Тайные закоулки памяти... глава 8

               

Действительно, постепенно под крышей КЛУ ГА собирались парни со всех уголков нашей огромной страны – СССР. Мне, который в то время, кроме Украины нигде не был, очень интересны рассказы о Грузии, Якутии, Узбекистане, Дальнем Востоке. Вечером, организовав дружеский ужин с винцом и пивом, долго сидели, рассказывали о своей жизни, родных, делились своими мечтами. Понимали, что не все смогут пройти отбор экзаменами, медкомиссией, но всё равно каждого в душе грела надежда – я прорвусь, и буду летать.  При общении чувствовалась разница в характерах, привычках, интересах в жизни, а также в уровне жизненного опыта – каждый мысленно решал, кого из новых знакомых выбрать себе в товарищи, другом (если повезёт, то жить придётся вместе почти три года). Мне понравились Толя Храпатый, Валера Кобиашвили, Вася Колода, Саша Маковецкий. Как же угадал с друзьями – с первого до выпускного дня мы были надёжными друзьями, и даже разъехавшись по разным уголкам Союза, долгое время переписывались.

Каждый день, закреплённые за нами командиры, ставили перед нами задачи по упорядочению нашего быта. В те, напряжённые для нас дни, мы должны были сочетать интенсивную подготовку к экзаменам с, довольно таки большим объёмом, ремонтных, отделочных работ на территории училища. Сейчас удивляюсь причудливым фортелям моей памяти – никаких воспоминаний о процессе экзаменов и прохождении медкомиссии (сдал, прошёл и всё). Но чётко помню те тяжёлые носилки, которыми выносили строительный мусор из подвалов разрушенного бомбами, во время войны, здания будущего штаба училища. Помню прекрасно ту панику и эвакуацию всех с территории и рядом стоящих зданий – в подвале раскопали невзорвавшуюся фашистскую авиабомбу, которую вывезли и взорвали на полигоне военные. Также хорошо запомнились сутки выматывающего ожидания результатов заседания и объявления приговора приёмной комиссии. И вот, вечером, сообщение: “Списки с зачисленными, вывешены в штабе!”

До сих пор, вспоминая те мгновения, когда нёсся к доске объявлений и разыскивал свою фамилию в списке принятых на учёбу, по телу мураши и на глаза набегают слёзы. Не знаю, может это только я так эмоционально, всей душой принимал, а если честно, то и до сих пор воспринимаю это, как драгоценный подарок мне – моей судьбой! Здесь же, возле доски объявлений, бурные обсуждения (радость одних и печаль других) и решаем – все вместе собираемся в казарме, чтобы достойно попрощаться с товарищами, потерпевшими неудачу и отпраздновать свою победу. Только в начале этого праздничного вечера появился дежурный командир (убедительно попросил придерживаться рамок приличия), а далее всё было мирно – сидели, каждый рассказывал свои байки, пока сон не начал укладывать всех на койки.
Но я не смог заставить себя закрыть глаза  и задремать, отдохнуть от всех этих волнений последних дней, был вынужден выйти во двор под цветущую липу. Пролетело с того вечера, ночи 58 долгих лет, а в моей памяти звенит тишина той летней ночи, воздух настоян запахом липы, под которой, на лавочке, не способный утихомирить своё нервное возбуждение, сижу я. Сижу, любуюсь, усеянным звёздами, небом. Оно так близко – фантазирую, выстраиваю свою будущую, конечно же, счастливую, жизнь. Сколько планов, до которых, мысленно, рукой подать. Сейчас-то, зная всю правду о своей, прошлой жизни, могу с уверенностью сказать – такой счастливой, незабываемой ночи, такого ощущения счастья я уже никогда не получал, да и, наверняка, больше не получу. Сразу хочу заверить – я не жалуюсь, имея опыт всей своей жизни, воспринимаю всё, даже неудачи и невзгоды, которые подкидывала мне моя судьба – с благодарностью. Судьба строила мою жизнь, моё я – удачно, но выдержать это было нелегко!

На следующий день нас поздравили с удачными результатами экзаменов и отпустили домой, ожидать официального вызова на учёбу. Вернувшись с победой, домой, мотаюсь по Полтаве – оповещая всех, что я теперь курсант лётного училища. И первыми об этом узнают мои кураторы – дядя Гена и дядя Вова, очень рады моей и своей победе! Оформляю своё окончательное увольнение с автоколонны, передаю своё авто (Лялечку) с оборудованием новому водителю. Не забыл зайти и в “Оптику” – похвалился перед женским коллективом, что буду учиться летать. Время пролетело очень быстро и я, собрав всё необходимое, попрощавшись с мамой, братом, родными отправился в тот мир, о котором мечтал столько лет.

Теперь, вся моя жизнь (почти на три года) будет подчинена строгому внутреннему распорядку курсантской жизни. Свободного времени почти нет – с утра, после утренней зарядки и завтрака, занятия в аудиториях, затем обед и снова изучаем авиационную теорию уже самостоятельно, готовимся к будущим занятиям и только вечером, перед сном, немного свободного времени. Нет, учёба для меня не была слишком тяжкой (мне помогали знания, полученные в авиамодельных кружках, где я обучался с 11-ти лет). Но много времени отнимало обязательное участие в суточных караулах по охране аэродрома в Б. Кахновке, участие в нарядах по дежурству на территории, на кухне училища. К тому же с гордостью вспоминаю наш труд на восстановлении разрушенного здания штаба, строительстве училищного спортивного комплекса с совремённым спортзалом и стадионом (зимой на нём заливали каток). Сейчас вспоминаю и удивляюсь – сколько сил и умения, было вложено нашим потоком в строительство и процветание родного училища! На всю жизнь запомнились чудесные, опытные  преподаватели (до сих пор храню несколько нарисованных на занятиях шаржей, карандашных рисунков нескольких преподавателей). Не без того – временами они вынуждены были применять к нам драконовские меры воспитания, чтобы держать нас в дисциплинарных рамках, а тяга к нарушениям таки была!