Бутылка Кока-Колы

Пластиковые бутылки скоро будут запрещены...  Мысли её поползи назад,
в советское прошлое. Да, были электричество, газ, учёба. Но не было простора для мысли, и желание неизвестной свободы настойчиво зудело внутри.
            Однажды она увидела группу французов с развевающимися небрежно закрученными шарфиками. Они непринуждённо болтали о чём-то, и от них веяло той самой запретной свободой.
Вдруг один из французов отделился от группы и направился к ней. Страх от мысли о КГБ заставил её убежать, может, от судьбы. Но воспоминание о том,  как её мать вызывали в это мрачное заведение  только потому, что она получила письмо от бывшей ученицы, которая уехала в Штаты и решила узнать, как поживает её любимая учительница, принудило к бегству. А ведь письмо вряд ли могло причинить вред учительнице... да и всей Стране Советов в целом.  Поэтому храбрая учительница, не взирая на то, что её вызывали в КГБ,  решила ответить любимой ученице. И стала невыездной. Вот так, простой обмен письмами — и двадцать лет за решётками родной страны. Нет, ей не хотелось повторить это, лучше избежать встречи с красивым французом.  Встреча могла бы оказаться роковой во всех смыслах, а так она  раз в год по путёвке ездила в какую-нибудь из соцстран. И если продолжать быть политически грамотной и морально устойчивой, то, возможно, получится съездить и в капстрану.
            Бутылки что-то напомнили ей... Ах, да, поездку во Вьетнам. Море, солнце, удивительно хорошее отношение к советскому человеку. Что было приятно, хотя сама она придерживалась критического отношения к строю.
            Предприимчивые от безденежья советские туристы продавали всё  — от  шоколада до старой одежды. А один шустрый делец, используя помаду жены, красил вьетнамок... за ананас.
            И вот, кто-то обменял своё тряпьё на большую пластиковую бутылку от кока-колы. Обмен казался фантастическим. Про колу, олицетворяющую Америку, слышали, конечно, многие, правда, в ракурсе советской пропаганды —  только плохое. Но таких бутылок никто не видел.  Все ринулись к месту обмена. Вьетнамцы давились от колы, чтобы обменять пустую бутылку.

Один из наших предложил, мол, давайте возьмём бутылку с колой, потом выльем. Все согласились, в уме прикинув: «Как раз попробуем». Вьетнамцы очень обрадовались и отдали за ту же цену — старую одежду. Мы потащились с тяжеленными бутылками обратно, в отель, убеждая друг друга, что выльем эту антисоветчину в унитаз, но втайне мечтая её попробовать. Во-первых, ощутить вкус, во-вторых, такой маленький антисоветский шажок — и в душе ты уже диссидент.
Это сейчас я понимаю, что возможность иметь атомную станцию важнее бутылки кока-колы.