Сгорел в танке заживо

Здравствуйте, уважаемые работники газеты «Наша жизнь!»

Пишет вам жительница Больших Ярков. Прочитала в нашей газете статью Олега Дребезгова «Все судьбы в единую слиты» и до сих пор нахожусь в таком состоянии, что словами и не передать.

Таким остался в памяти родных Григорий Колмогоров

Из пяти названных в статье фамилий павших героев второй по списку мой отец – Григорий Григорьевич Колмогоров. По рассказам моей мамы Ульяны Михайловны Колмогоровой я знаю, что отец работал комбайнёром и трактористом в Казанской МТС. В первый год войны у него была бронь (отсрочка от призыва на фронт). Кому-то надо было выращивать хлеб. Урожай 1941 года был богатым. Отец успел поработать на уборке зерна, но получить его в качестве оплаты за труд не успел, ушёл на фронт глубокой осенью. Помню, как привезли и ссыпали во двор много пшеницы. Мама разобрала полати и из досок соорудила прямо в избе сусек.

Ещё я помню, как провожали отца на войну. Шли по деревенской улице пешком, играла гармошка, и все плакали. Мама с папой были красивой парой. Больше двух лет дружили, любили друг друга настоящей крепкой любовью. До обидного недолгим было семейное их счастье. В 29 лет мама повязала себе на голову скорбный вдовий платок. Ничего светлого и большого, кроме любви к маме, не познал и мой двадцатисемилетний отец. Не довелось ему порадоваться за детей и внуков.

Его внук и внучка сегодня старше деда вдвое. У Григория Григорьевича пять правнуков, два праправнука и праправнучка.

Письма с фронта приходили часто. Как реликвию храним мы фотографию Григория Григорьевича. Погиб отец наш и дедушка в августе 1943 года под деревней Сковородино Богодуховского района Белгородской области. А пятого августа, за три дня до смерти, встретился он с земляком. И не просто с уроженцем Казанского района, а с хорошим товарищем Петром Антоновым, который жил на соседней улице и работал вместе с отцом в Казанской МТС. Пётр в письме домой сообщал о встрече с другом, а вот отец этой радостью поделиться не успел…

Когда Пётр вернулся с войны, он, не скрывая скупой солдатской слезы, переступил порог нашей избы. Мама была на работе. А я широко раскрытыми глазами смотрела на красивого человека в военной форме. Он погладил меня по голове и угостил не то конфетой, не то кусочком сахара, завёрнутом в чистый носовой платочек.

Тяжело вздохнув, он сказал, что придёт потом, попозже. Когда мама вернулась с работы, я весело заскакала вокруг неё.

– Папка, папка с войны вернулся! – кричала я, а мама плакала, зажав рот тяжёлой изработанной рукой. Я долго не соглашалась с тем, что это не наш папка пришёл с войны и выбегала на улицу, чтобы подраться с Колькой – сыном дяди Пети Антонова, который по твёрдому моему убеждению переманил к себе в дом моего папку.

– Он же мне первой пообещал, – убеждала я маму, – что придёт к нам попозже.

Дядя Петя к нам пришёл и поведал о том, что встретились они с отцом на фронтовой дороге. Пётр проезжал на мотоцикле и заметил, узнал Григория. Обнялись, выпили спирта из фляжки, пообещали друг другу встретиться. Через три дня отец погиб – сгорел в танке заживо. Из трёх подбитых машин выбирался командир танка Григорий Григорьевич Колмогоров. Третий стал для него могилой.

В прошлом году в одной из передач о Великой Отечественной войне рассказывалось об ожесточённых боях в Богодуховском районе. Упоминалась даже дата – 8 августа 1943 года – день, месяц, год героической смерти моего отца. Плакала я безудержно. Ведь в этой мясорубке погиб мой отец!

Спасибо всем, кто возрождает из пепла память о людях, которые не жалели сил для Великой Победы, кто отдавал для неё самое дорогое – собственную жизнь.

Зинаида Григорьевна Аникина

д. Б.Ярки

Фото из семейного архива автора

Источник: Газета "Наша жизнь".