Путешествие в обратно глава 15

 Послышался звук открывающейся двери и раздался до боли родной голос мамы:
- Юра-а-а! Ты дома?
  Потом раздалось папино покашливание.
- Бух-бух-бух.
  Сдерживая слезы я выкрикнул бодрым голосом:
- Дома, мам! Я...я...я на кухне...ужинаю.
   
   Вскоре я услышал шарканье маминых тапочек. Когда она появилась на кухне, я непроизвольно вскочил из за стола. Мама была одета в простенькое платье  в горошек с накладным воротником.
- Ты, что, сынок, весь день голодным был?! Разве так можно? - запричитала она.
   
    Мама умерла много лет назад. Ей было шестьдесят пять. Память стерла черты ее лица. Увидев живую маму молодой я не смог сдержаться. Выскочив из-за стола, бросился к ней, упал на колени, уткнулся в платье и разрыдался.
   Она растерялась, обхватила мою голову и стала быстро гладить.
- Ты, что, сынок? Что с тобой? Я же не ругаю тебя, Юра, сыночек, я… я просто спросила… Коля! Коля! Иди же сюда! - громко позвала она папу. - С Юрой что-то случилось!!!
   На кухню вошел папа. Я успел рассмотреть его салатовую рубашку и серые широкие послевоенные брюки, которые он носил до сих пор.
   Увидев сквозь слезы папу,  я еще громче завыл. Внутренний голос подсказывал мне, чтобы я немедленно перестал плакать, но я ничего не мог с собой поделать. Слезы потоком стекали по щекам.
 
    Отец видя меня в таком состоянии,  тоже растерялся.
- Марусь, да что случилось-то тут? - срывающимся голосом произнес он, - отчего он так плачет? Что ты ему сказала?
- Ничего не сказала. Только спросила почему он ужинает так поздно, а он сразу в слезы! - стала оправдываться мама.
   
    Она обхватила мою голову и прижала к груди.
- Ох, да что же это такое? - запричитала она.
 Потом оторвала от себя и пристально посмотрела в глаза.
- Может тебя кто обидел, сынок? А? Ты скажи, не бойся…я...я..я...
      Увидев родное мамино лицо так близко, я разревелся еще сильнее.
   Мама крепче прижала мою голову к себе и раскачивалась.   
- Ох, горюшко ты мое. Да что же с тобой случилось-то?
    
    Вдруг она внезапно остановилась и повернув мое лицо к себе спросила:
- Сынок, а  почему у тебя правое ухо такое горячее и... красное?
     От неожиданного вопроса, я замолчал, не понимая почему мама спрашивает об этом. Каким цветом было мое ухо я не видел, но то что оно было горячим - почувствовал.
- Ты посмотри, Коль, какое у него красное ухо, как будто кто-то драл его! -  произнесла она так громко, как будто папа был не рядом с ней, а находился где-то далеко.
- Юра, кто трепал тебя за ухо? - вкрадчиво спросила мама.
- Никто не трепал...может… я просто натер ухо рукой!
- Ох, нет, сынок, рукой так не натрешь! Скажи мне правду, сынок. Не бойся. С кем ты играл во дворе? – продолжала допрос мама.
    Я не знал что ей ответить, но понимал, что мама на этом не остановится.
Я жду ответа, Юра.
     -   Сначала я сидел в грибке с Витей Колупаевым, потом... потом пошел к Вовке домой. - Про поход в кино и вылазку в “зону” я не стал упоминать.
     - Который Вова? Как его фамилия? Петров? -  перебила мама.
   Странно, но фамилия Вовки, с которым я сидел за одной партой до пятого класса, напрочь выскочила из головы.
- Это был Вова Петров? Да?
  Я кивнул, в надежде что на этом допрос закончится.
   - Так, - продолжила мама, - и что вы делали дома?
   - Играли.
   - Понятно, - констатировала мама. - Вы там набедокурили, значит.  Да, да я знаю ваши игры. Не смотри так на меня. Пришла тетя Люба на Вовку спустила собак...а тебя потрепала за ухо. Так было дело?
   
    Плакать я уже перестал и с трудом держался, чтобы не разреветься, поэтому опять кивнул. Что я мог еще сказать? Если ухо было красным, значит кто-то его драл. И этим “кто-то”, конечно, должна была быть тетя Люба, не Вовка же. Притом я видел, что маме почему-то очень хотелось, чтобы это была именно тетя Люба.
- Ты уроки сделал? - вдруг спросила она.
   Я отрицательно покачал головой.
- Вот и ладно, - произнесла она в задумчивости. Вытерла ладонью слезы с моих щек.
- Давай-ка, садись за уроки, а  я...  я кой куда схожу и быстро вернусь.
         
   Когда дверь за мамой закрылась, я посмотрел на папу. По его лицу я понял, что он не одобрял ее уход. Мы немного помолчали.
- Что случилось? Что-нибудь серьезное?
- Нет. Все нормально. Просто я...ну вообщем, не знаю сам...
Папа улыбнулся и погладил меня по голове.
- Три к носу сынок, все пройдет. У меня тоже такое было...когда был в твоем возрасте. Не переживай. Все утрясется.
   
   Папа посмотрел на сковороду.
- Ты, что котлеты холодными ел?
- Да. Я люблю холодные котлеты.
- Правда? Что-то не замечал.
   Он подошел к окну и открыл форточку.
- Теплынь-то какая. Вот тебе и сентябрь. Температура воды в Волге двадцать градусов! Когда такое было, уж и не помню. Ладно. Соловья баснями не кормят. Вон, темнеет уже. Уроков то много задали?
- Средне.
- Ну, тогда пошли делать уроки.               
   
   У дверей в комнату на полу стояла хозяйственная сумка из которой торчала свекольная ботва рядом стоял трехлитровый бидончик.
Должно быть подарки от Тети Кати, - догадался я.
   
    Тетя Катя Давыдова была близким другом нашей семьи. Она работала с мамой в “шарашке” где варили квас. Мне случалось бывать у мамы на работе. Многое я уже забыл, но как мама ловко справлялась со своими обязанностями в котельне - помню хорошо. В маленьком цеху варили не только квас, еще изготовляли грушевый напиток “Дюшес”. Я обожал его. В цеху работало несколько человек, они же разливали в цистерны квас. В конце смены каждый из работников шарашки “прихватывал”  домой бидончик с квасом и несколько бутылок грушевого напитка.  Мама с тетей Катей были не исключением. Начальник квасного производства Нестор Иванович Гуда, смотрел на это сквозь пальцы. Такое уж это было время. К “несунам” относились снисходительно.
   
   Тетя Катя и ее муж Павел Иванович, судья всесоюзной категории по хоккею, были гостеприимными людьми и щедро одаривали моих родителей. Иногда и мне что-то перепадало от них. Помнится, Павел Иванович подарил мне коньки “канадки”. По тем временам это был бесценный подарок. На таких коньках катались только мастера спорта. Купить “канадки” было невозможно так как их не было в продаже. Коньки были на несколько размеров больше, но это меня нисколько не смущало. Я натягивал три шерстяных носка, потуже зашнуровывал ботинки и шел на площадку играть в хоккей. Все дворовые мальчишки завидовали мне. Несмотря на тройной носок, коньки все же болтались на ноге. При резких поворотах маленькая ступня предательски вылазила из ботинка. Но разве можно было сравнить эти коньки, с тем, на чем я катался раньше. Играть в хоккей я начинал на  “снегурочках” потом на “ножах”, коньках, которые мне купила мама в комиссионке. Из за “ножей” меня не принимали играть, так как после разгона я не мог остановиться и врезался сугроб или в кого-нибудь из играющих, чем всех приводил в страх.
 
     Вернувшись с кухни, папа включил свет и все вокруг осветилось в розово-желтый цвет придав всей комнате праздничный вид. Стало уютно и тепло.
Садись за уроки, сынок, а я пока разберу подарочки от тети Кати.
    Он взял хозяйственную сумку и пошел с ней на кухню. Я стал озираться по сторонам в надежде найти школьный портфель. В комнате его не было. Я вспомнил что видел его у вешалки.
   
   Выложив все школьные принадлежности из портфеля на стол я поймал себя на мысли что эти вещи принадлежали не мне теперешнему, а какому - то другому мальчику. Рассматривая пенал я не заметил как в комнату вошел отец. В руках он держал кружку и небольшой газетный сверток.
- Это тебе подарок от Тети Кати. Дюшес с двойным сиропом!
   Я отхлебнул из кружки и зажмурился от удовольствия. Вкус был изумительный. Я осушил кружку залпом.
- Еще? - улыбаясь, спросил он.
   Я кивнул. Вторую кружку пил не торопясь, смакуя каждый глоток.
- А вот это ты никогда не видел. - Папа развернул газету и положил на стол связку из трех зеленых бананов. - Знаешь какое название у этого заморского фрукта?
- Конечно знаю - это бананы! - с улыбкой сказал я. Отец и представить не мог, что  через пятьдесят лет бананы будут продаваться на всех углах и стоить намного дешевле картошки.
- Молодец! Угадал. Это подарок от Павла Ивановича. Он привез бананы с юга.  Они пока не съедобны, потому что еще зеленые.  Я их сейчас заверну в мамину косынку и… положу куда нибудь в темное место. Через несколько дней бананы дозреют и мы попробуем их. - Отец посмотрел на меня. - Ладно, не буду тебя отвлекать.  Давай занимайся.