Страсти вокруг Романа продолжение 22

     Лечение Маши проходило очень интенсивно -  Роман по своим связям доставал лучшие лекарства, профессор лично делал осмотр больной каждую неделю, круглосуточно возле неё дежурила медсестра, несколько раз в день заходил лечащий врач. Несмотря на все усилия, новейшие препараты, уход и старания медиков, Маша угасала с каждым днем. Она лежала на подушке с закрытыми глазами, цветом лица сливаясь со светло- зеленой наволочкой. Химия последнего поколения не влияла на потерю волос и Маша хотя бы не облысела, но похудела страшно, тонкая прозрачная кожа обтянула маленькое треугольное личико, а когда девушка открывала глаза, казалось, что она смотрит вокруг из потустороннего мира, настолько огромные, светлые глаза были похожи на глаза ангелов с икон.

    Роман приезжал в клинику каждый вечер, Тамара Ивановна сидела возле дочери с утра и до его приезда. Женщина страшно переживала, но старалась не показывать дочери своих слез, плакала, выходя из палаты. Маша смотрела на мать ничего не выражающим взглядом, даже пыталась иногда проглотить пару ложек бульона, но в основном кормить её приходилось через зонд. Так прошло две недели. Врачи разводили руками, Роман искал возможность отправить Машу на лечение за границу, Тамара Ивановна и Михаил Петрович предложили ему все свои сбережения для лечения дочери. Даша, звоня из Италии, рвалась приехать, но раньше нового года у нее не получалось и она так же рыдала, положив трубку.

  За месяц до нового года Роману позвонила возбужденная Татьяна Петровна :
- Сынок, здравствуй, у меня сразу две радости - я сдала на права, это первое, а второе - двадцатого декабря мы с Петром Алексеевичем расписываемся и венчаемся! Ты обязательно должен приехать, это не обсуждается!
- Мама, я вас поздравляю, но приехать не смогу - Маша лежит в больнице, у неё онкология, она очень плохо себя чувствует. Поэтому ни о каком приезде и речи быть не может, я не брошу жену ради увеселений, прости.
- А, - заверещала мама, - наконец-то, сбылись мои мечты! Не зря я ездила к старой цыганке, все-таки сработало! - Татьяна визжала, как сумасшедшая, - О, как я рада, что эта приблуда наконец сдохнет, сколько крови моей она выпила! А ты, сыночек, - раздельно произнесла ведьма, - если не приедешь - прокляну и вслед за своей шалавой в гроб сойдешь!

   Роман в ужасе отключил телефон, как врач понимая, что с матерью все очень плохо - она реально сошла с ума. Все признаки паранойи и шизофрении налицо. Он в растерянности сидел на диване, глядя в одну точку, не зная что делать. Роман позвонил Михаилу Петровичу и договорился о встрече, он должен был посоветоваться и принять какое-то решение. Так дальше не могло продолжаться. Михаил Петрович обрадовался звонку Романа и пригласил его приезжать немедленно.

   Мужчины сидели на кухне за столом в полной тишине. Роман рассказал брату матери о её неадекватном поведении, обращении к колдунье, проклятиях, но ничего внятного не услышал от дяди. Тот молчал. Потом Михаил Петрович встал, включил чайник, накрыл на стол, заварил чай и , не глядя на племянника, начал говорить :
- Рома, у тебя никогда не было бабушки и дедушки, ты в детстве спрашивал, а мама говорила тебе, что они умерли. Но это неправда. Твоя бабушка - наша с Таней мать - сумасшедшая. Она убила своего мужа, нашего отца, когда мы были в школе, я во втором классе, Татьяна - в десятом. Психиатрическая экспертиза показала, что у нее расстройство личности, маниакально- депрессивный психоз и в тот период он принял острую форму, из-за чего мать убила отца. Её отправили в психушку и она там умерла через несколько лет. Боюсь, что это наследственное и твоя мать тоже больна, а с возрастом расстройство психики усилилось, хотя никогда раньше никаких признаков болезни не было. Нас вырастила бабушка по отцу, очень уравновешенная, добрая женщина, она умерла, когда я закончил университет, как будто ждала этого. Не знаю как тебе помочь и что делать. Если бы Татьяна была здесь, то ты, как врач, мог наверное устроить её в санаторий, чтобы она подлечилась, а сейчас, издалека, боюсь, что мы бессильны. Петру я это сказать не могу.

   Роман ошеломленно смотрел на Михаила Петровича, услышанное так шокировало его, что воспринималось как фантастика, бред. Мужчины в полном молчании выпили чай, Роман попрощался и поехал домой. Была поздняя ночь. Он вошел в пустую квартиру, такую тоскливую и чужую без Маши, не включая свет сел в кресло. Одиночество и страх охватили душу, хотелось завыть, разбить все вокруг, разрушить , дать выход злости, бессилию и отчаянию. Сколько времени просидел Роман в темноте, он не знал, телефон молчал, тишина давила, казалась враждебной и тяжелой. Незаметно для себя мужчина задремал, измученный морально и физически.

   Утром, кое-как собравшись, Роман поехал на работу. Никакого выхода из создавшейся ситуации он так и не придумал, да и главное для него сейчас было здоровье Маши, а мамины выходки стали так часты, что Роман уже почти привык, только рассказ Михаила Петровича о наследственной психической болезни не выходил у него из головы. Сидя в кабинете, растрепанный, с красными глазами, доктор пытался вникнуть в документы больных, но сосредоточиться не получалось, строчки плыли, голова гудела. Врачи и медсестры, зная о тяжелой болезни жены завотделением, старались не беспокоить его, справлялись своими силами.

  Во время обеда в отделении старшая медсестра принесла Роману  суп, котлету с пюре и компот и заставила съесть, разговорами отвлекая его от тяжелых мыслей. После еды стало полегче, сил прибавилось, настроение немного улучшилось и доктор опять вернулся к работе, отбрасывая проблемы, связанные с матерью. Завибрировал телефон, номер высветился незнакомый, но Роман нажал кнопку приема звонка, ожидая, что это из клиники, где лежит Маша. Но он ошибся.

- Роман, это я, Петр Алексеевич, - голос звучал глухо и как-будто из автомата, а не от живого человека, - мама погибла.
- Что?! - Роман вскрикнул, - что вы сказали?! Как погибла, когда?! Я вчера вечером с ней говорил, она была жива- здорова, что с ней случилось?
- Я вернулся из последнего рейса, её дома нет, я подумал, что она в магазин пошла или к соседке. Она часто к ней ходила, какие-то карты у них, ездили куда-то вместе, я не вникал. Радовался, что Таня нашла подругу, не скучает, да и она повеселела, даже напевала иногда. Прошло пару часов, а её все нет и нет, уже стемнело. Я пошел к этой соседке, та мне сказала, что Таня к ней зашла, благодарила за знакомство с городом, звала поехать покататься, но она отказалась, спина что-то прихватила. Увидела как Таня отъезжает от дома на машине и больше ничего не знает. Я подождал еще немного, ломая голову куда она могла поехать, как вдруг мне позвонили из полиции и пригласили на опознание. Таню нашли в овраге, машина слетела с дороги на крутом повороте за городом, экспертиза показала, что она ехала на большой скорости и не справилась с управлением. Рома, она была пьяна.

 Мужчина заплакал. Роман не мог произнести ни слова, в горле пересохло, сердце прыгало, каждым ударом как будто стараясь пробить грудную клетку.
- Я вылетаю, - прохрипел он

  Набрав номер Тамары Ивановны, Роман рассказал о трагедии, купил билет и прямо из больницы поехал в аэропорт. Лететь пришлось с пересадкой, прямого до Новороссийска не оказалось, но дорогу Роман не помнил, сознание его отказывалось воспринимать страшную весть. Опознание, похороны, общение и прощание с Петром Алексеевичем прошли как в тумане. Весь обратный полет Роман проспал как убитый и в аэропорту вышел, ощущая горе, но уже как-то притупленно и издалека. Из аэропорта мужчина поехал сразу к жене в клинику, переживая за её состояние.

     Роман шел по коридорам клиники, направляясь к палате жены со страхом, но и с надеждой. Он тихонько открыл дверь, чтобы не побеспокоить Машу, если она спит и не поверил своим глазам - жена сидела на кровати и с аппетитом ела суп из домашней тарелки. Рядом стояла Тамара Ивановна, нарезала мелкими кусочками курицу,  добавляя её в бульон. Роман подошел, тихонько поцеловал Машу, присел рядышком.

- Маруся, давай тарелку, я подержу, а то тебе тяжело, - он помог жене доесть суп, потом они с Тамарой Ивановной поели сами, радостно глядя на порозовевшую, ожившую Машу, которая самостоятельно сняла халат и улеглась, жуя булочку.
- Как вы тут без меня?- спросил Роман, новые лекарства, процедуры делали? Как я рад, что тебе лучше, любимая,- он опять поцеловал Машу, улыбающуюся от счастья, что самые дорогие люди рядом, а больше от того, что проклятая болезнь вдруг внезапно отступила.
- Нет, Рома, все так же делали как всегда, - ответила Тамара Ивановна, но в тот вечер, когда ты был последний раз, вернее даже ночью, Маша позвонила мне, я страшно испугалась, а она так спокойно говорит:” Мамочка, мне гораздо лучше, принеси, пожалуйста, завтра борщика”. Я чуть не упала с кровати. Вскочила ночью, поставила бульон вариться, к утру сварила борщ, привезла ей и Маша хорошо поела. С того момента все пошло на поправку, прямо чудо Божье, - Тамара Ивановна заплакала и перекрестилась.

   Роман задумчиво слушал рассказ тёщи, сопоставляя слова покойной матери о цыганской колдунье и не зная верить или нет. Женщинам об этом он конечно не сказал. С того дня Маше становилось все лучше и лучше, анализы показывали почти нормальные цифры, она стала хорошо есть, самостоятельно ходить по палате, а потом и по отделению. Через две недели компьютерная томография показала отсутствие опухоли - консилиум пришел в полное замешательство, профессор разводил руками и говорил, что это просто чудо. Тамара Ивановна загадочно улыбалась и в душе считала, что помогли её ежедневные молитвы, Роман, как врач, с одной стороны не мог думать, что излечение жены произошло под воздействием неведомых сил, с другой - не мог не согласиться с совпадением болезни с  проклятием матери, а потом выздоровления - с её внезапной, страшной смертью.

   Маша выздоравливала не по дням, а по часам, просилась домой и наконец, за пару недель до нового года, её выписали. Шадрины медленно ехали по празднично украшенному городу, любовались заснеженными деревьями, подсвеченными гирляндами, яркими витринами, ёлками в игрушках и огнях, торжественно стоящими у торговых центров и на площадях и радостная надежда на счастье в новом году рождалась в их измученных душах. Роман постарался к приезду жены - сделал генеральную уборку, закупил гору продуктов, привез от Тамары Ивановны кастрюльки с борщом, тушеной курочкой, овощными рагу, пакеты с пирогами. Поставил в вазу огромный букет роз, а в ванной повесил новый махровый халат для Маши.

    В квартиру Роман внес жену на руках, с удовольствием вдыхая запах волос любимой.