Ель

   Одним из пасмурных вечеров, что отличаются мрачно-серыми облаками, грузно рассекающими небосвод, я сидел в читальном зале муниципальной библиотеки и читал Гессе. Переворачивая очередную страницу, я обнаружил несколько вклеенных листов, исписанных аккуратным мелким почерком. Прочитанное произвело на меня сильнейшее впечатление, по сему считаю своим долгом поделиться фрагментом этого текста с вами. Во избежание недопониманий и неверных трактовок, неизбежно возникающих при вольном пересказе, привожу изложенное в первоначальном и единственно истинном виде. Оставляю вас наедине.

   Способен ли я написать рассказ про ель, что так приглянулась мне вчерашним вечером? Описать её во всей целостности, рассмотреть со всех сторон, не упуская ни малейшей детали, способной повлиять на конечный результат? Мне бы хотелось верить в собственные возможности, но если взглянуть на ситуацию объективно, то затея обречена на провал. Действительно, разве можно что-то сказать про ель, помимо того, что я видел её вчера? В любом случае, я попытаюсь.
   Ель была совершенно обычной. Неприглядная, с чуть пожелтевшими кончиками, всем своим видом выражающая приземленность, если не откровенную посредственность. Люди молча сновали у остановки, не обращая абсолютно никакого внимания на виновницу торжества. Трамвайный путь, проходящий у здешней лесополосы, уходил за горизонт, изредка водружая на свои плечи понуро наличествующие трамваи. Сидя в салоне, пассажиры невольно абстрагировались от действительности - проплывающее за окном казалось неестественным, да и само окно становилось словно ирреальным. Будучи клочком отсеченного, ель лишалась своей сущности, временно обретаемой во время посадки-высадки. Способен ли человек по достоинству оценить её влияние? Каких усилий стоит принятие естества ели, как равноправной части бытия, формирующего окружающее? Ответа по-просту нет.
   Я же хорошо знаком с этой елью. Наша первая встреча произошла еще в далеком детстве, когда бетонных джунглей, окружающих малютку, не было и в помине. Пока я только учился передвигаться, ель уже обрела свою индивидуальность и стремительно росла. Тридцать лет назад мы были практически одного роста, а сейчас я не в силах четко разглядеть её верхушку. Если присмотреться, можно разобрать едва заметную грань между елью и небом, но сама синева меркнет в тени её величавости. Бывало, я отдыхал в тени раскидистых ветвей; приходил, на рассвете, с потрепанным покрывалом, и устраивал пикник. Лишь я и ель. Со временем, я все лучше понимал её. Прикасаясь к шершавому стволу, я ощущал биение жизни, надежно замаскированной от взора посторонних. В то время как ничего не подозревающие люди спешили по своим делам, ель наблюдала за ними. В отличии от последних, она не стремилась покинуть место обитания, всё необходимое для существования уже было заложено в ней. Ель определенно сознавала это. По крайней мере, я так думал.
   Что же вдруг дрогнуло в моей душе? Почему я так долго не задумывался о ней, лишь вчера восстановил нашу утраченную связь? Неужели незаметно для самого себя, я стал одним из пассажиров, которых медленно несет к конечной? От этой мысли становится не по себе, но не об этом. Ель стареет. Стареет неизбежно, как и пространство, в котором она пребывает. Старею и я, но в отличии от ели, меня эта тенденция беспокоит. Оказавшись на конечной, что делать дальше? Да и где находится, эта конечная? Искать её самому иль отдаться течению? Все одно. Ель же не мыслит подобными категориями. И вполне вероятно, не мыслит вовсе. Как выглядит мир с её ракурса? Мне не дано понять этого. Я есть я, строго ограниченное рамками собственного сознания и геометрией тела. Замурованный со всех сторон, обреченный искать ответы внутри. Что я такое?
   Возможно, ель уже срубили, не знаю. В любой момент может явиться бригада рабочих и оставить на её месте лишь пенек, последнее напоминание о многолетнем пути. Но пока я пишу - ель жива. Жива во мне, жива на листе, во всем многообразии форм и состояний. Это ли не всемо...

   Текст оборвался на полуслове. Мысль, медленно расцветающая в незнакомце, так и осталась незаконченной. Несмотря на усердные попытки подобраться к вопросу, мне так и не удалось написать ни строки. Но, возможно, сможете вы?