Путешествие в обратно. Глава 12. Орден за храброст

На скамейке у первого подъезда сидел веснушчатый мальчик моего возраста. Присмотревшись, я узнал в нём своего закадычного друга — Генку Степочкина. Ошибки быть не могло, поэтому я смело обратился к нему:
— Привет, Генк! Чё нос повесил?
Генка хотел ответить, но вместо этого кивком головы указал на группу ребят, стоящих недалеко от трансформаторных будок.
— Играть не принимают? — участливо спросил я.
— Базиль... гад... отнял папкин Орден, — выдавил с трудом Генка и разревелся.

   Базиль был мне хорошо знаком. Он был главной головной болью нашего двора. Настоящее имя переростка — Васька. Фамилия редкая — Посуэло. Жил он в угловом подъезде на втором этаже. Родителей у него не было. Воспитывал его дядя — капитан дальнего плавания. Когда тот уезжал на длительный срок, Васька пускался во все тяжкие: пил, курил, шлялся с местной шпаной. Иногда он пропадал на несколько дней, и его никто не видел во дворе. Возвращался злым и агрессивным — и часто поколачивал малашню.

— Что, так просто подошел и отнял Орден? — спросил я.
— Не просто. Мы играли в бебешки, и я проигрался. Базиль предложил сыграть ещё раз: он поставит на кон все бебешки и три свинцовых биты, а от меня потребовал то, что у меня в кармане.
— Орден?
— Да.
— И ты согласился?
— Нет, конечно. Я отказался. Тогда он дал мне два сильных щелбана, повалил на землю и силой вытащил из кармана Орден, — Генка опять захлюпал.
— Откуда Базиль узнал про Орден? Ты ему показывал?
— Ему — нет. Только Кузе и Тюле. А Базиль сидел в беседке и бренчал на гитаре. Наверное, он видел, как я положил Орден в карман.

   Мне было жалко не столько Генку, сколько сам Орден. Его отец кровь проливал, рисковал жизнью, а какой-то блатняк силой присвоил его себе. Надо было восстанавливать справедливость. Раньше я бы и не помышлял об этом, но теперь — в моём необычном положении — вдруг почувствовал себя дворовым Робин Гудом.
Физически я был таким же хилым и слабым, как и Генка. О том, чтобы силой отнять у Базиля Орден и вернуть Генке, не могло быть и речи. Но у меня был богатый житейский опыт пожилого человека. Вот этим «оружием» я и решил действовать.

   Я посмотрел в сторону трансформаторных будок.
— Кто там? — спросил я как можно безразличнее.
— Димыч с Вовкой, Валька и Шурка с младшим братом.
Троих я помнил хорошо, братьев — нет.
— Ладно, Генка, ты сиди здесь, а я пойду к ребятам... и попробую помочь тебе. Попытка — не пытка. А вдруг и отобью твой Орден, а?
Генка перестал плакать и посмотрел на меня как на сумасшедшего. Думаю, таким смелым и рассудительным — по-взрослому — он меня ещё никогда не видел. Я встал со скамейки, убедился, что кубик на месте, подтянул повыше шаровары и направился к ребятам.

   В нашем просторном дворе было три места, где детворе запрещалось играть. Первым — пятачок в центре двора между карагачами, где женщины сушили бельё на верёвках. Вторым — территория возле стола доминошников, от которых нам доставалось больше, чем от женщин. Третьим — две гудящие трансформаторные будки, прилегающие одной стороной к гаражу, другой — к забору детского сада.
На кирпичной стене каждой будки висела желтая дощечка с изображением черепа с костями и надписью:
«Опасная зона. Не подходи — убьёт!»
Предупреждающая надпись и страшное гудение трансформаторов внушало страх всей ребятне нашего двора. Матери строго на строго запрещали своим чадам приближаться к будкам. Если же случалось кому-то идти в ту сторону, то выбирали окружной путь. Конечно, были среди нас и храбрецы, кто пересекал запретную пятиметровую черту и подходил вплотную к рычащим трансформаторам. Делали они это с определенной целью. Дело в том, что между будками проходила узкая тропинка шириной в метра полтра. Тропинка шла под уклон до углубления, в котором скапливалась дождевая вода смешанная с грязью и мелкими камнями. От середины, под острым углом, она поднималась вверх, упираясь в забор детского сада. У стенок с двух сторон росли гигантские поганки. Они то и привлекали внимание храбрецов. Игра называлась "Тир". Смельчаки набивали карманы мелкими камушками и шли к трансформаторным будкам. Выигрывал тот, кто сбивал больше поганок.
 
  Ребята стояли недалеко от будок и о чем-то спорили. Подойдя к ним ближе я услышал:
  - Ты забил мяч в "зону", Базиль, ты и лезь туда. - Это говорил Вовка, мой одноклассник. Мы с ним сидели за одной партой до пятого класса.
  - За поклеп щас в лоб получишь! - угрожающе сказал Базиль.
  Вовка замолчал, зная что у него не задержится.
  - Ну, че притихли? Кто полезет за мячом?
 
   Ребята, увидев меня обрадовались. Базиль давно враждовал со мной и при каждом удобном случае отвешивал мне подзатыльники.
  - Во, еще один "храбрец" приперся. Явился не запылился. Может ты полезешь за мячом?
  Я непонимающе посмотрел на Вовку.
  - Мы играли в "стеночку" новым Диминым мячом, а тут... этот...игруля приперся. - затараторил он. Базиль двинулся на Вовку, который быстро скрылся за спинами ребят.
  - Щас добакланишься, козел. Схлопочешь по ушам.
  - А че, не правда что ль? Хотел отжать мой мяч. Вот и запулил его в зону - заступился за Вовку Димка.
  - Ша, мелюзга! - возвысил голос Базиль. - Раскудахтались тут. Последний раз спрашиваю, кто полезет в зону за мячом?!
 
   Рисковать жизнью из-за мяча никому не хотелось. Даже хозяину мяча.
  - Я вижу храбрецов нет, - усмехнулся Базиль. - Ладно ребзя. Пойдем другим путем. Как насчет ИНТЕРЕСА, Вавок? Да выходи, не прячься, не трону.
  Вовка вышел из-за спин ребят.
  - Какого интереса? Объясни.
   Базиль достал папиросу, прикурил, глубоко затянулся и выдохнул дым в сторону ребят. Смачно сплюнул и продолжил.
  - А ИНТЕРЕС такой, братва. Тот, кто достанет мяч... из "зоны", получит приз - теннисную ракетку! - он с ухмылкой посмотрел на нас. - Димыч, че молчишь? Мяч-то твой. Тебе и карты в руки.
  - Теннисную ракетку? Которую ты проиграл Мишке Субботе вчера? Думаешь мы лопухи, Базиль, и ничего не знаем?- сказал зло Димыч.
  Базиль вытащил папиросу изо рта и деланно заржал.
   - Ладно, пацаны, без обид. Это была шутка, - сказал он миролюбиво. - А вот сейчас говорю без балды. - Он выдержал небольшую паузу и продолжил:
  - Короче, вот мое предложение. Тот кто вытащит мяч из “зоны”, будет награжден за храбрость Орденом Красного знамени!
 
   Я понял, что пришло время вступать в игру.
  - Тюльку гонишь, Базиль, - сказал я.
  Улыбку у него сдуло в миг. Не дав ему опомниться, я продолжил:
  - Ты покажи сначала Орден, а уж потом баклань.
  - А ты следи за базаром, умник, а то красными соплями умоешься, - пригрозил мне Базиль.
  - Покажи сначала Орден, тогда и говорить будем, - твердо сказал я.
Базиль растерялся. Глазки его забегали. Он сжал кулаки и угрожающе пошёл на меня, но остановился, увидев, что ребята, не сговариваясь, придвинулись вплотную ко мне. Базиль сунул руку в карман. Мы замерли — знали, что он носит нож.
Постояв несколько минут молча, он вытащил руку из кармана и, со словами: — На, зырь, морда, — сунул мне под нос Орден.
Я протянул руку, чтобы взять его.
— Смотри так, и не лапай!
— Ребят, — сказал я громко, обращаясь ко всем, — а Базиль-то, оказывается, трус. Боится дать мне Орден в руки, потому что он не настоящий!
От этих слов Базиль совсем озверел.
— Орден ненастоящий?! Да на, на зырь! — закричал он и с силой сунул Орден в мою ладонь. — Ненастоящий... сам ты... ненастоящий!
Вот тут ты абсолютно прав. Попал прямо в десятку, — подумал я.
Ко мне подошли ребята и стали с интересом рассматривать Красную Звезду. В середине ордена был изображен красноармеец в шинели с винтовкой в руках. На обратной стороне — нарезной штифт с гайкой и номер. Сомнений не было: Орден Красной Звезды был настоящим. И я был единственным, кто знал, кому он принадлежит.
— Орден настоящий, — успокоил я ребят. — И номер есть на обратной стороне.
Я вернул Орден Базилю. Притихшие ребята со страхом и жалостью смотрели на меня.
— Дайте ходу пароходу — отойти на пять шагов! Давай, храбрец, прощайся с братвой и иди. Больше они тебя не увидят, — сострил Базиль.
Я незаметно вытащил кубик из-за пазухи и сунул его Вовке, шепнув на ухо:
— Спрячь и никому не показывай. Когда вернусь — отдашь.
Расправив кофту, я пошёл к гудящим будкам. Не доходя метра до тропинки, остановился.
— Ну что, герой? Струсил? Отход! Куриный помёт!
Зная коварство Базиля, я повернулся ко всем и сказал:
— Эй, Базиль! Прежде чем я пойду в «зону», мне хотелось бы ещё раз услышать от тебя твою заяву и... клятвенное обещание.
Базиль не ожидал такого поворота. Он был уверен, что я струшу и пойду на попятную. Все ждали.
— Без базара. Базиль своё слово держит. Могу повторить: «Если Каша достанет мяч из зоны, я... лично... вручу ему Орден Красной Звезды... за храбрость!» — немного подождав, добавил со смехом: — Посмертно! Ну что, доволен?
— Доволен, — отозвался я и продолжил путь.

   Трансформаторный гул, отражаясь от кирпичных стенок, усилился в несколько раз.
В отличие от ребят, я знал, что мой героический поступок не представляет реального риска для жизни. Во-первых, трансформаторное гудение может действовать на психику, если жить рядом с будкой долго. Во-вторых, электромагнитное поле опасно при дожде или сырости. Конечно, осторожность нужна всегда. Поэтому, прежде чем пройти по узкому коридору между двух будок, я внимательно осмотрел тропу.
Спуск и подъем были сухими, а вот в середине коридора, где лежал мяч, скопилась грязная вода. Там надо быть особенно осторожным — не касаться кирпичных стен.
Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, театрально помахал всем рукой и запел первую пришедшую на ум песню:
Я из пушки в небо уйду, Диги-диги-ду, диги-диги-ду! Я из пушки в небо уйду, В небо уйду! Диги-диги-ду, диги-диги-ду! В зону иду!

   После последних слов, согнув ноги в коленях и придав телу устойчивость, я приготовился спускаться. Стоило мне вступить на тропу, как уши сразу же заложило от гула трансформаторов. В нос ударил запах гнили и жженого провода. Находясь в нескольких метрах от мяча, кеды заскользили — и я, как по льду, съехал в углубление. Ноги по щиколотку оказались в вонючей жиже.
Ушные перепонки вибрировали от гула. Чтобы не оглохнуть, надо было быстро выбираться из кирпичного пенала.
Я брезгливо выудил мяч из жижи, очистил его от прилипших поганок. Посмотрел на крутой подъём впереди, который мне предстояло преодолеть. Осторожно вытащил из грязной лужи правую ступню и замер в позе цапли, наблюдая, как жижа медленно вытекает из моего кеда. Выждав несколько секунд, осторожно поставил ступню на землю — но она тут же соскользнула вниз и вернулась в исходное положение, подняв фонтанчик грязи.

   Меня это озадачило. Я решил использовать пологий склон, по которому пришёл. Развернувшись на 180 градусов, посмотрел наверх. От сухой части тропинки, по которой я спускался, шёл свежий след от моих кед — похожий на колею. «Тормозной путь», если можно так назвать моё скольжение вниз, был длиннее крутого подъёма раза в два.
Назад пути тоже нет, — подумал я.
Вдруг сквозь трансформаторный гул до меня донёсся едва слышимый крик:
— Ю-ю-ю-р-к-а-а-а... т-ы-ы жи-во-о-о-й...
Это был Вовкин голос.
Надо было успокоить друга. Кричать — бесполезно, вряд ли он услышит мой голос. Звук уйдёт в стены. А что, если ответить свистом?
Свистеть меня научил один голубятник. Я набрал воздух и дунул что было мочи. Сквозь гул я услышал свист. Потом свистнул ещё несколько раз и прислушался. Кто-то ответил мне одним коротким.
Это меня успокоило. Значит, услышали и ждут моего возвращения.

   Теперь надо придумать, как преодолеть четырехметровый участок крутого подъема. Скользкая часть была в пределах двух метров, дальше — сухо.
Прежде всего нужно было избавиться от мяча, чтобы освободить руки.
Я посмотрел наверх. Между стеной будки и забором была узкая полоса земли, поросшая травой. Вот туда-то и надо было забросить мяч.
В баскетбол я играл неплохо, поэтому это заняло немного времени. Когда мяч спокойно лежал наверху, дожидаясь меня, я стал искать способ преодоления скользкого участка.

   Я вспомнил о камнях под ногами. Присев, чтобы не замочить верхнюю часть шаровар, опустил руки в грязную жижу и стал шарить по дну. Камней оказалось больше, чем я думал. Я расширил диапазон поиска — и не зря. Моя ладонь наткнулась на что-то продолговатое. Вытащив руку из воды, я увидел кусок отбитого кирпича — острый конец вполне годился для втыкания в землю.
И тут мне пришла в голову мысль: а что если вытаскивать мелкие камни из воды, укладывать их на скользкий участок и утрамбовывать?
Я тут же приступил к осуществлению плана.
Дело пошло быстро. Там, где должна была стоять нога, я накладывал камни и вдавливал их в землю. Когда большая часть каменной дорожки была готова, меня ждал новый сюрприз — ладонь уперлась во что-то железное. Я вытащил из воды длинный ржавый гвоздь, изогнутый на конце. Приглядевшись, понял — это был гвоздь от самодельного пугача. Видно, кто-то из «стрелков» использовал его вместо камня.
Острый обломок кирпича и ржавый гвоздь должны были облегчить мое восхождение. Так оно и случилось. Через несколько минут я уже вступил на сухую часть тропинки. Ещё несколько шагов — и я стоял у мяча. От напряжения сильно тряслись руки и ноги, но в целом я был доволен. Мяч у меня в руках. Пора было идти за получением Ордена. Мне не терпелось посмотреть на физиономию Базиля.

   Увидев меня, ребята бросились ко мне — каждый норовил пожать руку или обнять. Базиль стоял в стороне и ухмылялся.
— Димка, держи свой мяч.
Я подошёл к Базилю.
— Давай, Базиль, вручай Орден Красной Звезды за храбрость!
Базиль достал из кармана Орден и швырнул мне под ноги.
— Получай! Я своё слово держу! Смотри не упади, когда будешь поднимать звезду, герой!
Он был прав — мои ноги все еще тряслись. Я поднял Красную Звезду, вытер о кофту, сунул в карман шаровар. Гордость распирала меня. Ещё бы — я не только достал Димкин мяч из «зоны», но и утер нос Базилю. Это дорогого стоило.
— Каша, ты Орден далеко не прячь. Тебе свезло сегодня, а завтра... глядишь, и мне подфартит, — сказал Базиль и блатной походкой пошел к беседке.
Ребята улюлюкали ему вслед, но он не обернулся.
— Страшно в «зоне» было? — спросил Вовка.
— Не столько страшно, сколько шумно и грязно, — ответил я.
Ребятам мой ответ понравился — они засмеялись.
— Классно ты заляпался, — сказал Димка, глядя на мои чёрные от грязи кеды и шаровары. — Как ты теперь домой пойдёшь?
— Юрка, айда ко мне! Помоешься. У меня дома никого нет. Мамка на даче, вернётся вечером. Отец на работе.
— Так сегодня воскресенье, никто же не работает, — удивился я.
— По выходным папка сверхурочно работает.
— Понятно. Ну, если так — пошли.
— С Орденом-то что будешь делать? — спросил Димка.
— Отдам хозяину. Я знаю, чей это Орден. Пока, ребята.
Подходя к подъезду, я сказал:
— Вовк, ты иди, я тебя догоню.

   Генка по-прежнему сидел на скамейке.
— Ну что, отбил? — с надеждой спросил он.
— Отбил. На, получай! — я протянул Красную Звезду.
Генка взял Орден и посмотрел в сторону беседки. Базиль сидел к нам спиной и курил. Я хотел уже уходить, но почему-то вспомнил Гениного отца. Он был инвалидом — сказалась контузия, полученная на войне.
— Генк, а ты знаешь, что Орден Красной Звезды вручали самым храбрым солдатам?
— Нет, не знал.
— Его давали тому, кого представляли к Герою Советского Союза.
Генка опустил голову и молчал.
— Ладно, я пошёл.
— Юрк, — окликнул он, — помнишь, ты как-то просил у меня набор олимпийских марок?
Конечно, я не помнил, но, чтобы не обидеть Генку, кивнул.
— Я тебе их принесу в школу.
— Ладно. Пока.
— До завтра! — крикнул Генка и побежал домой, придерживая правой рукой карман с Орденом.