Адрана. Хроники войны. Империя под ударом. гл. 10

Глава 10


Поленья почти прогорели. Теплый красновато-оранжевый свет лился из камина, разбрасывая бледные блики на оружии, развешанном на стенах. По широкому фризу скакали всадники и танцевали жрицы. Гигантское окно было закрыто темно-зелеными шторами. Свет звезд не тревожил человека, сидящего в кресле. Мыслями он был далеко.

Время непогоды прошло. Черное кольцо над священной вершиной Аброних разорвано. Теперь легко дышать. Его пальцы с грубыми суставами сжали подлокотник. Сапфир сверкнул и погас. Губы его двигались.

- Дух тьмы, дух света! Божество мудрости, - шептал он. – Дыхание твое дает начало всему живому и принимает форму каждой плоти. Ты, перед лицом которой жизнь всех существ – лишь зыбкая тень, исчезающий пар. Ты, божество, что возносишься над облаками и летишь на крыльях ветра! Твоим дыханием оживляются бесконечные пространства, и к тебе же возвращается все, что от тебя произошло. Бесконечное движение, да будешь ты благословенна! Мы тебя превозносим в великом царстве созданного света, меняющихся теней и отражений. Мы стремимся к твоему сиянию. Да войдет в нас луч твоего разума и тепло твоей любви, Исида, тогда все зыбкое утвердится, тень сделается плотью, сон станет мыслью. Мы не будем более уносимы бурей, утвердимся в силе своей и удержим крылатых коней утра, и станем направлять полночные ветра, чтобы явиться пред тобой. О, божество! О, вздох счастья, дуновение жизни! О, создавшая дыханием все существующее в приливах и отливах слова, нетленной божественной истины. Аминь.

Седрик Клеомброт запустил пальцы в мешочек, висящий на его поясе. Наклонился к камину и бросил в затухающий огонь щепоть порошка. Запахло мокрым лесом, болотными травами. Молитва успокаивала, давала силу.

С тех пор, как он вернулся в замок Цикад, Седрик не покидал этой комнаты, не поднимал штор. Все эти дни, пока мели метели. А теперь захотелось воздуха, студеных, крошащихся звезд и глубокой тишины гор, где тонко и протяжно воют волки.

Седрик спустился по лестнице. Проходя трапезную, слышал голоса воинов. Там горели факелы. Время ужина. Он открыл низкую тяжелую дверь и вышел наружу. Перед ним высились громады гор, темные и немые. Склоны иссечены ущельями, в серых пропастях клубится туман. А вершины укрыты шалями снега, точно молоком, облиты светом всходящих лун.

Тропа то пропадала, то появлялась снова. Камни отбрасывали черные шелковые тени. Седрик шел уверенно, весь освещенный лунами, внезапно пропадая в тени какого-нибудь выступа, и снова появляясь в колоннах мраморного, холодного света.

Ольга сидела на камне, упершись подбородком в рукоятку меча, точно это был посох пилигрима. Она даже не повернула головы, чтобы взглянуть на человека, вышедшего из-за скалы.

- Тебя не волнует, кто бродит по ночам? – спросил Седрик.

Ольга быстро подняла глаза, намереваясь хлестнуть его злым взглядом, на лицо Седрика было непроницаемым, и она ответила:

- Я давно тебя заметила.

- Как это возможно? Я крался, как барс!

Она только неопределенно пожала плечами.

- Тебе не холодно?

- Нет, ночь теплая. Смотри, какие звезды.

Они подняли головы. Небо тихо кружилось. Крупные белые звезды дрожали от космического холода.

- Ты слышишь звон, Ольга? – проговорил Седрик.

- Слышу. Это тишина звенит. Если она лопнет, мое сердце не выдержит. По мне, уж лучше буря.

- Да, это как раз для тебя. Ольга, - сказал Седрик после молчания. – Я говорил с богиней. Она от меня отвернулась.

- Я знаю, - отозвалась она, и Седрик похолодел. – Скоро ты снова ей понадобишься. Так было всегда. Прислушайся к Пурпурным чародеям. Ты колдун, ты многое можешь. Ты должен найти Мандрагору.

- Прошло уже три года. И никто не слышал о ней.

- Она жива. Я чувствую, с этой воительницей связана судьба Адраны. Она – трансформ, а для трансформа цель и честь не пустые слова.

- Да, все это так, - он вздохнул. – Ты не хочешь вернуться в замок?

- Нет, - Ольга улыбнулась. Эта улыбка шла ее узким бледным губам. – Часы моей стражи еще не окончены. Да и не уснуть мне все равно. Растревожила мне душу эта ночь. Какие только мысли не посещали меня!

Седрик взял Ольгу за плечи. Она поднялась и, все так же улыбаясь, смотрела на него. Они были одного роста, в высокой, стройной Ольге чувствовалась его сила. В ее глазах плавились желтые лунные блики. Седрик вздохнул и поплотнее укутал ее в меха.

- Я побуду с тобой, - сказал он.

- Хорошо, отец.


***


В синеве, насквозь просвеченной солнцем, плыли медузы, похожие на орхидеи.
Из глубин эхом долетало пение китов. Смежились ресницы. Мерцало солнце под водой. Киты и медкомплекс пели в унисон. Кажется, на мягких лапах пришло сновидение.

- Прости, что беспокою.

Мандрагора потрясенно смотрела на вошедшего воина. Она думала, что совсем не помнит его лица. Но, как только он вошел, она мгновенно его узнала. Это был он. Прежний. Живой. Мандрагора спустила вниз босые ноги, и пол мгновенно нагрелся. Она приблизилась к воину. Теперь, болезненно исхудавшая, она казалась рядом с ним еще более хрупкой, чем прежде.

- Это ты! – воскликнула Мандрагора. – Этого не может быть.

Он выглядел так же, как в те дни. Те же медные волосы, оттененные венцом из серебра с мерцающими острыми алмазами. Голубой, как небо, взгляд, прямой нос и губы, как у божественных статуй.

- Я, благородная.

- Узнаю этот голос. Эти глаза. Ив Руска, бесстрашный эгин. Я помню тебя. А ты? Помнил ли ты меня все эти годы?

Он обнял Мандрагору, гладил ее волосы, черные, как крыло ворона.

- Я думал о тебе, - прошептал Ив. – Как только ты появилась в воротах замка, всадница, разозленная, со сломанной стрелой в руке, я полюбил тебя. Любовь накрыла меня с головой, поразила, как поражает нож убийцы. Если бы тогда я не остался навеки в замке, я продолжил бы земной путь с этой болью.

- Прости меня, - сказала Мандрагора.

- Мне не за что прощать тебя. За все тебя благодарю.

- Не у тебя я прошу прощения. – Мандрагора отстранилась. – Знаю, ты не Ив. Ив Руска погиб в замке Око Дракона. Те, кто ушел за Перевал, возвращаются только в снах. Я потеряла много времени. Как теперь наверстать? И нужна ли я еще в Реальном мире?

Мандрагора, точно ослепнув, коснулась дрожащими пальцами лица воина.

- Ты так похож на него… И я даже поверила…

- Я хотел утешить тебя, - сказал он.

- Разве так утешают? Разве можно утешить, разбудив давнюю боль? Все-таки, вы, боги, слишком далеки от людей.

Он поцеловал руку адраниды.

- Хочешь, я сниму личину?

- Нет, оставь, - возразила она. – Мне все же приятен твой облик. Истинного твоего лица я не увижу. Я даже не знаю, кто ты из богов.

- Ты действительно как человек. И даже лучше.

В глазах бога теплилась нежность, та нежность, что во взгляде Руски, когда однажды – всего однажды! – они были наедине.

- Я здесь по поручению Высшего Звена. Ты готова последовать за мной? – спросил бог.

- Да.

- Тогда идем, - он улыбнулся. – Нас уже ждут.

Мандрагора шла, пораженная великолепием дворца Верхнего мира, сквозь анфилады его залов, сквозь воздух, пахнущий розмарином, погружаясь, как в лес, в кекубские колоннады с пятиступенчатым рельефным архитравом, в его сады и цветники, где разлетались пестрыми веерами бабочки. Молодой бог, ступая неслышно, шел рядом. Перед ними открывались все двери. Незаметно для себя Мандрагора изменилась. Не было больше скорби и отчуждения. Сила и твердость духа ощущались в этой женщине.
Облик ее стал другим. Исчезла туника. В красном камзоле, в черном плаще, затканном золотой нитью, остановилась она у последних дверей.