Саня Чёрт. 8 Кочегарка

«Спорю, ребята уже собрались. Если прийти пораньше можно ставки делать, как именно и на какой минуте пузанчик лампасный с трибуны обделается в этот раз. Генеральские привычки возьмут верх или прогрессирующая деменция?»
Под праздник качалка пустовала. Последний уходящий как раз успел щёлкнуть выключателем, когда они столкнулись в дверях. Это был кочегар, и без света не ошибёшься: чёрный-шерстяной с ног до головы, спереди и сзади, из тех, что можно стричь и носки вязать. Естественно, эта шерсть провоняла местом службы навечно. В столовой у кочегаров отдельный угол по этой причине. Так-то в гарнизоне их уважают. Девочки-корреспондентки у них первых берут интервью и селфи обязательно. Бывали случаи, когда упоротые эзотерики кочегаров откровенно преследовали, пытаясь раздобыть сувенир или привлечь к своим ритуалам.
«ПрИсп1-4ТГЗ все ключевые бюрократические моменты решает сама: выбирает первую камеру, визирует последний акт, казнит, зовёт «кочегаров». Никогда не задумывался: тюрьма насквозь автоматизирована: живое туловище терзает железо, а мёртвое в последний путь отправляют люди. Даже подразделение специальное для этого есть...»
…
Едва переведясь на новое место службы, Малёк не был оригинален. Первым делом он спросил: можно ли взглянуть на кочегарку? Да без проблем, это уже стало традицией, вроде посвящения в черти.
Рука сержанта на плече, кочегара – на шкирке… Едва прибыл, а так панибратски. Малёк недолго удивлялся. Ему объяснили:
– Самоубийцы же!
От них, от «ныряльщиков» и решетчатый купол над Трубой, и обязательное сопровождение вниз всех прибывших.
– Есть места, прямо притягивающие суицидников. Что ты служить перевёлся – никаких гарантий не даёт. Может, для того и перевёлся, кто тебя знает!
Страховали они Малька, точнее, себя – от проблем.
– Бывало, что по нескольку проверок в месяц из главкома приходилось встречать. Кажется, чего тебе стоит: уволься ты по-человечески! Возьми билет в отчий мухосранск и там выпились, как тебе угодно: хоть в ванне с бритвой, хоть в петле. Почему именно здесь приспичило, к чему весь этот пафос?
…
Сам крематорий выглядел геометрически строго: зарешеченный круглый стол над шахтой. Высокотемпературные горелки по периметру. Стол держался на кресте – на полозьях, ведущих к нему с четырёх сторон. По ним в центр креста закатывался труп, обёрнутый консервирующей плёнкой. Тройной стеклянный экран опускался, горелки ударяли в середину. Металлик плёнки закипал, разбрызгиваясь и на лету догорая. Прах тела просеивался сквозь решётку.
…
Кочегарку использовали и в прямом отопительном назначении, летом тоже, чтобы не простаивала. Без неё в шахтовой тюрьме царила бы стандартная пещерная холодина, и в трубах крематория возникал разрушительный перепад температур.
Малёк прибыл на новое место службы в разгар жаркого лета, кочегарка работала на минималках. Темень лифтовых шахт излучала холод. Его поразил этот контраст: здесь пылает ад, здесь – в шаге от раскалённого жерла кровь стынет. Центральная скважина ПрИсп1-4ТГЗ ведь не заканчивается кочегаркой, уходя, чёрт знает, на какую глубину.
…
« И в качалке успели попраздновать!»
Скамейки для пресса передвинуты квадратом, для отжиманий – крестом. Круглое винное пятно, крошки и соль.
Мотивируя себя, в стойке Малёк представлял, что этот крест – тот крест, далеко внизу, рельсы крематория. Напряжение катилось от пресса и собиралось к нему. Планка – таймер-таймер-таймер – лёг, расслабился – планка… Таймер в наушниках громко бил каждую секунду. Раньше не замечал, что так громко.
– …кочегар, я кочегар… ты можешь сделать чудо?
Резкий взрыв хохота.
– Волшебная палочка закоптилась! Полирнёшь?
Оказывается, Малёк произнёс это вслух. Он очнулся башкой между упорами, шея затекла. Вырубился – не заметил как.
Лбом ко лбу Малёк увидел ржущего кочегара. Чёрный-чёрный, щёки до глаз в шерсти. Белки яркие, как фонариком подсвеченные. Земляки они, все одной породы. Смена у них кончилась, вот и пришли: не качаться, а так, расслабиться в массажных креслах и принять душ.
– Опс, уснул… Сколько времени?
Таймер сбросил часы. Малёк спросонья не туда нажал, всё сбросил.
– До построения что ли? Полчаса. Какого, брат, чуда ты у нас просил?
– Не у вас, у него… К чёрту.
…
Общее новогоднее построение.
Малёк не заметил, как оно промелькнуло. Да чего там, общие слова, дебильные грамоты, кому-то и звёздочки на погоны, но не ему. Малёк подумал: «Сколько награждённых и повышенных в чине обязаны этим Сане Чёрту? Если все прикрутить на него, Чёрт бы ходил усыпанный звёздами, как тёлка на эстраде».