Самое дорогое

В читальном зале библиотеки сидело человек двадцать, в основном девушки. Они пришли на коммерческие курсы, прослушать очередное занятие по теме «Практика рекламы». Преподавательница вот-вот должна была войти. Дверь открылась, и вместо маленькой хрупкой женщины появился большой, просто нечеловечески огромный букет белых роз.
Букет подплыл к столу, и за ним обнаружилась хозяйка курсов.
– Какие красивые цветы! Марина Сергеевна, у вас сегодня праздник? День рождения, да?
– Ой, а мы не знали, извините!
Щебеча, девушки обступили вошедшую.
– Нет у меня никакого праздника, – улыбаясь, ответила она. – Это просто подарок.
– Наверняка от поклонника!
– Нет, от моей подруги. Она меня подвезла к библиотеке.
– Разве подруги дарят такие букеты? – удивился кто-то.
Марина пожала плечами.
– Смотря какая дружба. Если такая как у меня, то еще как дарят.
– Ой, расскажите! Ну, пожалуйста!
– Ладно, у нас несколько минут до начала. Слушайте.
Это случилось лет десять назад. Марина вышла из здания налоговой администрации, отошла в сторону, села на какие-то каменные щербатые ступени – и зарыдала. Вокруг дышала цветением весна, грело ласковое солнце, но Марина была к этому безучастна: ее жизнь, похоже, закончилась. Во-первых, несколько слушательниц организованных ею курсов внезапно отказались от посещений, забрали деньги, и теперь их не хватит даже на аренду библиотеки, чтобы дочитать остальным. Во-вторых, некий чиновник в налоговой отказался подождать следующего набора, и потребовал уплатить все налоги до копейки именно сейчас, а не то Марину посадят. А потом намекнул: если она поделится доходами, ее оставят в покое.
Всхлипывая, Марина достала из сумочки бутылку йогурта, сырную палочку и принялась есть, роняя крошки. Она с утра ничего не ела. Сквозь слезы она видела, как мимо проходят люди, но ей было уже все равно. Чем делиться, если денег нет? Все пропало, помощи ждать неоткуда, так что можно наплевать на приличия, сидеть у всех на виду и плакать.
Послышался лязг. Две большие тетки в оранжевых жилетах с надписью «Водоканал» поднимали канализационные люки, смотрели там что-то и опускали. Одна из них, особенно крупная, подошла к Марине.
– Эй, ты чего? Что случилось?
– Ни... Ничего, – с трудом выговорила Марина.
– Ничего так ничего. Дай-ка булочки куснуть, а то есть хочется.
От удивления Марина подняла глаза. Крупная женщина, широкое миловидное лицо, улыбается.
Женщина вынула из руки Марины сырную палочку, и та впала в ступор от такой наглости. Пока она гадала, как ей реагировать, женщина вновь сказала:
– Вкусно. А теперь запить хочется. – Она так же уверенно взяла у девушки бутылочку йогурта и одним мощным глотком ее допила. – Вот! Теперь другое дело! Рассказывай.
Марина, невольно подчиняясь, рассказала все как есть. Под конец ей стало себя так жалко, что она снова заплакала. Женщина в оранжевом жилете внимательно выслушала, потом отошла поднимать очередной люк по зову напарницы. Минут через пять вернулась.
– На. – Она протянула мятый листок бумаги. – Позвонишь, скажешь от Женьки по прозвищу Патока. Тебе помогут.

Дома Марина долго гадала, что же это было, и надо ли звонить. А чего ей терять, собственно? И так, и этак светит тюрьма, от одного звонка хуже не будет. Позвонила. Сухой мужской голос назначил встречу возле ее дома, завтра.
Утром подъехала большая черная машина с тонированными стеклами, из нее вышел смуглолицый моложавый мужчина, только совершенно седой. Вежливо приоткрыл дверцу, пригласил сесть внутрь, сел рядом и внимательно выслушал. Потом сказал с непроницаемым лицом:
– Все будет в порядке. Считайте, вас уже спасли, идите и спокойно читайте свои курсы.
– Вы кто, простите? – не удержалась она от вопроса.
– Разве Евгения не сказала? Генерал службы безопасности.
В этот же день Марине позвонили из администрации, ласковым голосом сообщили, что она как начинающий предприниматель освобождается от налогов на целый год, и просили забыть недоразумение.
Марина проводила курсы, дело налаживалось, но загадка не выходила из головы. Что же это за волшебница Евгения, что у нее, простой работницы городского водоканала, такие знакомые? Не выдержала, стала наводить справки. Звонила по всем городским службам, связанным с водоснабжением, спрашивала Женю, описывала внешность. Наконец нашла! Купила белую розу, бутылку шампанского, коробку конфет и поехала к ней на работу. Ждать в полуподвальном помещении пришлось долго, поеживаясь под любопытными взглядами. Наконец зашла знакомая крупная фигура.
– Вот, это вам! – Марина протянула подарки.
Женя хмыкнула.
– Ну, спасибо. Только на «ты», ладно, подруга? Помог тебе Седой?
– Ой, спасибо, помог! Я так тебе благодарна! Но скажи, откуда...
– Любопытство разбирает? – ухмыльнулась Женя. – А все очень просто.
Оказывается, она была крупным предпринимателем. Торговала сахаром, целыми вагонами, была состоятельной и ни в чем не нуждалась. А тут настали трудные времена, как-то все сразу – и инфляция, и конкуренты подсуетились, в общем, предприятие развалилось, оставив после себя лишь долги. Они с мужем жили в своем доме в элитном месте, за городом... Что делать? Продавать дом не хотелось: по той цене, за которую они покупали, никто не брал, и потом – с чем они тогда останутся? Что передадут детям? А в том, что у них будут дети, Женя не сомневалась, они с мужем только ждали удобного момента... Дождались, называется. Продали все из дома, что могли, устроились на три работы – и она, и муж. И, сцепив зубы, работали. С утра до вечера. При этом делали вид, что у них все в полном порядке.

Марина и Женя, такие разные женщины, подружились. Отмечали вместе Новый год, ходили друг к другу в гости.
– Напрасно вы с мужем ждете, – сказала однажды Марина. – Детей надо вовремя заводить, а то может быть поздно.
– Поэтому ты поторопилась? – с усмешечкой поддела ее Евгения. – От первой же студенческой любви и родила. Сколько лет твоей Любаше, семь?
Марина не обиделась.
– Восемь. Зато теперь она у меня есть, мое солнце. А что у тебя? Дом и работа?
– Этого тоже немало, – помрачнела та.
– Конечно. И все же, чего ты боишься? Ну не достигнете вы общепринятого уровня достатка, и что – жизнь закончится? Любить друг друга не обязательно во дворце.
Прошло немного времени, однажды Марине позвонил Иван, Женин муж.
– Ты можешь приехать?
– Да. А что случилось? – испугалась Марина.
– Женька куролесит... Не могу с ней справиться. Давай, скорее, пожалуйста!
В доме царил хаос или, если сказать честно, разгром. Подушки валялись на полу, картины висели косо, штора была полуоторвана, по лестнице со второго этажа на первый капала вода.
– А, явилась! – закричала Евгения. – Это все ты виновата!
Она грозно приблизилась к подруге, но остановилась, схватила себя за горло и убежала в туалет.
– Да что тут у вас происходит? – крикнула Марина. – Ваня, объясни толком!
Но он ничего не успел сказать, вернулась жена. Она пнула стул так, что ножка треснула.
– Что происходит?! Она еще спрашивает! Токсикоз, вот что! – Женя со стоном опустилась на диван. – Ой, не могу! Хочу аборт!
Марина подошла, обняла подругу, принялась гладить по голове, что-то нашептывая ей на ухо. Женя притихла и, кажется, задремала.
– Слава богу, – облегченно вздохнул Иван. – Я уже гадал, кого вызывать, чтобы она весь дом не разгромила. Потом про тебя вспомнил.
– И молодец, – кивнула Марина.
Она позвонила кому-то, договорилась о встрече. Объяснила, что это ее знакомый гинеколог, он поможет, а если денег не хватает, то можно в рассрочку...
– Как поможет? – вздрогнул Иван. – Что, действительно аборт?
– Вы с ума оба сошли? Полежит немного на сохранении, все будет хорошо.
Приступы токсикоза повторялись еще пару раз, и всегда лишь Марина умела утихомирить разбушевавшуюся подругу. А потом это прошло. Через восемь месяцев Евгения родила близнецов, мальчика и девочку.

– Ну, хватит болтовней заниматься, – прервала сама себя Марина. – Уже на десять минут задержались, пора начинать занятия.
Она разложила на столе бумаги и приготовилась к лекции.
– Ну, пожалуйста, Марина Сергеевна, еще только один малюсенький вопросик! – попросила одна девушка, и все остальные закивали. – А почему розы? Сегодня какая-то годовщина, да? И еще, Евгения с мужем – как они теперь?
– Это уже два вопроса, – улыбнулась Марина. – Ну ладно. Женя сейчас поднялась еще выше, торгует уже не вагонами, а целыми составами. Только не сахаром, а цементом. У них все в полном порядке. А Женька донимает меня, хочет, как старик Хоттабыч из сказки, подарить мне дворец или, на худой конец, купить институт. «Ты мне, – говорит, – такой подарок сделала, а я тебе?» И, когда я отказываюсь, заваливает то розами, то шампанским ящиками.
– А я бы институт взял, – прогудел басом сзади один юноша, и все засмеялись.
Марина посмотрела на него строгим взглядом.
– Евгения уже подарила мне самое дорогое, что могла, – сказала она. – Свою дружбу.