Третий курс

Было это на третьем курсе Космической Академии. На первом мы уже летали в межзвёзд, но как пассажиры в стазисе. Конечно, были экскурсии по кораблю, осмотр двигательного отсека, рубки управления и т.д. и т.п. Но, естественно, ощущали мы себя как туристы. Провели, показали, но даже руками не дали ничего потрогать. В чём-то это правильно. С лётного факультета половина отсевается с первого курса. Даже не знаю почему.

Наверное, там и математику с физикой надо знать и физическую культуру держать. Не у всех получается. Когда при посадке под 8 же надо терпеть, а потом утром формулы вспоминать, не каждый сможет.

На втором у нас были полеты в Системе. Почти три месяца. С Луны, на Марс. Потом Энцелад, потом Плутон, а потом обратно, через Европу. Это я про себя. У парней другие рейсы были. Но когда ты два месяца в жестяной банке с двадцатью мужиками и бабами, которые хуже мужиков, то начинаешь ждать межзвёзд.

В общем, третий курс. Сижу на Луне жду назначения. Когда ты на Земле вырос, Луна – прикольно. Можно хоть до потолка прыгать. Другие парни с Марса, или со спутников не так понимают. Всё-таки с другой гравитацией выросли. А мне – по кайфу!

Правда, эти квоты!!! Даже странно. На Земле восемь десятых населения Системы, а квоты в Академию для землян – пять процентов. Типа, надо учитывать права населения дальних миров. Ага. Именно они первыми и отсеиваются. Нет, я, конечно, понимаю, что у них на спутниках не такие возможности, что у землян. Ну, я то тут при чём? Мне вообще пришлось зубами направление в Академию выгрызать! Так что лично я никаких поблажек системцам не давал. Меня даже стыдили. Типа расизм. А я говорю, что мы все земляне. Наша родина – Земля. Не важно, кто, где родился. Какой расизм? Я никого не угнетаю, даже помогаю. Списывать давал, правда, даже это не всем помогло. А еще влюбился в девушку с Марса. В Валентину. Умная, красивая… На первом курсе мы просто шутили на вечеринках. Она на диспетчерском факультете училась. А на втором я реально в нее влюбился. Прям, хоть вены резать! А она меня просто не замечала. Короче на выпускном второго курса все произошло. У них на факультете, ну вы же понимаете, это не лётный, просто вокруг Луны нужно было облететь. И какой-то хрен с их факультета на вечеринке начал вонять, что Валя так боялась, что сама пришла в его каюту и чуть ли с ним в постель не легла, что бы он ее спас. Я понимаю, что он пьяный был. Но зачем так врать? Короче, Валя к нему подошла и начала говорить, чтобы он заткнулся. Потому что ничего такого не было. А этот хрен её оттолкнул и еще по щеке ее ударил. Я, короче, подскочил, и прям в грызла ему вдарил. Он куда-то улетел, и тут его дружки вступились. Но я реально уже на взводе был, и обоих туда же отправил. И еще всем добавил, когда они попробовали подняться.

Потом с комендантом долгая беседа была на утро. Слава Богу, нормальный мужик оказался. В общем, с Валей у нас там и завязалось. И не подумайте чего, я на ней потом и женился. И не скажу, что просто было, но женаты мы до си пор.

Но не о том речь. В общем, сижу я на Луне, жду назначения на корабль. Точнее уже пришло, в шесть утра вставать. Чтобы вы понимали, на лётном факультете обязательно полёты в межзвёзд вторым пилотом. Раньше нужно было три раза, на тот момент один раз было достаточно. Я тогда сам не понимал, что это значит. Короче, сижу на Луне, а Валя уже на Земле была. Там у диспетчеров практика. Сами понимаете, центр Системы.

Уже спать пора. Вдруг звонок от мамы.

– Тём, у тебя всё хорошо?

– Да, мам, всё нормально. Мандраж небольшой. Ты же понимаешь. А что?

– Да тут Валя звонила… Отец взял… Она его, почему-то папой назвала… А сейчас не отвечает… Я волнуюсь.

– Мам, не переживай. Я ей перезвоню.

В общем поговорили мы с мамой, даже посмеялись. Стал я Вале звонить. А она не берет! Я даже заволновался. Тут она сама перезванивает.

– Привет, Тём!

Я, прям, на её лицо залюбовался.

– Привет, зайка!

– Я в ванне была. Не слышала. Еще, твоя мам звонила. Мне перезвонить?

– Не надо, всё нормально.

Короче, поговорили мы, много тёплых слов друг другу сказали. И я реально уснул. Говорят, что перед первым полётом никто не спит, а я, прям, дрых, как хорёк. Хорошо, что будильник поставил.

Утром я пришел в космопорт, чуть не опоздал. Назначение на Процион. Всего-то 11 световых лет. Но там одна из самых обжитых колоний. Так что, круто! Обучение в Академии не пройдет зря!

Если вы не знаете, то в Системе корабли летают на гравидвижках. Они создают искусственную гравитацию, которая двигает корабль вперед. Но в атмосферных планетах, такие двигатели опасны. Они увлекают атмосферу, и создают тороидальный вихрь, который может уничтожить корабль. Даже на Луне, сначала стартует обычный реактивный двигатель, отрывая корабль от поверхности, и только потом запускается гравидвижок.

Что уже говорить о межзвёзде!

Эти корабли не чета системным. Межзвёзд требует огромных ресурсов, и никто не пустит корабль порожняком. Расчёт межзвёздной траектории, топливо, ресурсы… Межзвёздный корабль стартует с дальней орбиты, где уже почти не чувствуются гравитационные влияния планет, потому что иначе рассчитать траекторию будет невозможно.

Вот тут и идёт разговор о физике и математике. Нас всему этому учили, но я, реально, плохо это понимаю даже сейчас. Профессор Лбов, который читал нам основы космонавигации говорил, что мы не должны понимать, а мы должны чувствовать. Но я до конца так и не прочувствовал. Если объяснять просто, то межзвёздный прыжок описывается вариационным уравнением, решение которого и описывает прыжок. Вот только это решение имеет сингулярность, то есть корабль, который пытается пробить пространство и время, размазывается по этому пространству и времени от начала и до конца. Это называется уравнением Бугровского-Льготина. И у него есть сопряженное решение. То есть решение в другой системе координат. В другом времени и пространстве. И там получается, что корабль движется, и переходит в следующую фазу. И в сопряженном пространстве он вновь размазывается, и оказывается уже в нашем мире. Профессор Лбов говорил, что это лишь аллегория, что бы понять решение уравнения. Но… Теперь я так не думаю.

Когда-то были какие-то анархисты, которые утверждали, что межзвёздные перелеты приводят людей в ад. Обычный человеческий ад. Не знаю, должен ли я с ними спорить.

В общем. Поступил я на службу вторым пилотом. Еще хорошо, что первым пилотом был Ген Акопян – он у нас практику по пилотированию принимал. Хороший мужик. Капитаном был его друг Алим Ивзоев. Так мы и поладили. Если вы не знали, то межзвёздному короблю нужно достаточно далеко отлететь от источников гравитации, таких, как звезды и планеты, чтобы рассчитать межзвёздный прыжок.

Пока отлетали, я со всеми познакомился. Нормальные мужики, Только пьют много. Шахтеры. На Проционе залежи сверхтяжелых минералов. У нас на Земле, даже в Системе такого нет. А там пожалуйста. Другой мир, как вы хотели!

Теперь про прыжок. Обычно капитан с первым пилотом всё рассчитывают, вводят в компьютер, ложатся в стазис, и прыгают. Но в Академии считается, что пилот должен уметь увести корабль от столкновения с неожиданным объектом, который может появиться в радиусе прыжка. Такого никогда не было, но считается, что пилот должен хотя бы раз пережить прыжок не в стазисе. Лично я считаю, что это просто издевательство над студентами. Типа я пережил, и ты переживёшь!

Тогда я о таком не думал. Вышли мы на траекторию. Подошел Ген и говорит.

– Ты это, набери стакан воды и лимончика туда выжми. Помогает.

Я непонимающе на него посмотрел.

– Ну... Это… Ты ж, типа отличник. Сам справився. Я в стасис.

Я удивился.

– Ген Арванович! – я реально испугался. – Как я один!

– Да мы, Тём, в наше время три раза прыгали. Больше не хочу. Это реально как в аду побывать. В стазисе проще.

– Что значит в аду?

– Ну не в аду. Это я неправильно выразился. Это как… Ну… Давай я тебе про капитана расскажу. Уже можно. Ты же уже почти наш. Короче, мы тогда три раза прыгали. И он три раза себя собакой ощущал. Прикинь, собакой! Ротвейлером. Потом уже мне рассказал…

Ген погруснел.

– Первый раз сказал, что себя собакой почувствовал. Щенком. И там девочка была. Он ей понравиться хотел. И даже имя девочки услышал. Анара…

Ген помолчал.

– Мы тогда как ты на третьем курсе были.

Он еще помолчал.

– Потом еще с ним летали… И снова он рассказывал, что собакой себя ощутил. И говорил, что сам себя увидел. Будто он один сам у себя остался…

Ген вздохнул.

– Короче, не о том я стал говорить. Тебе в рубку!

Обычно капитан и первый пилот прокладывают маршрут, потом ложатся в стазис, и происходит прыжок. Но в Академии требуется, чтобы курсанты умели действовать в непредвиденных обстоятельствах. То есть должны совершить прыжок в состоянии бодрствования. Как я уже говорил, раньше требовалось три прыжка, а сейчас только один.

Я проследовал на капитанский мостик. Ген был рядом.

– Пойми, что рассчитать уравнения Бугра и еще кого-то точно нельзя. А значит, будут непредвиденные последствия.

– Что значит, непредвиденные последствия? – попытался я уточнить.

– То и значит. Давай уже.

Короче, я один остался. Ввел все в вычислитель. Всё подтвердилось. Прыжок…

Я вижу в своей руке телефон. И рука вроде бы не моя. И вижу время 23:04. Нажимаю на вызов. Берет мама.

– Валя? А… ты что?

– А где папа? – вроде бы говорю я, но голос не мой.

– Что? – мама удивленно смотрит на меня, и я отключаюсь.

И тут визг системы, кровь стучит в висках. Выпил воды с лимоном… Прыжок совершен. Я сверяюсь с координатами… Почти идеально. Отклонение меньше ста тысяч километров.

Настраиваю систему…

Короче, еще четыре дня мы летели до Проциона Икс. Не знаю, кто так назвал. Планета земной группы. Даже гравитация 0,98 земной. Правда ветер на поверхности ужасный, только после заката стихает. Это первый раз, когда я на поверхности планеты чужой звезды был. Ночью там такие сияния! Правда дышать тяжело, там только два года назад начали терроформирмирующие установки возводить.

И еще мне несколько раз разрешили шатлом управлять. Правда грузовым, без людей. Ну, я понимаю. Всё таки третий курс. Зато наш корабль рудой под завязку забил!

Примерно через неделю было пора назад. Ген Арванович встретил меня в рубке.

– Готов сам прыгнуть? – спросил он у меня.

– Не знаю? – я, реально, пожал плечами.

– Ничего не почувствовал в прыжке?

Я снова пожал плечами.

– Ерунда, кокая-то.

Ген помрачнел.

– Знаешь, у меня не ерунда.

И он вдруг разговорился. Я даже не думал, что этот сдержанный, достаточно холодный, как мне казалось человек, может так говорить.

Он рассказал, что наш капитан Алим женился на сестре Гена Али. У них родилась дочь Анара. Мне показалось, что я уже слышал это имя.

– Третий раз когда мы прыгали, он рассказал мне, что видел как его жена и дочь погибли в автокатастрофе. И он остался только с собакой…

Ген вдруг всхлипнул.

– Моя сестра и племянница погибли в той катастрофе! И… Собака. Ротвейлер… Я сам подарил щенка моей племяннице…

Ген отвернулся.

– Надеюсь, ты ничего такого не видел…

– А вы сами, что-нибудь видели? – спросил я у него.

– То, что я видел невозможно описать словами! Я даже хотел убить себя, чтобы этого не произошло!

Когда мы вернулись в Систему, я поехал к Вале. Всё было прекрасно. Даже не буду описывать! Завидуйте! Но потом я взял ее телефон. И так как сам его настраивал, то по моей ДНК его можно было разблокировать. Я открыл список звонков… И не нашел звонка, который был бы в 23 часа с небольшим.

– Тём, иди ко мне!

Как я мог отказать!

Через пару дней мы поехали к моим родителям. Банька, шашлыки. И тут я вдруг увидел телефон моей мамы. Её телефон я тоже настраивал. Да там даже не было блокировки по ДНК. Я открыл список звонков…

23:04. Звонок от Вали. 23 секунды…

Отвалите!.. Выходит это я звонил из сопряженного пространства?! Я удалил сообщение о звонке.

– Тём, пойдем, погуляем, – Валентина стояла в полуметре от меня. Такая красивая и… И моя!

Мы вышли на улицу, прошли до реки.

– Прикинь, – она поцеловала меня в щеку, – Когда я буду сидеть в диспетчерской, ты будешь подлетать на корабле.

Я кивнул. Вот только что я буду чувствовать в стазисе? Если ты этого не помнишь, не значит, что этого с тобой не было.