. Из последних публикаций: Судебные дела некоторых палачей Винницы - I (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , также - часть II. До чего я так и не добрался, так это — до материалов судебного процесса в Земельном суде Дюссельдорфа и приговора от 13 января 1973-го года в отношении Guenther Karl August Ludwig Herrmann (1908-2004) - семь лет тюремного заключения за убийства в Украине (в частности, в Виннице) в 1941/1942 годах. О Гюнтере Херрмане я писал в январе 2015-го года: Ди йидн фын Вiнниця та йих дойче мёрдер (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru), пытался разыскать его наследников. Дело в том, что Г. Херрман до и после отбытия тюремного заключения (начиная с 60-х годов до самой смерти) проживал в Кёльне. Увы, одноэтажный дом его оказался снесенным, жена умерла в другом городе, а жители нового, многоэтажного дома на этом месте, с которыми я беседовал, о нём, конечно, ничего не знали.
Если совместные исследования с немецкими историками будут продолжены, то можно их попросить углубиться в дела' этого далеко не рядового убийцы, юриста по образованию: Guenther Herrmann – Wikipedia , Херрман, Гюнтер (офицер СС) — Википедия (wikipedia.org)  (с акцентом на содеянное им в Виннице).

                ***

Выдержки из свидетельств узников гетто «Мёртвая петля» в с. Печора, представленные в дополнениях, можно найти и в интернете. Там же — многочисленные устные воспоминания об этом, можно с уверенностью сказать, «Освенциме на Винничине». Хотя в «Мёртвой петле» находились заключённые только одной национальности и не было крематориев, жестокости, издевательств, невообразимого зверства со стороны охраны и надзирателей - причины страданий, гибели узников - там было не меньше.

«Парк графа Потоцкого с искусственными порогами и гротами. Во время Великой Отечественной войны на этом месте стоял концентрационный лагерь «Мертвая петля», где погибло 35,000 евреев узников»: Печера (село) — Википедия (wikipedia.org) .

В парке бывшего дворца Потоцких «Меморіальна табличка сповіщає про те, що в цьому місці під час нацистської окупації в 1941-1944 рр. знаходився табір смерті «Мертва петля» для єврейського населення, де загинули тисячі невинних людей.»: Печера (село) — Вікіпедія (wikipedia.org) .

На странице музея Яд Ва-шем в Иерусалиме есть рассказ о лагере в Печоре, фотографии установленных там памятников: The Untold Stories. The Murder Sites of the Jews in the Occupied Territories of the Former USSR (yadvashem.org).
В ВикипедиИ есть рассказы о лагере в Печоре на румынском и английском языках.

А я вспоминаю, что мы ездили в Печору «на пороги», блаженствовали в стремительных потоках бугской воды, а на скалу, в парк даже не подымались. Нам говорили, что всё там разрушено. А о «Мёртвой петле» я узнал через десятилетия, уже тут — из интернета. В СССР о таких концентрационных лагерях для евреев, по мнению руководителей страны - «светоча человечества»,  распространяться не было особой необходимости. Об Освенциме, Бухенвальде вести разговоры допускалось - там были воздвигнуты мемориалы, соответственно, в 1947-м и 1958-м годах, которые посещались нашими туристами, «пущенными» в Польшу и ГДР.  Но о том, что из 1,1 миллиона умерщвлённых в Освенциме было 1,0 миллион евреев, понятно, не упоминали: ненужная подробность.

Памятники в Печоре возникли уже в Независимой Украине.
Но как не было, так и нет никакого, даже небольшого музея в Печоре. 35 тысяч — это не миллион. Поэтому ли? Конечно, причина иная. Хотя материалов для музея хватило бы с избытком. Нет, на эти деньги лучше соорудим макеты ещё каких-нибудь строений ставки фюрера. Или закажем восковые фигуры её руководства…
Прошлое руководство Областной администрации указало направление развития мемориала извергу человечества: верным путём идёте, господа!

В какой же бесчеловечной стране я прожил более полустолетия! И как трудно вырвать корни такой бессердечности до сего времени!

Заключение.

«Во всём надо искать что-то хорошее», - так рекомендуют бодряки-оптимисты. В чём-то они правы. И я вот думаю, что есть если не хорошее, то, во всяком случае, не плохое в том, что историкам не позволяют бурить в архивах глубже определённого уровня.

Опыт «перестройки» и, в связи с ней, появления в печати многих, ранее находящихся под запретом, материалов о прошлом СССР привёл к выраженной сшибке в головах миллионов граждан «первого в мире государства рабочих крестьян». Результатом сего срыва нервной деятельности стала возможность появления полчищ саранчи, состоящих из шарлатанов всех мастей. Начиная от невежд, выдающих себя за знатоков и специалистов, которые в 80-е годы прошлого столетия раскинули бессчётное количество шатров на территории ВДНХ в Москве, до проникшего на Центральное телевидение (!) «заряжальщика» чего угодно (от воды до косметических средств) Аллана Чумака. И шлейф от этой эпидемии общественного психоза тянется до сего времени. В немецких русскоязычных газетёнках, лежащих горами в т. н. «русских магазинах», до самой смерти мастера пассов и шевеления губами рекламировалось исцеление и прочие чудеса по фотографии болевшего, ушедшего к другой, и так далее. Необходимо было только переслать фотографию и деньги — «эффект Чумака» тут же  начинал проявляться.

Получение Украиной НЕЗАВИСИМОСТИ не принесло ожидаемого успеха в разных областях жизни, но зато раздуло потухавшее пламя психоза от перестройки. Только этим я могу объяснить открытие Мемориала фюрера в Стрижавке, постройку зловонной берлоги - Пирамидки главным врачом Психоневрологической больницы («на свои деньги!», - таяли от умиления винницкие СМИ), многие годы разрешённую практику на территории Областной больницы «признанного мастера высокого врачебного искусства»: По следам наших выступлений - IV (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) . Подобных примеров разного сорта можно привести множество.

Но меня больше всего выводят из равновесия не прекращающиеся уроки политической грамоты, проводимые по телевидению бывшим президентом страны. Возможно, он хороший мужик — и я рад был бы иметь такого соседа по даче (если бы обладал ею). Но человек, связавший с самых молодых лет свою карьеру с КПСС, дослужившийся до высших должностей в ней (заведующий идеологическим отделом и секретарь ЦК, член Политбюро КПУ) — нынешний «властитель дум» украинского народа, который и без него не знает, что делать? Нонсенс!
А если ко всему этому попытаться показать ещё дополнительные свидетельства того, что творила «рабоче-крестьянская» (в огромных кавычках) партия?

Помните, у А. С. Грибоедова в «Горе от ума»: «… что теперь во мне кипит, волнует, бесит, не пожелал бы я и личному врагу ...». Поэтому поинтересуюсь я: «Вас не бесят как оставшиеся в Украине, так и покинувшие её в различных направлениях бывшие граждане страны, которые на винницких сайтах рассуждают о своём счастливом советском детстве, о бесплатных путёвках в пионерские лагеря, о прочих благах, дарованных им «родными партией и правительством»? Взрослые люди до сих пор не в силах понять, что эти «дармовые» подачки трудовому народу происходили из изъятой государством значительной части заработной платы - причины существования большинства населения от зарплаты до зарплаты, из нищенских пенсий, пр.

В их поседевшие головы до сих пор не пришла мысль о том, сколько сказок взрослым людям  с утра до вечера рассказывала нам «любимая партия» - «ум, честь и совесть нашей эпохи» (В. И. Ленин, 1917). Договорилась она устами Н. С. Хрущёва (1961) до шизофренического утверждения: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». К обещанному им 1980-му - году всеобщего благополучия - в СССР не только не была построена мифическая материально-техническая база коммунизма, но и не удалось ликвидировать повсеместный дефицит самого необходимого.

Им, находящимся в летаргическом сне, не приходит в голову, что детство — особая пора, когда мало знаешь, о многом не задумываешься и веришь в чудеса нынешние и особенно предстоящие. Почитайте, чему радовались дети в войну: перерывам в обстрелах, бомбардировках, найденным кислым ягодкам, которыми можно было хотя бы на мгновение уменьшить тягостное чувство голода…  Такая искренняя радость — свидетельство непрекращающейся беды, неблагополучия. Так и наше детство казалось счастливым лишь потому, что нам не было с чем его сравнить. Но теперь-то пора поумнеть и не молиться на те страшные годы, об ужасе которых, повторяю, до сих пор боятся нам открыть всю правду. Опасаются взрыва накопившегося возмущения за покалеченные судьбы предков - дедов, отцов и матерей нынешних поколений.

То, что историкам, к счастью, не дано «провоцировать народ» правдой о прошлом — не плохо. При отсутствии полноценного гражданского общества: Наш - типа европейского - город Винница (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru),  это было бы опасно. Так называемой оппозиции чужды общечеловеческие критерии: применяемые ею способы сопротивления выдают стремление к далеко не мирным протестным действиям.
Так что лучше остановиться на публикации некоторых архивных материалов, не разжевывая их глубинный смысл для зигующих «борцов» за иное!

«Начал за здравие, кончил за упокой!», - с укором или издевкой скажете по праву вы.
Полностью с вами согласен. Но … (см. выше).