Глава 13. Поцелуй Луизы

В «Шоколадном зайце» Бирюлов похоже бывал не раз и чувствовал себя как дома. Он сделал заказ и, когда официант ушел, безмятежно достал портсигар. Адашев молчал, ожидая обещанного разговора. Но советник явно не спешил, чего-то выжидая. Вскоре в кофейню вошел невысокий молодой субъект в модной серой визитке и полосатых брюках. Оглядевшись в зале, он неспешно подошел к соседнему с ними столику и взмахом руки подозвал официанта. Тот, почуяв богатого клиента, поспешил принять у него шляпу и трость. Молодой щеголь заказал себе кофе с ликером и мороженное. Затем таким же небрежным жестом положил на стол массивный серебряный портсигар, извлек кубинскую сигару и стал искать в кармане спички. Не нашел и обратил взгляд на соседний столик. Бирюлов протянул ему коробок фосфорных спичек. Тот учтиво наклонил голову в знак признательности и, закурив, вернул коробок. Затем не спеша проследовал в сторону курительной комнаты. Выждав минуту, туда же направился и Бирюлов. Перед уходом он попросил ротмистра приглядывать за другими посетителями: не направится ли в курительную кто-нибудь еще. Впрочем, любителей кофе в этот час в зале было немного, и никто из них не изъявил сейчас желания травиться никотином. Спустя минут пять советник вернулся и с аппетитом принялся за принесенное официантом пирожное. Мимоходом осведомился у Адашева: какова обстановка в зале? Молодой человек из курительной так и не вышел. Адашев выпил лишь кофе и спросил старшего товарища напрямую: в чем дело?

Бирюлов обещал все рассказать, но по пути. Дескать, после еды доктора велят делать моцион. Вышли из кофейни и не спеша пошли по улице. «Понимаю Вас, Иван Михайлович» - заговорил Бирюлов негромко. «И готов прояснить положение вещей. Начну с того, что интересующие нас бумаги при мне». Адашев с удивлением воззрился на него. «Вы всучили англичанам копию?» И тут же добавил: «Но как же Мандт не признал подлога?» «Ну сия тайна невелика» - усмехнулся Бирюлов. «Этот болван Морвилл показал ему подлинник. Вот они и обрадовались». «И обмишурились» - засмеялся Адашев. Но Бирюлов сказал ему строго: «Во-первых, ведите себя потише. Соглядатаев за нами вроде бы не отрядили, но осторожность все равно не помешает».

 «А во-вторых?» - торопил ротмистр. Бирюлов опять взглянул на него с укоризной. «Ну чистый мальчишка, а туда же – жандарм. На, а во-вторых, Иван Михайлович, подлинник мне передал тот самый франт, что сидел в кофейне за соседним с нами столиком. Это мой давний конфидент – полицейский инспектор. Деньги любит, шельма, но зато не подводит. Ему наш англичанин бумаги передал для составления протокола о возмещении якобы нанесенного Мандту ущерба. Оставил, а сам вышел. Не терпелось ему, поганцу, нас унизить. Вот и доигрался, милок. Инспектор бумаги и подменил: фальшивку – Морвиллу, а подлинник мне передал в курильне». «Но откуда у него оказалась фальшивка и чем она отличается от оригинала?» - недоверчиво спросил Адашев.

 Бирюлов довольно усмехнулся: «Про фальшивку это хороший вопрос, Иван Михайлович. Определенно из Вас будет толк. Все, однако, просто как пареная репа. Выйдя из кабинета я и вправду поехал в консульство, хотя нужные бумаги захватил собой еще утром. Знал, что пригодятся и, извольте видеть, как в воду глядел. Но не ехать сразу же в наше представительство я не мог. Не зря же этот Морвилл мне своего кучера подсунул. Съездил, наскоро выпил там чаю и обратно. А проходя по коридору заглянул к своему знакомому инспектору. Дальше, полагаю, Вам и без объяснений все понятно». «Пожалуй», согласился воспрянувший духом штаб-ротмистр. «Инспектор при случае подменил бумаги и оставил бриттов с носом. Ловко Вы все провернули!».

Но Бирюлов охладил его пыл. «Как Вы верно заметили, передавать англичанам точную копию протокола не имело никакого смысла. Суть его осталась бы той же и нашим дипломатам все равно пришлось бы объясняться с правительствами европейских держав по поводу престолонаследия. Поэтому я велел граверу, что составил копию, сделать в тексте несколько ошибок. На первый взгляд незаметных, но зато в нужных местах документа. К примеру, в фамилии «Мандт» две последние буквы поменялись местами. Или в титуловании доктора вместо действительно советника» написано «тайный». Морвилл сразу и не углядел». «Ловко» - похвалил Адашев. «А дальше что?» Бирюлов нахмурился: «А дальше, дражайший Вы мой, Вам следует немедленно покинуть славный город Вюртенберг, а заодно и пределы его одноименного королевства. Англичане не дураки: хватятся обмана и тогда Вам несдобровать. Так что, едемте в гостиницу и велите Вашему лакею немедля в дорогу. Надежного возницу я Вам дам. Лошади у него справные, враз до границы домчат».
 
«Только один вопрос, Михаил Павлович» - взмолился молодой человек. «Кто та барышня, которую Морвилл назвал Луизой?» Бирюллов усмехнулся в усы: «Что, запала в душу?» И тут же огорошил ответом: «О ней забудьте. Одно скажу: Луиза в безопасности, и я все сделаю для того, чтобы ей ничего не угрожало». «Так может быть ей тоже следует…» - начал было Адашев, но советник прервал его на полуслове: «Не следует. Она нужна здесь для иного дела. Это все, господин ротмистр». Но Адашев не сдавался: «Тогда не откажите в любезности передать ей мою записку с благодарностью». Бирюллов лишь покачал головой: «Нет, никакой записки не будет. Но устный привет и благодарность при случае передам. Все, Иван Михайлович, Вам пора». Вынул из жилетного кармашка часы и недовольно присвистнул: «Эге, а время-то идет. Вот что, Вы идите прямиком в гостиницу, а я распоряжусь насчет экипажа. Через час встречаемся на заднем дворе. Знаете, где это?». «Найду» - буркнул Адашев. И они зашагали в разные стороны.

Адашев поймал извозчика и велел ехать в «Кайзергоф» да поскорей. Он был обескуражен нежеланием старика передать записку Луизе, но понимал, что следует спешить. У дверей гостиницы его окликнул портье: «Герр Адашефф, Вас дожидается дама. Она назвалась Вашей знакомой и попросила позволения ожидать в номере». Ротмистр вихрем взлетел на второй этаж, ворвался в номер и застыл на месте. В кресле напротив двери восседал угрюмый Морвилл, а на стоявшем рядом стуле сидела связанная в локтях Луиза. В руках англичанина тускло блестел двуствольный пистолет. «Ах, господин Адашев, как Вы меня разочаровали!» - в голосе Морвилла звучали усталость и злость. «Ладно этот старик Бирюллов. Ему я с самого начала не верил, но Вы показались мне здравомыслящим человеком. Я ведь предложил Вам почетную ничью в нашей партии. Вы же предпочли выиграть у меня обманом. Но просчитались», и он повел пистолетом в сторону своей пленницы. «Впрочем, последний шанс я Вам все же дам. Через час известные Вам бумаги должны быть здесь. Меня не интересует как Вы это сделаете. За опоздание ответит она. Считайте, что я предлагаю Вам турнир, призом которого является поцелуй прекрасной миссис Луизы. И очень прошу Вас, обойдитесь на сей раз без глупостей. Хотя бы ради нее» и англичанин кивнул на пленницу.

Как в тумане Адашев вышел из номера. Яркое летнее солнце нещадно било в глаза. Он зажмурился и чуть было не споткнулся о высокий порог отеля. Швейцар поглядел на него с удивлением: всего-то полдень, а этот уже на ногах не стоит. Ох уж эти русские! Вслух же, подумав о чаевых, сказал другое: «Что с Вами, сударь? Вам помочь?» Адашев молча покачал головой, и швейцар с разочарованным видом отвернулся. Мысли молодого человека метались в его воспаленном сознании и никак не хотели выстроиться в определенный логический ряд.

Скоро прибудет с экипажем Бирюлов. Но захочет ли он пойти на обмен? Бумаги остались у советника. Они решили, что дипломатической почтой отправить их будет безопасней, нежели везти через всю Германию. С другой стороны, старик обещал защитить Луизу. И вот теперь она в руках коварного Морвилла. Тот не пощадит бедную девушку. Адашев вспомнил стальной блеск его серых водянистых глаз и его передернуло от мысли о несчастной судьбе белокурой феи, как он мысленно называл ее с первого момента знакомства на ступенях «Кайзергофа». Он прошел на задний двор, который оказался пустым. Став у ворот, Адашев принялся оглядывать улицу. Стук копыт неожиданно раздался сзади. Молодой человек обернулся и увидел закрытую коляску, запряженную парой гнедых лошадей. На козлах сидел здоровенный кучер в сером плаще.

«Что случилось?» - Бирюлов сразу почуял недоброе. Адашев коротко рассказал ему о случившемся. Советник задумался. «Вот что», наконец сказал он. «Вы поезжайте немедленно. Семена своего прихватите и езжайте подобру-поздорову. Луиза же моя забота». «Никогда!» - воскликнул молодой офицер, но наткнувшись на жесткий взгляд Бирюлова, добавил уже умоляющим тоном: «Поймите, я не могу уехать». «Еще как можете» - сурово сказал старик. «Вы, сударь, государеву службу исполнять должны, а не амуры с девицами крутить. Леонтий Васильевич характеризовал Вас как надежного человека. Вижу – ошибся Его Превосходительство. Уж простите великодушно, но ведете Вы себя как влюбленный дурачок». Однако заметив покрасневшее лицо Адашева, смягчился и добавил: «Так и быть, откроюсь Вам. Луиза – моя дочь. Внебрачная. Так сказать, грех молодости. В семью ее я взять не мог, фамилии свою дать – тем паче. Вот я ее и пристроил здесь к нашей службе. Думал, старый осел, что на виду у меня всегда будет. А там, глядишь, и замуж за хорошего человека пристрою. Деньжат вот на приданное ей припас. А оно вон как вышло». Старик горестно махнул рукой и отвернулся. Не иначе слезу смахнул. Но тут же взял себя в руки. «Что ж, сыграем с господином Морвиллом последнюю партию. Он ведь страсть как шахматы любит».

 Адашев схватил советника за рукав: «Прошу, позвольте мне с Вами. Бумаги – шут с ними, почтой доставят. Я же персона невеликая. А дочь Вашу я люблю. Понимаю, что глупо так, с первого взгляда. Но ведь и она спасать меня в сюда гостиницу пришла, к незнакомому ей человеку. Там англичанин этот ее и выследил. Как же мне теперь ее бросить? И еще…» - ротмистр тряхнул головой и выпалил словно шашкой рубанул наотмашь: «Позвольте, уважаемый Михаил Павлович, просить руки Вашей дочери. Если, конечно, все у Луизы нет жениха и если у нас с Вами сегодня все сладится». Бирюлов посмотрел на него как на помешанного. «В своем ли Вы уме, батенька? Тоже время и место нашли свататься. Да и не пара Вам моя Луиз. Вы – столбовой дворянин. Небось именьице богатое наследуете и капитал приличный. А она – незаконнорождённая девица. Что называется, без роду и племени. Что Вам родители Ваши скажут? А в свете как ее примут? Нет, нет и не говорите мне об этом». Но Адашев ответил решительно: «Родители мои рады будут коли сын их невесту по сердцу найдет. А что до прочего – я человек не богатый и потому не светский. Посему и мнение чванливых особ мне не указ. Еще раз прошу Вашего согласия и благословения!»

Бирюлов тяжело вздохнул. «Эх, да что с Вами поделаешь. Ладно, давайте–ка лучше диспозицию нашу определим. Сколько англичан в номере?» «Я видел троих, вместе с Морвиллом». Советник задумался. Потом кликнул возницу: «Слышь, Митрич, а ну поди сюда. Да подарок наш с собой прихвати». Спустя минуту рядом с ним вырос здоровенный бородатый мужик. В руках он держал небольшой белый шар. «Вот что, Иван Михайлович, слушайте да запоминайте. Бросите в номер вот эту штуку» - он показал на белый, фарфоровый на вид шар, размером с мячик для игры в лапту. «Оттуда сразу повалит едкий дым. Вы тотчас не зевайте, прикройте нос мокрым платком и бегите в комнату. Там наверняка все уже будут лежать без чувств. Не мешкая хватайте Луизу и спускайтесь вниз. Портье скажете, что пожар мол случился на втором ярусе. Митрич будет ожидать вас в вестибюле. Если надо, он поможет. Я буду ожидать вас в коляске. Затем обратился к бородачу: «Давай, братец, свой плащ». Тот молча скинул с широких плеч черный плащ с капюшоном. «Мы с Митричем старые приятели» - пояснил Бирюлов. «Росли вместе. Потом родитель мой ему вольную дал, да землицу отписал по доброте душевной. Только Митрич расстаться с другом детства не захотел. С тех самых пор мы с ним всюду вместе. Он меня из многих переделок вытаскивал». «Чего там, барин» - добродушно пробасил здоровяк. «Вы и сами небось с усами».

«Помилуйте, Михаил Павлович» - удивился Адашев. «Вы же лицо официальное и на такую авантюру решаетесь. А ежели план Ваш не удастся и Вас схватят? Скандала ведь тогда не избежать!» Бирюлов лишь печально улыбнулся: «Не будет никакого скандала, Иван Михайлович. В коляске, да еще в таком наряде меня никто не запомнит. Да и на крайний случай я подстраховался. Давеча в консульстве я времени зря не терял. Передал Васильчикову свое прошение об отставке. Так что, если не выгорит наше дело, то и с меня спрос будеткак с частного лица». Иван Михайлович с трудом проглотил застрявший в горле ком. «А Вы теперь как же? Ведь без службы остались». Бирюлов отмахнулся: «Да шут с ней, тридцать лет государю и престолу отдал и довольно. Пора жить для себя. Вот отправлю ее домой и сам вернусь к родному порогу. Супруга моя, Наталья Лукинишна, женщина добрая – не прогонит Луизу и меня старого дурака простит. Но довольно мечтать, господин ротмистр, пора действовать» и он взглянул на окна гостиницы на втором этаже. «Ступайте, Иван Михайлович, в добрый час». И трижды перекрестил молодого человека.