Общежитие медицинского института

Общежитие  медицинского  института

 
В  целях  пропаганды  Советский  Союз  бесплатно  обучал  в  своих  институтах  народы  третьего  мира ( африканцев,  арабов,  кубинцев  и  тд ).  В  институте  их  год  обучали  русскому  языку.  На  самом  же  деле  их  ставили  с  ног  на  голову,  настолько  наши  миры  различались.  Письменность,  грамматика,  вера,  культура,  межличностные  отношения  и  традиции  были  словно  небо  и  земля.  Большинство  из  них  кое - как  говорило  на  русском  языке  к  концу  института,  а  овладеть  сложной  кириллицей  многим  было  просто  не  под  силу.  На  первых  годах  теоретических  курсов  они  совсем  не  понимали  о  чем  идёт  речь.  Да  что  там  иностранцы!  Мы,  русские,  сами  многого  не  понимали  в  толстых  томах  микробиологической  химии  и  гистологии.  Но  преподавателям  было  всё  равно  и  они,  чтобы  не  задерживать  иностранцев  на  своей  кафедре,  ставили  им  троечки  и  радостно  отправляли  их  к  своим  коллегам  на  следующий  курс.  По  этой  причине  юго - восточные  мальчики  не  зацикливались  на  учёбе,  они  знали,  что  получат  диплом  в  любом  случае.  Захлебываясь  в  собственном  тестостероне,  они  тратили  силы  и  выданное  им  время  на  сексуальные  похождения,  не  загружая  напрасно  свои  извилины.
Наши  преподаватели  в  институте  как - то  признались,  что  за  последние  десять  лет  они  впервые  встретили  умного  ближневосточного  студента.  То  был  палестинец  из  Израиля,  учившийся  в  одной  группе  со  мной.
Не  хочу  никого  клеймить,  но  скорее  всего  умные  и  богатые  учились  в  более  развитых  странах,  а  к  нам  попадали  простые  ребята,  которые  кроме  корана  ничего  не  читали.  Их  кругозор  был  скудный  и  ограничивался  в  основном  женщинами  и  мелкими  спекуляциями.

Поначалу  мы  относились  к  ним  с  большой  симпатией,  но  один  случай  перевернул  всё  наше  представление  об  их  мире  и  культуре.
На  первом  курсе  на  кафедре  биологии  произошло  чп  и  теоретическое  занятие  перенесли  в  общежитие  для  иностранцев,  которое  располагалось  на  территории  института.  Один  из  иностранных  сокурсников  пригласил  нас  на  перемене  попробовать  настоящий  арабский  чай.  Движимые  любопытством,  мы  согласились.
Комната  на  двоих.  Кругом  грязь  неимоверная.  Две  кровати  с  мятыми  и  давно  не  стиранными  простынями,  стол  и  два  стула.  Все  стены  в  гвоздях,  на  которых  небрежно  висят  затасканные  джинсовые  куртки,  штаны,  футболки,  арабские  платки  и  прочие  дефицитные  для  нас  в  те  времена  шмотки.   
Нас  сажают  за  стол,  заставленной  давно  немытой  посудой.  Извинившись,  сокурсник  араб  убирает  грязные  стаканы  и  смахивает  мусор  со  стола  прямо   на  пол.  Затем  приносит  из  коридора  видавшую  виды  швабру  и  начинает  подметать  пол.  Этой  же  шваброй  он  подметает  стол,  за  которым  мы  сидим! 
Онемев,  мы  в  ужасе  наблюдаем,  как  он  этой  шваброй  заметает  весь  мусор  в  угол  комнаты.  После  выносит  швабру,  приносит  мокрые  стеклянные  стаканы  и  ставит  их  перед  нами.  Ни  один  мускул  на  его  лице  при  этом  не  дрогнул.  Дело  привычное,  что  стол,  что  пол,  что  туалет,  какая  разница.
-  Боже,  где  они  моют  стаканы!  Надеюсь  не  в  унитазе!
Ужаснулась  я.
Сославшись  на  начало  занятия,  мы  смылись.  После  этого  знакомства  с  арабской  культурой,  наш  интерес  к  ближневосточным  сокурсникам  отшибло  напрочь.


Второй  раз  я  попала  в  то  же  общежитие  уже  в  конце  пятого  курса. 
Моей  бабушке  нужна  была  операция  и  я  попросила  подругу  поговорить  с  ее  возлюбленным,  который  проходил  ординатуру  на  кафедре  онкологической  гинекологии.
-  Приходи  к  нам  на  ужин  и  поговори  с  ним  сама.
Предложила  она.
Доминиканец,  как  аспирант,  один  занимал  всю  мансарду  на  последнем  восьмом  этаже.  Жил  он  безвылозно  в  Советском  Союзе  больше  десяти  лет  и  хорошо  владел  русским.   Ходил  всегда  в  мешковатом  черном  костюме  и  с  дипломатом.  Был  он  чёрный  и  страшный,  как  сама  смерть.
-  Что  ты  в  нём  нашла?
Допытывалась  я  у  подруги.
-  Наташа,  я  не  хочу  жить  в  этой  стране.  Хочу  свалить  с  ним  в  Доминиканскую  Республику.  Там  Америка  рядом.
-  Понятно.

Прихожу  к  ним  вечером  на  ужин. 
-  Курица  готова.  Я  накрою  стол,  а  ты  сходи,  позови  Рамона.  Он  играет  в  сквош.  По  коридору  налево.
Я  отправилась  плутать  по  тёмному  чердаку. 
-  Хорошо  живут.  Свой  этаж,  свой  спортзал.
Бормотала  я,  продвигаясь  вперёд  по  темному  незнакомому  этажу.  Услышав  удары  мяча,  открыла  наугад  дверь.  И  замерла. 
По  площадке  в  коротких  спортивных  шортах  носилась  изящная  и  гибкая  черная  пантера.  Под  блестящей  от  пота  черной  коже  вздымались  накачанные  мышцы.  Крепкое  тело  было  совершенно.  Я  не  могла  оторвать  взгляд  от  Рамона.
-  Боже,  как  он  хорош!
Надо  признать,  что  я  очень  люблю  красивые,  сильные  и  гибкие  тела. 
-  А  кто  их  не  любит?
Заметив,  что  за  ним  наблюдают,  Рамон  стал  двигаться  ещё  изящнее,  демонстрируя  накачанное,  лёгкое  тело.  Я  стояла  с  открытым  ртом,  когда    услышала  над  ухом.
-  Вы  чего  так  долго  не  идёте?
За  ужином  мы  обо  всём  договорились.

-  Теперь  я  понимаю,  почему  ты  влюбилась.  Он  самый  красивый  чёрный,  которых  я  видела.
Восторгалась  я  доминиканцем  на  следующий  день,  сидя  на  лекции. 
Подруга  посетовала.
-  Знаешь,  как  тяжело  его  удержать.  У  него  тестостерон  зашкаливает,  он  трахает  всех,  кто  даёт.  Ты  не  представляешь,  сколько  полек,  немок  и  шведок  за  этот  год  я  спустила  с  восьмого  этажа.  Я  даже  дралась  с  этими  сучками.  Эти  ненасытные  бл.ди  идут  и  идут.  Им  замуж  - то  выходить  не  надо.  Только  трахаться.  На  меня  они  в  деканат  не  жалуются  только  потому,  что  сами  нарушают  правила  нашего  общежития.  Я  хочу  с  ним  уехать  отсюда.

После  бабушкиной  операции,  тётка  купила  коньяк  с  конфетами  и  попросила  отнести  их  в  благодарность  Рамону.  Встретившись  на  территории  института,  мы  пошли  в  кафе.   
Вдруг  он  говорит.
-  Наташа,  ты  мне  очень  нравишься,  выходи  за  меня  замуж.  У  тебя  прекрасный  покладистый  характер  и  ты  очень  женственная.  У  моего  брата  огромная  больница  в  Санто - Доминго.  У  нас  всегда  будет  работа  и  много  денег.
-  Но  Эля!  Она  тебя  любит!
-  Эля  тяжёлый  человек  с  властным  характером.  В  роли  своей  жены  я  её  не  представляю. 
Чего  греха  таить,  мне  было  приятно,  что  я  нравлюсь.  Но  представив,  что  у  меня  будут  чёрные  дети,  я  ужаснулась. 
Я  не  расистка  на  все  сто  процентов.  Я  уважаю  умных  и  порядочных  людей  вне  зависимости  от  цвета  кожи.  Но  в  те  годы  это  показалось  невозможным.

-  Представляешь,  я  ухаживала  за  ним,  готовила,  стирала!  А  он  женился  на  какой - то  медсестре!  Толстой  тупой  блондинке!  Идиот!  Только  время  на  него  зря  потратила!  Но  я  всё  равно  уеду  из  этой  страны!
И  она  уехала.  В  Италию.


Впервые  я  столкнулась  лицом  к  лицу  с  чернокожим  в  пятнадцать  лет  в  Ленинграде.  Покидая  город,  мы  ждали  на  Московском  вокзале  поезд.  Мне  наскучило  стоять  на  одном  месте  и  я  решила  пройтись  до  конца  перрона.  Непонятно  откуда  передо  мной  появился  огромный  негр  в  тёмном  костюме.  Он  что - то  спросил.  Я,  испугавшись  от  неожиданности,  не  сразу  поняла,  хотя  по - русски  он  говорил  лучше  меня.  Мы  разговорились.  Приближаясь  к  группе  моих  сельчан  и  заметив  их  вытянутые  от  удивления  лица,  я  завоображала.  Распушив  крылышки  и  улыбаясь,  стала  нести  какую - то  чушь.   Задрав  нос  от  гордости,  я  попрощалась  с  чернокожим  словно  с  давним  знакомым.  Понятно,  что  эпицентр  внимания  обалдевших  деревенских  школьников  сместился  на  меня.

Любопытная  штука  жизнь.
Сорок  пять  лет  назад  чёрный  на  улице  Ленинграда  был  невидалью.  Про  свою  лесную  глухомань  вообще  молчу,  там  их  не  было  и,  наверно,  никогда  не  будет.  Сегодня  африканцы  и  арабы  оккупировали  не  только  Европу,  а  почти  весь  мир.  Требуя  того,  чего  не  заслужили,  они  кричат,  что  их  угнетают  и  притесняют  белые  люди.  Мне  же  кажется,  что  расистами  являются  именно  темнокожие.  Белые,  скрещиваясь,  катастрофически  исчезают  на  этой  планете.  Нынче  именно  белокожие  должны  просить  защиты  для  выживания  и  сохранения  своей  рассы.
Ну  вот,  начала  за  здравие,  закончила  за  упокой.  Прошу  прощения  за  прямые  высказывания.


Фото  из  стокового  интернета.
05.05.2021
Хельсинки