Дневник Наташи Егоровой. 1

  Из дневника Наташи Егоровой: "Вот и начались первые мои записи в этом дневнике... Я попала совершенно в нелепое положение. Любовница Андрея приносит мне домой продукты, и я не знаю, как точно на это реагировать. И вообще, я нахожусь в такой странной жизненной ситуации, что хоть пиши об этом роман, но никто не поверит, что такое возможно в нашем советском быту. Что такое вообще возможно!.. Завтра мой первый рабочий день и я немного волнуюсь, что он принесёт мне, какие новые тревоги и впечатления? Чего-то радостного от жизни уже не жду, и не хочу надеяться на то, что когда-то и для меня наступят просто обыкновенные будни, без боли и страха за своё будущее. А пока я должна собраться с мыслями, потому что мне ещё не всё понятно..."
  Утром она боязливо переступила порог местного Капотненского РУВД, куда была направлена на стажировку, как и положено в данном случае, на целых две недели.

 Следующая короткая запись была сделана в конце февраля 1980 года, после первого рабочего дня на новом месте.
" Я не помню, как отработала в этот день, - пишет Наташа в своём дневнике, - но после работы я поехала к тётке в Текстильщики, чтобы хоть немного побыть рядом с родным для меня человеком, чем-то напоминающим мне отца, но... Тётка встретила меня холодно, даже толком не поговорила со мной, а всё куда-то спешила по своим делам. Я понимаю, там у них тоже сейчас не весело, с дочкиным мужем беда, но всё же. Она быстро собрала меня в дорогу, дала пять копеек на метро и выставила за дверь..."

  Из дневника Наташи Егоровой: "Сегодня утром я проснулась какая-то разбитая. Всю ночь мучили кошмары. Открыв глаза, я поняла, откуда этот дискомфорт. У меня, оказывается, болит зуб. От того, что он ныл, и крутились в голове чудовищные мысли. Я быстро собралась, вышла из дома и на голодный желудок выдернула его к ядрене бабушке, в ближайшей поликлинике. Туда ему и дорога, он уже с месяц меня мучает. О нём я забыла быстро, как только пришла домой и опять завалилась спать. Встала я лишь во втором часу, классно выспавшись. Сегодня у меня было одно задание, это беседа с заведующей детского сада - номер 29, Леонтьевой Тамарой Андреевной. Именно сегодня она выходила из отпуска. А дело парится в папке уже давно, как с пол года у моих новых коллег. Надо было все-таки его скинуть. Почему поздно сегодня вышла на работу? Потому что вчера сидела там до двенадцати ночи, приводила в порядок документы, но об этом после...
  Слегка позавтракав или пообедав, судя по времени это так, я собралась и отправилась в этот дет.сад. От дома, где я жила сейчас, он находился недалеко, всего в трёх автобусных остановках, но я пошла пешком. Люблю такую мартовскую погоду! Дышится легко, ветра нет, пасмурно и сыро. Подтаявший серый снег чавкает под ногами и осыпается с пригорков грязными крупинками и горошинками.
  Когда подходила к дет.саду со стороны двора, возле дома номер 8 по Загородной улице, увидела маму и малыша, они лепили во дворе возле каруселей запоздалую снежную бабу. В этот момент из низких туч посыпал густой снег. Он тяжелыми мокрыми шапками опускался на землю и ровно ложился на мартовскую грязь, закрывая ажурной завесой все пространство вокруг. Кроме этой счастливой парочки не было ни души. Я медленно поднялась на пригорок, любуясь этим, может быть уже последним в этом году, снегом. Впереди замаячили светящиеся окна детского сада.
Отряхивая снег с мокрого воротника пальто и шапки, я прошла по узкой лестнице на второй этаж. Кабинет заведующей находился там.
  Тамара Андреевна была одна. Когда я вошла она стояла спиной к двери и внимательно смотрела в окно на падающий снег. На мои шаги она обернулась.
(Дальше постараюсь описать наши диалоги, как в рассказах, может быть получится.)
- Добрый день! - поздоровалась я. - Тамара Андреевна, я вам звонила вчера, вы разрешили мне сегодня к вам прийти.
- Да-да! Здравствуйте! - сразу оживилась она.
  Мы сели за её рабочий стол.
- Наталья Алексеевна, вас кажется, так звать?
- Да.
- Прошу прощения, что раньше не могла с вами встретиться. В связи с этими событиями всеми, брала отпуск, потом за свой счет... Жила у родственников в Харькове. Муж там до сих пор живет.
- Я в курсе... Меня сейчас интересует другое. По какому поводу, вы, спустя пол года, вновь обратились к следователю? Ведь о том летнем происшествии всё уже ясно. Следствие тогда вёл Толмачев. У него сейчас другое место работы. И вот меня попросили с вами побеседовать. Материалы дела я читала.
- Да, спасибо вам! - произнесла она и опустила глаза в стол.
- Может быть вам, что-то не ясно и требуется разъяснить? - спросила я, чувствуя, что напрасно теряю время. Ведь дело было самым обычным, к тому же, его быстро закрыли.
- Да, что ж тут разъяснять-то?!
- Тогда, что же?
  Перед моими глазами возникла серенькая папка с белыми завязками. Пробежал текст заключения экспертов. О том, что 27 июля 1979 года в поселке Правдинский Московской области, от взрыва бытового газа на дачном участке Леонтьевых произошло разрушение дачного домика и хоз.построек. Серьезно пострадал хозяин дачи Леонтьев Максим Викторович, а также его сын Николай, они оба были отправлены в стационар. Легкоранены: Леонтьева Тамара Андреевна и ее брат, Рожков Сергей Андреевич. И вот теперь хозяйка бывшей дачи, сидит передо мной и требует спустя 7 месяцев вновь отправить дело на доследование. Но, что тут можно ещё доследовать? Это я и хотела понять.
- Видите ли, - начала, наконец, она,- я тогда не обратила на это внимание, а вот теперь... Короче, ровно год назад, у нас появилась новая сотрудница Фёдорова Вика. Она работает воспитателем. Очень хорошая, спокойная девушка. Они переехали с мужем в наш район недавно. Он получил здесь квартиру от работы, до этого они жили у матери её, в Москве. У них двое детишек, два мальчика, они погодки, ходят в наш же садик. Она по образованию педагог, дошкольный педагог... Это было в конце июня в понедельник. У нее была утренняя смена. После завтрака, я встретила её в коридоре. Вика вела детишек своей группы в зал на занятия физкультурой. Глаза у неё были красные, лицо припухшее, взгляд рассеянный. Я спросила, не больна ли она? На что она мне ответила, что- нет. Просто, уже третью ночь подряд они дома почти не спят. Ни она, ни дети, и муж очень раздражён. Потом, уходя домой, она зашла ко мне в кабинет и рассказала, что два выходных подряд какой-то хмырь названивал по телефону с интервалом в пол часа. А в трубке молчание. И также происходило в ночь на воскресенье и на понедельник, тот самый день, когда она рассказала это мне. Я посоветовала обратиться на АТС, написать заявление о хулиганских звонках в милицию или поставить коробочку на телефонный провод, чтобы его можно было отключать на ночь. Но это сложно, вы знаете, у нас в старых домах на телефонах стационарные розетки...
- А она сама, это как-то объяснила? Откуда могли быть эти звонки? - спросила я, не понимая ещё, какое отношение это всё имеет к делу по даче.
- Нет, ничего такого она и предположить не могла. Мало ещё кто знал её новый домашний телефон. Они не давно переехали. А известен он был лишь близким родственникам.
  Я пожала плечами, вопросительно взглянув на Тамару Андреевну.
- А в конце июля, перед самым моим отпуском, - продолжала заведующая, - ко мне с утра подходит ночная дежурная, сторожиха наша - Люда. И сообщает мне, что в половине второго ночи здесь в детском саду, раздался телефонный звонок. Она взяла трубку и мужской голос солидного, пожилого человека, попросил позвать к телефону Фёдорову Вику. Люда ответила, что это не ночной садик, здесь только сторож, звоните днем. И трубку на том конце провода повесили. Я вызвала Вику к себе, рассказала ей об этом, она аж затряслась. Потому что, вроде уже забывать стала о тех звонках, но потом успокоилась.
- И, что потом, звонки такие были ещё?
- Нет, больше не было. Правда, на следующую ночь, кто-то устроил в моём кабинете и в группе где работает Вика - погром. Как будто там всю ночь шла бурная попойка, у Вики в группе даже пластилин, из которого лепят дети, был втоптан в ковер. Мы еле-еле всё это вычистили. Но огласке это не придали.
- Почему?
- Потому что, в эту ночь дежурил муж нашей Люды, изрядно выпивший, с ним это бывает. Кого он пропустил сюда по пьяной лавочке, не известно. Но больше такого не было. Я вызвала его, пожурила и всё.
- И он по сей день у вас работает?
- Конечно! У них ведь четверо детей, я не могу его уволить.
- Так, ясно! Но вы не говорите о главном, как это всё связано с вашим делом?
- Неделю назад, я вернулась из Харькова, там остался мой муж. После лечения ожогов, ему нужна реабилитация. А я работаю, вот и отвезла его к родственникам. Там его мать, сестра, они ухаживают за ним. Я там тоже с ним долго была и, вот я дома. В первую ночь после моего приезда, я долго лежала в постели и не могла заснуть. Коля уже спал, сын мой, а я - нет. Вдруг, еле слышный металлический цокот. Откуда он раздавался, я не поняла, но с постели поспешила встать. Потом скрежет и, какое-то бряканье железа о железо. Я тихонько вышла в коридор и увидела, что ключ в замке прихожей двери качается. Кто-то пытается протолкнуть его внутрь с лестничной клетки. Я от испуга вскрикнула и позвала сына, всё стихло. Послышались быстрые шаги по лестнице и хлопок двери внизу.
Мы зажгли везде свет и уже не спали до утра. Окна у нас выходят на улицу и сторона подъезда нам не видна. Так что, кто вышел из дома - неизвестно!
  Она перевела дыхание, потрогала рукой чайник, стоявший на столе, и видимо, удивилась, что он до сих пор не включен в розетку.
- Кипяточку бы, согреться... Вы будете? - спросила она.
- Нет, спасибо. А вам, холодно?
- Да, что-то не по себе... Понимаете, с тех самых пор каждую ночь раздаются телефонные звонки с интервалом в 30 минут.
- Что?! - я, аж обалдела.
- Да, очень странно и мне, и сыну. Я полагаю, что все эти события между собой, как-то связаны.
  Я откинулась на спинку стула. Значит, тогда семь месяцев назад, она просто не обратила на это внимания, а теперь столь странные совпадения обстоятельств, заставили её всё сопоставить и обратиться к нам. Но ведь у неё, наверняка, тоже нет ответа на вопрос, кто?
- Тамара Андреевна, и вы тоже не знаете, кто бы это мог быть? - спросила я, раскрыв свой блокнот.
- Понятия не имею. Даже не могу себе представить.
- Странно!
- Вот и мне, тоже странно. Я позвонила следователю, который тогда занимался нами, его на месте не оказалось...
- Да, я знаю, ну, что же! Можно мне переговорить с этой вашей сотрудницей, Фёдоровой?
- Она только что закончила смену, хотя впрочем, - Тамара Андреевна встала и снова подошла к окну. - Вон они там, с сынишкой гуляют по дороге домой. Младшего она сегодня забрала раньше, у него насморк.
  Я тоже подошла к окну. Та чернобровая женщина с малышом продолжала лепить что-то из снега.
- Это она? - переспросила я.
  Тамара Андреевна кивнула и я поняла в этот момент, на кого она так пристально смотрела, когда я входила в её кабинет.
  Да, это была та самая женщина с малышом, которую я встретила дорогой в дет.сад. Я сейчас поспешным шагом направлялась к ней. Она это заметила. Когда я подходила она смотрела на меня своими бездонными, пронзительными глазами. Прядь тёмных волос выбилась из под её серого пухового платка и упала на мокрый от снега лоб. Она сняла перчатку и поправила волосы.
- Вас, Виктория зовут? - спросила я, подойдя к ней.
- Да, Виктория Петровна, - произнесла она уверенным, приятным голосом.
- Мне показала вас в окно заведующая Тамара Андреевна. Извините, что я к вам, так на улице, обращаюсь. Просто дело не терпит отлагательств..." (Орфография и пунктуация сохранены).

  (Фрагмент детективной повести "Загорянка, 18") Просто я решила отдельно опубликовать дневник юного следователя. Её личные записи.