Недописанное из-за потери чувств...

Мясник Ножиков порезал свой мизинец, когда делал бутерброд с колбасой, вызвал себе скорую помощь, и чтобы отвлечься от процесса кровотечения, включил вселевизор. Тут же с  громадного экрана закричали на Ножикова всякие люди в деловых костюмах и без.
- Отдай Мрык!
- Не отдавай Мрык!
- Штайнера на тебя нет!
- Беггельса тебе не хватает!

- Ой, - сказал Ножиков и переключил канал.

Теперь стали орать люди в костюмах лыжных и тыкать в него с экрана острыми палками. Один, в шапочке а-ля пидoрка, чуть не попал Ножикову в глаз, а другой, в шапочке типа кепочка, ловко наколол на остриё Ножиковский бутерброд с колбасой и утянул его в экран.

- Ёпс, - выругался Ножиков и переключил канал.

Пиф - паф, стреляли из кустов люди в чёрном в людей в белом. Паф - пиф, отсреливались из болота  люди в белом от людей в чёрном. У белых заканчивались патроны и должно было случиться страшное, но вдруг в тыл к чёрным зашли серые, освободившиеся по удо в прошлой серии, и чёрные оступили из кустов в лес.

- Как обычно,  - подумал Ножиков и переключил канал.

- И был он не Рельсын, а Рольсон. Не гастарбайтер, а камещик. Не вольный, а по принуждению родственников. И родился он не когда из Нила вышли крокодилы, а когда по Гангу проплыл первый мертвец. Да и умер он не потому что его забили черенками от лопат на стихийном митинге дворников, а на осеннем субботнике, когда он убирал листву, споткнулся и упал на грабли.
- И откуда у вас такая информация?
- Из иквипедии вестимо.

- Надо же! - подумал Ножиков и переключил канал и в дверь позвонили. Ножиков выключил вселевизор и пошёл открывать.
Их было двое в салатовых костюмах и с чемоданом оранжевого цвета, что бы вызывал радость детства, напоминая апельсинку.

- Где у вас болит? - спросил один.
- Вот, - Ножиков показал мезинец.
- Что это?
- Мезинец с кровью.
- А почему не заклеено? - спросил второй.
- Клею нету, - вздохнул Ножиков.
- У нас тоже нет. Придётся проехать, - сказали унисонно оба.
- Минуточку.
И Ножиков пошёл в прихожую одевать свои кожаные ботинки.

Ехать пришлось долго. Когда карета тронулась в городе внезапно случилась эпидемия шлемовируса, и все больницы работали только на приём зашлемившихся. Поехали в центр нанохирургии, что недавно открыли в области, но оказалось что выезд из города закрыт.

- У нас экстренный случай, - объясняли салатовые костюмы.
- У нас экстренное закрытие, - отвечали чёрные каски.
- Но в город ведь впускаете!
- Впускать можно, выпускать нельзя.
- И куда же нам везти больного?
- Везите в морг. Там точно примут.
- Не надо в морг, - попросил Ножиков и они поехали в морг.

В морге было холодно и грустно. Салатовые костюмы оставили Ножикова в зале ожидания, а сами пошли искать главного морговщика. По всем стенам и даже потолкам зала были развешаны картины на тему загробного мира: Илья Муромец и каменюка, Гидра смотрится в зеркало, Карлик Нос захлебнулся от насморка и прочие, и прочая. Пока Ножиков увлечённо рассматривал полотно "Гинденбург идёт на посадку" в зал вернулись салатовые с совсем крошечного роста морговщиком.
- Который? - спросил он пискляво.
- Вот этот, - халаты указали на Ножикова.
- А почему не мёртвый?
- Порез маленький, кровь долго выходит.
- И что мне с ним делать?
- Ну, пусть у вас посидит пока...
Они протянули какую-то бумагу морговщику, тот напялил очки и начал вдумчиво читать. И пока Ножиков разглядывал, как дух Пушкина пытался задушить спящего Дантеса, а крошка морговщик  напряжённо читал, салатовые юркнули за дверь и были таковы.

- Ах, простите, - оторвался от чтения крохотный, - Но зачем вы мне дали чек за Краковскую из Дикси?

Осмотревшись и поняв, что кроме Ножикова никого в зале нет, морговщик нахмурился и зло пропищал, - А где эти двое?
- ? - обернулся Ножиков.
- Что это за спектакль вы тут играете гражданин?
- Я не актёр, я мясник Ножиков.
- Открывашкин, морговщик, - представился кроха.
- У вас клей есть?
- У меня есть холодильник. Пройдёмте, пожалуйста, раз уж так сложилось.

В холодильнике было холодно, пахло отсыревшим сыром и жёлтыми кафельными стенами. На одиноком столе в углу кто-то лежал, покрытый с головою пуховым одеялом, и храпел.
- Это труп? - поинтересовался Ножиков?
- Это Трупп. Практикант из Латвии по обмену опытом, - ответил Открывашкин.
- Он спит?
- Опыты ставит, - ответил крохотный и открыл в стене маленькую дверцу, - Полезайте.
- Куда?
- Туда.
- Но я же живой.
- Ничего страшного. У вас же кровотечение? Вот полезайте, умрёте и кровотечение преаратится.
- А по-другому никак нельзя?
- Здесь морг, гражданин. Здесь по-другому никак.
Ножиков вздохнул и полез в проём.
- Надо ногами на восток и ботинки снимите пожалуйста, кожа потрескается.
- А где у вас тут восток?
- Как и у всех на востоке. Ногами вперёд пожалуйста, лицом назад.
- Так мне нельзя ногами вперёд, я живой пока.
- И верно... А что же делать?
- Давайте латыша разбудим, пусть он опытом поделится.
- Не надо меня будить, - раздалось из под одеяла, - Как говорят у нас в Латвии - лес с ушами, поле с глазами.
- ?
- Не моя свинья, не мое поле, - продолжил латыш.
- Это вы о чём? - спросили Ножиков и Открывашкин.
- Объедимся морковкой, раз уж яблок нету, - донеслось через одеяльный пух.
- Перестаньте безобразничать в морге! - разозлился уже морговщик.
Трупп высунул голову из под одеяла и смотрелся.
- Это разве не филфак?
- Это морг!
- Chort poderi! - холодно ругнулся латыш на своём языке, спрыгнул со стола и направился к выходу.

***

Отчего же он помер?
У него кровь закончилась, Дзержинского.

Ps. Допишите у кого сил хватит))