Юлька

          Спать совершенно не хотелось. И потом Юлька совсем не любит спать.Из-за этого сна столько времени пропадает. Ведь за это время можно так много нарисовать разноцветными красками. Ничего, что потом краска оказывается на руках, лице и даже волосах и мама ругает за испорченную одежду. Зато какие получаются рисунки!
          Юлька даже зажмурилась от удовольствия. Вон там, в углу, рядом с телевизором лежит стопка бумаги — ее рисунки. Их очень много. Может, пятьдесят четыре, а может, и гораздо больше. Пятьдесят четыре — самый последний счет, до которого Юлька умеет считать.

          Юлька пошла в угол, взяла рисунки и стала раскладывать их на полу. Вообще-то рисунки обязательно должны висеть на стене. И еще у них тоже есть свой дом, он называется картинная галерея. Рисунки живут там все вместе и рядом висят на стенах.
          Все это рассказала Юльке детсадовская воспитательница Виктория Андреевна, а она уж точно знает. И если совсем по-честному, то Юлька один раз устроила дома настоящую картинную галерею и прибила свои рисунки гвоздями к стенам. Но мама очень сильно ругала ее за это, и рисунки пришлось снять.
          Правда, дырки от гвоздей все равно так и остались, и Юлька иногда ковыряет их пальцем, но ничего, когда она вырастет и станет взрослой, ее рисунки будут жить в самой—самой что ни на есть взаправдашней галерее, и никто—никто не посмеет их оттуда снять.

          Юлька разложила рисунки на полу и оставила между ними узкий проход. Потом вошла в него и повернула голову направо: с рисунка на нее смотрел лев. Лев был зеленого цвета, с густой синей гривой и ярко—красными глазами. Он сидел под большой пальмой и улыбался. Вообще-то Юлька хотела, чтобы лев получился страшным, но так уж само вышло, что лев улыбался.
          Юлька посмотрела на другой рисунок. Этот рисунок она очень любит.
На нем нарисован город, в который она когда-нибудь попадет. У этого города совсем сказочное название — Ташкент. И все сказки, которые Юлька знает, она начинает одинаково: «В некотором царстве, в некотором государстве — Ташкенте, жили—были...»

          А пока Юлька рисует этот город на бумаге. На рисунках он получается очень красивым. Дома высокие—высокие, а последнего этажа не видно — облака закрыли. Рядом с домами растут апельсины и мандарины. Их Юлька очень любит, только вот плохо, что в город, где она живет с мамой, эти фрукты очень редко привозят.
          Мама говорит, что самые вкусные фрукты растут, где тепло, а в Ташкенте уж и подавно жарко. Один раз Юлька слышала, как радио сказало: «Самая высокая температура в нашей стране — в Ташкенте, плюс сорок три градуса». Подумать только, целых сорок три градуса! А у них в городе даже летом приходится одевать теплую одежду. А то еще как замерзнуть можно.
         Есть еще одна причина, почему Юлька хочет попасть в Ташкент. Там живет ее бабушка. Бабушку Юлька помнит и непомнит. Она не помнит бабушкино лицо, бабушкину одежду. Юлька помнит только бабушкины руки. Они так приятно пахли вкусными пирогами.
         Юлька была еще совсем маленькой, когда бабушка брала ее на руки, прижимала к себе и напевала ласковые песни. Под эти песни Юлька закрывала глаза, и сразу приходили к ней хорошие сны. И до сих пор она помнит этот запах — родной запах бабушкиных рук. И хотя Юлька чувствует себя теперь большой и сильной, хорошо было бы уткнуться лицом в бабушкины ладони и постоять так хотя бы пять минут...

         А сколько сейчас времени? Ух ты! Уже девять часов. Сейчас придет мама. Мама всегда недовольна, если Юлька в это время не лежит в кровати.
         Что это? Ключ поворачивается в замочной скважине... Мама пришла. Юлька скорей—скорей начинает собирать свои рисунки.
         — Ты почему это еще не спишь?— спросила мама, входя в комнату.— Ну-ка быстро в постель.
         Юлька взяла рисунки и пошла к себе в комнату. Пусть сегодня рисунки ночуют вместе с ней.
         Юлька сняла с постели покрывало, разровняла простыню так, что на ней не стало видно ни одной морщинки, и залезла под одеяло. Она честно закрыла глаза и попыталась уснуть. Но спать совершенно не хотелось. В голову лезли всякие мысли, от которых и не заснешь никогда в жизни.

         Вдруг зазвонил телефон.
         Юлька услышала, как мама подняла трубку, спросила: — Алло?— Потом быстро сказала: — Я так ждала твоего звонка. Почему ты не звонил?
         Вообще-то Юлька знает — подслушивать нечестно. Но сейчас она совсем не виновата. Голос мамы раздается так громко, что Юлька слышит каждое слово.
         — Можно хоть иногда тебя видеть? — волнуясь, спросила мама.— Ну, пожалуйста. Я не буду тебе надоедать.
         «И как это мама может надоесть»,— думает Юлька. Ей мама не надоест никогда в жизни! А вот опять мамин голос:
         — Как ты не понимаешь, я тебя люблю. Ты не можешь так со мной поступить.

        Юлька услышала, как мама опустила трубку на рычаг и стало совсем тихо.
        Тихо-тихо. Так тихо, что Юлька услышала даже свое дыхание. Она попыталась совсем не дышать, чтобы стало еще тише, но чуть не задохнулась. Пришлось опять начать дышать.
        Но что это? Какие-то новые звуки, И странные какие-то. Юлька не выдержала, вылезла из-под одеяла и, не надевая туфель, подошла к двери. Да, странные звуки не прекратились, а наоборот, даже усилились. Юлька открыла дверь и вошла в комнату.

        За столом сидела мама. Сидела она как-то странно.
        Уперев локти в стол, она прятала лицо в ладони и раскачивалась из стороны в сторону. И тут только Юлька поняла, что это были за звуки.
        Так всегда получается, когда тебя несправедливо обидят. Слезы начинают катиться из глаз, ты стараешься сдержаться, не плакать, но, почему—то в горле становится горько-горько, обидно-обидно, и вот тут получаются эти звуки.
        Юлька подошла к маме, тронула ее за рукав.
        —  Мамочка, не надо. Ну не надо, мамочка,— зашептала Юлька быстро-быстро.— Ну, пожалуйста, перестань.
        Но мама продолжала плакать.

        И тут Юлька почувствовала, как ей самой вдруг стало обидно. Так обидно, что и рассказать нельзя. Слезы брызнули из ее глаз, хотя Юлька и сдерживалась изо всех сил.
        Она уткнулась носом в мамины колени и шептала:
        —  Я тебя люблю, слышишь, люблю. Ты мне никогда—никогда не надоешь. И видеть хочу тебя каждую минуточку.
        Юлька почувствовала, как мамины руки обняли ее, и ма¬мино лицо крепко прижалось к ее спине.
        —  Я тебя тоже очень люблю. И ты мне никогда-никогда не надоешь, — говорили родные мамины губы.— Теперь все будет хорошо. Вот увидишь. Просто я такая невезучая.

        Невезучая... Юлька хорошо знает это слово. Ей самой столько раз не везло, просто ужас. А один раз от этого самого невезения ее укусила собака. Совсем ни за что. Просто так взяла и укусила. А потом Юльке целый месяц делали уколы.
        -  Мамочка,— вдруг сказала Юлька.— Давай уедем отсюда. Ну, пожалуйста, давай уедем. В Ташкент, к бабушке.
        -  Ну что ты, дочка. Как можно? А работа? А квартира? А твой детсад? Ты потерпи, когда-нибудь мы обязательно поедем в Ташкент.
        Юлька вздохнула. Действительно, ничего не. поделаешь. Придется терпеть. 
        -  Мамочка,  а можно я сегодня с тобой лягу? – попросила Юлька.
        -  Можно,— разрешила мама.— Ты иди ложись, а я только умоюсь и сразу приду.
        Мама пошла в ванную, а Юлька направилась к маминому дивану.

        Юлька любила этот диван. Если лечь на него и закрыть глаза, то можно представить себе все, что захочешь: самолеты,море, разные страны. А потом уже совсем легко рисовать все это на бумаге.
        Юлька залезла на диван, свернулась калачиком и закрыла глаза.
        Что бы сейчас такое себе представить?..               
        Но почему-то ничего не представляется. Только спать очень хочется. Ну ладно, она пока поспит, а когда мама ляжет рядом, Юлька поговорит с ней еще.
        Но Юлька так и не проснулась до самого утра. Лишь во сне ей казалось, что мама никак не может заснуть и часто вороча¬ется...

        Следующий день начался как обычно. Опять нужно было есть манную кашу, а потом залезать в комбинезон. Из желтого комбинезона Юлька давно уже выросла, и он ей жмет во всех местах.
        А вот и детсад. И мама поцеловала на прощание.
        Только почему это она как-то странно посмотрела?
        В детском саду Юльке нравится. Там много игрушек, и все воспитательницы очень хорошие. Особенно Виктория Андреевна. Она все-все на свете знает. И может ответить на самый трудный вопрос. А самое главное, она всегда внимательно слушает и никогда не говорит: «Отстань, мне некогда».
        Вот и сейчас Юлька спросила Викторию Андреевну:
        -  А в Ташкенте  есть море?
        -  Нет,— ответила Виктория Андреевна. — В Ташкенте моря нет.
        «А-а,- догадалась Юлька.— Просто море в Ташкент еще не успели прорыть».
        И только Юлька хотела сказать об этом, как вдруг в дверях увидела маму.
        Вот это неожиданность! Еще ведь и полдника не было!               
        —  Собирайся, Юлька,— сказала мама.— И попрощайся со всеми. Мы едем в Ташкент.
        Но Юлька ничуть даже не поверила.
        - А как же работа?— спросила она.— И квартира тоже?
        - Мне отпуск дали,— объяснила мама.— А за квартирой Виктория Андреевна присмотрит. И не копайся, поезд в шесть двадцать уходит.
        И тут только Юлька поверила...

        В своем желтом комбинезоне и с рисунками под мышкой Юлька стояла у окна вагона. От ее дыхания толстое стекло запотело, перестало быть прозрачным. Юлька протерла его рукавом и сквозь него опять стало все видно.
        Но вот паровоз зафыркал, засвистел и покатил по рельсам все быстрее и быстрее.
 
                Рисунок Анны Ходыревской