4. 5. Лечение

Наутро в палату зашёл врач. Обойдя старожилов, занялся новичком. На обороте листа, вырванного из амбарной книги, завёл историю болезни. Уточнил содержание куцей сопроводиловки подробными расспросами.

Что мог предложить сострадательный врач лейтенанту с израненными рукой и челюстью? Физиотерапевтическая аппаратура простаивала без электричества. Зато широко применялось торфолечение, для чего в госпитале оборудовали две комнаты: одну – для нагревания торфа, вторую – для лечебных процедур.

Не обошлось без уже знакомых отцу парафиновых аппликаций, ЛФК и массажа.
От ходьбы на лыжах, которая применялась как медицинская процедура, врач рекомендовал воздержаться, пока не будет снимка повреждённой руки.
Увы, среди 12 эвакогоспиталей области, где отсутствовали рентгенкабинеты, значился и Сорвижский, пациентов возили на рентген в Котельнич или Советск [342].

Наступил День Красной Армии.
По команде начальника госпиталя ранбольным, за исключением тех, кому противопоказано, за обедом налили по 50 граммов водки. А вечером состоялось торжественное собрание.

Зная, как проходили обычно такие мероприятия, несложно представить праздничный вечер в Сорвижском клубе.

На сцене – стол с красной скатертью, президиум из десятка человек, трибуна для выступающих. Над сценой, во всю ширину, – кумачовый лозунг «Под знаменем Ленина – Сталина вперёд, на разгром немецких захватчиков!».

Кто-то, по-видимому замполит госпиталя, зачитал приказ Наркома обороны СССР № 44, полученный через работников почты.

В тишине прозвучали слова Сталина:
«25 ю годовщину своего существования Красная Армия встречает в решающий момент Отечественной войны против гитлеровской Германии и её прислужников – итальянцев, венгров, румын, финнов. Прошло 20 месяцев, как Красная Армия ведёт беспримерную в истории героическую борьбу против нашествия немецко-фашистских полчищ.

Ввиду отсутствия второго фронта в Европе Красная Армия несёт одна всю тяжесть войны. Тем не менее Красная Армия не только устояла против натиска немецко-фашистских полчищ, но и стала в ходе войны грозой для фашистских армий.
 
...Навсегда сохранит наш народ память о героической обороне Севастополя и Одессы, об упорных боях под Москвой и в предгорьях Кавказа, в районе Ржева и под Ленинградом, о величайшем в истории войн сражении у стен Сталинграда» [343].

Далее наверняка выступили начальник госпиталя, директор лесхоза, орденоносный боец из батальона выздоравливающих, медсестра-комсомолка. Список ораторов обязательный, шаблонный, и тема единая, но слова у каждого свои, выстраданные...
 
Концерт художественной самодеятельности начался, скорей всего, с исполнения школьным хором «Священной войны». А затем, возможно, блокадная девочка с алым галстуком и косичками громко, выразительно произнесла простые, доходчивые строки, написанные Вадимом Шефнером в Ленинграде:

Против нас полки сосредоточив,
Враг напал на мирную страну.
Белой ночью, самой белой ночью
Начал эту чёрную войну!

Только хочет он или не хочет,
А своё получит от войны:
Скоро даже дни, не только ночи,
Станут, станут для него черны!

Ленинградские дети в нарядных платьях танцевали мазурку, полонез, и казалось, нет и не было войны. Песни возвращали отца и его товарищей в довоенные времена, казавшиеся фантастически, невероятно далёкими.

Однако снова и снова с дощатой сцены сорвижского клуба звучали стихи Исаковского, Симонова, Суркова, блокадницы Берггольц о суровой поре, которую переживала страна.

После каждого номера слушатели в шинелях и полушубках, из-под которых выглядывали госпитальные халаты, подолгу хлопали, точно желали, чтобы не кончался этот вечер.

Из клуба шли в приподнятом настроении. Было восемь-девять градусов мороза, срывался лёгкий снежок.

И снова потянулись бесцветные будни находившегося на излечении командира (термин «офицер» был узаконен только летом 1943-го).

Первую половину дня занимали лечебные процедуры. Их довольно умело выполняли медсёстры – сельские девчонки в белых халатах с завязками на спине.
Старательно разрабатывали правую руку, и к ней, благодаря ежедневным упражнениям и молодости, постепенно возвращались и сила, и ловкость.
Накладывали аппликации на нижнюю часть лица – и боль в нижней челюсти мало-помалу отступала.

Банный день встречался ранбольными с воодушевлением, а персоналом – со вздохом: замучаешься, пока натаскаешь воды и дров, подготовишь смену постельного и нательного белья, помоешь не только ходячих, но и тяжелораненых, переоденешь их в чистое. К счастью, помогал батальон выздоравливающих.

Свободного времени было много. Его убивали разговорами в палате, прогулками, дремотой и чтением. Сельчане делились книгами; приносили их и школьники, помогавшие библиотекарю Татьяне Кислицыной. Кстати, благодаря её усилиям книжный фонд местной библиотеки числился богатейшим в районе.

Выбравшись на прогулку, отец пересекал наискосок улицу Советскую и сразу оказывался на углу Кооперативной, где возвышался кирпичный храм Троицы Живоначальной XVIII века – ярусного типа «восьмерик на четверике». В 1930-е годы атеистические власти сняли колокола и кресты,разместили в сооружении склад. И всё же оно выглядело замечательно!

Полюбовавшись, отец шёл по улице Кооперативной дальше, мимо клуба в доме 19 к магазинам сельпо в доме 23.

Рядовые, лечившиеся в госпитале, ежемесячно получали 8 рублей 50 копеек.
Командирам с мая 1942-го выдавали расчётные книжки – документ, упрощавший получение денег при переводе в другую воинскую часть и попадании в госпиталь.
 
Имелась у отца и вкладная книжка Госбанка СССР, на неё перечислялось денежное содержание за вычетом личных пожертвований в Фонд обороны.

Однако вряд ли отец мог приобрести что-либо в торговой сети, будь то сельпо или ОРС – отдел рабочего снабжения лесхоза. Продукты, даже хлебв столовых, чайных и буфетах, отпускались по карточкам (талонам), которых у него не было [344].

Что продавалось без ограничений, не знаю. Да и цены кусались: государственные выросли в 3,8 раза, рыночные – в 13 раз [345].

А есть хотелось, позади были куцый завтрак и несытый обед, а впереди такой же ужин.

«Время от еды до еды, – признавался офицер-пехотинец Шумилин, – тянется бесконечно долго. Чего только за это время не вспомнишь и не передумаешь. Лежишь на нарах с закрытыми глазами, а перед тобой опять мелькают солдаты и война. Знакомые лица живых и убитых. Ты видишь их лица живыми... Во время войны погибли многие, а ты видишь тех, кто был рядом с тобой».

Отцу вспоминались комбат Кондратович, скупой на слова, сдержанный белорус, и замполит миномётной роты Коробанов, ненавязчиво, втихую опекавший молодого горячего командира, мигом оказывавшийся там, где становилось жарко.
 
Оба они были существенно старше отца, опытнее, мудрее. Впрочем, это не уберегло их от ранений и контузий. XXI век подарил мне возможность узнать, как сложились их судьбы.

В конце января 1943-го Кондратович был тяжело ранен, а после госпиталя преподавал тактику на курсах младших лейтенантов 28-й армии. Коробанов, подлечившись, в августе 1943-го вернулся в дивизию, служил замполитом в медсанбате. А победу приближал в военно-дорожном отряде, прокладывавшем мосты и дороги для наступления на Будапешт и Вену...

Советские медики в годы войны вернули в строй 72,3 % раненых и 90,6 % больных воинов – около 17 миллионов человек. Среди них, по данным Ефима Ивановича Смирнова, руководившего Военно-санитарным управлением РККА, было свыше 10 миллионов 294 тысяч поражённых в боях [346].

Начиная с 1943 года, из каждых ста раненых и контуженных порядка 85 наши медики возвращали на фронт.
Говорят, маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский после победы заявил: «Войну мы выиграли ранеными»...

ПРИМЕЧАНИЯ
342. Блог А. Рашковского / История работы эвакопункта (ЭП) №22.
343. Сталин И. В. Cоч. Т. 15. М.: «Писатель», 1997.С. 144.
344. Гусев А. О снабжении населения в годы Великой Отечественной войны. URL: https://gusev-a-v.livejournal.com/366638.html.
345. Расценки на войне. За что и сколько платили на фронте // Сайт: Всё о Второй мировой, 06.06.2019.
346. Смирнов Е. И. Фронтовое милосердие. М.: Воениздат, 1991. 430 с. C.13.;URL: https://argumenti.ru/society/2015/05/399136.