Когда ты рядом. 69 глава

     Шли дни, Даша продолжила учёбу, стараясь чаще бывать в библиотеке, записывая конспекты, делая рефераты. О том, что она беременна, девушки, что жили с ней в одной комнате, конечно узнали. Валя старалась приносить Даше иногда что-нибудь вкусное, говоря:
     - Ешь, тебе полезно.
     - Тебе за двоих есть надо!
     - Ты скоро станешь мамой.
     Даше было и приятно внимание подруг и в то же время тягостно. Тоня о её беременности рассказала и Паше. Парень был в шоке! Уезжая вместе с Дашей из Москвы, не об этом он мечтал. Но на Новый год, они пришли вместе с Олегом к девушкам, чтобы всем вместе встретить тысяча девятьсот девяносто четвёртый год. Тоня не удержалась и рассказала Даше, что она любит Пашу и они встречаются.
     - Ты ведь на меня не в обиде? У его друга есть квартира и Паша иногда приглашает меня туда на ночь. Но я рожать не собираюсь и тщательно предохраняюсь. Он такой... необыкновенный! Ты не сердишься на нас? - спросила Тоня, с виноватой улыбкой посмотрев на подругу.
     - Нет, конечно! Я рада за вас, Тоня, да и Паша заслуживает счастья. Ради Бога, я всегда говорила и тебе, и ему, что отношусь к нему, как к другу, не более того, - ответила Даша, хотя от слов подруги, в груди её защемило, но тут же отпустило.
     - Только... Паша до сих пор тебя любит... - сказала Тоня, готовя новогодние угощения на стол.
     - Ты ошибаешься, подруга. Если он спит с тобой, то не может он любить меня. Да и с чего ты это взяла? - спросила Даша, с хрустом откусывая огурец и продолжая резать овощи.
     - Он часто, в это время, меня твоим именем называет, - ответила Тоня.
     - Не поняла... в какое время? - спросила Даша и правда не поняв слова Тони.
     - Не маленькая, всё ты понимаешь. Во время секса! - ответила Тоня.
     Даше стало не по себе.
     - Глупости какие... - произнесла Даша, растерявшись.
     К Оле пришёл парень, с которым она начала встречаться, он учился в университете курсом выше и жил в мужском общежитие. Праздник прошёл весело, Паша приглашал танцевать Тоню, демонстративно обнимая её и целуя в шею во время медленного танца. Он хотел, чтобы Даша ревновала, подумав, если бы Даша согласилась выйти за него замуж, он принял бы и её ребёнка, усыновив его. Но Даша никак не реагировала. Ждала ли она графа Марчелло? Наверное... но от него не было никаких вестей. О том, что он просто бросил её и забыл о ней, ей было страшно думать, но получалось, что это так и есть и это её просто угнетало. Олег пригласил её танцевать.
     - Не грусти, Дашка! Праздник сегодня! А ребёнка воспитаем, ты даже не сомневайся. Вырастет классным парнем! - сказал Олег, видя грустные глаза Даши.
     - А вдруг девочка родится? - грустно улыбнувшись, спросила Даша.
     - Ну и славно! Девка тоже хорошо! Будет красавица, на тебя похожая! - радостно говорил Олег, выпив с Пашей и парнем Оли шампанского и немного водки.
     Позже и Паша пригласил Дашу на медленный танец, обняв её, он начал с ней танцевать.
     - Послушай, Даша... давай с тобой поженимся. Ребёнку нужен отец, а я бы усыновил твоего ребёнка. Да и родителям... что ты скажешь? Они ведь спросят, кто его отец. Прошу тебя, нам нужно пожениться, поверь, - тихо, в самое ушко девушки, говорил Паша.
     Даша напряглась и остановившись, отодвинулась от него.
     - У ребёнка есть отец. А родители, я им скажу правду, тем более, есть фотографии с обручения, из Базилики Святого Петра. И потом... при чём тут родители? Это моя жизнь, мой ребёнок и они примут всё, как есть, а нет - что ж... у ребёнка есть дедушка и бабушка и однажды, я отвезу его к ним. Рано ещё об этом думать. Летом я поеду домой... - ответила Даша, вновь продолжив танцевать.
     - Знаю, мне Тоня говорила об этом. Ну... в смысле, что ты хочешь рожать в деревне. Так тем более, Даша! Ты ведь знаешь наших, сплетни пойдут, разговоры разные. Оно того стоит? А так, если мы поженимся... ведь и тётя Вера так этого хотела, и мои родители тоже, прошу тебя, - уговаривал Паша Дашу.
     - Конечно, Тоня не могла промолчать... я могла бы и догадаться. А на деревенских мне глубоко наплевать! Пусть сплетничают, мне всё равно. Я не выйду замуж, Паша, ни за тебя, ни за кого другого. Я жду графа... он должен приехать... не мог он так со мной... понимаешь? Не мог! - воскликнула Даша, проходя к столу.
     Зная характер Даши, Паша не стал настаивать.
     - Пусть родит, там видно будет. Ведь не сможет она одна с ребёнком. А я терпеливый, я подожду, - подумал Паша, сев рядом с ней за стол.
     Ещё через месяц, тоска стала невыносимой, Даша часто ночами плакала, думая о Марчелло.
     Новый год для семьи графа Франческо Сантини был не в радость. Прошёл ещё месяц, но графу Франческо Сантини лучше не становилось. Его перевезли из клиники в замок и наняли сиделку. Ведь его нужно было кормить, подавать судно, ухаживать за ним и даже купать, он был живой человек, только прикованный к постели. Графиня этим всем заниматься не могла. Граф Марчелло Сантини тосковал по Даше, но оставить отца и уехать хотя бы на пару дней, он не мог, доктор сказал, что в таком состоянии, может случиться повторный инсульт, а то и инфаркт.
     - Кардиограмма у Его сиятельства оставляет желать лучшего.  Да и гипс Вам ещё рано снимать. Потерпите ещё месяц, быть может, что-то изменится, - сказал личный врач семьи Сантини.
     И скрепя сердце, граф Марчелло смирился.
     Жизнь непроста и часто не получается так, как бы нам хотелось. В начале марта, у графа Франческо Сантини случился второй инсульт, его полностью парализовало. Графиня была готова к самому худшему. Газеты устали писать об этом, в мире было много интересного, правда, писали, что граф Марчелло стал наследником древнего рода Сантини, унаследовав от отца, которому принадлежали плантации и земли в несколько тысяч гектаров, фабрика по производству тканей и миллионные доходы и счета в банках и который не сегодня - завтра отдаст Богу душу, огромнейшее состояние. Граф Марчелло Сантини злился, отбрасывая газеты в сторону.
     - Граф Франческо Сантини ещё жив! Что эти папарацци себе позволяют? Какая наглость! Их нужно призвать к ответу! - негодовал граф-младший.
     - Оставь, сын... нам сейчас не до них, - устало говорила графиня.
     Предложить сыну жениться на другой, она не посмела, но графиня очень хотела внуков, хотя и понимала, что на другой её сын не женится.
     - Он не согласится, он похож на отца, такой же однолюб и преданный своей любви. Но и отпустить его в Москву, чтобы он привёз свою Дашу, сейчас я не могу... - говорила графиня двоюродной сестре графа Франческо Сантини, когда та предложила женить наследника, пока брат жив.
     Прошло ещё два с половиной месяца, у Даши началась сессия, которую она успешно сдавала, несмотря на большой уже живот. Она решила послушать совета Тони и после экзаменов написать в деканат заявление, взять на год академический отпуск и поехать домой, чтобы там благополучно родить. А это произойдёт в середине августа, так сказала врач-гинеколог поликлиники, где  Даша встала на учёт.
     Паша старался не думать о ней, к Тоне он остыл и их встречи стали крайне редкими, потом и вовсе прекратились. Тоня видела, что Паша к ней равнодушен и мучить его не стала. Ей было с ним хорошо, но и всё. Девушка была рада, что не забеременела, как Даша.
     Граф так и не приехал и Даша смирилась с тем, что никогда его больше не увидит и перестала его ждать. Сдав последний экзамен и зачёты, она написала заявление в деканат, ей не отказали, причина была налицо. Паша взял отпуск, решив поехать домой вместе с Дашей. Он тоже тосковал по отцу и матери, по дому. В дороге нужно было есть, Тоня тоже после экзаменов решила поехать к себе домой и вместе с Дашей они, перед самым отъездом, набрали в местной столовой котлет с гарниром, жареную картошку с мясом, пирожки, огурцы и хлеб.
     - Не хватит - в дороге купим, в крайнем случае, вагон-ресторан есть, - деловито сказала Тоня.
     Попрощавшись с Галиной Прокофьевной, Даша с Тоней и Пашей поехали на Ярославский вокзал. Билеты были куплены заранее, правда, на разные поезда. Сначала они проводили Тоню, тепло простившись с подругой, Даша обняла её.
     - Год с тобой не увидимся. Не упускай Пашу, он классный парень и может полюбит тебя, - сказала она на ушко подруге.
     - Верно, даже очень классный, но не мой, Дашка, нет... не мой. Он тебя не может забыть и никогда не забудет. Раз уж граф не приехал... подумай,Дашка, Паша тебе хорошим мужем будет и отцом твоему сыну, поверь, подруга. Я говорю это, а сердце моё разрывается! Люблю я его, мОчи нет! Ну что тебе ещё-то надо? - с отчаянием в голосе, сказала Тоня.
     Даша была удивлена, но ответила:
     - Сердцу не прикажешь, подруга. Я другого люблю и всю жизнь буду верна только ему. Пусть не приехал, значит судьба у меня такая, я смирилась и буду одна растить ребёнка.
     Вновь обняв Тоню, Даша развернулась и ушла, Паша, ждавший её в стороне, пока подруги прощались, прошёл следом за ней к своему поезду и они вошли в вагон. Для удобства Даши, Паша купил места в купейном вагоне, всё-таки, она была уже на седьмом месяце беременности. О том, как её встретят родители, соседи и что будут говорить в деревне, Даша не задумывалась, считая, что ни в чём не виновата. А Паша, кажется, волновался и переживал за неё. Он мог только представить себе, что будет, когда они, спустя почти год, вернуться в свою деревню и все увидят Дашу в положении. В купе вошла пожилая супружеская пара, Паша помог им с вещами, сложив чемоданы и сумки под полки.
     - Ребёночка ждёте? Первенец, небось у Вас? Молодые совсем, наверное, недавно поженились? - присаживаясь на своё место, сказала женщина лет шестидесяти, не высокого роста, худощавая, в тёплом халате, несмотря на то, что было начало июня и в цветастом платке на голове.
     Мужчина был плотного телосложения, грузный, повыше ростом, с седыми, редкими волосами. На слова женщины, Паша и Даша переглянулись, но промолчали. Говорить, что они вовсе не муж и жена, а Даша беременна от другого, не хотелось. Вскоре поезд, набирая скорость и пыхтя, отправился в путь.
     - Мы с мужем к сыну едем, в Нижневартовск. Сын у нас связист, работает там. Получает хорошо, скоро квартиру дадут. Суровая там погода, но пусть работает. В Москве толком и работы нет, времена сейчас такие. Видимо, коммунизм мы проморгали, всё ждали, когда же он наступит. И наступил... капитализм, - качая головой и сокрушаясь о прошлом, так хорошо прожитом времени, говорила женщина.
     - Будет тебе, Наталья! Чего уж теперь? Всё бестолку, лучше на стол собери, поесть бы надо. Вот и девочке поесть надо, за двоих. Чего молодёжь смущать такими словами? Им не понять... - сказал мужчина, разворачивая газету.
     - Да мы недавно ели... - смущаясь, ответила Даша.
     - Никита? Убирай газету, доставай корзину с едой, - обратилась Наталья к мужу.
     - Я помогу, - сказал Паша, взяв корзину из-за столика, под ногами у мужчины и придвигая к женщине.
     Даше пришлось тоже достать сумку и поставить на столик съестное. Ночь для неё была спасением, женщина много говорила и задавала ненужные вопросы, а отвечать на них, Даше совсем не хотелось. Сказав, что хочет подышать свежим воздухом, она вышла из купе, Паша вышел следом за ней.
     - Не обращай внимания. Нам предстоит ещё дома всем объяснять, что да как. Так что, будь готова, Даша, - сказал Паша, стоя за спиной любимой.
     Она изменилась и внешне, и внутренне, уезжала наивная девочка, а возвращалась... повзрослевшая женщина, этого Паша не мог не заметить, зачастую не зная, как с ней обращаться, что сказать, чтобы не обидеть.
     - Я не собираюсь никому ничего объяснять, Паша! Что и как, я знаю сама и больше никому знать не обязательно. Я осознанно оставила ребёнка, знала, что пойдут сплетни и ненужные разговоры, но мне всё равно! Я рожу этого ребёнка, он плод нашей с графом Марчелло любви, неужели это так трудно понять? Да, он не приехал, может разлюбил и так бывает. Но я до сих пор люблю его и этот ребёнок от моего любимого. Больше я не хочу говорить об этом. Пусть даже эти старики узнают об этом, мне по барабану, - с каким-то отчаянием и безысходностью, говорила Даша.
     - Успокойся, тебе не стоит так волноваться. Это твоё решение и уже поздно что-то менять. Но не забывай, я люблю тебя, Дашка и буду любить всегда! Только скажи "да" и всё изменится, - сказал Паша, стоя так близко за её спиной, что слышал дыхание любимой, чувствовал аромат её роскошных, светлых волос.
     Ему очень хотелось обнять её и прижать к себе, чтобы никогда больше не отпускать.
     Графу Марчелло в конце марта сняли гипс, который он не снимал три месяца и граф вполне ходил сам, правда, трость пока из рук не выпускал. Состояние графа-старшего было без изменений, он похудел, лежал без движения, граф Марчелло Сантини часто проводил время у постели отца, рассказывал ему о делах фирмы и фабрики, говорил о политике, о том, что происходит в стране и за её пределами. Но реакции от отца не было никакой.
     - Мама? Отец может год пролежать в таком состоянии, может и больше. Мне нужно поехать в Москву, прошу тебя! Всего на несколько дней и я вернусь вместе с Дашей. Тревога не покидает меня, мы с ней обручены, пойми меня! - сказал как-то граф Марчелло матери.
     Было начало июня и он твёрдо решил поехать в Москву, парень даже отцу об этом сказал. Правда, ответа не услышал. Но собравшись в дорогу, заказал билет на самолёт, графиня не посмела противоречить ему. Перед вылетом, когда граф Марчелло должен был поехать в аэропорт Фьюминчини и улететь в Москву, у графа старшего случился инфаркт и третий инсульт, его увезли в частную клинику и в эту ночь он впал в кому. Его подключили к аппаратам, а через неделю, глубокой ночью, граф Франческо Сантини скончался. Граф Марчелло Сантини  не смог улететь в назначенный день.
     Неделя длилась очень долго, когда граф-старший скончался, то несколько дней занимались похоронами, поминками, на которые пришли все влиятельные люди Рима и приходили соболезнования со всей Италии.
     Только в конце июня, граф Марчелло Сантини смог вылететь в Москву.