Заброшенный храм

Больше пятидесяти лет под его сводами не слышно было молитв. Каменная ограда медленно теряла кирпичи. Пустующая церковная сторожка по вечерам удивленно таращилась на улицу пустыми окнами.
Над папертью темным перстом возвышалась колокольня. После потери колоколов она онемела. Пожар закоптил её белые стены. Высоко, под самой крышей, остались висеть несколько уцелевших пролётов деревянной лестницы. Почему они не сгорели и как держались много лет, было неясно.
Крыша галереи давно разрушилась. В погожие дни солнечные лучи чертили сияющие дорожки в прохладном воздухе. Ветер шаловливо гонял по ним пылинки. В непогоду через сквозные проломы заглядывали холодные пальцы дождя. Зимой крышу и купола храма укрывали белые сугробы. И тогда казалось, что вот-вот в морозном воздухе раздастся низкий, звучный голос благовестника. От изб, стоящих вокруг храма, потянутся тоненькие ниточки тропок, протоптанных прихожанами. Снег таял, обнажал разрушенную крышу и темные купола. От промерзших стен веяло сыростью и холодом. Мираж исчезал.
Холод, снег и дожди понемногу уничтожали роспись стен. Ещё можно было разглядеть сквозь грязные потёки и пятна сырости фрагменты одежд и лики святых. С каждым днём картина разрушений усиливалась. Территория храма зарастала сорняками. Вот уже и на крыше появилась нежная поросль берёз.
Разрушений было бы больше, если бы не церковное кладбище, на котором не переставали хоронить все эти годы. Живущие неподалёку родственники усопших старательно выдёргивали сорняки на могилах. Изредка выкашивали траву на подворье.
Только раз в году храм оживал от весёлой суеты. Утром, на Троицу, на поросшей травой площадке появлялись люди в русских костюмах. Гармонист уверенно пробегал ловкими пальцами по ладам. На Школьной улице раздавались звуки знакомых с детства песен. Площадь быстро заполнялась народом. Приезжали на машинах, подходили из соседних деревень поодиночке и группами. Многие в руках держали берёзовые веточки. Святить их, конечно, было некому. Скорее по старой памяти несли.  Нежные клейкие листочки распространяли вокруг горьковатый аромат. Запах весны, начала жизни, праздника. И чего-то родного. До комка в горле. Яркие русские одежды артистов мелькали то тут, то там. Под весёлую мелодию плясовой ладони артистов и зрителей встречались. И вот уже кружатся перед стенами старого храма хороводы. Целый день не прекращался звонкий смех, веселые переборы ладов, резвые мелодии плясовых. Даже вода в пруду покрывалась мелкой рябью. Как будто плясала вместе со всеми.
От весёлой круговерти, запаха зелени, музыки разрушающиеся стены будто подтягивались к небесной сини. Тусклое золото купольных крестов брызгало в толпу солнечным светом. Только поздним вечером расходились по домам люди. А стены храма долго ещё удивлённо озирали опустевшие улицы. Словно спрашивая, не сон ли это был.