И без Звезды -Герой!

Вениамин Миндлин  впервые был представлен   к званию  «Героя Советского Союза»  в августе 1943 года,  когда  командуя 10-й механизированной бригадой, остановил продвижение дивизии СС «Великая Германия».  Второй раз – в сентябре 1944 года за исключительное мужество, проявленное в боях на Сандомирском плацдарме. Третий раз – в мае 1945-го – за исключительное личное мужество и умелое руководство операциями 11-го отдельного тяжёлого танкового полка в Берлине.  В четвёртый раз -  в связи 20-летием Великой Победы, в пятый  - в честь  её 25-летнего юбилея!

За всю историю Великой Отечественной войны это был единственный случай, когда одного и того же человека представляли  к званию Героя   Советского Союза пять раз ( ! ) и ни разу он его  не получил…. Причина хорошо объяснима: советская власть к евреям была нетерпима. Тем более к таким принципиальным, бескомпромиссным и  несгибаемым , как   Вениамин Миндлин.

 Поезд медленно пересекал белоснежные просторы , все ближе и ближе подтягиваясь к Москве. За окном вагона – январь 1983 года. Страна в ожидании?  Что будет после смерти Брежнева? Об этом идут  споры и разговоры  между моими попутчиками.  Прислушиваясь невольно к ним, я больше думаю о встрече, которую так долго ждал.

…В  музее города Климовичи, что в Беларуси,  я увидел   фотографии  молодого военного, а под ними – лаконичную  подпись: "Участник боёв за взятие Рейхстага,  наш земляк В. А. Миндлин".
 - Полковник? Брал Берлин?  – вначале  не поверили  в редакции городской газеты, где я работал.
 Но всё было  правдой! И полковник, и герой Рейхстага.  Но когда  материал  подготовили в номер,  выяснилось,  что у моего героя не совсем обычное  для слуха местных жителей имя: " Вениамин",  а  отчество -  тем более -  " Аронович".
 - Будет - бомба! Давай  её  разминируем?   Имя и отчество не укажем.  Только – инициалы и   фамилию. Она, конечно, не нашенская, но вдруг твой герой проскочит  незаметно? -размышлял  редактор Иван Журко.
  А наутро город "взорвался".  Вместо ранее известных участников войны появился новый! Да еще какой!
 - Сядь и  слушай! – вызвал меня к себе  покрасневший  "шеф".
 - Что это такое? У  нас   в героях - одни   Ароны?  -  звеня  юбилейными медалями,  ворвался в кабинет   один из   бывших  партизан.
 - Почему вы с нами  не  посоветовались? – встали на дыбы  в райкоме партии.
 А немногие евреи города, да и честные советские люди, увидев меня, радовались, просили рассказать подробнее о  Вениамине Миндлине.
 Между мной и им  завязалась дружеская переписка. Хотя по возрасту  нас разделяло более тридцати лет - нашлось много общего.  Мы оба  гордились  своим племенем – горячим и неспокойным. Мы учились в стенах одной и той же школы,  правда, в разное время. Мы  жили в одном и в  том же посёлке Михалин. Правда, тоже  в разное время. Вениамин, когда он был наполнен еврейской жизнью. Я, когда от этой жизни осталась только одна тень. И,  тем не менее,  мы бегали по одним и тем же проселкам, купались в одном и том же озере, ходили в одни и те же леса. Словом,  нашли общие корни. И это сроднило!
 - Приезжай в Москву. Обо всём поговорим. Поверь, будет интересно, – как-то написал мне Вениамин Аронович.

…Наша встреча  была назначена возле  одной из станций метро. Как  из-под земли вдруг  вырос моложавый человек с орлиным взором. Красивая улыбка, тёплые глаза, крепкое рукопожатие. И с первой минуты ощущение: мы давно знакомы!
 Я   многое  уже знал о полковнике Миндлине -  из его писем ко мне и  его публикаций в столичных журналах. Но не знал, какие нравственные переживания и  душевные потрясения ему довелось пережить?
 Он  не боялся в боях - да и никого в жизни не боялся! Вениамин был  -  из породы победителей! Но среди победителей не  всегда  хотели видеть  его, обладателя … "пятого пункта".

Только в разговоре с ним я не услышал жалобы на судьбу – она  была к нему благосклонна. Хотя несколько раз был ранен – и тяжело,  остался в живых, брал Берлин!   
– Да у вас не хватает только  "звёздочки",  - не удержался я, рассматривая его мундир с боевыми орденами.
 -  Не одной - пяти "звёздочек"!  Говорить  об этом  уже  не  хочется. Вот  мои архивные  документы, возьми.  Прочти на досуге. Мне это уже ни к чему, - протянул мне  пожелтевшие  листки.

Когда я подошел к двери,  добавил:
 - В первый раз  мою   "звездочку"  заменили на орден  Ленина, во второй – на орден Отечественной войны,  а в  третий – дали право присутствовать на подписании капитуляции Германии.

- Полковником, командиром полка тяжелых танков "Иосиф Сталин, " вы стали  в 26 лет? После войны продолжали служить?  И всё в  том же звании? – спросил я, набравшись наглости.
- Это – жизнь, мой юный друг, - нахмурился  Вениамин Аронович и продолжил: - Иду  я по Москве после военного парада в мундире. И вдруг мне честь  отдаёт сам  генерал!  Я не понимаю:

- Что вы делаете?  Я же  вас должен  приветствовать первым!
 - Товарищ  полковник - обнимает меня рослый генерал. – Для меня вы  были  и остались первым командиром! Я ваш бывший подчиненный, - и называет свою фамилию.
 Вспоминаю, как принимал его под свое командование. В величавом военном  узнаю безусого лейтенанта,  бывшего  моего  взводного.
- Это жизнь, мой дорогой земляк – пытаюсь я  всё перевести на шутливую волну.
 - Присядь перед дорогой. Я расскажу тебе ещё  кое-что  интересного, коль настроил меня на воспоминания. Думаешь, я  тогда особо печалился? Нет! Было досадно? Да! Неприятно? Да! Но не больше. Жизнь продолжалась дальше,  а всё, что было связано с войной, после неё уходило  на второй план.
- Может  сейчас, после смерти Брежнева  вам, наконец,  присвоят заслуженное звание Героя?
 -  Ничего не изменится!  Москва не скоро строится.
 …Через семь лет я  улетал в Израиль. Окинул прощальным взглядом заснеженную столицу с высоты полета, и мысленно попрощался с Вениамином Ароновичем Миндлиным.

 Со всех близких мне людей, только он один оставался в России.  В 1997 году пришла грустная весть: не стало моего старого друга.   

 А на  Михалине, где он родился,  вдруг упала старая берёза.  Она росла  возле бывшего  дома  Миндлиных. Возможно, её посадил  Веня -  старший сын Арона…