Путешествие в обратно глава 8

Кинотеатр «Юность» находился недалеко от нашего дома. Мы вышли на улицу Ново-Вокзальная, где находился сквер имени Калинина, который сейчас показался мне пустым и неуютным. Четыре прямоугольных газона с круглой  клумбой в центре, оживляли молодые карагачи посаженные по периметру сквера. Два дерева расположенные ближе к нашему дому служили штангами для ворот, когда мы открыли весенний футбольный сезон. После растаявшего снега было приятно бегать по молодой травке, вдыхать запах свежей зелени перемешанной с землей. Летом сквер становился полем битвы между соседними дворами.
   Противоборство выражалось в метании камней друг в друга и продолжалось до первой крови. Потом бойцы двух армий разбегались по своим дворам зализывать раны.
   
    Мы дошли до Победы -  главной улицы города, по которой ходили трамваи. К остановке подъехал старенький трамвай под номером 11. На этом трамвае я ездил в “самоволку” на речку.
- Ну ты че застрял, встретил кого-то?
- Нет. Просто интересно было.
- Постой на стреме. Случай чего свистни. - Он вытащил из кармана две пивных пробки, положил их на рельсы и вернулся ко мне.
   
    Трамвай с громким двойным выстрелом, на который никто не обратил внимания, проехал  по пробкам. Сплющенные пробки, Витя засунул в карман штанов.
- Горячие, зараза. У меня с этими двумя уже штук двадцать будет, - похвастался он.
   
    Следующим памятным местом для меня был гастроном, где мы покупали дешевые сладости. Этого магазина давно уже нет. Может поэтому мне захотелось зайти туда и чем-то полакомиться, но для этого надо было раскулачить Витю.
- Вить, а давай забежим в гастроном, немного купим подушечек с повидлом?
   Витя поморщился.
- Чето, я не пойму тебя, Юрок. То тебе семечки нельзя грызть - зубы испортятся, то вдруг конфет захотелось. И потом, я сладкого не ем. Мамка запрещает.
 А как же мороженное? - не сдавался я.
- Ну, мороженное...мороженное - это другое дело. Его и грызть не надо...оно мягкое. Короче, хорош болтать, пошли быстрее, а то в кино опоздаем.

    Соседним зданием за гастрономом  была « Телефонная городская станция», а за ней находился магазин «Канцтовары» – одно из самых моих любимых мест. Меня сразу же потянуло туда. Я посмотрел на Витьку. Обстановка благоприятствовала мне. Около магазина, на стихийном рынке, торговали фруктами, овощами и, конечно же, семечками. Витя, увидев  старушку с мешком семечек, позабыв обо мне, поспешил к ней.
Воспользовавшись этим я незаметно прошмыгнул в магазин.

    Войдя внутрь я остановился от сильного  будоражащего запаха новеньких канцтоваров. У прилавка стояло несколько человек. Женщина покупала тетради, бабушка с внучкой общались с продавщицей, рядом, прижавшись друг к другу, стояли две девочки и мальчик. Они с любопытством рассматривали через стекло содержимое на прилавке.
   Найдя промежуток между ними, я протиснулся к прилавку. Яркие школьные канцтовары заворожили меня как в детстве. Было ощущение, что я попал в музей  «Советского школьного детства».
   От канцелярских принадлежностей разбегались глаза. Под стеклом на зеленом сукне лежали пеналы, точилки в форме рыбки, крокодильчика и мяча, линейки, коробочки с кнопками и скрепками, ластики, счетные палочки, краски с кисточками,  разноцветные деревянные ручки и перья для них, клей, чернила синего и фиолетового цвета в пузатых бутылках и еще какая-то мелочь. Мне вдруг захотелось залезть под стекло пощупать и понюхать каждую вещицу.
   Слева от меня на прилавке в стопках  стояли разноцветные тетради: синие в клеточку, зеленые в линейку и желтые косые для первоклашек. Я вспомнил, что в тетрадях в клеточку надо было прочерчивать поля красным карандашом.
   
   Когда продавщица отвлеклась, я взял  несколько тетрадей и с придыханием стал рассматривать их. На обложке одной из них, я увидел таблицу умножения, на другой правила пионеров. Полистав, обнаружил синюю промокашку. Погладив мягкий листочек бумаги, я вернул его на место.
   
   На трехъярусных полках расположились товары крупнее: глобусы, карты, бумага для рисования и для черчения, счеты, чучела птиц, пионерские горны, галстуки, плакаты и прочая школьная дребедень.
   
    От рассматривания канцелярских принадлежностей меня отвлекла музыка, доносящаяся из дальнего помещения магазина. Я вспомнил, что в угловой части канцелярских товаров находился крохотный музыкальный отдел, в котором собиралась основная масса покупателей и просто зевак, желающих послушать музыку. Я направился туда. Мне тоже захотелось послушать музыку, но было и что-то еще, почему я пошел туда. Что это могло бы быть, я пока не не знал, но надеялся память подскажет предмет моего интереса.
   
   Музыкальный отдел отделялся от основного помещения магазина двумя узкими колоннами в старом стиле. В это время дня покупателей было немного.
  Входя в отдел я обратил внимание на галерею цветных фотографий звезд эстрады, висящих на стене над верхнем стеллажом. Из всех фотографий меня привлекла крайняя справа. Я догадался, что именно она была причиной моего частого посещения этого места. Объяснить, что меня привлекало в этой фотографии я не мог ни тогда, ни даже сейчас, но это было ТО, к чему меня страшно тянуло.
   Я внимательно рассматривал фотографию пытаясь отыскать ответ. Во-первых, она была самой красочной из всех остальных и сразу бросалась в глаза. На ней был запечатлен стоящий вполоборота красавец-певец. Одет он был в белый костюм, театрально вытянутая рука указывала на сине-зеленую полоску безбрежного моря или океана.
    Во - вторых, меня поразила прическа эстрадной звезды и его одежда. Длинные волнистые волосы развевались на ветру, а желтая рубашка с откладным воротником, гармонировала с коричневыми ботинками. Молодой человек разительно отличался от того, что я видел в нашей бесцветной жизни. Даже стиляги с их яркими пиджаками, галстуками-шнурками и обувью на высоких подошвах, не удивляли меня так, как фотография неизвестного певца. Тогда он казался мне инопланетянином, на которого я хотел бы походить. Он был моим кумиром и несбыточной мечтой, потому что мне трудно было представить себя в белом костюме и желтой с откладным воротником рубашке. Таких вещей не существовало в нашей жизни, их можно было только увидеть на обложках журналов и в кино и то в редких случаях. Теперь то я знал, что почему меня так тянуло в музыкальный отдел.
 
   Молоденькая продавщица в сером приталенном халатике с короткими рукавами разговаривала с пожилой женщиной. Я не прислушивался к их разговору, меня заинтересовал лист картона лежащий на стеклянной поверхности прилавка. Им оказался список ежемесячных поступлений пластинок. Я подвинул его к себе поближе и стал читать.
   
   В разделе классика числился: П.Чайковский  “Щелкунчик” Г. Рождественский, Яша Хейфец. Скрипка, выдающиеся пианисты прошлого, комплект из 7 пластинок.
 
   Советскую эстраду возглавлял О. Анофриев с песней “Девчата”. Дальше шли Великанова с песней “Два берега”, Н. Рыбников “Татьяна”, М. Магомаев “Итальянские песни” и “Песня самогонщиков из к/ф “Пес Барбос и необычайный кросс”.
   
    В списке зарубежной эстрады были представлены песни:“Дикий ветер“, “Мамбо”,“Стюардесса”,“Лунная серенада”и “До Свидания Рим”. Имена зарубежных звезд в списке не были указаны.
   
    Увлекшись чтением я не заметил подошедшую ко мне продавщицу.
- Что вас интересует, молодой человек? - спросила она с улыбкой.
   Я растерялся не понимая к кому она обращается, но тут же вспомнил в каком статусе я теперь нахожусь. Не долго думая, спросил:
- Скажите, а как имя певца в белом костюме на крайней фотографии справа?- я указал пальцем на галерею.
   
   Продавщица повернулась к стеллажам, закинула голову и стала искать указанную фотографию. Постояв немного, она наклонила голову сначала влево, потом вправо. Отошла назад, как это делают посетители в музее, чтобы лучше рассмотреть картину. Повернулась ко мне, подняла плечи вверх и развела руки в сторону.
- Не знаю, мальчик. Я работаю здесь недавно, поэтому помочь тебе не смогу. - Она виновато улыбнулась. - Это все?
- Нет! - твердо сказал я. Мне хотелось спросить ее еще о чем нибудь. И вдруг из памяти всплыл кумир нашего детства Робертино Лоретти с его голосящей песней “Ямайка”. Песня пришлась по душе всей нашей детворе. Помню как жарким июльским летом мы бегали по двору и орали во всю глотку: “Чья майка! Чья майка!!!” Тогда Робертино Лоретти был страшно популярен. Каждый у кого был проигрыватель в те годы, не отказывал себе в удовольствии открыть окно, поставить пластинку Робертино Лоретти и включить звук на всю мощь. Какой же это был год? 61-й или это было позднее? Ладно. “Спрос- не бьет в нос” - как говорила мне мама. От меня не убудет если я спрошу.
- У вас есть в продаже пластинка Робертино Лоретти?- как можно спокойнее спросил я.
      
   Девушка непонимающе уставилась на меня.
- Ло- ррр- етти? Ммм...Первый раз слышу. Может, не Ло...Лоретти, а … Ланца… Марио Ланца итальянского оперного певца!?
- Нет. Я спрашиваю про юного итальянского певца из Рима. Лучшие его песни “Ямайка” и Санта лючия”. О нем еще говорила Валентина Терешкова. Помните?
   Мои слова сильно озадачили продавщицу. Она еще больше смутилась и не знала что ответить мне. Девушка подозрительно смотрела на меня.  В глазах у нее появился страх.
   Продавщицу выручил пожилой человек в шляпе с папкой под мышкой. На пиджаке у него красовался круглый значок с изображением Юрия Гагарина. Он спросил:
- Девушка, у вас есть “Песня о Тбилиси” в исполнении Рашида Бейбутова?
- Минуточку сейчас посмотрю, - сказала продавщица и направилась к стеллажам.
    
   От увиденного изображения на значке меня прошиб пот. Я вдруг осознал, что слова Валентины Терешковой о том, что ей не хватает в непривычной космической тишине голоса “Робертино Лоретти” были произнесены в 1963 году! Сейчас же на дворе только сентябрь 61-го! Юрий Гагарин летал в космос в апреле. Всего...пять месяцев назад!!! Вторым в космос полетел Титов. Точно, если память мне не изменяет это было совсем недавно...кажется в августе. Терешкова же полетела в космос гораздо позднее. Теперь стало понятно почему продавщица посмотрела на меня как на сумасшедшего.