de omnibus dubitandum 119. 348

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.348. ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ…

Документ № 37

    Отрывок из рукописи Козлова «Обуховский завод в годы Гражданской войны» о событиях в Обуховском районе после убийства В. Володарского
[1920-е гг. - начало 1930-х гг.]

    [...] Володарский был убит около семи часов вечера примерно в то время, как на Обуховском заводе его враги предлагали собранию резолюцию за Учредительное собрание.

    Труп Володарского был еще теплый, когда Зиновьев, возвращаясь с митинга, остановился на месте убийства {В июне недовольство рабочих Обуховского завода достигло предела, и они почти не работали, на стенах завода появлялись записки типа: «Предлагаю утопить всех большевиков в Неве». 16 июня на общезаводском митинге в связи с перевыборами Петроградского Совета было заявлено: «Мы, рабочие, пойдем на перевыборы с лозунгом очищения и возрождения Советов и возвращения их на правильный путь политической организации пролетариата. Советы не должны быть орудием для проведения противодемократической диктатуры, чиновничьими канцеляриями, полицейскими участками и исполнителями велений победившей в Бресте германской реакции. Переизбранные Советы должны поднять голос за восстановление всеобщего избирательного права, демократических учреждений и за созыв Всероссийского Учредительного собрания».

    Митинг направил обращение к Минной дивизии: «Доводим до сведения товарищей матросов, что мы, рабочие, уже истощены до крайности и, дольше ждать не можем. Товарищи, пусть Собрание уполномоченных фабрик и заводов примет меры воздействия на власть, пусть объявит борьбу власти. Поддержим их в этой борьбе общими усилиями».

    Корабли дивизии приняли боевую готовность. Делегаты митинга вручили в Смольном Г.Е. Зиновьеву требование создать до созыва Учредительного собрания временную социалистическую власть с участием всех социалистических партий.

    Зиновьев ответил, что перевыборы Совета покажут, доверяет ли большевистской власти пролетариат и обещал выступить 20 июня на общезаводском митинге. На него собрались все обуховцы и многие моряки Минной дивизии. Г.Е. Зиновьев и А.В. Луначарский ехали на митинг на машинах впереди В. Володарского и не остановились, когда у того сломался автомобиль. Речь Зиновьева неоднократно прерывалась, а Луначарскому говорить не дали, и он уехал. Обуховцы и моряки поддержали речи эсеров и меньшевиков. На обратном пути Зиновьев остановился возле убитого Володарского}.

    В ночь на 21 [июня 1918 г.] в связи с убийством Володарского в Невском [районе] арестовали большинство активных эсеров и в том числе в первую очередь г. Еремеева {Еремеев Григорий, вожак эсеров Обуховского завода. В 1917 г. председатель райкома эсеров, депутат Петроградского Совета}.

    Когда об его аресте стало известно - его единомышленники страшно расшумелись и завод в этот день совершенно не приступал к работе. Требовали освобождения Еремеева.

    Наутро, по дороге к заводу Илью Петровича {Иванов Илья Петрович, большевик, в 1918 г. комиссар Обуховского завода} остановили знакомые, уговаривая вернуться.
- На заводе буза, тов. Иванов - никто не работает, большевиков грозят утопить в Неве, как бы чего не случилось.

    Добравшись до завода, Иванов от Потемкина {Потемкин Николай Никитич (1886-1961), рабочий-слесарь, большевик, был сослан в Олонецкую губернию. С 1914 г. работал в Пушечной мастерской Обуховского завода. В 1917 г. член Обуховского подрайонного комитета большевиков и ревкома Невского района, с октября начальник Красной гвардии и военный комиссар Обуховского завода. С 1919 г. начальник политотдела Особой армии РВС Республики. С 1921 г. партработник в Петрограде} и Антонова {Антонов Александр Александрович (1891-1966), потомственный рабочий, с 1914 г. рабочий-электромонтер Обуховского завода, большевик, с 1915 г. член Петербургского комитета и парторганизатор Невского района. В 1917 г. председатель президиума Невского райкома и Обуховского подрайонного комитета, член Невской районной думы, депутат Петроградского Совета, с сентября председатель Совета Обуховского подрайона, с 21 октября комиссар завода. В 1918 г. председатель Контрольного совета (заводоуправления) и Обуховского комитета большевиков. Позднее первый «красный директор» Обуховского завода} узнал, что, протестуя против ареста Еремеева, рабочие за работу не принимаются и грозят всячески всем большевикам и в первую очередь комиссару и председателю заводоуправления.

    Иванов и Антонов, решив поехать в Смольный с докладом, потребовали из гаража машину. Оттуда сообщили следующее:

    - По распоряжению общего собрания машину подавать не разрешено.

    Пришлось лично пойти в гараж, где после нескольких внушительных слов зав. гаражом настаивать на своем не решился и машину выдал.

    В Смольном комиссар завода и председатель заводоуправления заявили, что ход событий вынуждает закрыть завод и объявить район “на военном положении”. Зиновьев на это не решался. Договорились на том, что Иванов поедет на Путиловский завод и, выяснит настроение рабочих, поскольку возможна забастовка путиловцев в случае закрытия Обуховского завода.

    Секретарь завкома Путиловского завода Огородников {Огородников Иван Войцехович (1881-1923), большевик, служил матросом на флоте, участвовал в Кронштадтском восстании 1905 г., сидел в Свеаборгской крепости, с 1914 г. рабочий Путиловского завода. С 1918 г. член президиума и заведующий Военным отделом Нарвско-Петергофского райкома РКП(б), в 1919 г. председатель районного ревтрибунала. С 1920 г. председатель Исполкома Нарвско-Петергофского районного Совета, секретарь райкома РКП(б), затем заведующий Общим отделом Московско-Нарвского района} сообщил Иванову, что у них на электростанции выступали обуховцы с призывом присоединиться, если Обуховский завод решится на выступление. В электростанции, как передавал Огородников, часть высказалась за выступление, но, в общем, завод на стороне Советской власти.

    - Значит, если мы закроем завод, вы рабочих от выступления удержите? - спросил Иванов.

    - Да, удержим, на это можете рассчитывать, - ответил Огородников.

    После того, как вернувшись в свой район, Иванов среди большевиков, занимавших руководящие посты, рассказал о переговорах на Путиловском заводе, решили закрыть завод, не согласуя со Смольным, если в течение суток положение на заводе не изменится к лучшему.

    К лучшему положение не изменилось.

    Утром 22 июня завод снова собрался на митинг, куда по телефону вызвали Иванова для объяснения. Все выступление Иванова свелось к заявлению - или приступайте немедленно к работе, или завод будет закрыт.

    После того, как комиссар сошел с трибуны, выступил матрос и кричал - вот каким языком разговаривают с нами комиссары...

    В этот же день большевики решили начистоту поговорить с Минной дивизией.

    Антонов и Иванов для переговоров пригласили представителей от судовых комитетов. На приглашение явилось шесть человек.

    Разговор продолжался недолго. Изложив всю серьезность положения, морякам заявили так:

    - Обсудите, обдумайте положение как следует. Если решитесь на восстание, будем поступать, как поступают с мятежниками, будем воевать...

    Моряки сидели и слушали молча. Так же молча, они поднялись и ушли, когда им заявили, что разговор окончен. Вскоре после ухода матросов стало известно, что дивизия разводит пары. Что это означало - знали только на судах. В это же время к Антонову явился матрос с крейсера «Изяслав» {«Изяслав», эскадренный миноносец, с 1913 г. на Балтийском флоте, после Ледового похода 1918 г. включен в Морские силы Невы и Ладожского озера} и заявил от лица матросов о верности Советской власти. Матрос заявил, что их судно никаких враждебных действий проявлять не станет.
На заводском митинге между тем в тот день раздавались смелые голоса о восстании.
Иванову передали, что решено по заводскому гудку созвать общерайонный митинг, где уже собирались раздавать оружие.

    - Гудка быть не должно - погасите котлы, - распорядился комиссар завода.

    Скоро готово было и объявление:

«22 июня 1918 года.
ТОВАРИЩИ РАБОЧИЕ !!!

    Мы неоднократно указывали вам на недопустимость митингов в рабочее время и на халатное отношение к работе, что, безусловно, губительно отражается на нашем с трудом налаженном производстве. В настоящее время мы принуждены заявить вам самым решительным образом, что дальше такое отношение к работе не будет допущено, а за простой 21-го июня, а также за следующие простойные дни уплачено не будет.

    Если сегодня 22 июня не будет приступлено к работам, с 25 июня завод будет закрыт.

Председатель Заводоуправления Антонов.

Комиссар завода Иванов».

    К работе не приступили ни 22, ни на следующий день. Антонов с Ивановым поехали в Смольный с докладом о случившемся. Там они нашли Лашевича {Лашевич Михаил Михайлович (1884-1928), большевик с 1906 г., в 1918 г. член Петроградского бюро ЦК РКП(б). Позднее на военной работе. Сторонник Г.Е. Зиновьева; в 1927 г. исключен из партии, после покаяния восстановлен. По некоторым данным покончил с собой. Похоронен на Марсовом поле}.

    - Как дела? - спросил тот.

    - Дела такие, - ответили обуховцы, что в районе готовится восстание и Минная дивизия собирается стрелять по заводу, а может и по Смольному.

    - Что нужно сделать? - спросил Лашевич.

    - Необходима помощь, тов. Лашевич.

    В ту же минуту Лашевич взялся за телефон и потребовал немедленно выслать из Кронштадта отряд в 300 надежных матросов. Едва Лашевич отдал Кронштадту приказ, вошел Залуцкий {Залуцкий Петр Антонович (1888-1937), в 1905-1907 гг. эсер-максималист, с 1907 г. большевик. В 1917 г. член Русского бюро ЦК и ПК большевиков, депутат Петроградского Совета, член Петроградского ВРК. В 1920-1922 гг. секретарь и член Президиума ВЦИК, затем секретарь Уральского бюро ЦК, в 1921-1922 гг. член Оргбюро ЦК и в 1923-1925 гг. член ЦК. С апреля 1922 по октябрь 1925 г. секретарь Ленинградского губкома и Северо-Западного бюро ЦК РКП(б). Сторонник Г.Е. Зиновьева, в 1927 г. исключен из партии, в 1928 г. восстановлен, в 1928-1934 гг. председатель Нижегородского краевого совнархоза, затем начальник строительства Шатурской ГЭС, управляющий трестом «Строймашина». С декабря 1934 г. в тюрьме. Расстрелян. Реабилитирован в 1962 г.}.

    - Ну, Залуцкий, - обратился к нему Лашевич, - пиши декрет, Обуховский завод закрыли.

    Тут же подошел и Зиновьев.

    - Как дела? - спросил он, увидя делегатов с беспокойного завода.

    - Завод закрыт, требуем вашей санкции, иного выхода нет...

    - Ну и ладно, - махнул Зиновьев рукой, и, похлопав себя по шее ладонью, добавил:

    - Вот где сидит у меня ваш завод...

    Через три часа отряд Кронштадтских моряков уже высаживался из баржи на берег Невы около Фарфоровского завода {Из Кронштадта прибыл отряд моряков в 500 штыков. Вместе с отрядом конных и несколькими сотнями пеших красноармейцев они оцепили Обуховский район и начали обыски и аресты рабочих. Среди арестованных был член ЧСУФЗП Корохов. По Ириновской ветке железной дороги к берегу Невы подошел бронепоезд «Петропавловск», на обоих берегах установили артиллерийские батареи. Эти действия возглавляла ревтройка}.

    Согласившись вместе с Зиновьевым на закрытие Обуховского завода, Залуцкий, тогдашний комиссар труда Северной области, писал в «Правде»: «... Начиная с Пасхи 2-3, а то и 4 дня в неделю устраивались митинги и собрания в рабочее время, начиная с утра и до часа окончания работ. Казалось бы, за это время можно успеть выяснить всесторонне волнующие вопросы, мало этого, с 16-го по 22-ое вся неделя была посвящена собраниям в рабочее время. Пора и честь знать... Я подтверждаю решение части правления о приостановке работ на заводе. С 25 июня завод должен быть закрыт. П. Залуцкий».

    Скоро был готов и приказ: «Ввиду резкого падения за последнее время производительности Обуховского завода, вызванного явным, неуклонным нарушением, работающими необходимой трудовой дисциплины, устройства в рабочее время собраний и непроизводительно расходованных ассигнованных заводу народных денег и топлива, Обуховский завод от 25 июня сего года закрывается.

1. Все рабочие и служащие и технический персонал увольняются.
2. Заводский и Цеховые комитеты совместно с закрытием завода ликвидируются. Члены комитета увольняются на общем основании с остальными рабочими.
3. Расчет производится по день приостановки работ...»

    Начались переговоры с мятежными судами. К тому времени, как завод закрыли и район объявили "на военном положении", дело сложилось так, что 5 судов, готовых на решительные действия против Советской власти, отошли на средину Невы, а остальные 5, заявившие нейтралитет, остались у стенки набережной {Затем в тот же день около 22 часов кронштадтские моряки отправились на разоружение Минной дивизии: 200 человек на буксирах «Богатырь» и «Вера» к эскадренному миноносцу «Капитан Изыльметьев», стоявшему у стенки Невского завода, и 120 человек к Обуховскому заводу, где стояли эскадренные миноносцы «Гавриил», «Изяслав» и «Свобода».

    Три последних корабля ушли вверх по Неве к селу Рыбацкому и встали посередине реки. «Капитан Изыльметьев» остался из-за сломанного винта. Команда подчинилась аресту 3 офицеров и 5 матросов. Экипажи остальных эсминцев дивизии проявили пассивность.

    «При разоружении оказалось, что присланная команда не может вынуть затвора из пушек, не умеет: они начали колотить казенную часть орудия кувалдами. Значит, это не были матросы-специалисты; большевики не нашли их достаточно надежными для посылки» (Шкловский В. Сентиментальное путешествие. С. 149)}.

    Суда, стоящие на средине Невы, долго не решались допустить делегацию завода, но потом согласились с условием, чтобы делегаты явились без оружия. Переговоры эти не привели ни к чему. Вскоре на всех судах замахали флажками.

    Береговые матросы перевели всем непонимающим морскую сигнализацию, что командующий флотилией приказывает всем судам идти вверх по Неве. Когда суда, исполняя приказ, двинулись в указанном направлении один за другим, три крейсера из 5 державших нейтралитет нарушили этот нейтралитет и также отошли от берега.

    Что предполагало делать командование, отдав такой приказ, с какой именно целью дивизия тронулась против течения Невы - никто на берегу не знал. Предположения же сводились к следующему: допускалось, во-первых, что команда посадит суда на мель и сама попытается ночью уйти в Финляндию, ждали затем и того, что дивизия откроет огонь.

    Меры, какие были приняты для разоружения дивизии, сводились к следующему.
На северную дорогу послали крупный бронепоезд «Петропавловск», на обоих берегах реки поставили батарею и по обоим же берегам послали пешие и кавалерийские отряды.

    Все, что делалось на правом берегу, от дивизии скрывалось, батарею замаскировали, и кавалерийский отряд, выслеживая суда, двигался лесом. Задача отряда состояла в том, чтобы обезоружить и арестовать матросов на случай их побега в Финляндию.

    Для решительных мер по разоружению дивизии нужно было иметь два-три судна. С этой целью Ревтройка отправила делегатов на «Хивинец», стоящий около бывшего Семянниковского завода.

    Команда «Хивинца» была настроена советски и, никто не возражал против разоружения враждебной Советам дивизии. Кроме «Хивинца» в распоряжение Ревтройки поступили суда «Зрячий» и «Грозящий»... {«Хивинец» и «Грозящий» - канонерские лодки, ранее дислоцировались в Або (Турку). «Хивинец» участвовал в Моонзундском сражении 1 октября 1917 г. с германским флотом. В 1918 г. обе лодки включены в Морские силы Невы и Ладожского озера с поручением охранять восточную и среднюю часть Невы. «Хивинец» в 1922 г. переименован в «Красную звезду», участвовал в войне с Финляндией 1939-1940 гг. и Великой Отечественной войне, в 1944 г. сдан для разборки на металл. «Хивинец», «Грозящий» и «Зрячий» 23 июня 1918 г. предъявили восставшим эсминцам ультиматум: «Немедленно изъявить покорность Советской власти и выдать зачинщиков» либо будет предпринята минная атака. Через несколько минут ультиматум был принят к исполнению}.

    Все три судна подошли на близкое расстояние к мятежной дивизии, и начались переговоры. После того, как вызванный с берега на палубу «Хивинца» оркестр сыграл Интернационал - всей дивизии по морской сигнализации передали ультиматум:

    - Немедленно изъявить покорность Советской власти и выдать зачинщиков.

    Дивизия потребовала время для обсуждения такого предложения. «Хивинец» повторил ультиматум и пригрозил минной атакой. Через несколько минут дивизия запросила принять шлюпку. Когда «Хивинец» спросил - с какой целью - оттуда ответили, что в шлюпке находятся арестованные зачинщики.

    Арестованных оказалось 35 человек. Суда развернулись и стали у стенки.

    Матросов заперли до суда в трюм, а руководителей мятежа немедленно передали в ЧК {В действительности были арестованы 15 человек: 5 офицеров и 10 матросов. На суде Кронштадтского ревтрибунала под председательством Л.А. Бергмана обвинитель комиссар Балтфлота И.П. Флеровский требовал приговорить всех к смерти, 4 сентября 12 моряков дивизии приговорили к принудительным общественным работам сроком от 15 до 3 лет с лишением гражданских и политических прав, одного к полугоду тюрьмы с исключением навсегда из флота и одного оправдали, троих скрывшихся моряков объявили вне закона. Суд общественной совести г. Кронштадта на основании амнистии, объявленной 7 ноября 1918 г., изменил сроки наказания (от 10 до 2 лет), двое моряков были освобождены}. Так закончилась попытка поднять восстание против Советской власти.

    Вместе с закрытием завода прекратил свое существование и «Совет 12 апостолов» - он был распущен так же, как завком и цеховой комитет. На основании резолюции Лейбы Бронштейна (Троцкого) новое заводоуправление было составлено из 4 человек. В число их вошли Антонов, Кустов {Кустов, левый эсер, с 1918 г. большевик, заместитель председателя заводоуправления Обуховского завода}, Трахтенберг и Рыбарь.

Источник: ЦГА СПб. Ф. 9672, oп. 1, д. 246, л. 33-40. Копия. Машинопись.

В. Володарский (Гольдштейн Моисей Маркович [Мордкович](евр.)(1891— 1918), бундовец, член Спилки (Украинской социал-демократической партии); в 1913 г. эмигрировал, член Социалистической партии САСШ. 10 мая 1917 г. вернулся в Петроград, межрайонец и член ПК большевиков, с сентября член Президиума Петроградского Совета, с октября член ВЦИК и комиссар по делам печати, пропаганды и агитации Петроградской трудовой коммуны (затем - Петрограда и Северной области), известен был как оратор. «Голосом его говорили слезы наших работниц. Его страстно любили рабочие и работницы, потому что он, как арфа, отражал их чувства, чувства рабочего класса» (Зиновьев Г. На пороге новой эпохи. Коммунисты и беспартийные. Пг., 1921. С. 73). 20 июня 1918 г. Володарский ехал на митинг о перевыборах в Советы в VII отдел Пушечной мастерской Обуховского завода. На Шлиссельбургском тракте у села Фарфоровского у автомобиля заглох мотор. Когда Володарский вышел вместе с женой, Н.А. Богословской, и Е.Я. Зориной, сотрудницами Смольного, неизвестный тремя выстрелами убил его и скрылся. Большевики арестовали ведущих эсеров Обуховского завода и Невского района. Обуховский завод забастовал, требуя их освобождения. Петроградское бюро ЦК эсеров отрицало причастность эсеров к убийству. Совет комиссаров Союза коммун Северной области и Петроградское бюро ЦК РКП(б) запретили эсерам и меньшевикам участие в похоронах. После двух дней торжественного прощания в Таврическом дворце Володарского похоронили на Марсовом поле и произвели многочисленные переименования: Литейный проспект в проспект Володарского, село Фарфоровское в Володарское, часть Шлиссельбургского тракта в проспект села Володарского, юго-восточную часть города в Володарский район. Сохранился памятник Володарскому 1925 г. недалеко от места его гибели у позднее построенного Володарского моста через Неву. В.И. Ленин в письме Г.Е. Зиновьеву 26 июня 1918 г. сделал выговор за то, что питерские коммунисты удержали рабочих, не дав им «ответить на убийство Володарского массовым террором», и потребовал: «Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 106)(на фото как раз запечатлен момент готовности поромщиков отомстить за убийство Володарского). Расследование убийства возглавил Ф.Э. Дзержинский. Богословской показалось, что на убийцу похож брат шофера Володарского Петр Юргенсон (Юнгерс), и его без суда расстреляли. В 1922 г. большевик-чекист Г.И. Семенов (Васильев), бывший глава Центрального боевого отряда эсеров, сообщил, что убийца - член его отряда Сергеев, который по заданию члена ЦК эсеров А.Р. Гоца выслеживал маршрут поездок Володарского. В.М. Чернов из эмиграции подтвердил, что «рабочий, эсер по убеждению», встретив Володарского, «не стерпел и выстрелил в него», и это убийство «было несвоевременным, ибо оно нанесло ущерб избирательной кампании эсеров в Петроградский Совет» (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-1918 гг. М., 1922. С. 28-29; Чернов В. Иудин поцелуй // Голос России. (Берлин). 1922, 25 февраля. Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918-1922. Казань, 1995. С. 174-177).