Клеймилам

* * * КЛЕЙМИЛАМ. * * *

      Прочитал стихотворения о мужике, под грибком сидящим с коньячком в компании, и Богом, понявшим мужичка и предложившим: " Наливай! ". Ясно же, что настоящий Господь такого не предложит, но суть стиха понятна, как божий день. Но нашелся человек, осудивший и сидящих под грибком, огулом всех таких записав в алкашей и врагов народа. Они, мол , и Союз пропили, и вся разруха от них, разве что расстрелять не предложил. Но это, наверное, потому что высшей меры у нас сейчас нет. Поспорили мы с ним. Я пытался навести на мысль о том, что стихотворение не призывает всех стать пьяницами и пить под детскими грибками, да еще и на глазах у детей. Ведь иногда поэт использует аллегории, иносказания и персонажей, которых вообще нет. Но друг всегда понимает, что " а" это не "га?" по - украински, а "о" не тоже в казахском языке. Он не умеет думать шире, это же надо ДУМАТЬ  шире. Привел в пример мне мой товарищ казаков, гоняющих пьяниц из - под грибков. Возмутило меня это сравнение, с пол - оборота завело. Аж в морду другу с разбега врезать захотелось. Понимаю, что казачество тут ни при чем, уважаю казаков , как настоящих воинов, наилучших в мире пластунов, любящих и выпить и повеселить и себя и окружение лихой казачьей песней, танцами - плясками. Сам не раз веселился вместе с ними. А сейчас сам убить готов того казака, нагайкой охаживающего мужичка, сидящего вечером на пустой детской площадке, никого не трогающего, никем не видимого, в пасхальную ночь переживающего какое - то свое горе. А потом решил, да ладно, пусть живут. А я напишу просто эту историю и поделюсь ею и с дружком своим, и со всеми желающими ее услышать.
        Это было в ночь перед Святой Пасхой. Я решил отстоять всенощную молитву в местном храме. До него идти надо было пешком, а дорога пролегала сначала до поселка по соседству по трассе, а потом и по самому посёлку, асфальтированная, ровная , и заняла около часа быстрого шага. Я пришел раньше , и оказалось, что в десять часов вечера храм еще закрыт и лишь несколько бабушек стояли рядом с ним, ругая Батюшку . Ни одной скамеечки рядом не было, присесть не на что, разве что на высокие ступени, мокрые от моросящего дождя. Я присоединился к ним, но так как не был знаком ни с кем, здесь я был в рабочей командировке, а объект наш стоял в двух - трех километрах от поселка, разговаривать мне было не с кем, да и не о чем. Ждали с полчаса. Начали подходить казаки в парадных мундирах со знаками отличия и многими наградами. У многих за голенищами видны нагайки. Местные бабулечки зашептались: " Ну вот, праздник начинается, защитнички явились". Подъехала машина и из нее начали сгружать церковные обрядовые предметы. Я удивился. Они же давно должны быть в храме, а они сопровождают не спешащего Батюшку. Но кто его знает, может я и не прав, последний раз в православном храме был очень давно, не мне судить. Наконец, все занесли, подходили люди, и вскоре храм был забит под завязку. Среди прихожан, постукивая рукоятями нагаек по голенищям сапог , прохаживались казаки, от которых шел такой аромат, что хоть сразу закусывай пасхальными яйцами. Служба началась. Я постарался не отвлекаться от ритуала, но это плохо удавалось. Местные, и мужчины и женщины, часто то входили, то выходили, и чем дальше служба шла, тем шумнее становилось в храме, тем звонче щелкали рукояти нагаек, казаки переговаривались с молодайками и те , не зардевшись, похохатывали. Достоял я все - таки до конца, при большом желании уйти отсюда, пасхальную снедь надо было посвятить. Наконец, батюшка предложил приготовиться к освящению. Я так же , как все, разложил на рушничке пасху, яйца, и как все, получил щедрый ливень из обыкновенного веника святой воды. Вышел на улицу. Не смотря на морось дождя , вокруг из бутылок, полторашек, графинчиков рекой разливанной отмечали разговение. Я поспешил домой. В храме моя легкая одежда еще согревала, а на улице я сразу продрог. За воротами толпа, и крики женщины. Приблизясь, увидел, как женщина отпихивает , как я понял, от своего мужа защитников в казачьей форме, колотящими нагайками по мокрой спине пьяненького тщедушного мужичка, а женщина отталкивает их, и все спрашивает, плача: " Что он вам сделал, сволочи? Вы сами - то что, трезвые? ". Зря она выпытывала это. Конечно, пьяные и злые. Я не смог мимо пройти, вмешался. Постарался вежливо, чтоб самому порцию порки не получить." Ребята, что вы делаете? Оставьте его, пусть домой идет". Его оставили, за меня принялись. Бить , правда, не начали. " А ну пошел отсюда, вошь, а не то... Пока мы, казаки, здесь, всякая шушера чтоб пикнуть не смела, мы порядок никому не дадим нарушать! " . Пока они мне это втолковывали, мужичок с помощью своей женщины улепетнул. Я тоже бочком, бочком и ходу. Даже согрелся. Испорчено было мое желание погрузиться в эту ночь в благостное состояние святости. На всю жизнь отбили охоту идти в православный храм, хотя я истинно верю и в Бога и в Святую Троицу. Я обращаюсь лично к Господу там, где нахожусь сию минуту. Но не о вере я сейчас, а о тех, кто с трибуны клеймит алкоголиков, призывает все кары небесные на их головы, а вернувшись домой, гоняет свою жену с нагайкой в руках. Я искренне преклоняюсь перед настоящим православным казачеством, никогда не предавшим Родину, защищающим верой и правдой. Но только той части казаков, которая действительно и верой , и правдой, а не тех, кто сам в храме водку распивает, а потом на улице учит жить подвыпившего в праздник трудягу. Так что, друг мой, хорошее это стихотворение, доброе. Понять только его может только сам, если добрый.

.                07.05.2021г.