Тепло и холод, холод и тепло

Тепло, но холодно; холодно, но тепло. Весна с зимой всё никак не могут договориться. Солнце светит так, как умеет в этот час, выдаёт весне понемногу, дабы пообвыкла, а зима, будто бы ей есть до этого дело, отбирает и рассовывает по своим грязным мокрым карманам золотые солнечных лучей.

Прилетевшие из тёплых мест птицы, хотя и не ждали столь прохладного приёма, шалят, в шутку гонятся одна за другой, бахвалятся друг перед дружкой веером крыл на просвет. А ведь и вправду красиво!- мелкая, тонкой кистью, акварель, словно бы не просохла ещё, сверкает, затёртая прямотой солнечных лучей. А коли в сторону повернуть, чуть-чуть ,- яркА, приветлива.

Прошлогодние птицы, те, что сразу узнали во мне меня, подлетают всё ближе, поют ещё нежнее и вкрадчивее. Повторяющийся узор их песен неприхотлив и красив без меры. Птицы перелетают с дерева на дерево, с сучка на сучок, и когда рядом, по соседству не оказывается ни одного ствола, спускаются на землю и, путаясь озябшими лапками в кашице мокрой листвы, подходят близко-близко, присаживаются у ног, поглядывая снизу вверх. Не от высокомерия, но от удовольствия иметь тебя подле, - сильного, великодушного, верного. Который, коли придёт нужда, поднимет бережно, согреет в ладонях, прижав к груди, и даст взлететь, исполненным чувств, названий которых не перечесть.
Ветка на ветру скрипит отставшей от стаи уткой. Старым, потерявшим всякую гибкость сухарём, лопается под шагом наст. Ястреб с небес кричит по-прежнему, требуя чего-то своего...
Изумрудом - кусочек мха, в оправе линяющего сугроба. А розовые от сдерживаемых соков вишни ждут своего часа, чтобы однажды вспыхнуть цветущей зарёй, нежной, как пастила, вскружить голову терпким ароматом... И там уж, - хоть ветер, хотя вновь мороз. Не случится ягодам, да и не надо.

Тепло и холод, холод и тепло. Всё не могут договориться никак...