Незамеченные планетой

 - Главное, чтобы это не пошло дальше!
Это полковник. Генерал стоит рядом, молчит и испытывающе смотрит на нас.
- Вот здесь! — полковник ткнул пальцем в темно-зелёный квадратик карты, — И вот здесь! — в светло-коричневом квадратике палец остановился, — Равномерно распределите  и взорвёте! Уяснили? Вопросов нет?
Вопросов нет. Карту читать умеем. Ноги есть. Главное, на это дело вызвались и подписались сами. Какие тут вопросы.
- Мы верим в вас, ребята, — наигранно отеческим тоном произнёс генерал и нервно затеребил орденские планки.
Старый , нервы никуда уже. А мы молодые, нам хоть бы что.
- Я в ваши годы под снарядами был, под пулями, — неожиданно продолжил генерал, — Вас ТАМ ни пули, ни снаряды не ждут, но… БОЙ там будет настоящий…
Генерал умолк и опустил взгляд. Добавить, что не все могут вернуться? Дурацкая, банальная присказка. Потому что можем не вернуться все. Несмотря на отсуствие пуль и снарядов ТАМ. Произнёс генерал эти слова и мы, не прощаясь, вышли из штабного кунга.
     Нас 12 человек. Все добровольцы. Как я среди них оказался? А вот как. Полковник встал перед строем и неприятно растягивая слова, сказал, что нужно, дескать, не более двенадцати умелых и решительных ребят. Дал время подумать. А я не думал. Потому что, если б думал, не решился бы. И остальные также. Шаг вперёд и всё. Шага назад не будет. Это уже настоящая трусость, дезертирство и вечный позор. Если уже вызвался!? Без команды, добровольно. Поэтому шаг вперёд сделали все одиннадцатьодновременно. Кто сомневался, или там ещё чего так в строю и остался. Вроде бы не успел за нами.
     Я не оговорилися - нас поначалу 11 было. Двенадцатого позже добавили — прапорщика лет 30 с собакой. Собака по запаху должна была найти точное место закладки взрывчатки. Её этому со щенячества учили. Спокойная собака, хоть бы что ей. Как, впрочем и нам.
- А знаешь, Бобик, куда и зачем мы идём? — спросил самый весёлый из нас.
- Она не Бобик, а Вега, — ответил прапорщик, — И всё прекрасно знает. Место укажет точно. Без неё нам там методом тыка пришлось бы. А это время… Хорошо надышаться успеем.
Все посмотрели на Вегу с уважением. От неё многое сейчас зависело. Больше, чем от всех инженеров-докторов.
- Погладить можно? — спросил я.
- Она не любит, — ответил прапорщик.
Ладно — вернёмся целыми, поглажу, потерпит.
 
    Мы надеваем всю возможную защиту, садимся на броню БТР и выдвигаемся. Одна собака Вега без всякой защиты. Потому что собака. Чтобы ничто нюх не отбивало и быстро бежать не мешало. Проехали километров семь молча. В респираторах и наглазниках не поговоришь, если даже охота будет.
- Стоп! — скомандовал майор механику-водителю.
БТР остановился и мы все спешились.
- Ну, ребята? Как договорились? — произнес майор и первым сорвал с себя респиратор с наглазниками.
Мы, не раздумывая, стали сбрасывать-стаскивать всю нахлобученную защиту. Ну её, к чертям. Нам же бежать надо! А потом копать! Потом опять бежать. А нас нас понадевали всего. Понятное дело, жизнь нашу и здоровье берегли. Чтобы генерал перед другим генералом отчитался. Ну а нам свободу действий — дескать, случайно потеряете все эти жилеты-намордники, мы с вас не взыщем. Даже в бумаге об этом расписались. Вот теперь и скидываем. Жара сегодня, ко всему прочему, какой в этом месяце никогда не было.
- Вперёд!
Вот тут мы рванули. Не во всю мочь, силы экономим. Тренировались на такое дело не один месяц, будто знали что в весну это дело рванет. Майор с нами с первого дня службы. Тоже будто предвидел. Впрочем, у него профессия такая предвидеть, доложить, а потом ликвидировать. Сейчас он впереди нас всех, назад не смотрит, по моему даже усмехается чему то. Не оборачивается, потому что знает — отставших и сбежавших не будет. Ему, я знаю, полковник с генералом полномочия дали расстрелять любого из нас в случае чего. А наш майор даже оружия не взял. Я и ещё несколько ребят взяли — на случай встречи с каким медведем или иным зверьём. Звери не население, их не эвакуиировали, могут тут выжившие, ополоумевшие бродить… Вот так — бежим, бежим. Собака Вега не отстает, носом блестящим в разные стороны шевелит. Рановато, собачка! Твоя работа впереди.
- Всё! Мы в квадрате! — остановился майор.
Темно-зелёный квадратик на карте теперь был над нами, под нами, и слева, и справа. Прапорщик без всякой команды спустил с поводка Вегу и она закрутилась. Сперва на одном месте, потом мордой в кусты, в кочки тыкаться стала. Натренировали, сумели отцы-кинологи.
- Может маски надеть? — спросил у майора фельдшер.
Вот зачем нам тут фельдшер — вопрос без ответа. Наверное, чтобы про маски спрашивал? Впрочем, он тоже доброволец, никто над ним не смеется.
- Маски? — переспрашивает майор, — Ну, одень, если желаешь.
Фельдшер помял в пальцах марлевую медсестринскую маску и убрал в карман. Вега рванула в право по непоптанной траве, пробежала мимо мертвого муравейника, остановилась , затанцевала на одном месте.
Мы без команды оголили саперные лопатки. Время! Теперь всё быстро, главное не выдохнутся.
 
   Что и зачем мы сейчас делали? Понятия не имели ни мы, одиннадцать. Ни наш командир-майор. Что вообще произошло меньше недели назад в этом спрятанном в лесистой местности военно-научном городке? Мы и об этом понятия не имели. Что то рвануло, причем не сильно. Наутро население не досчиталось пары десятков человек. Кого успели — вывезли-эвакуировали. Что то там измерили, что то вычислили, что то из космоса засняли, проанализировали и приняли решение. В местах некоей концентрации чего то произвести мощные взрывы. Поручили это дело майору и нам. Если сумеем взорвать в нужных точках — жизнь продолжится как прежде. А не сумеем — вся земля про нашу нерасторопность знать будет и стонать.
- Главное , чтобы не пошло дальше!
Это не только полковник. Это сам Господь Бог нам говорит.
 
  Ну, вот — выкопали. Без слов, без команд, закладываем взрывчатку. Она необычная, видимо самая новейшая. И очень мощная. Если ноги вовремя не сделаем — здесь , в братской могиле наши мелкие останки. Часового механизма нет, это вчерашний день. Она и так ровно через два часа взорвётся. Что там за таймер, не знаю. Жив останусь — поинтересуюсь.
 
- Смотри , там кто то плещется! — заметил самый весёлый и болтливый.
Мы уже бежали по песчаной местности к следующему квадратику, светло-коричневому, в котором песчаный карьер. И сейчас уже по песчанке несемся, а наш весельчак заметил, что в одной из канавок с водой, кто то полоскается.
- Не останавливаться!
- Это местный монстр! Упырь-мутант.
Весельчак замолкает. Мы тоже. Купающийся местный упырь остается далеко за нашими спинами. Собака Вега чуть обгоняет майора. Она всё понимает, она смелее и хладнокровнее всех нас вместе взятых, а ордена ей не дадут!
 
И здесь , в крутогором песчанике всё быстро. Вега не подвела, мы выкопали сколько нужно, заложили. Передохнуть бы, да и майор не против, но рядом лежит такое! Поэтому мы не слишком быстро возвращаемся. И снова видим кого то бултыхающаегося в крохотном водоемчике, почти луже.
- Это ж девчонка!
Не весельчак, майор, первым идущий заметил. И мы сворачиваем к луже, хоть это и не положено.
 
Девчонка, но не ребёнок. Лет пятнадцати . наверное. Может чуть побольше. Волосы все слипшиеся, лицо грязное и счастливое. Одета в лохматья, грязная, мокрая, но счастливая. Потому что под солнцем жарко, а оно в водичке плещется. Пусть грязной, но солнышком поднагретой, неледяной. В самый раз при такой жаре. Кто такая, как здесь оказалась — неведомо. Но очень счастливая. Майор ничего не говоря, махнул рукой и двинулся дальше. Мы за ним. Девчонку трогать не стали. Во-первых неизвестно сколько в ней всякой заразы, децибел этих смертоносных. Во-вторых рука не поднимается трогать человека и мешать ему, когда он так счастлив. Меньше чем , через два часа её не станет. Уйдёт счастливая. А мы ? Счастливые уйдём? Настоящая счастливая нас не заметила, точно и нет всех двенадцати. Только, на собаку взглянула, даже водой из своей лужи плеснула. Вега на это никак.
 
- Можно не спешить!
Да, время есть. Даже если БТР заглохнет на полпути, ногами успеем отсюда. Все расчитано. Вега не подвела. О сумасшедшей девчонке стараюсь забыть.
- Гляньте, что это?
Не что, а кто. Едем через речку, по мостику, а у воды рыбаки с удочками. И костерок. Остановились невольно. Потому как глазам не верили. Но поверить пришлось.

- Братцы, вы чего здесь?
- Рыбу удим, не видите что ли?
Лицо у мужичка безволосое, точно отшливованное, бровей уже почти нет. Интересно, он знает, что волосы у него уже никогда не вырастут? И ещё… Нет, не будем про ещё.
- Быстро на броню, братцы-кролики! — командует майор.
Это не положено, может даже категорически запрещено. но майор командует. Мы не возражаем.
- Иди ты на… — произносят будто бы хором все рыбаки.
А один даже двустволку к себе пододвинул, мы её поначалу не заметили. У третьего просматиривается рыбацкий нож, отточенный, блестящий. Обороняться готовы, дери их мать! Все старше и майора, и нас разумеется. Пожили своё и по другому уже не хотят.
- Друзья мои, — меняет обращение майор, а сам медленно идёт на их старшего, — Вы знаете сколько вам жить осталось?
- Кукушка знает, — только и ответил старший.
- Потому и молчит, — соглашается наш майор.
В самом деле — ни одной птицы тут не слыхать. В траве, в лесу крылья их видел, но рассматривать не стал. Неужели все пали?  В этот момент у одного из рыбаков клюнула. Он дернул удочку и заплясала на крючке пойманная рыба.
- Жарить будете? — спросил майор.
- Ага, — ответил рыбак, беря рыбу в ладонь.
И рыба светилась, и ладонь рыбацкая светилась. Не от солнца, оно за тучи ушло. Вообще вид у рыбки такой, что .. Это словами не опишешь, но неделю назад такую рыбку только в фантастическом страшном фильме можно было увидеть. А мы сегодня не в фильме.
- Приятного аппетита, — только и произнёс майор.
И пошёл обратно к БТРу.
- Знаешь , командир, кто дольше всех прожить хочет? Чьё такое желание? — в спину уже спросил пожилой рыбак.
- Свинья, — не оборачиваясь ответил майор.
- Твоя правда! — согласился и даже засмеялся почти пустым ртом рыбак.
 
Свинья желает прожить как можно дольше, но ей это не удаётся. Рыбаки, как ни в чем не бывало удят плешивую до блеска рыбёшку, сумасшедшая девчонка плещется в луже под солнцем. Так ли они счастливы? Это я всю обратную дорогу так размышлял.
- Перестрелять бы их всех!
Это наш весельчак о рыбаках. Пропало его веселье. Никто не поддерживает. До взрывов ровно час и три минуты.
 
   Нас всех сразу по госпиталям. Мерили всё что можно, брали всякие анализы, просвечивали. Дела наши оказались плохи.
- Потому что пренебрегли средствами индивидуальной защиты!
Это один генерал другому генералу. Оба не помнят, когда последний раз бегали. Хотя бы в трусах, без всякой аммуниции. Нас медсестры сторонятся. С нами врачи в двойных перчатках и намордниках. В соседней палате у майора нашего жена. Она за ним смотрит и всё делает. Без перчаток и без маски. У майора легкие через рот стали выходить. Это я услышал, как в коридоре медсестры между собой. Лучше б не слышал.
    
   Лежу один. Никто не подходит. А мне и не нужно. Хотя плохо на самом деле, еле дышу, еле глаза открываю. К вечеру ко мне парнишка в белом халате подошёл. Всё убрал, всё сделал, что нужно. Срочник-медбрат, ему и восемнадцати не дашь. Невысокий такой и тоже доброволец. Других тут нет и быть не может.
 
- Не страшно тебе тут?
Подлый, нехороший вопрос. Забрал бы назад, но вылетело. Это мне полегчало и я охамел. Мальчишка-медбрат все эти дни от меня не отходил, а я теперь с ним вот так.
- А чего боятся? Оно вроде и не сильно заразное.
Мальчишка только колледж свой медицинский окончил, а уже знает, что заразное, что нет. Молодец! Без иронии — молодец!
- Как там мои? — спрашиваю, а сам ответа боюсь.
Мальчишка не решается с ответом, потом проговаривает:
- Я не могу… Я подписку давал, понимаете?
- Давай на «ты», — пытаюсь улыбнуться я.
 
Я через пару вечеров спросил, почему добровольцем пошёл сюда? Мог ведь просто в строю остаться, шага вперёд не делать.
- А кто ещё сюда? — удивился он.
- Что ж, остальные так в строю и остались? Ты один шагнул?
Молчит. Наверное и насчет этого подписку давал.
 
А в газетах — не очень. Дескать, был взрыв, несколько погибших, но не более того… Я вначале даже негодовал, а потом согласился — не нужно всех подробностей. Планета ничего не заметила и славно. Значит, всё не зря.
 
 Меня таки выписали — прошёлся и по асфальту, и по травке. Через долго, но выписали. Аж четыре генерала провожали! Через какое то время на кладбище поехали. Там девять наших. Во главе с майором. И весельчак там, и прапорщик. А собака Вега жива осталась! Или это меня так успокоили, чтобы значит порадовался. Все знают, что я собак люблю. А на человечьем кладбище им не место, даже самым лучшим, самым добрым и умным.
 
  Я и двое выживших встречаемся редко. Иногда кажется, что приснились мы друг другу. Как и всё происшедшее. И всё чаще кажется, что вижу я этот мир, всех и вся с облака, белого,большого и мягкого.. Но я не на облаке. Я с Вами!