Лесной волк

   
                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
               
Души большинства участников событий, описываемых мной в этой повести, в настоящее время пребывают в лучшем из миров, тела на кладбищах.  Дух каждого из нас  в час предназначенный  покинет телесную оболочку свою  бренную  и тогда, смело можно будет сказать словами  Спартанца,  древнегреческого политика и поэта  Хилона  жившего в далеком VI веке до нашей эры: «О мертвом либо хорошо, либо ничего, кроме правды.
 De mortuis seu veritas, seu nihil. Это так. Ложь или даже подозрение против живого не опасны,— он сам отпор дать способен. Ложь, неопределенное подозрение против мертвого мерзостны и позорны. Но, правда, высказанная и против мертвого, и против живого — действо правое и святое ”.
 Тем более, что история  эта настолько неправдоподобна, вероятность событий, описанных  здесь,  до такой степени  мала, что рядовой читатель может отнести это повествование в разряд ненаучной фантастики. Но, приключения,  о которых я написал, реально  имели место в моей жизни с ноября 1989 по март 1990 года.
    Архангельская область,  станция  Кулой,  понедельник, московское время 7-39, стоянка поезда 3 минуты.  Проводник  открывает дверь вагона, и я спускаюсь на платформу.  Подхожу к зданию полустанка и оглядываюсь.  Ко мне направляется крупный высокий мужчина, такой – же толстый, пузатый и упитанны й  как и  я, лет на 12-15 старше.  Улыбаясь, он протягивает мне руку  и вместо приветствия спрашивает: « Первый полусредний? ». ( 63 подтверждаю я)  Я киваю головой и отвечаю: « Да, 63 ».   То, что он супер тяж. очевидно, спрашивать не за чем. Он энергично пожимает мою ладонь и представляется: « Виктор». « Александр» - отвечаю я.   Подхватывая мою сумку,  плавным движением руки указывает направление движения к стоянке автомобилей на площади перед  зданием вокзала. Традиционный директорский УАЗ  469 с шофёром за рулём ожидает на привокзальной площади. В контору, бросает Виктор водителю, и машина плавно набирая ход, выезжает на главную дорогу.
 Подъезжаем к конторе леспромхоза.  Перед тем как выйти Виктор говорит водителю: « На сегодня ты выходной, до завтрашнего утра свободен.»  Забирает у него ключи,  мы поднимается по ступенькам и заходим в контору.  В столовой ожидает «легкое» застолье. « Давай-ка перекуси с дороги», предлагает Виктор: « А то на голодный желудок сортность материала вдруг перепутаешь да отгружать не станешь». Стол традиционный,  северный: различные соленья, лосятина в брусничном взваре, холодец из лосиных голяшек, грибной суп из боровиков, жареные куропатки,  различная рыба-строганина, солёные и жареные грибы, жареный и отварной картофель,  морошка, брусника, клюква, на маленьком столике в углу пыхтящий самовар с заварным чайником, прикрытым тряпичной куклой.
Пробую грибной суп, и нет слов от восторга, домашняя готовка. Это суп моей матушки, она варит такой - же наваристый и ароматный.
Трапеза уже подходила к концу, в  этот момент входит секретарша и сообщает, что  звонят из дома, срочно просит подойти  к телефону. Возвращается он минут через 10, напряжённый и встревоженный. На мой вопросительный взгляд он отвечает: « Волки ночью в посёлке были, двух собак и козлёнка зарезали».
Я аж весь затрясся от возбуждения. «Виктор, я ни разу на волков не охотился, с собой возьмёте».   « Пиломатериал кто принимать будет», повернувшись в мою сторону, вопросом на вопрос отвечает он. « Да куда он денется, пиломатериал этот» - начинаю «кипятиться я. « Ты в Кулой с какой целью приехал,  продукцию  принять или по лесу шастать»?  « Мне перед начальством как отчитываться, тебя на волков повёл или товар в адрес « Интерьера» отгрузил ? » иронично спрашивает Виктор. «  Экипировку для зимней охоты  имеешь, оружие своё взял» - продолжает он.  Крыть нечем, для охоты в лесу зимой  сейчас я абсолютно пустой.  Виктор осадил меня очень корректно и грамотно, возбуждение пропало, я остыл. Извини, ты прав, дело, прежде всего. «Ну вот и славно» - подводит итог он. « Давай ка чайком  завтрак зальём, да на прирельсовый склад. Если напил тебе понравится, сегодня к вечеру первый вагон в Истру и отгрузим.
 Чай с мятой необыкновенно хорош, домашняя выпечка - пирожки с малиной, тают во рту. Отдаю должное мастерской стряпне. Желудок набит до такой степени, что с трудом поднимаюсь из-за стола.  Подхожу к поварихам, прикладываю правую руку к сердцу и кланяюсь. « Благодарствую  хозяюшки,  готовка отменная »,  лица поварих растягиваются в улыбках, барышни польщены – « На доброе здоровье « - получаю в ответ.
Виктор садится за руль, включает зажигание.  Как только машина трогается, он поворачивается в мою сторону и произносит: « Саша, обо всём, что не касается работы при чужих ушах говорить не надо».   
Опаньки, и здесь тайны мадридского двора. До меня начинает доходить, как я был не прав. Полез в воду, не зная брода . « Ты мне вот что скажи, почему ты, директор фабрики, на приёмку приехал от Интерьера, что больше послать  не кого» ?  « В древесине разбираюсь очень хорошо, требования ГОСТов, прекрасно знаю, пороки, сортность, фактически все хвойные и лиственные породы, используемые в производстве мебели, произрастающие в Союзе.  По хвойным,  от пихты  до лиственницы и крымского можжевельника, по лиственным от осины до карельской берёзы, клёна и карагача, включая вишню, черешню, грушу, яблоню, орех, акацию, платан или чинар.  Европейские стандарты знаю, американские. Считай, весь Союз объездил по делам деревянным. На коньячных заводах в Грузии, Армении, Молдавии, Азербайджане, Украине  помогал отрабатывать технологию изготовления дубовой клёпки для изготовления бочек, для выдержки коньяка и вин.»  «А что там за технология особая такая, пили, суши, да бочки собирай. Вот у нас мастера кадушки из осины и липы без проблем делают, если хочешь,  подарю тебе липовую, для засолки капусты. Липа - древесина сладкая, квашеная капуста классная, даты сам её только что ел да похваливал». « Нет, Виктор, дуб для бочек пилить нельзя, его колоть надо, сушат расколотую клёпку особым образом, сначала в открытых штабелях  её дождевать необходимо, потом под навесом. Технология не простая, очень много от древесины зависит, места её произрастания , природно-производственных условий. Сначала дерево подходящее выбрать надо, после грамотно раскряжевать его на чураки, нужной длинны с припуском, потом смотреть, как колоть, что - бы клёпку всю подходящую выбрать по максимуму».
 «  А в загранке был? Всю Европу объездил. Скандинавия – классика, лесо обеспеченные регионы Швеция, Финляндия.  Климатические условия с нашими, Российскими сходны. Но, у них перед нашими природно-производственными характеристиками, преимущество сильное есть – грунты скальные, лесовозные дороги строить легче.  При проектировании  оборудования  фактор климата и температуры  учитывается, оборудование классное. В Ленинграде завод есть судостроительный, « Адмиралтейские верфи» называется. У этого завода своё деревообрабатывающее производство есть, не маленькое.  Так вот, у них в цехе станок 4-х сторонний строгальный финский  выпуска 1939 года установлен. 4 режущих головы. Начальник цеха к работе на этом станке допускает специалистов, которые прошли специальную подготовку, знают, как его  настраивать, всю систему ППР и техобслуживания этого оборудования. Что – бы заменить, слышать не хочет.  Мне скандинавское оборудование больше нравится, чем немецкое и итальянское, надёжней, хотя и дороже.  В Австрии трелёвка древесины в горах очень интересна. Технику высоко не загонишь,  смысла нет, они в горах выборочные рубки ведут, объёмы заготовки там не большие, не такие как в равнинных условиях. Хлысты и пиловочные брёвна трелюют очень интересно и грамотно. База – воздушные шары, привязанные к деревьям канатами. Через них проходит система блоков и полиспатов с тросами. Брёвна зажимаются петлёй и перемещаются вниз. Далее грузятся на транспортное средство и вывозятся.
Очень интересная поездка в в Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии была.  Африка – в Нигерии завод лесопильно – деревообрабатывающий спроектировал и построил.  Так ты мне о поездке к британцам – то расскажи.  О, Виктор, это долгая история, часа на два на три, но действительно интересно. Давай вечерком сядем и я тебе о своих приключениях подробно поведаю. штаты - восток США, районы Великих озёр, фактически весь восток от Миннесоты, Мичигана, Мэн  до Флориды.   Запад - Вашингтон, Айдахо, Монтана, Орегон, Калифорния, но там заготавливают и перерабатывают меньше, чем на востоке.  Канада – Ванкувер, Британская Колумбия, Онтарио, Саскачеван, короче все лесные и лесоперерабатывающие регионы». « А как попадал туда ?» « По каналам «СЭВ, Экспортлеса и министерства, в качестве эксперта» « А как  общались, через переводчика?».
« If you would like we can continue our conversation in English. Would you please» медленно и чётко произношу я. « Ещё на каких говоришь?». « Испанский. Значит и в Южной Америке был?». Да нет, туда не забрасывало, а что так?  Контакты по лесным делам только с Кубой, в Экспортлесе своих испаноязычных хватает, да и знаний, таких как у меня в тех краях не требуется. А что англоязычных в Экспортлесе недостаточно, почему тебя привлекают ?  Вполне достаточно, да вот только  квалификации, такой как у меня  ни один из специалистов этой конторы не имеет. А у тебя такая квалификация откуда?  С третьего курса института всё началось, после того как отслушал курс Бориса Наумыча Уголева  товарное древесиноведение.  Есть такой замечательный педагог и преподаватель в нашем МЛТИ, возглавляет  одноимённую кафедру.  Доктор наук, профессор, имеет сертификат эксперта ФАО. Это что за ФАО?  Food agriculture organization, организация при ООН, ведающая сельскохозяйственными проблемами и вопросами, лесная промышленность и лесное хозяйство входят в её структуру. Так вот, пятый семестр, приехал я  в институт за неделю до начала занятий,  расписание  занятий переписал и поинтересовался у товарищей курсом старше, что за предмет какой товарное древесиноведение.  Мне и говорят, ничего страшного, но на лекции ходи, что - бы Уголев морду твою запомнил, садись перед ним на первую парту. Записывай обязательно, интересные вещи рассказывает.  Практические занятия ведёт очень красивая толстая тётенька. Она рассказывает о разных породах древесины, свойствах, особенностях, областях и сферах применения и использования. Материал подаёт, кстати очень грамотно  и познавательно.  Зачёт происходит следующим образом: вся группа запускается в лабораторию, в которой проходили практические занятия. Каждому выдаётся кусочек древесины, которые вся группа видела, держала в руках, изучала в течение курса занятий. И на каждом кусочке простым карандашом  едва заметно написано название этой породы.  Этой красивой толстой тётеньке надо назвать породу древесины того кусочка, который получил. Называешь и всё, зачёт сдан. Начался пятый семестр. На лекции хожу, слушаю внимательно, основное прилежно записываю, в общем, старательный школяр.  Учился я хорошо и сессию в течение двух первых курсов всегда раньше официальной сессии сдавал, договаривался с преподавателями о досрочной сдаче, приходил прилично подготовленным и проблем не было.  Каникулы получались дней на 10 – 12 больше. Это время я проводил в Карелии на Пялозеро, занимаясь рыбалкой и охотой.  Договариваюсь  с преподавателями о досрочной сдаче, они назначают мне дату и время. И вот как раз все 4 самые сложные предмета, которые я хотел сдать досрочно, приходятся на время, в которое Уголев читает свой курс. В понедельник  перед лекцией подхожу к нему и прошу разрешения отсутствовать,  договорился с Суриковым Владимиром Тихоновичем о сдаче  электротехники. Сдавай, разрешает он, ни пуха тебе, ни пера, только лекцию перепиши обязательно. Экзамен сдал, взял конспект у Маринки Мурашовой, лекцию переписал. В четверг перед лекцией подхожу к нему на кафедру, показываю свой конспект и прошу отпустить сдать экзамен Козлову Валентину Фёдоровичу по расчёту конструкций точных механизмов. Всё повторяется, как и в первый раз. Экзамен сдал, лекцию переписал, третий раз подряд прихожу и прошу отпустить сдать сопротивление материалов Королёву. Уголев отпускает. В четверг отпрашиваюсь сдать электропривод Пациоре. Отчитываюсь перед ним за последнюю пропущенную лекцию, а он улыбается, мой курс досрочно сдавать не будешь? Не готов, отвечаю. Оставшиеся лекции не пропускал. Прихожу на зачёт, а в лаборатории вместе с  красивой толстой тётенькой  Борис Наумович экзамены принимает. Подзывает он меня к себе  и говорит, давай ка Саша сюда свою зачётку и садись рядом. Вытянул я билет, дал он мне время подготовиться и спрашивать начал. Естественно, что не готовился я, но так как лекции посещал, и конспект  писал, что – то на вопросы кое - как  ответил.  Листает он мою зачётку и спрашивает, скажи ка мне Саша по какой причине мы различаем хвойные породы на ядровые и без ядровые спело-древесные. Чем они отличаются, и какое значение это имеет в практическом их применении.
Начинаю отвечать  -  хвойные ядровые:  у них часть древесины, расположенная ближе к сердцевине, имеет более темный цвет, она называется ядром, периферическая древесина — заболонью, а такие породы называются ядровыми, это -–сосна обыкновенная, сосна кедровая, лиственница, можжевельник , тисс - это породы древесины имеющие ядро. Различают ядровые, заболонные (не образующие ядра) и спело-древесные породы деревьев. Ядровые и ядровые спело-древесные породы образуют настоящее ядро, в то время как спело-древесные и заболонные могут образовывать ложное ядро.
Породы, у которых цвет древесины по направлению от сердцевины к коре одинаковый, называются безъядровыми. Древесина ядра в стволе отличается наибольшей плотностью, твердостью, прочностью, а также стойкостью против загнивания. У всех, спрашивает Уголев. Я утвердительно киваю головой и продолжаю. Заболонь — более молодая по сравнению с ядровой древесина, она имеет меньшую плотность, во многих её клетках могут быть остатки протоплазмы. По заболони происходит восходящее сокодвижение. Величина заболони зависит от породы дерева, его возраста и условий роста. Заболонь увеличивается за счет ежегодного нарастания под корой слоев новой древесины, а ядро — за счет отмирания клеток и перехода их в ядро в наиболее глубоких годовых слоях заболони. Безъядровые породы подразделяют на спело-древесные и заболонные. У спело-древесных пород более глубокие слои древесины по цвету не отличаются от слоев молодых, но строение и свойства они имеют одинаковые с ядровой древесиной. У хвойных  это ель, и пихта.
У заболонных пород строение древесины по всей толще ствола одинаковое, сходное со строением заболони; восходящее сокодвижение у них происходит по всей толщине ствола.  К ним относятся  береза, осина, ольха, граб, клён  хвойные, в эту классификацию на попадают. Замечательно – говорит Уголев. Ну а теперь объясни мне, зачем это всё знать надо?  Честно говоря, я очень растерялся, мало того, что устал, так он ещё не пойми чего спрашивает. Ничего лучшего чем, что – бы зачёт сдать  мне в голову не пришло. Хорошо, отвечает Уголев, сдал ты зачёт, что дальше?  Я тупо молчу. Вот что Саша, говорит он, лекции у тебя хорошие и в них ответ на этот вопрос есть. Кроме того,   вот тебе эти учебные пособия , внимательно посмотри их и разберись с  вопросом данным. И, обязательно посмотри у каких пород  ядровая древесина прочнее заболонной, а у каких заболонная прочнее ядровой.  Сегодня понедельник, я буду на кафедре в среду, к 16-00  жду тебя.
Посмотрел, разобрался к назначенному времени подошёл.  Привет, говорит Уголев, рассказывай.  Эти знания, Борис Наумыч, начинаю я,  необходимы для грамотного практического применения и использования каждой породы.
Ядровые породы древесины плотнее, тверже и красивее заболонных. Поэтому их целесообразно использовать для декоративных изделий. Линия перехода заболони в ядро — элемент, украшающий изделия. Заболонные породы имеют сравнительно однородную, мягкую древесину, легко обрабатываемую вручную.
Как правильно сушить древесину, что – бы не повело, не покоробило, не было трещин, ребровых, торцевых, пластевых. Ну,  торцевые  всегда будут, они даже при естественной сушке появляются, продолжай. У каждой породы свой режим сушки, и что – бы правильно его подобрать, нам необходимо знать свойств этой породы.
Кроме того, необходимо знать какой вид распила (тангенциальный, радиальный продольный рустикальный поперечный, ) где и как, в каких изделиях у данной породы применять целесообразно. Допустим, тангенциальный распил сосны обыкновенной, на отделочные материалы по лицевой поверхности я бы строгать не стал, отслоения по годовым кольцам могут быть, а это не комильфо. При строительстве дома, всю стропильную систему я бы стал делать из древесины ели,  её удельный вес меньше, она значительно легче а выдерживает нагрузку, сопоставимую с древесиной сосны. Т.е. ответ на Ваш последний вопрос звучит так, товарное древесиноведение необходимо знать для грамотного применения различных пород дерева в практическом использовании, в народном хозяйстве.  Так, говорит Уголев, ну а теперь скажи у лиственницы сибирской  какая часть ствола прочнее ядровая или заболонная. Ядровая, отвечаю я. А у сосны обыкновенной, хоть кондовой, хоть мяндовой, какая часть плотнее и крепче ? У сосны заболонь крепче, отвечаю.  Ну вот, а то электопривод, РКТМ, иронизирует Уголев.  Запомни Саша – теория без практики мертва, практика без теории беспредметна и, вся теория в основном это обобщённая практика.  Ну а теперь скажи мне, чем лиственные  кольцесосудистые отличаются от рассеянососудистых и зачем нам это знать необходимо.  Ну тут ответ лежит на поверхности, аналогично хвойным, отвечаю : Некоторые лиственные породы при поперечном разрезе (дуб, грецкий орех и др.) имеют мелкие отверстия, представляющие собой поперечные разрезы сосудов. Сосуды - это система клеток, по которым вода с растворенными в ней минеральными веществами идет от корней к кроне. Растворенные вещества проходят через поры, имеющиеся в боковых стенках сосудов. Сосуды характерны для строения древесины лиственных пород.
В зависимости от характера распределения сосудов по годичному слою лиственные породы подразделяются на рассеянно-сосудистые и кольцесосудистые. Породы, у которых крупные сосуды сосредоточены в ранней древесине, называются кольцесосудистыми (дуб, ясень, вяз). Породы, у которых сосуды независимо от их величины равномерно распределены по всему годичному слою, называются рассеянно-сосудистыми. К ним относятся: бук, граб, клен, береза, ива белая, орех.
Кольцесосудистые породы имеют более выразительную текстуру и лучше гнутся, но при отделке их трудно получить полированную поверхность, поэтому перед отделкой на такую древесину наносят порозаполнители для предупреждения проседания пленки.
Точно так же как и для хвойных для каждой породы подбираем свой режим сушки, для кольцесосудистых  одна группа параметров. Для рассеянососудистых другая.  Отлично, говорит Уголев, а теперь скажи мне, какая глубина синевы допускается в экспортных пиломатериалах согласно требованиям ГОСТ 26002-83. Два миллиметра, отвечаю. А почему два, не один, не три, а именно два. Я поплыл.  Так Саша, сегодня среда, я буду на кафедре в пятницу, время для проработки этого вопроса тебе достаточно, приходи к 17-00.
Так вот Виктор, я ходил к нему восемь раз сдавать этот злосчастный зачёт. Последний раз он прогнал меня по всему курсу вдоль и поперёк, убедился, что я во всех вопросах разобрался и говорит: Саша, если ты продолжишь работать с древесиной  курс мой тебе нужнее, чем сопромат и электропривод, давай зачётку, сейчас посмотрю дату, когда твоя группа сдавала. Борис Наумович, говорю вот зачётка и направление. Направление не нужно, я тебе в ведомость зачёт поставил,  когда вся группа сдавала. В деканат к Цухло ( декан факультете) подошёл и попросил, что - бы направления тебе выписывали и вопросов не задавали. Искра божия к моей науке у тебя есть, не обижайся на старика, после 1000 раз спасибо мне скажешь. Вот с этих пор я ним и сотрудничаю, всегда из командировок. куда бы ни поехал, образцы древесины ему привожу, какие вопросы возникают, обращаюсь. В общем, общаемся результативно ученик и учитель.  Ну а два миллиметра синевы почему допускается –  любопытствует Виктор. Прочностные характеристики древесины не меняются, риск получения поражения гнилью, такой – же как и у древесины без синевы, при увеличении глубины проникновения он резко возрастает.    А про Дальний Востоке что скажешь? продолжает он. Амурский Бархат и Берёза Шмидта, породы очень интересные.  В Юго-Восточной Азии, в  Индонезии тик шикарный, мне больше понравился, чем африканский. « Слушай, это же обыкновенная сосна, перебивает меня он, что – бы её принять особых знаний не требуется, вы вообще могли приемку  на ветке Истринского комбината оговорить.  Экий ты Витюша дотошный, да зачем тебе это всё?  Видишь – ли  это всё больше тебе нужно, чем мне и вот почему.  Звонок был из Архангельска, из главка Архангельсклеспрома, сказали, что ты приедешь  и что тебя надо  подставить  и очень серьёзно, отгрузить такой материал,  который даже на дрова пускать нельзя. Ну а ты что? А  я  Боре Кошуняеву в ЦНИИМОД позвонил, попросил о тебе справки навести,  узнать, что ты из себя представляешь. И что Борис?  Борис ведь тебя с  74 года знает, с тех пор как ты на СЛДК практику проходил и диплом писал. Плохого он о тебе не говорил, связался с твоим руководителем диплома в МЛТИ, Фергиным Вячеславом Рудольфовичем, с министерскими в Москве из тех управления, кто мебельное производство курирует ну и никто о тебе плохим словом не обмолвился,  а когда я увидел тебя, понял характеристику тебе объективную дали. Гадить людям – не моё, вот как-то так. Только не ожидал, что – ты таким  не сдержанным по поводу охоты окажешься. Из главка звонить могли не только мне, поэтому и осадил тебя.  Ну, Виктор, прими поклон мой низкий  и благодарность великую, а расклад у нас на Интерьере следующий.  Первая мебельная, Истринская мебельная, Правдинский мебельный комбинат и как головное, 13-я мебельная фабрика  были объединены в ПО Интерьер в 1979 году для обслуживания олимпиады 80.     Генеральным директором объединения был назначен  Геннадий Владимирович Анашкин, которого за глаза  в наших кругах называют гавнокакашкин, говновонашкин или говнадий какашкин. Олимпиада закончилась, а ПО Интерьер осталось и он во главе объединения.  Сам он, директора правды и истры, уже в возрасте, каждому далеко за полтинник, а мне всего 35, на фабрике с 71 года, с ученика столяра начал, до директора фабрики дорос, докторскую степень имею. Вот теперь и прикинь  кто первый кандидат на генерального. Должность эта ох какая сладкая, оставлять её  когда 60 стукнет, на пенсию уйти или на понижение – всё потерять, ключевая должность. Глаза и уши у него везде и на фабрике, и в филиалах, и в министерстве. Кто – то в министерстве им не доволен, несколько раз снять пытались, да видно расклад сил пока не тот, что – бы его сковырнуть. Ситуация однако со временем меняется, в министерстве его покровители сейчас не такую силу имеют, а тут я, на вырост, как говорится. Вот поэтому  из Архлеспрома тебе и звонили.  А  сам - то зачем согласился и поехал к нам. А у меня Виктор свой интерес. Горбостройка началась, сюда с запада ловцов удачи с деньгами понаехало достаточно.  Координаты свои в Европе, США и Канаде я оставлял, так вот нашли меня через министерских, те,  которые приехали сюда лесным-деревянным бизнесом заниматься.  Покупают за дёшево здесь, продают за дорого там, а я у них в роли консультанта, да платят в три раза больше, чем я на ММФ-1 в должности директора зарабатываю, да ещё не рублями, а долларами США.   Месяц назад предложили возглавить российское  представительство компании. Как понимаешь,  постоянно будет нужен поставщик качественных хвойных пиломатериалов.  Он знает о моих контактах, вот и решил таким образом обгадить меня.  Попросил выехать к тебе и принять большую партию пиломатериалов для объединения. Дескать у Яковлева (директор ИМФ) Городецкий болеет,  принять не кому, принимать у себя не хотят, поставщик новый, лучше поехать и принять на месте.  Я попросил оформить командировку приказом по объединению, сам позвонил Витюшке Новожилову ( главному инженеру ИМФ, учился с ним в МЛТИ, однокурсники были), поинтересовался что с Городецким. Он ответил, что того командировали на Нелидовский ДОК в Калининскую (сейчас Тверская) область.  Вот тут- то весь расклад и стал понятен.  Так что я к тебе подготовленным приехал,  что и как делать знаю. Но в твоём лице встретил союзника, за что бесконечно признателен и благодарен.  А с охотой я прокололся и серьёзно.
«Так если на инофирму уйдёшь, чего ему бояться?» «А если не уйду? Вот он и хочет помочь мне поскорее с фабрикой и Интерьером расстаться, и сделать это хочет грамотно, изящно, красиво».
  «Ну и как действовать будешь? В тупике пиломатериал хороший? Всякий есть.  Свежий напил имеется ? И такой есть. Давай ка доедем и посмотрим.  Да уж доехали – говорит Виктор и сворачивает к  товарной конторе  ж/д  станции. 
На  тупике пилопродукции много, разной, всякой. Есть сосна и ёлка свежего напила, хороший качественный пиломатериал, из которого есть, что выбрать. Есть и лежалый, от хорошего но обесцвеченного,  до полностью негодного, которым можно прикрыть качественный товар сверху.   На вскидку,   из того что есть три вагона с шапками по зональному габариту сразу отгружать можно.  Виктор и тебя здесь телефон и телетайп есть, воспользоваться можно ?   На ж/д в товарной конторе есть. Позвонить и отстучать позволят. Договоримся, отвечает он.  Проходим к начальнику  конторы, Виктор представляет меня и просит разрешения воспользоваться телефоном и телетайпом.  Первый звонок Новожилову,  прямой, не через  секретаря. Объясняю ему, где я и почему, рассказываю какой пиломатериал в наличии на прирельсовом складе - тупике и спрашиваю, какие типоразмеры отгружать. Никакие Саша, отвечает Виктор, у нас всё и тупик и территория фабрики пиломатериалом забита, пусть начальник станции отгрузки даст телеграмму на нашу станцию о готовности принять вагоны для Истринской мебельной, я позвоню сейчас на Истру-товарную и скажу, что – бы ответили отказом.  Телетайпист отбивает телеграмму за подписью начальника станции, через 15 минут получаем ответ с отказом. Далее, объясняю директору леспромхоза, что хотя и подстраховался, но подставлять товарища не хочу, что сейчас позвоню анашкину и скажу, что пиломатериала нет, что у тебя весь пиломатериал забрала ( купила)  администрация Устьянского района для срочных нужд района, мосты ремонтировать пока лёд стоит, что бы весной в паводком не смыло, опалубку собирать,   фундамент под коровники заливать и т.п. Виктор делает несколько звонков в администрацию и райком района, в УВД и председателям двух колхозов, объясняет ситуацию, закончив кладёт трубку и командует- действуй.  Набираю № секретаря Интерьера, здороваюсь и прошу соединить с анашкиным.  Объясняю ситуацию, отгружать нечего, прирельсовый склад пустой, спрашиваю какой смысл в такой поездке. В ответ слышу раздражённое негодование: « На Истре работать нечем, а от тебя только детский лепет. Какой ты директор, если не способен  отгрузить нужный материал,  пиломатериал есть, я это точно знаю, и если ты его не отгрузишь,  в нужном объёме и качестве проблемы у  тебя будут серьёзные».  Виктор сидит рядом со мной и всё слышит, он берёт у меня трубку, представляется и говорит: « Неделю назад мне из Архангельска звонили, информировали о визите вашего специалиста.  Я связался с Истрой, выяснил ситуацию полностью, Городецкий мне сказал, что пиломатериала у них на фабрике столько, что новый размещать негде, я и телеграмму со станции получил, наши вагоны Истра - товарная не примет». Ответа нет долго. « Алло, вы меня поняли, спрашивает Виктор. Когда вы с Городецким говорили, звучит из трубки, за день до его командировки на Нелидовский ДОК,  исходя из сложившейся ситуации, я  отпустил весь  напиленный товар  по просьбе райкома и администрации района местным потребителям.  Опять долгое молчание.    Алло, так что в молчанку играть будем или вопрос решать, звонок междугородний, денег стоит, говорит Виктор. Когда пиломатериал отгрузить сможете, разлаётся из трубки. Сегодня после 17-00.  Как так, вы же сказали, что на нужды района всё отдали. И подтверждаю это, бросает в ответ Виктор, но лесозавод наш работает и сейчас пиловочник распускает. В смену 80 кубов обрезного пиломатериала 50 х 150 и 25 х 125 даем. Работаем в две смены – 160 кубов в сутки. К пятнице 800 кубов можем отправить, но без подтверждения от Истры - товарной, о готовности принять наши вагоны, наш Кулой - товарный вагоны в отгрузочный тупик не подаст.  Ваш специалист разбирается в древесине прекрасно.  Принимать товар он будет на лесозаводе, при формировании транспортных пакетов, будет указывать нашим бракерам – сортировщикам какой пиломатериал  на отгрузку, какой в сторону.  Такой расклад Интерьер устроит ?  Такой устроит,  гундит анашкин, и из трубки раздаются короткие звонки. 
 Вот так, все вопросы и порешали, пока  анашкин будет думать над очередной козней в твой адрес мы об охоте на волков подумаем. О пиломатериале не беспокойся, отгрузим не ниже 2-го сорта, а сверху,  прикроем тем, что похуже, что – бы хороший не разворовали.  « Сейчас едем на лесозавод,  гостиница наша на его территории, разместишься, завод посмотришь, и на месте определим ход действий дальнейших. « Как далеко лесозавод Ваш»? « Рядом в Октябрьском, минут 40 – 45 не спеша ехать».  Мы прощаемся с  начальником  товарной конторы и выходим к машине.  « Слушай , спрашивает Виктор, вот ты часто уезжаешь, а кто на фабрике за тебя остаётся, что если план в твоё отсутствие не выполнят»?  «Такого быть не может», отвечаю. « Если, не дай бог, хоть одного комплекта мебели до плана не хватит, не быть анашкину  генеральным, снимут сразу – же. Есть на фабрике такие люди как Федосов Владимир Дмитриевич, Русак Евгений Николаевич, Завелион, Роман Абрамович, Краснов, Вячеслав Иванович, Узорин Владимир Николаевич – они костяк,  основа. Не было ещё ни разу такого, что – бы в количественном выражении выпуск товара провалили. Ну и, кроме того, есть варианты страховочные, которые работают и выручают». « Что за варианты» - интересуется Виктор.  Когда меня на должности утвердили, собрал я всех, кого упомянул и предложил им высказаться на тему -  Я пишу письмо следующего содержания : В целях обеспечения населения высококачественной мебелью и сокращения дефицита, прошу официального разрешения организовать работу по выпуску продукции в вечернюю и ночную смены и в выходные дни.  Работа будет организована  строго в соответствии с требованиями КЗОТ СССР.  Право реализации дополнительно выпущенных наборов мебели прошу предоставить  фирменной торговой сети магазинов Интерьер, при безусловном обязательстве выполнения государственного плана для продажи через торговую сеть  мосмебельторга.   Пишу это письмо на имя генерального, копия министру Бусыгину М.И., копия, Линеру Ф.Г. - зам. министра, курирующему мебельные предприятия, копия Буянову А.А. – начальнику технического управления министерства. Прошу всех высказаться. Ребята растерялись. Мысль то хорошая, но какова  реакция  больших дядей будет и последствия – непредсказуемо. У нас ведь  инициатива всегда наказуема. Сообща решили не торопиться, прощупать ситуацию и действовать по обстоятельствам. В этот же день рассказал о ситуации на работе супруге и спросил её совета.   Она и спрашивает: « К кому в министерстве ты вхож». Называю имя. Она продолжает: « Вот к нему иди, всё, что мне сейчас рассказал, ему изложи. После этого найди человека, с которым у твоего генерального отношения хорошие,   расскажи ему и сделай со своими ребятами так, что – бы инициатива как бы от говнокакашкина исходила, но в министерстве знали, что идея твоя».  Я так и сделал. Рассказал Буянову  об идее, он кладёт пере до мной лист бумаги, « пиши», говорит, только обзови свою писанину служебной запиской, я  Линеру покажу и помозгуем как лучше поступить. На неделе у меня из Белоруссии люди будут, я и попрошу их, что - бы анашкину  эту идею подкинули, дескать, так желаем, и разрешения Вашего просим.  « И чем же история эта закончилась»?  Она не закончилась, она продолжается. Разрешение получено, люди работают, мебель выпускают, каждый свою долю имеет- фабрика, Интерьер, министерство.  «Так  в выходные дни согласно КЗОТ оплата по двойному тарифу идёт». « А мы иногда и по тройному платим, премии за выработку даём». А как бухгалтерия и плановый отдел по себестоимости отчитываются? По факту - заработная плата в себестоимости изделия в дневную смену не превышает  25%, в  ночную и выходные дни – 40 %.  И, желающих поработать в выходные достаточно. Общая рентабельность по фабрике ниже 30% не опускается, расчётная ниже 20%. Премии хорошие получаем от министерства, сами дефицитом обеспечены на законном основании, ресурс для роста, для развития производства хороший имеем». « Так что у тебя на фабрике мебель хорошую свободно купить можно». «Скажем так» отвечаю, « Свободно не купишь, но каждый сотрудник фабрики раз в месяц имеет право написать заявление в профком и/или  директору о продаже ему одного набора мебели. Люди этим пользуются и очень довольны». «Решение ты принимаешь» ? По низкой ценовой категории профком, по высокой я.» « От каких факторов цена зависит»?  « От группы обивочного материала. Чем красивее, лучше и дороже материал, тем дороже и набор мягкой мебели».   « А сколько всего групп »?  С третьей – самой простенькой, по девятую самую шикарную - 7 групп. Но девятая мне в жизни только один раз встречалась, обычно восьмая - красивые и прочные обивочные ткани.  А что за девятая. Иранский ковровый плюш, парча обивочная золотыми нитками шитая. Красотища неописуемая, на свету переливается оттенками разными, глаз не оторвать. Ворс с палец высотой, мягкий, приятный. Сам король-солнце Людовик 14 позавидовал-бы такой мебели.  И для кого такой тканью на вашей фабрике  диваны и кресла  обивали. Для внуков горбачёва.  Да поди – ты, вскрикивает Виктор, неужели правда?  Хочешь, иди, хочешь, стой, хочешь сиди, хочешь лежи, да только это проверить легко, да и мне зачем тебе лапшу на уши вешать? Да ведь у них своя фабрика есть. Есть, отвечаю, на противоположной стороне Новослободской улицы, от нас в трехстах метрах расположена, в подвалах Бутырской тюрьмы. Называется мебельная фабрика Совета Министров СССР.  А почему вашей  фабрики заказ поручили ?  Обойщики у нас  опытные, высоко квалифицированные. Работают с самыми сложными  тканями и кожами и классно работают, не придраться, не подобраться. Мебель на загляденье получается. Так вот, как привезли рулоны этой парчи на фабрику, с ней с соответствующее сопровождение прибыло в виде молчаливых людей в чёрных костюмах и очках с затемнёнными стёклами. Предупредили, что – бы все обрезки сдали, себе оставлять запрещено. Расположились они сначала в раскроечном цеху,  когда материал по лекалам кроили, затем в обойном. Смотрели, что – бы ни один кусочек на сторону не ушёл, что – бы девчонки обойщицы и раскройщицы себе ни одного кусочка не взяли.  Все остатки с собой забрали, да ещё в конце смены на выходе проверяли, не взял ли кто – либо с собой кусочек этого плюша.  Вот так,  больше я никогда обивочной ткани девятой группы не видел.  Ну а если у тебя кто из друзей  мебель попросит, помочь купить реально?  «Сколько  наборов нужно» спрашиваю его. Парочку можно?  С лесозавода вашего по межгороду позвонить в Москву можно?  Без проблем – отвечает Виктор,  тогда и наборами мягкой мебели без проблем – говорю я.  Ну а теперь объясни мне по какой причине вашего генерального таким колоритным именем называют  говнокакошкин.  Ты с ним по телефону говорил?  Говорил. Ну и как впечатление?  Прокололся он, серьёзно не подготовился. Не знал того факта, что от станции получателя добро на отправку вагонов должно быть, мог у Городецкого спросить о деталях, но не поинтересовался.  Вот Виктор, история эта с ММСК № 2 тянется. Работал он там, каким-то  мелким начальником и скорешился он с механиком Хорлиным  с  кликухами « сопливый» и/или « хорлянский » И начали они на комбинате дела делать, не  знаю точно, но скорей всего не по своей инициативе, по указанию из министерства но начали. И где то года за три – четыре накуролесили они до такой степени, что ОБХСС  весьма серьёзно заинтересовалось делами второго мебельного комбината. Копнули хорошо, глубоко копнули.  Сначала к директору сунулись – рыжему Паше, который Румянцев Павел Рафаилович. За все грехи в первую очередь с директора спрос. Ну а тот ни сном, ни духом, к воровству не причастен ни с какого бока.  Как – же так спрашивают, ты прошляпил. Тот  следователю грамотно ответил : « На моё место садись, как уж на сковородке повертись, план выполни, да всем угоди». Следак ему в ответ: « Да у меня своё место и верчусь я не меньше твоего». На это Паша ему: « Вот и разберись детально, что - бы невинные  не пострадали».  Устроили от ОБХСС на комбинат парня учётчиком в подразделение, которым анашкин командовал, ну а тот всё и выявил, как  сверхплановая мебель неучтёнкой налево вывозилась, по какой причине перерасход  материальных ресурсов  возникал, ну и возбудили  уголовное дело.  На министерских естественно не вышли, всё дело вторым комбинатом и ограничили.  Уж не знаю кто, может анашкин, может кто другой  уговорили хорлянского, что бы он на себя всю вину взял. Он согласился, отсидел не много, по удо выпустили. За то сейчас его сын колька на Интерьере в должности главного механика – кум королю. А хорлянский на нашей фабрике числится хоть и пенсионер глубокий, зарплату не хилую получает, да на диване спит в рабочее время. Ты из каких источников  это всё знаешь. У меня мама на втором комбинате начальником ОТК работала. Об этой истории  все мебельщики в Москве знают, громкая была история, звучная.  Ещё одна есть. На втором комбинате работала начальником планового отдела Троян Надежда Григорьевна. Грамотный специалист, прекрасный  уважаемый человек на своём месте. Дочка у неё была Танька, так вот не в маму дочка. Стал анашкин директором ММФ-1, Танька у нас на фабрике в техотделе работала ну и случилась « любовь» регулярная между ними. У анашкина жена и дочка, у таньки муж, так она дура ещё и хвастать начала, что у директора в любовницах ходит. Власть на фабрике заимела, запугала народ и крыша у неё до того поехала, что отсутствие анашкина  дала она команду складу загрузить несколько наборов мягкой мебели в грузовик и двинула его без документов через проходную.  Вневедомственная охрана бибику тормознула и ментов вызвала.  Приезжает анашан на фабрику а тут такая история. Подставила его Танька и хорошо подставила.  Он в ментовскую,  точно не знаю во что ему отмазать таньку обошлось, но знаю, что не дёшево.  Ей уволиться пришлось и историю эту особо не афишировали. А анашастик  урок извлёк, правда до сих пор из себя святую целку строит, дескать не было ничего, но стал много осторожней. 
Въезжаем в посёлок, и через пять минут машина останавливается перед воротами лесозавода. Виктор даёт 4 коротких гудка и ворота открываются. Авто подъезжает к аккуратному и нарядному двухэтажному домику и мы выходим из машины.  Входим в дом, нас встречает горничная, Виктор просит показать  самые лучшие комнаты  и накрыть на стол.  « Сейчас пойдём к  директору и главному инженеру, познакомитесь» « Сейчас», перебиваю я его, предлагаю решить вопрос с наборами мягкой мебели для Устьянского ЛПХ, а после этого  перейти ко всем остальным вопросы. Городской телефон здесь есть ? И, нас никто не должен слышать.  Проходим в кабинет управляющего, Виктор закрывает дверь, и я набираю прямой  рабочий номер Буянова. « Слушает Буянов», раздаётся в трубке. « Доброго здоровья Анатолий Андреевич, откликаюсь я. Саша ! Здравствуй! Ты где ? Я кратко объясняю ситуацию и говорю : « У меня к Вам есть громадная личная просьба.  Я прошу организовать письмо на моё имя от Архангельсклеспрома следующего содержания:  Прошу Вас изготовить и отпустить 21 набор мягкой мебели из полного ассортимента, выпускаемого ММФ-1 с обивкой  из материала 6, 7, и 8 групп  в адрес Устьянского ЛПХ. Оплата по перечислению. Товар отпустить директору ЛПХ Зуеву Виктору Николаевичу. «Саша, а зачем тебе нужно что - бы Архангельск знал, что ты в Кулой свою мебель продаёшь? Ни к чему это.   Позвоню Ананашкину и попрошу его направить такое письмо на твоё имя, устроит ? « Больше чем Анатолий Андреевич», отвечаю ему. Ну вот и славно, удачно тебе отгрузить лес, желает он мне и кладёт трубку. Виктор слегка ошарашен. Слушай, 21 набор это шикарный подарок, но мне деньги набрать нужно, цена мебель какая ?  8-я группа – 1025, 7-я 890, 6-я 780. Тебе деньги за пиломатериал от интерьера перевели? Да, ещё на пошлой неделе. Вот их и переведёшь в оплату мебели. А как распорядиться качественным дефицитом ты знаешь сам, не хуже меня. Деньги наличные соберёшь с тех, кому мебель продать хочешь, для подстраховки. срок объяви 1.5 месяца. Через три недели приедешь, сам мебель выберешь, мы мебель отгрузим. Хочешь контейнером по ж/д, но лучше приезжай на ЗИЛке с крытым верхом, ребята в три этажа всю мебель аккуратно погрузят и закрепят, от Москвы до Кулоя не развалится при аккуратной езде.  Звоню на фабрику, алло,  слышу голос Краснова.  Доброго здоровья Вячеслав Иванович, приветствую коллегу. Интересуюсь какова ситуация на производстве, после его ответа – идём в графике, говорю: «Просьба у меня к тебе –  выбери на складе  ткани 6-й, 7-й и 8-й группы на 50 наборов и  запусти их в вечернюю смену в работу, всего поровну, 17 палих, 17 берёзок и 16 садко. Рассчитай так, что – бы эта партия полностью ассортиментному плану соответствовала по основному и дополнительному производству.  Все Садко поставь в комнату образцов, Палихи и Берёзки на дальний склад и расставь так, что - бы   каждый набор хорошо видно было. Да, и вот что,  давай - ка так сделаем: вся мебель с третьей по пятую группу на ближнем складе до отгрузки содержится, с шестой по восьмую – на дальнем. Указаний ты от меня никаких не получал, запуск моделей в работу – согласно ассортиментному плану и в будние и в выходные дни рассчитано как всегда. Владимира Николаевича Узорина предупреди.  Все ключи от дальнего склада у себя держи. Через три недели за этой мебелью приедут. Вопросы есть. «Когда вернёшься», спрашивает Вячеслав. Недели через две, не раньше отвечаю я. Тогда счастливо, прощается он.  Кладу трубку и обращаюсь к Виктору, ну вот, теперь и с руководством завода знакомиться можно.  Выходим на территорию и проходим в административный корпус.  Виктор представляет мне руководство лесозавода, знакомимся, и я предлагаю сразу же пройти в лесопильный цех.   
Два потока из  двухэтажных лесопильных рам  2Р75-1А, обе работают на минимальной подаче и посылке, подхожу к рольгангу и выдёргиваю крайнюю доску. Хороший,   ровный напил и не высокая шероховатость, зуб плющёный, не разводной. Пильное полотно подготовлено на высоком уровне. Рамщик, видя мой интерес, замедляет скорость подачи продольного рольганга. Я показываю  ему рукой -  не надо, бросаю доску на рольганг и поднимаю оба больших пальца в верх. Спускаемся  вниз к сортировщицам – бракёрам.  Объясняю девчонкам, какой пиломатериал  нужен для отгрузки. Они согласно кивают и  просят не беспокоиться, отсортируют и упакуют, как указал.  Обходим весь завод, от биржи сырья до склада готовой продукции.  Работа организована грамотно, профессионально. После осмотра завода возвращаемся с Виктором в гостиницу.  Обед готов, стол накрыт.  Время уже 15-30.  Сейчас поедем к одному человеку, с ним об охоте побеседуем, потом ко мне. Заберёшь капсюля,  порох, картечь пули, гильзы, крахмал, пыжи, контейнеры,  весы, прибор барклай  для вставки капсюлей в гильзы, всё, что необходимо для снаряжения патронов. С утра в цех придёшь, проверишь, как девчонки товар подготовили и часам к 12  к 13,  42 патрона снаряди  21 с картечью и 21 с пулями. Я  к этому времени приеду. Стрелять будешь из вертикалки иж 39 и автомата МЦ 21-12.  У бокфлинта сверловка стволов чок верхний ствол сужение 1 мм  и получёк, нижний ствол сужение  0.5 мм, у автомата ствол стандартный, без сменных цилиндров, сужение чок – 1мм,   поедем на стрельбище, посмотрим,   какая кучность, разброс  и осыпь будет.   Сначала рассчитаешь минимальную навеску пороха  для картечи 6.35 и пули Полева.  Бумажные гильзы для 2-х стволки, пластиковые для автомата.  В какие гильзы сколько пороха отсыпал, отмечай обязательно.  Первая навеска для картечи минимальная – 2 патрона для ижа и 5 для мц. Следующую навеску увеличиваешь на 5-6% с таким – же количеством патронов, Далее снова на 5-6% больше, итого 21 патрон.  Для пуль то – же самое, каждую группу патронов  укладываешь отдельно.  А сейчас поехали. Машина выезжает с территории завода и направляется к окраине посёлка. Подъезжаем к воротам воинской части, от КПП отделяется фигура дневального и подходит к машине. К Гончарову, говорит Виктор подошедшему, тот возвращается на КПП и минут через пять ворота открываются.   Подъезжаем к зданию штаба, выходим из машины и заходим в помещение.  Поднимаемся по лестнице на третий этаж, заходим в приемную, здороваемся с секретарём. Она снимает трубку внутренней связи и докладывает: « Георгий Михайлович к Вам Виктор Николаевич с гостем, кладёт трубку и говорит – проходите.  Заходим, нам навстречу поднимается подполковник и очень тепло и искренне здоровается сначала с Виктором затем со мной.  Усаживает нас, предлагает чаю, от которого Виктор отказывается и  говорит: « Докладывай, какая нелёгкая тебя привела ко мне». Тут Георгий дело такое, у матери в посёлке волки сегодня ночью двух собак и козлёнка зарезали. Из местных, да ты сам знаешь, в облаву сейчас никто не пойдёт. « Да какая же сейчас облава, в три часа уже темнеет, ни выследить, ни флажки повесить. Не реально, учуют и уйдут волки.  Это весной в марте организовывать нужно,  световой день длиннее, наст снежный подтает, волку бегать сложнее. Понял, спрашивает меня Виктор. Я сам специально тебе не стал говорить об этом, что – бы ты чего не подумал,  а Жора охотник опытный, знающий, зря не скажет. Так что есть, то есть, светает к 12-ти, смеркается в 15, куда - ж от этого.  Всё верно. Так что в марте приедешь и тогда его и тропить его будешь. А пока готовиться к охоте в марте месяце будем. Да как - же я приеду, если только отпуск возьму, да и то могут не отпустить. Ну, об этом не беспокойся, ты ведь проблемы производственные решать в командировки выезжаешь. Да, случается. Ну а у нас в марте проблемы возникнут, мы и попросим через министерство тебя командировать к нам, так как сами решить их не сможем.  А какие проблемы у Вас могут возникнуть. Да вот, скажем, есть у нас участки с крупным древостоем, что на шпалу пускать целесообразно и попросим сделать нам проект цеха шпалопиления с высоким выходом годного и минимальными отходами. Сделаешь проект, оборудование подберёшь?  А это уж как наливать будите, улыбаясь, отвечаю я.  Хорошо наливать станем, говорит Виктор, от души. Тогда сделаю. Вот и славно. Георгий,  у тебя стрельбище, когда свободно. Да считай каждый день после 14-00,  можете приезжать. Я вот о чем хочу тебя попросить. Дай команду своим, когда завтра стрельбы закончат,  пусть от рубежа стрельбы натянут  бечёвку на расстоянии в 50, 60, 70, 80 и 90 метров.  Всего 5 ниток на высоте 70 – 75 сантиметров.  По 2 штыря в землю вобьют, поверху бечеву натянут, сверху по центру газеты, штук по 7-8 в один ряд повесят, а снизу их прищепками прижмут. Реально? Вполне, заодно и от макулатуры избавлюсь и, попроси, что - бы газет много взяли  и остальные оставили  под навесом, нам сорок выстрелов нужно будет сделать.  В пятницу я с Александром в лес хочу уйти, с ночевками, в воскресенье вернуться. У меня своя экипировка  для зимней охоты есть, а вот ему идти не в чем.  Подобрать нужный комплект зимнего камуфляжа с возвратом возможно?  Какой размер обуви и одежды, спрашивает Георгий. Называю. В четверг заберёте, отвечает тот. Лыжи то у тебя есть, есть и для себя и для него. Легкие, широкие, осиновые, просмолёные  лыжи не проблема. Проблема другая – пойдем вдвоём без собаки с гладкоствольными ружьями, а я подстраховаться хочу, и попросить тебя выделить нам до понедельника по макарову с двумя обоймами  на рыло, в понедельник с утра привезу. Георгий  на секунду задумывается. Ну что – ж и такое возможно, но прошу от вас обоих  максимальной осторожности. 
Время 19-30. Я у себя в номере раскладываю  все составляющие для подготовки патронов, так называемая подготовительная работа. Устанавливаю и выравниваю аналитические весы, раскладываю гильзы, картечь, пули, что – бы завтра с утра не терять время.  Проверяю себя, как подготовил всё к завтрашней работе и ложусь спать. 
Вторник. Просыпаюсь в 6-00.  Умываюсь и приступаю к  снаряжению патронов.  Вставляю капсюля в гильзы и до завтрака успеваю сделать навеску для первой серии патронов с картечью. Записываю количество пороха в этой партии.  В 7-00 в дверь постучали, завтрак готов, можно идти кушать.   Громко благодарю и сообщаю, что сейчас  спущусь. Северная традиция - на завтрак предлагать первые горячие блюда.  Рыбный суп, ароматный, наваристый, с травами. С величайшим удовольствием уминаю большую тарелку и сыт.  Выпиваю, стакан брусничного морса, благодарю хозяйку, а она удивлённо спрашивает: « А что – же вы так мало покушали, Виктор Николаевич теперь меня ругать будет, что всё цело. Он сказал, что вы хорошо кушаете, и велел приготовить по больше. Не будет, обещаю я. Сейчас на завод  схожу,  посмотрю, как девчонки ваши пиломатериал подготовили, вернусь и съем, и рыбу, и котлеты, и курицу.  Накинув куртку, выбегаю на территорию и прохожу на склад. Смена ещё не  началась, подхожу к сложенным штабелям и убеждаюсь, что материал отсортирован по всем правилам. Ну что скажете, слышу за спиной голос директора. Оборачиваюсь, здороваюсь и прошу позвать девчонок – сортировщиц.  Вся бригада как – то испуганно и насторожено подходит ко мне.  У всех в глазах немой вопрос, что не так. Здравствуйте барышни, здравствуйте красавицы, громко произношу я. Какая здесь кубатура спрашиваю – 156 кубов, отвечает бригадир.  Девчонки, вот мне по 156 раз поцеловать каждую из вас или это количество поцелуев на всю бригаду делим. Они хохочут, ищь, скорый какой, разбежался, ты нам лучше конфет московских, хороших  привези, Каракум или Мишка на Севере, а лучше всего Белочку.  Хорошо, девчонки, будут вам конфеты, а пока низкий поклон Вам за работу.  Конфеты то когда будут, раздаётся насмешливый девичий голос. Сколько по времени посылка идёт из Москвы к Вам  да дней 10 идет, а точно это на почте скажут. Ну, 10 дней ждать долго, мы сделаем вот что. Оборачиваюсь  к директору и прошу разрешения позвонить  к себе на фабрику.  Идёмте барышни со мной  в Москву звонить.  Набираю № секретаря по межгороду, Людмила снимает трубку, здороваюсь и прошу: Людочка, возьми у меня в сейфе деньги, чтобы хватило на 7 килограмм грильяжа, столь - ко же Мишки на севере и Каракума.  Попроси Валентина (мой шофер) купить этих конфет. Каждого веса по килограмму, всего 21 кг. Пусть хорошо их упакует и через проводницу поезда  (называю направление) перешлёт мне сюда в Кулой. Вечером я перезвоню, пусть скажет № поезда, № вагона и имя проводницы. Вот девушки вас в бригаде 7 человек каждая получит по 3 кило конфет московских, а пока примите мою благодарность за работу. Давненько я не видел таких благодарных, сияющих глаз и счастливых лиц.  Возвращаюсь в гостиницу.  Прошу разрешения позвонить в Москву и набираю № секретаря Анашкина. Она соединяет, докладываю: 156 кубов готовы к отгрузки. Могу отгрузить в пачках – это 2 вагона, могу навалом с шапкой, это один вагон по деньгам выгодней. Телеграммы от Истры нет. Ты вот что, не забивай мне мозги своими проблемами, решай эти вопросы сам, ворчит Анашкин. Лучше скажи мне, по какой такой милости Буянов попросил меня отпустить мебели этому леспромхозу на 20 тысяч с хвостиком. Так Буянов передо мной не отчитывается, отвечаю. Об этом у него надо спрашивать. В трубке раздаются короткие гудки. Звоню на Истру Яковлеву. Докладываю обстановку.  Знаешь что, говорит он, грузи навалом, стропальщики разгрузят, а рублей 700 - 800  сэкономим ( тогда это были деньги).  Завтра мы  две сушилки освобождаем, новую партию загрузим, для одного вагона место освободится, телеграмму  жди в среду. Далее набираю по прямому  Новожилова, сообщаю, что в четверг планирую отгрузку первого вагона навалом. Хороший материал будет внизу, шапку обложат гнильём и досками с синевой специально. Если до разгрузки Анашкину доложат, что от меня пришло дерьмо, это будет хорошо, за гнильё денег не возьмут, и его объём в товарной накладной фигурировать не будет, пойдёт как реквизит, без цены, что – бы хороший не растащили. Заканчиваю разговор, иду в столовую и съедаю курицу.  Котлеты и рыбу обещаю съесть через час.  Поднимаюсь к себе в номер,  снаряжаю следующую серию патронов.  Отсыпаю навеску пороха, вставляю пластиковый пыж – контейнер, на дно сыплю крахмал, распределяю дробь, снова досыпаю крахмал, уминаю. Вставляю сверху картонный пыж и заливаю его по краям парафином от горящей свечи. Работаю не спеша и очень аккуратно. Каждую партию патронов по факту готовности укладываю в целлофановый пакетик с бумажкой, на которой написано, какая навеска пороха засыпана в патрон.  Вот работа закончена, 42 патрона снаряжено. Решаю выйти посмотреть,  как идёт работа по сортировке пиломатериала. Хорошо идёт споро, профессионально.  Девчонки ещё кубов сорок сосновой доски  для нас отсортировали. Захожу к директору и прошу разрешения позвонить в Москву.  Людмила называет № поезда, № вагона, имя проводницы.  Завтра в 7-39 поезд будет в Кулое.  Надо будет попросить Виктора  забрать  мою посылку.  Возвращаюсь в гостиницу, Виктор ждёт меня в столовой. Я рассказываю ему историю про конфеты и прошу взять их завтра у проводницы. « Сделаю» обещает он. « Показывай, как патроны снарядил». Внимательно осмотрев всю партию, Виктор поощрительно похлопывает меня по плечу, собирайся, едем на стрельбище, берёт пакеты с патронами и выходит к машине. Я поднимаюсь в номер, одеваю тёплый свитер из верблюжьей шерсти,  накидываю куртку и выскакиваю вслед за Виктором.  По дороге рассказываю ему о ситуации с отгрузкой, о том, что телеграмма о готовности принять вагон, должна прийти завтра, что завтра – же или крайний срок  четверг вагон можно отправлять, лучше отправить пиломатериал навалом, больше поместится, а шапку, как и договаривались, обложить не кондицией.  Мне желательно два вагона сразу отгрузить, сегодня к вечеру, объём на два вагона будет готов, сегодня же вывезу его в тупик. Если грузить по одному вагону каждый раз бригаду на пол дня дёргать и получится пол дня работы, пол дня потеряно, договорись на два вагона со своими.  Это сейчас  делать надо, поворачивай, позвоню на Истру.   Не надо никуда поворачивать, сейчас с почты позвоним.  Машина останавливается у почтового отделения. Виктор, а я за ним, проходим в кабинет начальника. Михайловна, дай Москву по срочному, просит он. Истра, область добавляю я. № диктуй, с записанным номером она выходит в зал к операторам, через минуту возвращается и направляет нас к первой кабинке. Объясняю Новожилову ситуацию, прошу организовать телеграмму  с уведомлением о готовности принять два вагона.  У нас места под такое количество пакетов  не хватит, отвечает он. Россыпью, загрузим 220 кубов максимум, рассыпной меньший объём занимает. В один карман оба вагона легко поместятся. « Хорошо, отвечает он». Жди  телеграмму. Продолжаем путь.  Как далеко до стрельбища, спрашиваю.  Здесь рядом, минут 10.  Объясни мне, как это Гончаров может тебе на свой страх и риск дать так просто два экземпляра табельного оружия с двумя комплектами боезапаса к каждому?   Видишь - ли Саша, он охотник очень опытный, сам не раз попадавший в весьма серьёзные передряги и, прекрасно понимает, что риск должен быть оправданным, рисковать попусту ни к чему.  Резервное оружие у него есть, и время от времени им пользоваться нужно. Мы знаем друг друга больше 30 лет ну и самое главное он член нашей семьи, мой зять,  сестра родная замужем за ним уже больше 30 лет. По моложе были вместе на охоту ходили очень часто, так вот он всегда брал короткие стволы для нас обоих.  И что, пользоваться приходилось. Да, приходилось, поэтому и попросил. 
  Въезжаем на территорию стрельбища.  Виктор вытаскивает из багажника два зачехлённых ружья, велит мне взять подготовленный боезапас,  мы направляемся под навес, где сейчас находится офицерский состав части. Для начала Виктор просит дать мне пистолет Макарова . Три пристрелочных, пять зачётных, дистанция 25 метров, мишень стандартная, положение стрельбы стоя, упражнение начать. Я, как послушный исполнитель заправляю в магазин 8 патронов, вставляю его в рукоять, передергиваю затвор, ставлю на предохранитель и докладываю: « Охотник Павлихин к стрельбе готов». По команде приступить к упражнению, снимаю предохранитель, становлюсь в стойку, вытягиваю руку с оружием вперёд, совмещаю мушку с целиком, навожу на центр мишени и плавно нажимаю спусковой крючок. Руку с пистолетом подбрасывает вверх, я повторяю сие действо ещё семь раз и, расстреляв весь боезапас, вынимаю магазин, кладу оружие на стол, Докладываю: « Охотник Павлихин стрельбу закончил».  Майор, командующий стрельбами, сначала смотрит в увеличительную трубу, потом весьма удивлённо на меня. Ни одной восьмерки. Я предлагаю повторить, передвинув мишень от линии стрельбы на 50 метров.  Принято, мишень установлена на нужную дистанцию, оружие подготовлено к стрельбе, докладываю о готовности. Мне поступает команда приступить к упражнению. Повторяю всё, как и в первый раз, только сейчас целюсь более тщательно, помедленней. Закончив докладываю. Майор снова смотрит, сначала  на мишень, потом очень уважительно на меня – ни одной семёрки.  Воинское подразделение стрельбы закончило.  Нам в помощь выделяют 4-х сержантов. На расстоянии 50 метров от рубежа стрельбы  вгоняем в снег 2 заточенных  кола, натягиваем бечёвку, вешаем  2 мишени из газет и зажимаем их внизу прищепками.  Помечаем, что эти мишени расположены  на дистанции 50 метров. Далее так - же устанавливаем ещё 4  с расстоянием 10 метров друг от друга.  Виктор кладёт на стол зачехлённую иж 39 и командует – действуй. Я расчехляю бокфлинты, креплю стволы цевьём к прикладу, и вставляю патроны с самой маленькой навеской пороха в патронники. « Стрельба с колена» командует Виктор. Занимаю позицию, прицеливаюсь в левый ряд мишеней и плавно тяну на себя спусковой крючок.  Грохочет выстрел, перевожу ружьё на газеты правого ряда и стреляю из нижнего ствола.  Идём к мишеням. Виктор снимает газеты с левой стороны, я с правой.  За нами служивые и сразу же  навешивают другие, для следующей пары выстрелов.  Я пытаюсь посмотреть кучность, но Виктор останавливает меня: « Дома посмотрим,  сейчас смеркаться начнёт, только и успеем картечь из двухстволки отстрелять».  Он прав, в темноте стрельбы лучше не проводить. По очереди  отстреливаю весь запас патронов с картечью для иж 39. Сразу же собираю шомпол,  наворачиваю на него ветошь. На сухую протираю стволы от копоти. Меняю ветошь, капаю в стволы веретённое масло и протираю их от патронника до дульного среза. Начисто убираю остатки масла и зачехляю ружьё.  Пока я занимался оружием,  Виктор  разговаривал с майором. Вижу, они удовлетворённо пожимают друг другу руки  и прощаются.  « Ну что, едем результаты стрельбы анализировать, а заодно и про свои приключения в Шотландии расскажешь».
  Результаты стрельбы оказались  впечатляющими, самый маленький разброс получился у патронов, снаряженных с наибольшей навеской пороха. На расстоянии 50 метров круг осыпи не больше 2.5  сантиметров, на дистанции 90 метров не больше 8-ми. « Я с майором договорился, завтра к 11-ти подъедем, конфеты твои привезу и на стрельбище. Надо сразу весь боезапас за светло отстрелять. Ты что регулярно стреляешь.  Да, регулярно, раз в неделю, по субботам,  на стрельбище езжу, чтобы форму не потерять. Ну рассказывай о своих приключениях в Шотландии. »    Приглашали они экспертов из многих лесных регионов оценить плантационные посадки ели у себя в Шотландии, ну и СССР такое приглашение получил.  Меня включили в состав делегации,  знающие люди объяснили, что пахать, таксационные и оценочные работы мне одному делать придётся, т.к. едут два зам. министра, два больших начальника  из Экспортлеса, один от ЦК КПСС который всю лесную отрасль Союза по партийной линии курирует.    Все старые трухлявые пеньки, но опытные, дело и отрасль знающие,  а я при них в качестве рабочей лошади. Прилетели в Лондон, делегация  в посольстве осталась на Ноттинг Хилл Гейт А-402, а меня сразу же в Инвернесс отправили в качестве  рекогносцировщика. Там встретили настороженно, но очень корректно и в принципе хорошо.  Красивая полненькая женщина, Регина Хэттэуэи;, совершеннейшая очаровашка,  пышка-толстушка. Разместила в гостинице, прекрасным обедом накормила, чувствую спросить что – то хочет, но не решается. Я и говорю Миссис Хаттэуэй  просьба у меня к Вам великая, срок командировки у нас всего две недели предлагаю приступить к работе завтра же. Тогда она и спрашивает:  « По какой причине ты один приехал, ведь делегация шесть человек, одному измерения проводить очень сложно». Ну, я и соврал ей, что переговоры, у них там какие - то важные, дескать, хотят обсудить возможность поставки лиственных пород. Да, одному сложно, но справлюсь. Спрашиваю,  насколько  далеко  лесные массивы. За Каледонским каналом, первые посадки всего в 10 км от Инвернесса, отвечает. Так вот,  я понял, что участки посадки находятся на географической  долготе как между нашими,  Новгородом и Ярославлем.  Вот и говорю, что – бы работу быстрее и лучше сделать, можно -  ли организовать её так, что – бы не возвращаться в город. Нужна полная экипировка для работы в лесу, комплект инструментов,  тетради для записей, палатка для ночёвки,  походный паёк. Нужно будет определить породную формулу, запас на корню на гектаре, средний объём и диаметр хлыста, оптимальную расчётную  лесосеку по году, с каких участков лучше начинать заготовку. А бонитет определять будешь, спрашивает. Обязательно, отвечаю. Это ж показатель качества лесонасаждений, куда – ж без него, полной характеристики древостоя не будет. Меня в помошницы  возьмешь.  Запросто, отвечаю. Но, не плохо бы ещё человека в команде иметь,  что – бы за лагерем следил и еду готовил, пока  двое данные по лесным участкам собирают. Будет с нами ещё человек и всё, что для работы требуется.  Завтра в 7-00 жди в холле гостиницы.  Без пяти семь спускаюсь вниз. В семь заходит она и с ней ещё одна девица, обе в походном камуфжляже, у второй большая сумка  в руках.    Здоровается,  представляет мне барышню как свою двоюродную сестру, Селестина  Хэттэуэй, меня ей как русского эксперта по лесопользованию, Александр Павлихин,  говорит, что – бы я  сумку  с собой не брал, подходит к ресепшен,  что – то ему показывает, он выходит, забирает мою поклажу.  Селестина , подаёт её мне свою и говорит: « Переодевайся». Портье отводит меня в комнату, где всё приготовлено для переодевания.  В сумке для меня полный комплект экипировки, точно такой же, как и на девчонках.  Самое удивительно, что про размеры одежды и обуви Регина не спрашивала, а всё подошло так, как будто на меня сшито. Вот тут я малость и струхнул, правда вчера мы общались очень долго, визуально  оценить мою комплекцию, размеры  фигуры и ноги у неё была возможность полнейшая, впрочем, как и у меня, но что – бы так точно, это уметь надо. Выхожу в холл, Регина берёт меня под руку и выводит из гостиницы. На площадке перед зданием шикарный Ленд – Ровер. Селестина садится за руль, Регина открывает заднюю дверь, приглашает в машину меня и сама усаживается рядом.  Автомобиль трогается. Пока едем, она рассказывает, что всё необходимое взяла, ехать не более 30 минут. Для отчёта необходимо предоставить данные об обследовании не менее чем 200 гектаров лесных массивов по каждому году высадки. Все  карты лесов у неё, для начала  предлагает посмотреть самые ранние посадки, которым не более 20 лет. Миссис Хэттэуэй, отвечаю, я гость, Вы хозяйка, свои условия Вы знаете значительно лучше, так что командуйте, я буду выполнять. Она смотрит на меня, улыбается и говорит: « Алекс, перестань называть меня миссис, давай проще, я Реджи, она, показывает на сестру -  Салли, ты Алекс, что скажешь?»  Скажу - согласен Реджи, так и будет. Сейчас решаюсь спросить как она так с размерами одежды и обуви для меня угадала. Это просто, Алекс отвечает она. Во первых я вчера очень внимательно просчитала твоё телосложение. Во вторых,  материал, из которого сшит костюм и носки стрейч называется, он растягивается, плотно, облегает фигуру, но позволяет всем движениям быть свободными. …. А я, Реджи, подумал, что ты волшебница. Весьма польщённая она улыбнулась.  Подъезжаем к лесопосадкам, выходим посмотреть и сразу видно, что с этим участком проблем не будет.  Квадратно-гнездовая схема высадки, бонитет не ниже второго, но первого больше.  Отмечаем на карте квадраты. Салли начинает организовывать бивак, мы с Региной углубляемся в лес и оцениваем уровень и качество посадок. Делаем пометки в журнале и  карандашом на карте. Основные характеристики участков определили, время уже час по Гринвичу. Реджи предлагает вернуться к машине и перекусить. Что - ж  дело, однако до машины идти не меньше часа, предлагаю ей пройти по диагонали, захватить и оценить ещё пару дюжен гектаров. Она соглашается. В принципе характеристики участков аналогичные, что мы и фиксируем в журнале. Выходим из леса с другой стороны, машина где – то в 500 метрах. Подходим. Обед Селестина давно приготовила и держит его в большом армейском термосе.   После обеда я предлагаю осмотреть восточную сторону лесопосадок. Реджи говорит, что устала и со мной идёт Селестина.  Все повторяется один к одному, до момента, когда начало смеркаться мы с Салли обследовали гектаров 100-120 лесопосадок. В принципе 20 – ти летние посадки в этом регионе охвачены, завтра нужно будет смотреть 30 – ти летние. Возвращаемся, ужинаем.  Реджи разложила сидения в машине, спать будешь здесь. Девчонки, разместились в палатке.  С утра в 6 подъём, завтрак, сворачиваем лагерь и путь. Пол часа езды на малой скорости по почти свободной дороге и Селестина подъезжает к лесному массиву, который выглядит немного посолидней, чем предыдущий.  Ели высотой  14 – 15 метров, ряды ровные, крепкие здоровые деревья.  Всё то же самое, как и в предыдущем лесном массиве.  Салли остаётся хозяйничать, мы с Региной занимается таксационно - обмерочными работами.  После обеда Реджи остаётся в лагере, я и Салли уходим продолжать работу.  Вечером возвращаемся, анализируем  выполненные измерения. С этим массивом разобрались, завтра  надо ехать к лесу, высаженному 40 лет назад.  Сорокалетние посадки сразу же вызвали у меня вопрос. Девчонки, обращаюсь я к Реджи и Салли, по какой причине в этих угодьях не начали проводить прореживание.  Уже пора.  Данный  участок требует выполнения рубок ухода, смотрите, каждое из деревьев уже мешает расти соседним. Необходимо определить наиболее слабые и вырубать их. Если этого не сделать качество древостоя только хуже будет. Они удивлённо переглядываются. Знаешь Алекс, до тебя у нас были канадцы, шведы, финны, но никто о таком типе вырубок не говорил нам. Когда это было? Финны уехали две недели тому назад, шведы месяц, канадцы – полтора. Вы, спрашиваю, точно – так же с ними работали, как и со мной сейчас. Да, отвечают.  Все измерения и оценки один в один, что твои, что у них, а вот о рубках прореживания  мы от них ничего не слышали. Значит, говорю, вы девчонки, наливали им плохо. Они смотрят на меня удивлённо. Да шутка это моя такая, слэнг русский. Значит, заплатили за работу не достаточно. Алекс, говорит Реджи, мы заплатили по самым высоким расценкам, так – же как и вам деньги перечислили 40 000 фунтов за полное обследование. В договоре условия работы и консультаций оговорены были? Да, провести таксационные работы, определить качество лесонасаждений и лесных массивов, выдать заключение. А рекомендации по улучшению условий лесо восстановления оговаривали?  Нет. Ну, тогда вам предъявлять им нечего, они свои обязательства перед вами полностью выполнили. Это я свои полномочия  по незнанию превысил. Алекс, расскажи и покажи всё, что знаешь, мы тебе лично заплатим. Конечно, говорю им, всё покажу и расскажу, но если узнают, что я у вас деньги взял или вы мне подарки какие - то дарили, даже бутылку виски, меня за задницу возьмут так, что мало не будет. А зачем они твой зад трогать, будут, они что  гомосексуалисты,  задает вопрос Селестина.  Я подробно объясняю, что означает в Росси выражение взять за задницу.  It means I will get enormous trouble.  Спрашивают почему. Взятку взял у вас, в договоре работы не указаны, а я их выполнил за деньги (give a bribe/take a bribe/grace the palm/ lubricated the wheel). Похоже,  девчонки поняли. Селестина остаётся готовить лагерь, я и Регина приступаем к работе.  Объясняю ей и показываю, как проводить сравнительную оценку деревьев для определения, какие оставить, какие вырубать.  Показываю на примере двух соседних елей, далее прошу её  самостоятельно провести оценку и выбрать какое дерево убирать, а какое оставить.  За этими  упражнениями проходит первая половина дня. Возвращаемся, обедаем и во второй половине дня эту науку преподношу Селестине.  С утра на следующий день прошу Регину самостоятельно начать оценивать древостой.  У неё получается,  суть работы схватила, ошибки минимальные, да и то когда оценочные характеристики очень похожи. Во второй половине дня Селестина  выполняет ту же работу самостоятельно.  Вечером перед сном предлагаю девчонкам  закрепить этот навык и  продолжить качественную оценку древостоя. За четверо суток барышни освоили  мою науку весьма не плохо.  В принципе работа по договору выполнена, надо отчёт переписывать начисто и переводить на английский. Короче, пора возвращаться в Инвернесс , неделя прошла, да и мои пеньки могли уже приехать. Говорю об этом Регине.  Они ещё в Лондоне, шопингом занимаются да по театрам и по варьете ходят, сюда раньше чем через три дня не приедут. Из каких источников информация, интересуюсь. Она ведёт к машине, включает радио, достаёт из бардачка микрофон и говорит: «Проект лесоводство  на связи, доложите обстановку», из динамиков раздается: « Изменений нет, русские в Лондоне, предположительная дата прибытия в Инвернес через три дня». Регина благодарит и заканчивает связь. Алекс, ты мне вот что скажи, как благодарить тебя, за твою любезность и доброе отношение, ведь фактически ты рассказал и показал такие нюансы, которых мы не знали. Понимаешь Регина, вы с Селестиной уже меня отблагодарили, когда ученик старается постичь науку преподавателя, это очень хорошо. Частица  знаний, опыта, профессионализма русского лесопромышленника Александра Павлихина останется в умах, сердцах и душах британских  подданных, Регины и Селестины Хэттэуэй и вы, девчонки, станете вспоминать меня с глубокой теплотой и благодарностью.  Знаешь, Алекс, мне говорили, что среди русских достаточно много сумашедших, но что – бы до такой степени, от денег, от хорошей суммы отказываться я не ожидала. Регина, я же объяснял, если эти деньги таможня найдёт у меня в Шереметьево, а досматривать меня будут очень скурпулёзно, то в лучшем случае меня выгонят с работы, в худшем в тюрьму посадят. Алекс, ты это серьёзно? Более чем, Регина при данных условиях для меня принять твоё предложение и взять деньги это не оправданный риск. Слушай, а тебе на вискокурне бывать приходилось. Никогда не был, отвечаю. У себя в Союзе на коньячные заводы  много раз выезжал, технологию изготовления дубовых бочек для выдержки коньяка  отрабатывал, а на вискокурнях никогда.  А хочешь? Что возможность есть? Есть. Только никто об этом знать не должен говорю я. Никто и не узнает. Сейчас поедем на завод по производству виски, к вечеру приведёшь отчет в порядок, переночуешь  там – же. А завтра с утра и до ночи тебе всё производство досконально покажут, попробуешь классные напитки,  которые в торговую сеть не попадают, то, что для себя делаем. Реджи, говорю, дело в том, что я пить не умею, мне достаточно выпить грамм 50 что – бы заснуть, не держит организм крепкого алкоголя. Не проблема, говорит. Сейчас приедем, сразу же спать ложись и высыпайся как следует. С утра я приеду, такой закуски привезу, что не заснёшь.  Отчёт до ума после завтра доведёшь. Где это, спрашиваю, рядом, отвечает, от Инвернесса минут 20 – 25 ехать, деревня Томатин называется.
    К вискокурне подъезжаем затемно, Регина выходит, открывает ворота, Селестина заруливает во двор.  Регина ведёт меня в офисную пристройку. По коридору проходим в самый дальний конец. Она открывает комнату, зажигает свет. Комната оборудована как гостиничный номер. Здесь переночуешь, сейчас отдыхай, завтра с утра привезу экскурсовода и еду. К восьми будь готов. 
   Выспался я отлично, решил осмотреть вискокурню.  Двор достаточно большой. Основное здание, если так можно выразиться ступенчатой этажности  с пристройками.  Рядом пять двухэтажных длинных стоящих рядом стена к стене строений. Чуть поодаль два таких же одноэтажных. И, несколько не больших построек вокруг  главного здания.  Обошёл кругом. Несколько лестниц ведущих вниз, спускаться не стал. Ровно в восемь ворота открываются,  Ровер въезжает на территорию. Вместе с девчонками из машины выходит громадный мужик лет 60 – ти. Реджи представляет его – это Грегор,  бондарь, он сегодня будет твоим экскурсоводом. Грегор открывает багажник, вытягивает на себя громадную  плетёную корзину и уносит её в помещение. Селестина, Регина и я следуем за ним.  Он проходит в столовую, ставит корзину на лавку, девчонки начинают её разбирать,  Грегор  достаёт из шкафа  громадный кувшин с плотно прилегающей крышкой и машет мне рукой предлагая присоединиться к нему. Спускаемся по лестнице вниз, он проходит вдоль бесконечного количества рядов различных  дубовых  бочек и останавливается у  ряда не самых больших. Вот Алекс, говорит он, это особые  Single Malt, хозяйка их в продажу не пускает, для себя держит. Минимальные сроки выдержки  30 лет. Подставляет  кувшин к крану, ввёрнутому в бочку, и открывает его. Внимательно смотрит, как кувшин наполняется. Заполнив его примерно на 3/4, он поворачивает кран в положение закрыто, плотно подгоняет крышку, одной рукой  берёт ёмкость за дно, другой прижимает к груди  и медленно  выходит в основной проход.  Идёт очень осторожно, не спеша, словно несёт новорождённого  младенца.  В столовой  девчонки заканчивают накрывать стол.  Боже мой, на столе настоящая скатерть – самобранка – хлебосолка, впечатление такое, что всё сыплется из рога изобилия. Чего – же тут только нет. Сыры, паштеты, колбасы, бекон в различных вариантах, домашние сосиски, картофельные лепёшки, перепелиные яйца, копчёные куропатки, знаменитый шотландский лосось, селёдка, какая-то другая копчёная рыба, булочки и пироги домашнего приготовления, различные пудинги, какая – то домашняя молочка в виде йогуртов, сметаны и творога, оливковое, селёдочное и сливочное масло, мясные стейки, фрукты и овощи, зелень  и конечно - же отдельным номером гвоздь программы - знаменитый шотландский хаггис в термосумке, что - бы не остыл.   Селестина ставит на стол три стакана для виски. Округлые, пузатенькие,  оригинальной формы, очень красивые,  снизу толстый слой цветного стекла для устойчивости, настоящие  тамблеры.  Опрокинуть  такие не просто. На мой удивлённый взгляд она отвечает: « Реджи с вами чуть - чуть выпьет за компанию, много не будет у неё в городе сегодня дела, я за рулём, а у тебя и Грегора  весь подвал  до 22-00, он в вашем распоряжении. Я беру стакан в руки, тяжёлый, холодный, грамм на 160 – 170. Салли, а посуда из тонкого стекла имеется?  Теперь уже она удивлённо смотрит на меня, подходит к висячим шкафам, открывает дверцу и говорит: « Выбирай». Я внимательно осматриваю содержимое шкафа.  Среди бокалов, для дегустаций сухих вин,  замечаю настоящие «Сира»,  снимаю с держателя один из них. Обхватываю чашу бокала снизу двумя ладонями. «Что это означает Алекс» интересуется Селестина.  Объясняю, что для начала хочу прогреть бокал,  его дно широкое, если налить туда виски оно прогреется быстрее и по аромату, издаваемому тёплым напитком я легко определю тонкость и сложность его букета . Грегор и Регина  оборачиваются к нам и с любопытством смотрят на меня. «Алекс» говорит Регина, так ты оказывается не только в лесных делах эксперт, но и винных тоже.  Реджи  я же рассказывал тебе, что много ездил по коньячным заводам, технологию изготовления дубовых бочек отрабатывал. Так на всех заводах делают, стакан тонкого стекла с широким дном  прогревают в руках, льют грамм 20 выдержанного коньячного спирта и определяют в какой пропорции его купажировать с другими. Конечно, и формулы для расчёта соотношения есть и их используют, но опыт эксперта никакими формулами не заменишь.
   Бокал прогрелся, я беру кувшин и наливаю грамм 20 – 25 янтарной жидкости.  Пальцами держу бокал  за основание, и плотно прижимая к столу, начинаю совершать круговые движения.  Виски  растекается  по стенкам бокала.  Снова охватываю  чашу  ладонями,  держу секунд 30,  выдыхаю, подношу к носу и делаю глубокий вдох.  Вся троица с великим любопытством взирает на моё священнодействие.  Нос погружается  в смесь запахов дорогого табака, торфяного дыма, печёной вишни. Чёткого приоритета и превалирования нет. Я опять взбалтываю напиток, подношу бокал к носу и снова делаю глубокий  вдох. Аромат копчёности торфяного дыма растворяется пряном винном вкусе дубовых танинов и чуть заметном привкусе томлёного чернослива.  Теперь всё ясно. Так, говорю хозяева мои дорогие.  Чистый ячменный солод, высушен торфяным дымом, выдержка действительно очень долгая в бочке из французского дуба, в которой  раньше выдерживали херес. Первым подаёт голос Грегор: « Слушай, Реджи, о чём я ему рассказывать буду, он сам всё знает лучше нас с тобой. Нечего ему этим лесом вашим дурацким, заниматься  пусть остаётся у нас в Томатине .   Что скажешь Алекс, спрашивает Регина. Ты мне полный процесс показать обещала. Да, обещала. Вот и показывай,  но, после завтрака, я голодный есть хочу.  Садимся за стол, Грегор наливает  каплю Регине, почти до краёв свой стакан. У меня бокал. Алекс, за тебя говорит Грегор и медленно, смакуя напиток осушает стакан полностью.  Регина и Селестина укоризненно смотрят на него.  Вы когда ни - будь видели меня не в форме после любой дозы, спрашивает их Грегор с вызовом, я когда ни будь валялся пьяный, не держался на ногах, скандалил, дрался. Никогда подтверждают девчонки. Так будьте спокойны, экскурсия пройдёт на высочайшем уровне.  Обещание своё он выполнил выше всяких похвал.  Подробно, детально показал мне весь технологический процесс от завоза ячменя до фильтрации и розлива в бутылки. 
  Древнее у нас производство, начал он. Байки ходят, что гнать начали здесь ещё в 16 веке. Я, правда, этого процесса не застал, так как  родился только в 1922, но вот дедуля рассказывал, что  как полноценное предприятие  вискокурня наша начала функционировать в конце 90-х прошлого века. Бывали и тяжелые времена, но последние 30 лет работаем стабильно.  Дед мой и отец бондарями  здесь работали. Отец с шестилетнего возраста  стал брать меня с собой и ремесло отцовское и дедово я от них перенял, всю жизнь на одном месте. Все стадии прошёл и изучил. С ячменя всё начинается, сами выращиваем, однако своего  не хватает»,   посевные площади ограничены, на годовой объём выпуска мы закупаем чуть меньше половины».  Отбираем шестирядный  Bere barley. Для замачивания готовим воду из ручья.  Отстаиваем,  фильтруем, ячмень просушиваем.  Следующим этапом его промываем в моечной машине и вот в чанах  из нержавейки  замачиваем.  Замоченный ячмень начинает прорастать и по степени готовности пророста  технолог определяет его готовность к сушке.  Сушим исключительно дымом горящего торфа, для этого жжём горный, островной не используем. Высушенный солод размалываем  и заливаем водой. Выдержка 12 часов, не меньше. Затем сусло процеживаем, переливаем в бродильные чаны из нержавейки и выдерживаем от пяти суток. Далее медный куб, первый перегон, получаем продукт  с содержанием спирта 25-30%.  Далее вторая перегонка, имеем 65-70 % спиртосодержащей жидкости. И, наконец финишная третья в которой отсекаются головы ( начальные фракции) и хвосты ( финишные фракции) а тело перегонки  имеет крепость 80 – 90 градусов. Ну а далее в зависимости от того что у нас получилось и что нам из этого надо сделать.  Конечный дистилят пробует оценщик и, если перегон получился очень удачный его заливают в бочки в которых держали херес, портвейн, мадеру и оставляют на долгие долгие годы. По бутылкам его не разливают, оставляют для себя. Как ты видел, запас приличный, каждую бочку маркируют, ставят дату и фиксируют полную информацию – откуда бочка, что в ней держали раньше, сколько лет, когда залили дистилят.  Для купажей заливаем в обожжённые бочки, выдерживаем нужное время, затем  купажист  определяет процентное содержание  каждого  вида  и смешивает. Односолодовые  отличаются только годом выдержки.   Ну и ещё так называемую ограниченную серию выпускаем, но это больше наши ребята экспериментируют с остатками от хозяйской коллекции.  Вот это в кратце, а сейчас идем всё своими глазами посмотришь.  Он поднимает крышку кувшина, наливает в свой стакан по полной, капает мне и выпивает свой. Я втягиваю виски на язык, размазываю его по нёбу.  Плотно и основательно закусываем выпитое, выходим во двор и направляемся в сторону  двора, куда привозят ячмень.
   Вот так провёл меня Грегор по всем стадиям производства виски, показал и рассказал все технологические секреты и тонкости. Но, после каждого технологического перехода он тащил меня в столовую, где  вливал в себя очередной стаканчик, я свои 25 грамм и мы очень добросовестно закусывали. После 5-го или 6-го стакана он вдруг меня спрашивает: « Слушая, Алекс, а ты настоящий русский»?  Рождён, русской матерью от русского отца  отвечаю,  стало быть, настоящий. Я слышал, что русские хорошо выпивать умеют, много, а ты что-то не очень соответствуешь.  Слушай, Грегор, но я же  не все русские, я только один из них, а русские, как и шотландцы разные, есть у нас пьющие такие же богатыри, как и ты. Бывал я на лесозаготовках в краях разных, зимой в основном  - Коми, Тюменская область, Хабаровский край, Кудымкар – земля пермская. Так вот температура до минус сорока опускается, техника не работает, масло мёрзнет. А ребята махнут стаканчик и валят лес. Час пройдёт,  ещё стаканчик  опрокинут и снова работают, вот так за рабочую смену стаканов 8-10 и принимают на грудь как ты сейчас. Да, ну тогда давай за этих русских ребят выпьем, что б они в такие сильные морозы не мёрзли и всегда могли работать и очередной стакан ухлопал.
   Девчонки, как и обещали   к 22 - м вечером подтянулись. Застали нас в столовой,  где мы усиленно  уничтожали оставшуюся провизию. Лично я такое пузо наел, что пришлось поясной ремень на одну дырочку отпустить.  Грегор был хорош, лыка не вязал, но на ногах держался. Я выглядел весьма прилично,  видимо обильная жирная и острая закуска  своё дело сделала, но уже начинал клевать носом.  Нас погрузили в машину, отрубился я мгновенно. Проснулся от того, что Селестина слева, а Регина справа трясли меня за плечи. Вышли мы из машины, довели меня девчонки до номера,  и  я проспал  до 11 следующего дня.  Просыпаюсь, продрал, что называется глаза. Башка не трещит, ощущаю себя на твёрдую четвёрку, правда лёгкий сушняк малость присутствует.  Огляделся, на передвижном столике на колёсиках  завтрак. Но есть не хочется, только пить. Открываю бутылку минеральной воды и выпиваю её всю сразу. Надо садиться за отчёт.  Достаю  из сумки все подготовленные материалы, беру чистую бумагу и начинаю работать.  15-30, всё перевёл, переписал начисто, оформил для печати, желудок начинает урчать, я голодный. Съедаю остывший завтрак. Надо спуститься к портье, попросить его известить Регину о том, что всё готово. Выхожу в коридор,  Селестина и Регина идут мне навстречу.  Показываю  им подготовленные материалы и прошу компьютер с рускоязычной  клавиатурой.  «Какая необходимость» спрашивает Регина. Текст на английском вы сами отпечатаете, а на русском я.  Алекс, я сейчас перешлю твой отчёт по факсу в Лондон. В вашем торгпредстве или в представительстве Экспортлеса  это сделают быстрее и лучше, а тебя прошу, одевайся, поедем, покажу тебе что – то интересное.  Минут через 15 спускаюсь вниз и жду девчонок у ресепшн.  Они выходят из отдела обслуживания, и мы направляемся к машине. Ну, вот Алекс говорит Регина, завтра твои приедут с готовыми отчётами, подписываем акт сдачи – приёмки работ и ещё три дня до отъезда, что им показать.   Можно свозить  их в дом – музей Бёрнса, но это пилить через Эдинбург и обратно в общей сложности километров 800 получится, выезжать рано, возвращаться поздно, часов 5-6 дороги, утомительно.  Их пять рыл, со мной 6. Знаешь, Реджи, если есть возможность, покатай их по заливу на яхте с выпивкой, они счастливы будут. Алекс, а знаешь, куда мы сейчас едем?  Куда? Я везу тебя на яхте по заливу кататься, правда без выпивки, но если хочешь, и выпивка будет. Выпивки я не хотел, о чём прямо и сказал. Да нет Реджи, спасибо, вчерашнего достаточно.  Селестина аккуратно паркует машину на стоянке. Гавань у залива оборудована просто великолепно, очень удобно. По широким мосткам – настилам Регина первой проходит к изящной красавице – яхте. У трапа её ждут два моряка в форменной одежде, один берет её за руку, Реджи ступает на трап, другой подаёт ей руку снизу,  аккуратно сводит на палубу яхты. Аналогичную процедуру выполняют и с Салли, затем со мной. Снимают швартовые  концы с петлями с причальных  кнехтов, и яхта медленно разворачиваясь,  выходит в акваторию залива.   Нас проводят в кают – компанию. Регина просит приготовить для нас чай, кок козыряет и уходит.  Салли запирает дверь. Девчонки усаживают меня на диван, сами садятся в кресла напротив меня.   « Алекс, я специально вытянула тебя на эту прогулку, здесь можно говорить спокойно, никто не услышит» - начинает Регина. « Ты помнишь, что вчера Грегор говорил перед экскурсией ?  Так вот,  я аккуратно навела о тебе справки, ты оказывается, не один лесозавод спроектировал и построил, производство мебели знаешь.  Работы у нас для тебя много будет, не только лес и вискокурня.  Вот ты указал, что рубки ухода необходимо проводить, а как заготовленную древесину наиболее рационально использовать ?  Достигнет древесина товарной спелости, лесозаготовками и переработкой пиловочника заниматься нужно будет, значит, завод лесопильный нужно проектировать и строить. И, ты руководить работой этого завода станешь.  Дом у тебя свой будет, автомобиль такой - же, яхта, заработок  очень хороший. Знаешь Реджи, организацию заготовки и вывозки, деревообрабатывающее производство от лесопиления до изготовления столярки я тебе и так спроектирую и построю. Место расположения  для завода выберем с тобой наиболее подходящее, оборудование подберу, сделаю я проект для  тебя, без проблем. Однако, если ты обо мне справки наводила то не можешь не знать, что у меня есть жена и дочка, которой в октябре годик исполняется. Оставить семью, уехать одному я не могу и не сделаю этого. Затем, дочурка подрастёт, чем супруга заниматься будет, где работать?  Алекс, а зачем ей работать, у тебя такой заработок будет, что ты не одного ребёнка вырастить и поставить на ноги сможешь. Хорошо, а если со мной произойдёт что-то, бревно упадёт – придавит, авария на дороге случится, ногу во время плавания сведёт и утону, что тогда. Алекс, что за чертовщину ты несёшь, сейчас же постучи по деревяшке.  Левой рукой я стучу по своей голове, правой по подлокотнику кресла, на котором сидит Селестина. Девчонкам говорю – башка у меня деревянная, так как я сам весь деревянный, ну а по подлокотнику постучал для подстраховки. Они улыбаются, напряжение снято. Экий, ты Алекс предусмотрительный.  Понимаешь, Реджи, лучше предвидеть, чем сожалеть. Чем твоя жена занимается, какая у неё специальность. Она врач – педиатр, новорождёнными детьми занимается, груднички её специализация.  Ну, Алекс, с такой специализацией ей здесь  найти работу не сложно будет. К нам, на север  врачи не очень охотно едут.  Сначала медицинской сестрой или ассистентом, потом экзамен – подтверждение диплома сдаст  в соответствие с требованиями UK и хочет частная клиника, хочет государственная, хочет – своя практика.  Раздаётся стук в дверь, я встаю, хочу открыть дверь. Регина толкает меня в грудь, и я заваливаюсь на диван. Сиди, сама открою.  Входит судовой кок с очень приличным по размерам  столиком на колёсах. Чай готов.  Он сервирует стол к чаепитию и удаляется.  Селестина запирает дверь,  и мы приступаем к  трапезе. Разговор продолжается. Ну что, с семьёй разобрались, спрашивает она.  Реджи у тебя родители живы, родные братья и сёстры есть ?  Да, отвечает  папа и мама живут отдельно, свой хутор Касл – Стьюарт  называется. Я одна дочь.  Селестина  дочка маминого брата.  Реджи, чем твои родители занимаются. Вообще то они уже на пенсии, но хозяйство не большое держат. Знаешь, Реджи у меня тоже родители живы и брат родной есть. Так вот, и брат, и отец –  офицеры советской армии, оба имеют высокие звания и занимают ответственные должности. И ты прекрасно понимаешь, что с ними будет, если я напишу заявление на эмиграцию из СССР.  Проверь, если хочешь.  Помочь тебе я готов, и помогать буду, но в той форме, которую ты сейчас предложила  в настоящее время для меня невозможно. Для всей моей семьи это неоправданный риск.  Да,  и вот что, не надо делегации устраивать прогулку по заливу на яхте с выпивкой, слишком жирно для них будет, перебьются.  Лучший вариант – повести их в лес, туда, где мы таксационные работы проводили, что - бы представление имели о территориальном расположении и не опозорились при отчёте в Союзе.
   На следующий день вся команда пожаловала в Инвернесс. В 10 мы их у мэрии встретили,  документы  оформили, формальности  завершили, и Регина как гостеприимная хозяйка заранее подготовила в честь делегации камерный, закрытый банкет-фуршет.  Мероприятие для очень узкого круга ведущих деревообработчиков и лесоторговцев Британии, всего – то человек 20 – 25. И вот в приветственной речи она возьми и скажи, что Советская делегация провела работы и подготовила отчёт на самом высоком уровне,  значительно скурпулёзней и подробней, чем все предыдущие визитёры и особую роль в этой работе играл профессионализм мистера Павлихина, которому лесное сообщество Великобритании выражает глубокую благодарность.  Достаёт заранее подготовленное благодарственное письмо и вручает его руководителю делегации. Саня, так тебя в министерстве должны были премировать – говорит Виктор.  Ну да, премировали – один из замов во время  банкета, уже хорошо поддатый подошёл ко мне и сказал, что – бы я особо - то нос не задирал и не выпендривался по возвращению, вот и вся награда.
    Вот такая поездка Виктор, была у меня в UK.  Какой это год? 1984  конец августа начало сентября. И что больше контактов не было? Да нет Витюша, я с ней  общаюсь, люди, которые мне предложение сделали её креатура.  Только один раз в Шотландии был? Нет, ещё несколько раз ездил по таким - же делам. И с ней встречался? А как – же место для завода выбирали,  оборудование для лесопиления, я же обещал. Последний раз они меня с Селестиной провожали я их и спрашиваю: « Девчонки, всё у вас есть, вот чего вам в жизни хотелось - бы ещё, чего вам в Шотландии не хватает? Вздохнули они обе как – то тяжело и знаешь, как ответили.  Как? Мужиков нам Алекс не пьющих в Шотландии  не хватает, вот чего бы нам хотелось.

     Среда – 7-00. Стук в дверь, завтрак готов.  Выхожу, здороваюсь с горничной и благодарю её. С едой расправляюсь быстро. Одеваюсь и иду на сорт площадку.  Материал отсортирован, уложен в плотные пакеты, на каждом из которых прикреплена бирка с надписью ИСТРА. Если до обеда придёт телеграмма  со станции, вечером можно отгружать.  Мне остаётся  ждать Виктора.  А пока решаю пройти по заводу ещё раз.
   Виктор появился в 9.40 и с хорошими новостями.  « Я в товарной конторе был, телеграмма  от  твоих  пришла, после обеда два вагона подадут.  Сейчас вчерашний напил в тупик вывезем, к погрузке подготовим,  вечером отправим.   Конфеты в машине, иди, отдавай.   Вынимаю  два больших целлофановых  пакета и проверяю, как рассортирована посылка.  В каждом большом - маленькие и в каждом маленьком по три кулька с заказанным ассортиментом сладостей.  Подхожу к сортплощадке и во весь голос командую: « Отделение сортировщиц работу прекратить, в одну шеренгу становись».  Вся бригада смотрит на меня удивлёнными глазами. Я показываю рукой, что – бы подошли ко мне и стали рядом друг с дружкой. Бригадирша выключает транспортёр, и девчонки становятся в шеренгу вдоль сортплощадки.  Глубоко вздохнув, я выдаю: « За добросовестную и качественную работу  весь коллектив  барышень – сортировщиц  Устьянского лесозавода награждается вкусными конфетами». И в стиле туша добавляю тра та та та та та та.  Подхожу к женщинам и, отдаю каждой в руки по маленькому пакету.  Ну, вот барышни, я своё обещание выполнил, прошу вас продолжать работу. « А целоваться - то будем» слышу  насмешливый девичий голос. « Ведь 156 поцелуев обещал». « Пренепременно, отвечаю. Я ночую на территории завода, каждая из вас, по очереди, остаётся со мной на ночь и я не то, что 156 раз я вообще в усмерть зацелую».  Девчонки  хохочут, в усмерть нельзя, если помрём сортировать – то  некому будет.
        К сортплощадке подъезжает лесовоз.  Директор лесозавода  даёт указания водителю и стропальщикам.  Подходит Виктор « Поехали, на стрельбище пора, пиломатериал без нас отгрузят».   
  УАЗ заезжает на территорию.  Всё подготовлено  для  моих упражнений.  Я отстреливаю пулевые патроны  из двухстволки и 21 патрон  из  автомата.  В 12 45 мероприятие закончено. Теперь надо анализировать результаты и принимать решение о выборе оружия и снаряжении патронов.  Благодарим всех военнослужащих, прощаемся с ними и возвращаемся на лесозавод. 
   В гостинице раскладываем  мишени  и сравниваем полученные результаты.  Наиболее впечатляющей оказалась последняя серия из МЦ-21-12 с максимальной навеской пороха для пуль и картечи, минимальный разброс, максимальная кучность и точность  по всем мишеням от 50 до 90 метров.
 Пора обедать.  Виктор просит горничную накрыть на стол. После обеда  можно ехать в тупик, проверить, как загрузили вагоны. 
  Приезжаем в 16-30, первый вагон загружен, шапка, как и договаривались, обложена материалом сплошь в синеве и гнили. Вот, Александр Викторович, показывает старший мастер, сделали, как вы просили. Второй так - же закроем, сегодня  вагоны уйдут.  Прошу Виктора пройти со мной в товарную контору, хочу позвонить на ИМФ. Первый звонок Новожилову по прямому. Докладываю обстановку.  Объясняю, что завтра уже 4 вагона отправить можно, а сейчас в их адрес уйдёт два. Шапка прикрыта не кондицией, внизу первый и отборный сорта. Объём пиломатериала примерно кубов 190. На что Виктор отвечает мне, что – бы не торопился. Этот объём разместим, место подготовили, а следующие  две сушилки будут свободны не раньше чем через неделю. Договариваемся о связи в понедельник, и я набираю Яковлева через секретаря.  Докладываю о загрузке двух вагонов и отправке их сегодня, о готовности отправить ещё четыре завтра. Прошу попытаться договорится с Истрой – товарной подержать недельку другую пиломатериал у себя.  « Это вряд - ли» - отвечает Яковлев. « Если даже и согласятся, то цену заломят несусветную. Ты вот что, в понедельник после обеда позвони, а мы тут помозгуем  как вопрос этот оперативно решить». 
  Возвращаемся в тупик. Второй вагон загружен  аналогично первому. Оба прицеплены к маленькому локомотивчику, который  потихоничку  вытягивает их из тупика.   

  Четверг – 11-00  Мы у Гончарова в кабинете.  « Для Саши всё подготовлено». Он вызывает дежурного офицера и даёт уму указание проводить нас не склад.  Я примеряю на себя маскировочный комплект, всё подходит.  Укладываю амуницию в сумку, и возвращаемся в кабинет начальника гарнизона.  Гончаров запирает дверь,  достаёт из стола две портупеи, каждая с закрытой кобурой и просит проверить оружие и патроны.  Оба ПМ вычещищены, смазаны и протёрты. Боезапас в комплекте. Один магазин в ручке, второй в кобуре. Виктор убирает оружие с ремнями в сумку, берёт её сам. Мы прощаемся и выходим во двор. 
   « Так Саня, сейчас едем ко мне, собираемся. Завтра с утра проверяешь  отсортированный пиломатериал, в 8-30 я тебя забираю, и от меня  уходим в лес».  Стартовать необходимо как можно раньше. До места нам с тобой путь не ближний, 22 – 25 км и пройти его лучше до полной темноты.
    Виктор ещё раз проверяет, как на мне сидит зимний маскировочный камуфляж.  Нигде не жмёт, движения свободны.    Каждый из нас укладывает в свой рюкзак:  спальный мешок,  походный примус типа шмель, запас топлива для примуса  (по четыре стеклянных бутылочки бензина объёмом 0,25 литра, обёрнутых  ветошью и обмотанных изолентой),  армейский паёк на двое суток (концентраты), дополнительно  чёрные сухари, копчёное сало,  кусковый сахар, чай.  Один котелок для супа, второй для чая. В двух патронташах  типа бурский пояс на 24 патрона каждый  уложен  боезапас с пулями и картечью. Фонари, по бухте тонкой, но прочной верёвки.  У каждого  два коробка  спичек по одной зажигалке, всё в непромокаемых пакетах. Два маленьких походных топорика,  два охотничьих ножа, два компаса, две пары лыж. Об этих лыжах стоит упомянуть особо. Полтора метра в длину, шириной тридцать и толщиной два сантиметра, изготовленные  из пропаренной осины и пропитанные каким - то особым составом. Очень лёгкие и удобные с регулируемыми креплениями, позволяющие держать большой вес в рыхлом, не плотном снегу, в них можно ходить как в валенках, так и в другой обуви.  Полностью экипированные, с ружьями за спиной, встаём на лыжи и двигаемся в сторону леса, я впереди Виктор сзади.  Доходим до опушки и поворачиваем назад. Пробная проходка прошла успешно. Завтра можно выходить.  Переодеваемся, и Виктор отвозит меня на завод.

   Пятница – 9-50.    Подготовленные к походу на двое суток, входим в лесную чащу.   Маршрут определён  заранее:   от Козловской через Кокшеньгу   к Устье на Чадрому и Леоньтьевскую. Далее, переходим Устью и держим курс на лесную заимку Шастов Починок, у речушки  Солице.  Там крупный лесной массив, в котором лесоразработки ещё не начинались, спокойное и тихое место  посещаемое людьми только в период сбора грибов и ягод. Вероятность  присутствия волчьего логова в тех местах наибольшая. Кроме того, ночевать можно будет не в лесу, а под крышей. На прямую это двадцатка с гаком, и пройти весь путь за сегодняшний день очень желательно. Но и к ночёвке в лесу готовность полная.   Лёд стал, и стал крепко, не провалится, через реки можно проходить смело.  Помятую старинную русскую поговорку бережёного бог бережёт, Виктор  захватил с собой жердь  длинной метра два с половиной и при переходе через Кокшеньгу  проверял, нет ли полыньи.  Конечно, этого можно было и не делать, однако вся ответственность за мою авантюру на нём полностью и лучше не рисковать.      
      Еловый лес тих и сумрачен, солнышко не показывается. Мы двигаемся не спеша, быстрее не получается, деревья стоят плотно.  Хоть и морозно, но снег под лыжами не скрипит. Ветра нет, деревья гасят движение воздуха.  Птиц не слышно и не видно, следов зверушек тоже нет.  Километра три в час проходим. Наконец  выходим на дорогу.  Метрах в шестистах – семистах от нас видна Леоньтьевская.  Прямиком через поле подходим к Устье, спускаемся на лёд и перед тем как двинуться дальше Виктор снова прощупывает жердью крепость льда и наличие полыньи. Наконец  Устья пройдена. Время 13.30. Скидываем рюкзаки, достаём бутерброды с копчёным салом, съедаем их и запиваем крепким сладким чаем из термоса. От этого места до заимки километров 10 – 12. Виктор по компасу определяет нужное направление, и мы углубляемся в чащу.   Пройдя метров 500 – 600 выходим на открытое пространство и километра полтора проходим значительно быстрее. Снова лес. Ели, обсыпанные снегом, стоят  плотным строем, и Виктору который идёт первым, приходится очень виртуозно маневрировать, что - бы не задеть ветку и не получить порцию снега себе на голову. Зелёные летом и в межсезонье, сейчас их густые разлапистые ветви скрючались и обвисли  под тяжестью снежной массы. Зелёный, естественный цвет этого дерева почти полностью закрыт белым налётом.  Переходим Солицу, Виктор останавливается, уточняет направление, двигаемся дальше. Через пол часа выходим на старые вырубки, чистое пространство, древостоя нет. « Так, Саня» обращается ко мне Виктор « Удачный у нас с тобой маршрут  получился. Засветло не дойдём, но в сумерках  доберёмся.  Он  как в воду смотрел,  через два часа хода мы увидели контуры деревянной постройки.  Двадцать километров пройдено за восемь часов неспешной ходьбы.
    Изба заперта толстым деревянным бруском, пропущенным через дверную ручку и скобы, вбитые по краям.  Виктор вытаскивает запор и  кладёт его на аналогичные скобы, вбитые над дверью.  Входим, луч света от фонаря освещает  деревянный стол с пустой консервной банкой, в середине которой установлена  большая парафиновая свеча.  Скидываем рюкзаки, зажигаю свечу. Всё, как и полагается в классической заимке:  широкие лавки вдоль стен, в углу  жестяная печка обложенная кирпичами,  с потолка на высоту человеческого роста свешиваются мешочки с крупой сахаром, солью, чаем, консервами.  Быстро разбираем рюкзаки,  Виктор отрывает печную дверцу, дрова есть. Я выхожу набрать снега в котелки, а он разжигает печурку. В первую очередь необходимо прогреть оба  примуса. Они работают на бензине, пламя появится только тогда, когда упругость бензиновых паров достигнет возможности испарения. Заливаю топливо в оба бачка и ставлю их на кирпичи в верху печурки, в поток тёплого воздуха.  Пока  примуса прогреваются, приношу ещё пару охапок дров, спрятанных под лестницей. Готовить решаем  на улице.  Утаптываю снег, по краям устанавливаю два высоких полена, каждое с вырубленной ложбинкой в верхнем торце. На них кладу ветку, на которую подвешиваю  оба котелка. Примусы тёплые, зажигаю горелку, огонь есть. Выношу его,  ставлю под котелок  и отпускаю бечёвку до уровня, что - бы пламя охватывало днище. Аналогичную операцию провожу и со вторым примусом.   Снег подсыпаю по мере его таяния. Наконец воды достаточно, что – бы сварить суп и кашу.  Оба блюда съедаем в один присест и запиваем остатками чая из термоса.  После еды наступает пьяное состояние, усталость сказывается, тянет в сон.  Виктор запирает дверь изнутри,  задуваю свечу и при свете фонаря залезаем в спальники.   
Суббота 8-30.
   Однако давненько я так сладко не спал, как говорится без задних ног. Выспался классно, голова ясная. Зажигаю свечу, печка остыла, закладываю мелкий хворост, разжигаю, сверху подкладываю пару небольших полешек. « Шмелей» ставлю на кирпичи прогреваться.  Выхожу на улицу с котелками, плотно уминаю снег в каждом и подвешиваю их. Захожу, Виктор проснулся.  « Саня, я завтраком сейчас займусь, а ты вот что, обойди ка вокруг, да присмотри дерево, на котором схрон сделаем и запомни его. В марте здесь же  тропить будешь, котелок, спальник, шмеля, топливо, еду, топорик, что – бы обратно не тащить в мешок положим, на дерево залезешь и привяжешь. В заимке оставлять скарб не хочу. Сосну смотри с густой кроной, высокую. Но, в верх полезешь, снег с веток старайся не сбивать, к стволу прижимайся».  Такую сосну я нашёл метрах в трёхстах от заимки, след от лыж остался, по нему и дойду. 
  Каша  с салом на столе,  от кружек с чаем поднимается пар.  На свежем воздухе кушается особенно хорошо и тот факт, что мы едим сублимированный концентрат,  не оказывает на аппетит никакого влияния. А он у нас обоих отменный.  Виктор предлагает  сделать рекогносцировку по одиночке, он обходит север и восток, я запад и юг. Предложение дельное, у нас всего лишь один день, завтра с утра надо возвращаться, а согласно его плану мы обследуем значительно большую  территорию. Пока завтракаем, не спеша и обстоятельно обсуждаем свои дела. К концу следующей недели его мебель будет изготовлена, и я прошу определиться с датой приезда, поездку к нам не затягивать. Во вторник весь  объём пиломатериала будет в наличии, что – бы не терять время я предлагаю Виктору обсудить и написать техническое задание на проектирование цеха шпалопиления  и приступить к выполнению проекта.
  Предрассветный сумрак спокоен, тихо, даже ветра нет. Не слышно щебетания птах, шелеста заснеженных ветвей, вот только мороз малость приударил, и снег под лыжами начал потихоньку поскрипывать.  Направляюсь к сосне, которую выбрал для схрона.  Подхожу вплотную, снимаю одну лыжу  и проваливаюсь ногой почти до икроножной мышцы.  Снимаю вторую,  придвигаю обе лыжи к стволу, становлюсь  на них и пытаюсь дотянуться до  нижней ветви.  Не достаю, сантиметров десять  между пальцами и веткой. Отстёгиваю ружейный прогон, перекидываю через сук, хватаюсь за ремень обеими руками, подтягиваюсь  и залезаю на него. Налипшая снежная масса  как бы нехотя соскальзывает с ветки и шумом падает.  Держась за прогон  спускаюсь вниз. С схроном разобрался, начинаю тропить.  Не спеша двигаюсь в выбранном направлении, внимательно осматриваясь по сторонам в поисках следов. Останавливаюсь через каждые 30 минут и по компасу проверяю направление движения. Пока ничьих следов не видно.  Немного странным кажется тот факт, что совсем не слышно стрёкота сорок. Эти проныры начинают верещать, лишь только почуют чужака на своей территории. Но их голосов не было слышно, когда мы с Виктором шли сюда, не слышно и сейчас.  Древостой плотный, высматриваю, как лучше продвигаться, что – бы  снег с ветки не свалился на голову и не попал за шиворот.  Если расстояние между деревьями достаточное, просвет большой, можно идти. Однако, петлять приходится, потому и вынужден так часто на компас поглядывать. И вот, нырнув в один из таких просветов,  замечаю  цепочку  сдвоенных углублений  тянущихся  с юга на север. Подхожу и внимательно вглядываюсь в следы.  Лось, крупный, след от копыт не маленький, шаг широкий, размашистый.  След не то что – бы свежий, но и не очень старый,  пожалуй, дня два прошло с тех пор, как гулял здесь сохатый.  Время – полдень, решаю идти в направлении следов.  Двигаюсь так же не спеша, внимательно  оглядывая всё вокруг.  Видимо лось  чётко знал куда шёл, следы не петляют, направление выдержано чётко.  Часа полтора  уже следую  по направлению лося, от своего курса  отклонился, зашёл в зону Виктора,  часа через полтора начнёт смеркаться.  Есть ли смысл идти дальше по лосиным следам? Решаю, что есть, иду ещё минут двадцать, если ничего не найду, поворачиваю к заимке.  Моя интуиция и уверенность сохатого  не подвели,  ельник  сменяется смешанным лесом, и лосиный след выводит в осинник.  Подхожу ближе, это лосиный выгон. Всё вокруг  истоптано, множество коричневых катышков лосиного помёта, обглоданные веточки и стволы молодых осинок. Везде россыпи и цепочки лосиных следов, тянущихся к осиннику со всех сторон.  И, чуть далее среди  вмятин от копыт,  следы от лыж. Прохожу дальше и вижу Виктора,  сидящего на лыжах, поставленных на утоптанный снег, жующего бутерброд.  Вот так встреча. Жестом он подзывает меня к себе, пододвигается и говорит: « Присядь.  Давай ка пожуй, наверняка  не перекусывал».  Не перекусывал, это точно и сейчас чувствую  что голодный.
  « Так, Саня, рассказывай, что видел». Излагаю полную последовательность событий от момента выхода с заимки до нашей встречи. « Ладно, сейчас темнеть начнёт,  давай – ка до заимки, скарб на схрон лучше сегодня определить, завтра пораньше выйдем.
  Воскресенье – 8-50. 
    Знакомая дорога домой по проложенной лыжне воспринимается значительно легче.  Перейдя Устью перекусываем и продолжаем движение.  В 17 – 10 мы во доре дома его матери.  Переодеваемся, обедаем, и Виктор отвозит меня в Гостиницу. 
 Понедельник  8 - 00
  Пиломатериала девчонки отсортировали кубов на сто больше заявленного.  После обеда  нужно звонить Яковлеву, узнать ситуацию.  Возвращаюсь в гостиницу  и прошу разрешения  сделать звонок  на фабрику.  Трубку снимает Краснов.  Докладывает, что в четверг все наборы будут на складе, благодарю его и прощаюсь.  Пока Виктора нет, прикидываю техзадание на проектирование цеха шпалопиления.  Виктор появляется к 10. Долги Гончарову  возвращены, мой маскировочный комплект отложен  отдельно до марта месяца.  Информирую о полной  готовности мебели в четверг  на этой неделе. Показываю ему  предварительные  контрольные  параметры  техзадания.  Некоторое время  он  изучает мои  цифры и говорит: « Идем ка посмотрим, какое место для этого производства подойдёт  в наибольшей степени».   Прикидываем преимущества и недостатки каждой площадки и делаем окончательный выбор.  Задаём контрольные цифры, и я приступаю  к выполнению проекта.
  14-00. Набираю № приёмной Яковлева, секретарь соединяет.  Спрашиваю, подошли – ли отправленные вагоны, он отвечает, что ожидают завтра.  Информирую, что весь объём пиломатериала подготовлен к отправке.  Отправлять лучше партиями по 4 вагона.  Яковлев говорит, что у них без изменений, ищут варианты, прощаюсь и кладу трубку.  Звоню Новожилову по прямому.  Он  говорит, что  разгружать вагоны планируют завра с утра, и просит позвонить к 11. Прощаюсь, кладу трубку и возвращаюсь к работе над проектом.
  Вторник – 11-00.  Набираю Новожилова. Вагоны пришли, разгрузили, всё, так как ты говорил. Реквизит откинули, пиломатериал  россыпью  только треть кармана занял.  В четверг  ещё один карман освободим, пиломатериал в сушилки  загружать будем.  Сейчас позвоню на Истру – товарную, что – бы телеграмму  в Кулой на 4 вагона дали, отгружай. В четверг вторую телеграмму получишь, а отгрузишь в пятницу.  Звоню в контору леспромхоза и информирую Виктора.  Он просит меня не беспокоиться, заниматься проектом, отправку пиломатериала проконтролирует сам.
Суббота  18 – 50 Станция  ж/д  станция Кулой.  Стоянка поезда  3 минуты.  Проводник открывает дверь, опускает лестницу, проверяет билет, я  жму руку Виктору и поднимаюсь в вагон.

                ЧАСТЬ  ВТОРАЯ      

Москва,  февраль 1990 год. Новослободская 24,  ММФ-1. 
   
Звонок по городскому, поднимаю трубку, слышу голос говнадия : « Министерство просит командировать тебя в Устьянский, что скажешь?»  «Что им от меня нужно? Проект какой-то просят,  можно позвонить и поинтересоваться.  К какой дате надо приехать?  Первая неделя марта.  Приказ по объединению,  и хоть в Калиниград, хоть во Владивосток, без проблем» отвечаю я. «  Как только распишусь, что ознакомлен, закажу билет».
    Архангельская область,  станция  Кулой,  четверг, московское время 7-39.
   Виктор встречает меня у вагона.  « Сейчас едем к Георгию, забираем у него весь комплект, он для тебя ещё бинокль хороший приготовил с затемнёнными стёклами,  потом ко мне. Сегодня собираемся, завтра с утра выходим». Виктор, а это удобно, к тебе? Ещё как, на своей « Палихе» спать будешь.   «Тропить вдвоём будем? Нет, я в субботу уйду. Так я один дойду, дорогу прекрасно помню. Знаешь, Саша, лучше я тебя доведу до заимки, мне так спокойней будет. Вернусь за тобой через три недели.  Всё необходимое для столь долгого пребывания подготовил. Вес большой, в рюкзаке на горбу тащить не лучший вариант, устанем. Кладём всё в санки и тянем. Если зверя добудешь на санях его обратно и повезём ».
   Пятница,  8-30.  Виктор оказался прав. Общий вес всех припасов потянул больше чем на два пуда. Правда и собрал он для одного значительно больше, чем на три недели, но, как говорится, запас карман не тянет. Он даже аптечку приготовил.  Везти за собой сани с широкими полозьями  совсем не напряжно.  Нести пудовый груз в рюкзаках два десятка километров  при наличии таких удобных саней не разумно.  Знакомая дорога  уже не кажется  долгой и утомительной.  Виктор идёт впереди, за ним я с санками, через час меняемся и так до самой заимки.  Время затрачено такое же, как и в прошлый раз, но ещё светло.  Виктор  снимает брус-запор,  входим в избу. Всё точно так - же  когда уходили. Он остаётся хозяйничать, а я становлюсь на лыжи и направляюсь к схрону – сосне, на которой спрятал свои запасы.  Возвращаюсь, в печке потрескивают дрова,  припасы разложены, «Шмель» греется.  Раскладываю припасы и ставлю греться второй « Шмель».  Выхожу на улицу, утаптываю снег на месте старого кострища, достаю поленья из под лестницы, устанавливаю их, сверху кладу толстую ветку и вешаю на неё котелки.  Примусы прогрелись, передвигаю котелки под пламя, растапливаю снег и начинаю готовить ужин.
     После долгого перехода и на чистом воздухе аппетит у здоровых мужиков бывает просто зверский, есть хочется неимоверно. Но, сейчас наедаться до отвала нельзя. По этой причине ограничиваюсь миской супа, тарелкой каши и кружкой чая.  Виктор  съедает  чуток  больше.  Я начинаю готовиться к завтрашнему выходу: набиваю патронташ, тщательно протираю оружие ветошью, проверяю уровень масла в маслёнке, запас ветоши,  собираю шомпол и осматриваю щётки для чистки стволов.  Вдруг Виктор спрашивает: « Саня, а ты вабить умеешь »?  Вот те на, думаю про себя, а Виктору отвечаю: « Откуда, я же говорил  тебе, что никогда не ходил на волка. Это моя первая охота на живность данную. Ни в облавных флажковых, ни с гончими, ни с капканами и ловушками, ни на живца, с привадой, у логова, тем более самостоятельно на вой и ни каких других видах охоты  на серого я никогда участия не принимал».  «Так Саня, сейчас я тебя попробую научить вою волчьему», произносит Виктор. « Давай-ка выйдем». Мы накидываем куртки и выходим на крыльцо.  Виктор складывает ладони рупором, делает глубокий вдох и среди леса раздаётся:  Вой длится секунд двадцать, не больше. Причём, если бы я не стоял рядом с ним, то принял бы этот звук за голос зверя. Закончив Виктор говорит: « Теперь ждём, часто вабить  вариант не желательный, призывной вой, повторяющийся через короткое время,  настораживает и отпугивает волка».  Прошло минут семь – восемь и со стороны  Устьи  слышны звуки, очень похожие на те, которые издавал Виктор.  « Так Саня, теперь пробуй ты». « Извини, Виктор, но у меня не получится так, как  у тебя. Если я сейчас попытаюсь с”имитировать  вой волка, то он будет похож на чёрти - что, но выдать звук так, как это сделал ты, не сумею ». Они легко поймут, что это не их сородич, испугаются моего  скуляжа  и уйдут. Потом  приведут с собой стаю по серьёзней и по солидней, подкараулят меня и сожрут, что – бы не фальшивил и не пугал их.  Почему ты решил, что сфальшивишь? Понимаешь, Виктор, слуха у меня нет, голос есть а слуха нет совсем, не чувствую я ритм, такт, мелодию. Если про кого – то говорят -  медведь на ухо наступил, то про меня смело можно сказать, что мои уши дюжина мамонтов отдавила и оттоптала. Я очень люблю петь и пою, когда остаюсь один, для себя пою. Почему не пою когда кто-то рядом, потому,  что фальшивлю ужасно.  Папа  жуть как любит меня дразнить по этому поводу. Обычно он говорит: « Да, поёшь ты мотивно, да только слушать противно».   Несколько раз после моего пения соседи спрашивали: « А кто это у Вас в квартире дерётся»? Один раз милицию вызвали. Я на кухне мою посуду и пою, звонок в дверь, открываю, два мента спрашивают: « Что у Вас происходит»? «Посуду мою», отвечаю. А они и говорят: « Соседи вызвали, сказали, что драка у Вас в квартире». Ну я спел им  «Из за острова на стрежень», они посмеялись, сказали, что оформят как ложный вызов  и ушли. А мне споёшь? Только не на морозе, горло  боюсь застужу.  Мы вошли в помещение, и я запел «Ты сидишь у камина».  Слушал Виктор внимательно, закрыв глаза. Я замолчал.  « Да, мощный у тебя голос, рокочущий баритон, но и фальшивишь ты действительно чудовищно». Пожалуй ты прав, тональность воя не выдержишь.  Ладно, слушай сюда. Я приготовил для тебя шесть кусочков копчёного сала.  Засолил и на ольховых опилках подкоптил, запах от сала очень сильный. Виктор достал целлофановый пакет и развернул пергаментную бумагу. Аромат копчёного сала заблагоухал на всю заимку. Так вот,  проденешь леску в ушко этой сапожной иголки, проткнёшь каждый кусок  и повесишь его на дереве. Это амбре волки быстро учуют, ну а дальше дело только за тобой. Грамотно выберешь место, рассчитаешь расстояние и зверь твой.  Ай да Виктор, ай  да хозяин! За меня продумал, что делать и как делать, вот это подарок, вот это отношение к гостю.  Благодарю Виктора, заворачиваю сало в пергамент, убираю в пакет, который укладываю на дно рюкзака.  Смеркается, пора ложиться, встать необходимо не позже 6-00, но выспаться нужно хорошо.
    Просыпаемся одновременно,  завтракаем, собираемся. Я решаю идти с Виктором до Устьи, далее подняться к северу, пройти сквозь лесной массив  и выйти к заимке с запада. Это километров 15, по густому плотно стоящему лесу, не спеша, как раз до сумерек к заимке и вернусь. 
По хоженой  тропе путь не долгий, прощаемся, Виктор желает мне удачи, переходит реку, оборачивается, машет рукой, я поднимаю свою в ответ, поворачиваю на север и вдоль русла Устьи, двигаюсь в сторону лесного массива.  Внимательно осматриваюсь вокруг, до зарослей ещё метров 500, бросаю взгляд на вершины деревьев, внимательно оглядываю верхушки хвойняка в надежде увидеть стаю птиц, кружащих над одним местом, но ничего подобного не замечаю, подхожу к опушке и углубляюсь в чащу.  Двигаюсь не спеша, осматриваясь и  внимательно вглядываясь вперёд и по сторонам. Плотный древостой не позволяет идти быстро, да мне сейчас это и ни к чему. Необходимо внимательно смотреть вокруг и найти следы псовых, копытных, зайцеобразных, что – бы понимать и представлять пути их передвижения в поисках корма и мест для отдыха. Надо выбрать дерево, где ставить приваду.  Это  место должно хорошо просматриваться, а я должен спрятаться так, что - бы меня невозможно было увидеть и учуять. Опять же предельное расстояние для выстрела 80 – 90 метров, как для пули, так и для картечи, но вероятность полного поражения зверя пулей при попадании значительно выше.
Матёрые, волчатники - профессионалы, с которыми мне приходилось общаться рассказывали, что зрение у волков развито настолько, что даже в ночное время они легко могут заметить малейшие недостатки маскировки капкана. Насколько дальнозорки волки можно судить по тому факту, что они  на значительном расстоянии  определяют снаряжение движущегося охотника и отличают его от невооруженного грибника или сборщика чаги.
Нюх у волков  нисколько не хуже. При самом слабом встречном ветре они способны улавливать  едва уловимые запахи. Полагаясь на обоняние, волки избегают охотника, находящегося от него с наветренной стороны и удивительно точно проходят вдоль линии флажков, трудно различимых в густой чаще лесного массива.
В подавляющем большинстве волк зверь стайный, коллективист,  добывая пищу, работают группой.  Мне почему-то в голову пришла совершенно  дурацкая и однозначно идиотская мысль. Если я закреплю куски сала недостаточно высоко, то один волк может забраться на спину другого или даже двух, для устойчивости  и дотянуться до приманки.  По какой причине идея эта у меня в мозгах засела понять не могу, фантазии эти абсолютно абсурдны, но выкинуть их из головы не получается.  Однако эти мысли не мешают мне анализировать текущую ситуацию и понимать, что места, по  которым я  сейчас прохожу  далеко не лучший вариант для размещения приманки.  Поэтому продолжаю не спеша продвигаться вперёд, высматривая прогалину, поляну с одиноко стоящим деревом. 
Когда чем-то увлечён или сильно сосредоточен на проблеме времени совсем не замечаешь, но желудок урчит, даёт знать, пора сделать привал и пожевать. Подхожу к крупной ели, снимаю лыжи, кладу их вплотную к стволу. Достаю из рюкзака припасённый обед и съедаю его, запивая горячим чаем из термоса.  После перекуса минут пятнадцать отдыхаю, сидя на лыжах вытянув ноги и облокотившись на ствол ели. Поднимаю голову и смотрю вверх.  Зимний лес красив, особенно в ясный день. Сосны и ели, припорошённые снегом  голые, обледенелые стволы и ветви берез  на фоне лазурного, без облаков, небосвода и сияющего солнышка радуют глаз, но сейчас мне не до лесных красот, надо идти дальше. Интуитивно чувствую, что в этой стороне найти подходящего места для привады не реально, везде плотный и густой древостой. Смотрю на компас, определяю направление движения к заимке и надеваю лыжи.  К намеченному пункту  выхожу чуть северней, в лучах заходящего солнышка изба полностью закрыта тенью деревьев. Готовлю ужин и съедаю его, намечаю маршрут на завтра, планирую сделать круг по восточной стороне. Проверяю снаряжение и оружие, ложусь и засыпаю мгновенно.
Просыпаюсь затемно, плотно завтракаю и выхожу с рассветом. Определяю направление на юго-восток и двигаюсь в сторону леса. Перехожу речушку Солицу и захожу в массив. Пока всё также как и с западной стороны. Прикидываю сколько нужно пройти до поворота на север и продолжаю движение. Часа через два неспешного хода вижу свободное пространство.  Небольшая поляна, за ней перелески, на которых достаточное количество отдельно стоящих деревьев.  Необходимо внимательно  осмотреть эту территорию  и выбрать дерево для размещения привады. Из чего выбирать есть. В первую очередь высматриваю деревья, стоящие в метрах  40 – 50 от края леса. Сам я должен быть скрыт лесной чащей и скрыт хорошо.  Высматриваю  отдельно стоящие, которые хорошо просматриваются  из глубины леса на расстоянии 20 – 25 метров.  Увы, найти такое не получается. Древостой густой и плотный, выбранный объект закрыт другими деревьями. Сделать прицельный выстрел с такой позиции не реально.  Ищу место для выстрела ближе к краю леса.  Ищу долго. Наконец нахожу пространство, с которого одиноко стоящая сосна просматривается весьма прилично.  Угол обзора достаточно большой, и ветви, на которые следует прикрепить приманку, обращены в сторону леса, где я намереваюсь спрятаться. Ещё час трачу на поиски лучшего варианта, но ничего похожего не нахожу.  Вымеряю расстояние от этого дерева до дальней точки, из которой планирую стрелять, это приблизительно 65 метров, дистанция  для выстрела оптимальная.  Достаю все 6 кусков сала, моток толстой лески, продеваю конец лески в ушко длинной  сапожной иглы и нанизываю сало на леску, прокалывая его ближе к шкурке. Для каждого куска оставляю метра по полтора лески. Забираюсь на сосну, кладу каждый кусок сала между стволом и сучком и крепко привязываю их, обмотав леску вокруг ствола и сучков. Аналогичную  операцию проделываю с оставшимися четырьмя кусками, прикрепив их на ветки, находящиеся выше. Два первых куска находятся на высоте около двух метров и волки, даже если встанут на спину друг другу, их не достанут. А вот о других лесных флибустьерах я как-то не подумал, хотя знал о них прекрасно, по причине их нападения на мою добычу на более ранних охотах.  Спускаюсь вниз, мой нос уверено чувствует ароматный и, уже сильный запах копчёного сала. Ночью, выйдя на охоту, волки обязательно  учуют его за много километров и придут к месту моей засады.  Надев лыжи, направляюсь  туда, где намереваюсь прятаться и поджидать добычу.  Выбираю, какой вариант организации засады лучше:  залезть на дерево и сидя на ветке ждать добычи или накидать перед собой снежный вал, сантиметров 70 – 80 высотой, сделать в нём смотровую щель и лёжа наблюдать за приманкой. Выбираю второй как более комфортный.  Организую для себя лежанку, раскапывая снег лыжей и набрасывая его полукругом по направлению к цели. Продавливаю  небольшое окошко, ложусь на подготовленное место и смотрю вперёд. Обзор приличный, подошедших волков увижу сразу. Теперь надо уходить, уходить быстрее и выбрать путь отхода как можно дальше от места, где прикрепил приманку.  Мой запах должен выветриться, подходить к месту засады завтра вечером надо также, сделав большую петлю и сразу выйти на лежбище.  Время 11-30 пока есть не хочется, решаю идти к заимке и пообедать дома. Выходить раньше завтрашнего вечера нет смысла.  Сегодня ночью волки выйдут на охоту, учуют запах приманки и подойдут к сосне, достать сало они не сумеют, место запомнят и придут завтра ночью.  Мне надо выходить в засаду завтра,  во второй половине дня, дойти до лежбища и залечь в нём засветло. Маршрут проложить в обход, подойти к подготовленной позиции с юга, обойдя дерево, на котором закрепил сало, за километр, а то и за полтора.  Встаю на лыжи и направляюсь в сторону заимки.  Заходя в лес, бросаю взгляд на дерево с приманкой. На тот факт, что над сосной, на которой я разместил приваду, начинают кружиться птицы, я просто не обратил внимания.
За сутки выспался всласть и отдохнул.  Маршрут, чтобы обойти  сосну с приманкой и сразу выйти к подготовленному лежбищу, наметил. Выхожу, время половина четвёртого, с выбранной быстротой  хода к началу сумерек добираюсь до места засады.  Однако, то, что я увидел, взглянув на сосну, на которой развесил приманку, привело меня в ужас. Громадное количество ворон, сорок и прочих пернатых летало и прыгало вокруг дерева, сидело на ветвях и галдело. Сломя голову я бросился к сосне, то, что я увидел вблизи, привело меня в шоковое состояние. Все шесть кусков сала были полностью расклёваны до шкурок, которые валялись на снегу и зияли дырами, продолбленными клювами летающих флибустьеров. При моём приближении  вся стая дружно закаркала и заверещала, высказывая мне в лицо, кто я такой и всё, что они обо мне думают, поднялась в воздух  и расселась на верхних ветвях.   Я огляделся, свежие  отпечатки крупных волчьих лап читались чётко, и  их было не мало. Даже мой нос чувствовал сейчас аромат копчёного сала, исходящий от разодранных шкурок. Пять или шесть крупных волков, учуяв амбре копчёного сала, пожаловали сюда в надежде на добычу, но были вынуждены вернуться во своясьи не солоно хлебавши.   В то время как они облизывались внизу, летающие крысы долбили клювами вкусное сало и заглатывали выклеванные кусочки.   Сообразив, что в такой ситуации поживиться  не получится, волки не стали терять время и ушли.  Цепочка следов уводила в лес в  юго -  восточном направлении в сторону Устьи.  Крылатые  налётчики расклевали всё сало до таких дыр, что оно больше не могло удерживаться леской и слетело с дерева.  Следов волчьих зубов ни на одном из кусков  оставшейся шкурки я не обнаружил.  Прокол, мой прокол, ужасный и позорный, сработал как дилетант. Имею полное право наградить себя высокими титулами:  мудак заржавленный, тюфяк коридорный, чубук от старой трубки и мудила звончатая.  Вместо того, что – бы использовать свой собственный опыт охоты в республике Коми и не спеша обмозговать ситуацию, я поторопился и получил соответствующий результат. Я вспомнил, как в свою первую охоту в лесах Коми оставил чугунный котелок с наваристой ухой,  накрытый тяжёлой крышкой  на улице. Утром обнаружил сброшенную крышку и  разбросанные и поклёванные куски рыбы на земле. После такого грабежа я всегда натягивал на этот котелок плотный целлофановый пакет.  В данном случае мне следовало не привязывать плотно куски сала к ветвям и стволу, а подвесить их на ветвях, оставив длину лески сантиметров 15 – 20 на высоте 2 – 2.5 метра от земли, и волки бы не достали и птицы бы не поклевали. Следовало не уходить на заимку, а остаться и поджидать добычу, тем более, что экипирован был полностью. Мог лежать в снегу с полным комфортом.  Эх, хорошая мысля приходит опосля, ну да ладно, пусть этот случай будет самой большой неприятностью в моей жизни. Время у меня ещё есть, и добыть волка я желаю.
Правда злость и ярость на себя и на собственную глупость душили меня до такой степени, что я решил сейчас же идти по волчьим следам, не смотря на надвигающуюся ночь. Глубоко вздохнув несколько раз, я зачерпнул ладонями снег и растер лицо.  Внимательно вглядываясь в следы волчьих лап, ведущие от места засады в сторону реки, я медленно двинулся по ним.  Скоро стемнело,  различать цепочку отпечатков и направление, куда они ведут, с высоты моего роста стало невозможно, приходилось нагибаться и высматривать направление хода. Конечно, можно было включить фонарь, но это действие было бы очередной глупостью с моей стороны. В полной темноте  яркий свет виден за много километров. Он просто испугает волков, которые могут  уйти с насиженного места. Если я буду идти с такой скоростью, то дойду до берега Устьи только к рассвету. Допустим,  дошёл, что дальше?  Если волки меня увидят, учуют, обнаружат, ничего хорошего это для меня не сулит.  Мне необходимо видеть следы, определить,  куда они ведут, и держаться от них на некотором расстоянии но, не выпуская из поля зрения. А это я могу сделать только днём. Ещё раз обмозговываю ситуацию и понимаю, что сейчас идти по следам бессмысленно. Идти надо с утра. С рассветом дойду до этого места и при свете дня попытаюсь выйти на волчье логово. То, что следы ведут именно к их лежбищу, никаких сомнений нет. Следы, которые ведут к засаде с приманкой, тянутся из леса со стороны северо – запада, следы от засады ведут к реке на юго-восток.  Наверняка логово с кормящей волчицей и щенками волчатами  где – то у берега  Устьи.  Выйдя на охоту сутки назад, волки учуяли запах копчёного сала, вышли на место приманки, поняв ситуацию, направились домой. Логика принятия решения проста и однозначна. Прояснив для себя ситуацию, возвращаюсь в заимку и ложусь спать. Короткий, но очень глубокий сон восстановил силы полностью. Выхожу с рассветом и часа через полтора возвращаюсь на место, с которого вчера ушёл на заимку. Иду строго по следам, не спеша, внимательно оглядывая всё вокруг.  Следы, не петляя, ведут к реке. Видимо волки учуяли запах сала и вышли на приманку уже под утро. Разобравшись, что к чему  пошли на дневной отдых домой.  Вот так держа  цепочку волчьих лап в поле зрения, но, не приближаясь к ней, выхожу на высокий берег Устьи.  С крутого обрыва местность просматривается очень хорошо.  Останавливаюсь,  вглядываюсь в противоположный низкий берег,  хорошо видны деревни, дорога,  идущая параллельно реке.  Выходить на самый край возвышенности, с которого я буду хорошо виден с противоположного, низкого, заливного берега не решаюсь.  Подношу бинокль к глазам и прослеживаю цепочку волчьих следов по пологому спуску вниз, через реку.  Бинокль увеличивает прекрасно, видно хорошо.  Следы пересекают реку, поднимаются по берегу и исчезают в кустарнике.  Сейчас мне надо бы пройти по следам до того места где они теряются в плотных прибрежных зарослях. Но, как это сделать оставаясь не замеченным? Спускаться рядом по пологому склону – не вариант. Уйти влево на юг по направлению к Чадроме  (деревня) и перейти реку через мост, да, вариант, но это 7-8 километров.  Прикидываю какие маршруты есть ещё, но ничего лучшего не нахожу и сделав для себя заметку где на противоположном берегу следы уходят в кусты, разворачиваю лыжи на Юг.  Минут через сорок довольно быстрого хода спускаюсь к мосту и перехожу на противоположный берег. Двигаясь вдоль него, выхожу из деревни, и внимательно вглядываясь в русло реки, иду по направлению к северу.  Остановившись в очередной раз и взглянув в бинокль, замечаю ориентир и следы, ведущие в заросли кустарника.  По сетке бинокля до ориентира семьсот метров. Теперь надо продумать, как лучше скрытно  подойти к этому месту.   Со стороны реки я буду виден, даже если стая сейчас отдыхает после ночной вылазки, наверняка есть сторож, который  легко обнаружит меня на открытом пространстве.  Значит надо заходить со стороны зарослей, однако как продраться через плотно растущие кусты на лыжах, тихо и бесшумно,  вопрос.  Не упуская из вида ориентира, где следы скрываются в кустах, начинаю забирать влево, высматривая проходы в плотной стене кустарников. Напролом идти нельзя, шум будет.  Уже место, где следы теряются в кустарнике, осталось за моей спиной, а  заросли  такие же густые и плотные, да и всё тянутся вдоль русла Устьи. А что если пройти ещё дальше, выйти на берег и искать логово с северной стороны. Пожалуй, это самое верное решение в данной ситуации.  Надо уйти достаточно далеко от лёжки, медленно и аккуратно пробраться  сквозь  заросли к реке и берегом идти на Юг. Принято. Ускоряю ход, и, пройдя метров 800,  замечаю прогал в зарослях, сквозь который видна река и её противоположный берег, идти сквозь плотный кустарник нет необходимости. Поворачиваю вправо  и  по свободному пространству  выхожу к берегу.  Теперь справа от меня заросли, слева река, впереди снежная целина.  Подношу бинокль к глазам и внимательно всматриваюсь в эту самую целину.  От места, где следы прячутся в кустарнике, я прошёл километра четыре. Волки должны быть где-то впереди и не далеко, что - бы  незаметно к ним подобраться, лучше прижиматься к краю зарослей, на открытое пространство не выходить. Достаю из кобуры «макаров», вынимаю магазин, загоняю патрон в патронник, вставляю магазин в рукоятку и ставлю на предохранитель. Восемь в магазине, один в патроннике, так надёжней. Снимаю ружьё с плеча, спусковой крючок с предохранителя  и медленно начинаю движение. Пройдя метров 500,  смотрю в бинокль,  ничего не замечаю, двигаюсь дальше.  Снова останавливаюсь и высматриваю,  что впереди. Никаких изменений, чисто, продолжаю движение. Вот ещё половина километра пройдено, подношу бинокль к глазам, и долго и внимательно всматриваясь вперёд, замечаю на свежем снегу многочисленные цепочки волчьих лап, ведущие от зарослей к берегу реки и обратно. Осматриваю снежный покров на русле реки, девственная целина, отпечатков лап нет. Теперь имею полное понимание  и абсолютно ясное видение ситуации и  последовательности событий. Где  - то по прямой, в восьмистах метрах от меня, в глубине очень плотных и густых зарослей, волчье логово.  Оно очень хорошо скрыто. От волчьего лежбища до берега реки имеется не большое открытое пространство, волки выходят на берег пить, когда нет льда. Зимой они лижут и едят снег. По замёрзшему руслу реки волки никогда не ходят, ибо прекрасно понимают, что следы ясно видны и по ним можно легко отыскать их дом. Поэтому предпочитают проходить через заросли кустов, валежник и бурелом и выходить на открытое пространство подальше от лежбища, вокруг которого  десятки, если не сотни метров живой стены из плотной и густой растительности, пробраться  через которую незамеченным не возможно, и только со стороны реки имеется открытый проход.

 Думаю,  как действовать дальше.  Прямо, к проходу идти нельзя, меня легко учуют.  Идти сквозь заросли очень осторожно и медленно можно, однако не просто.  Близко подойти я не смогу, а издали, из за плотного древостоя, я ничего не увижу. Последний вариант – перейти на другой берег, подняться на обрыв и подойдя к месту напротив прохода понаблюдать в бинокль. Ещё раз, оценив все варианты, останавливаюсь на третьем. Внимательно осматриваю в бинокль русло реки и противоположный  берег,  намечаю место перехода, разворачиваюсь  на восток  и перехожу реку. Однако, подняться будет не просто, обрыв крутой, высота не меньше 20 метров, идти по диагонали в верх выбирая пологий угол подъёма не получится, снег от подножья не доходит до вершины, придётся искать пологий подъём засыпанный снегом полностью. Идти влево смысла нет, когда осматривал в бинокль противоположный берег, в направлении севера, видел только высокий обрыв, тянущийся до самого  горизонта. Если идти вправо, то того места, где цепочка следов проходит по пологому  спуску. Но, в этом случае я пройду по открытому пространству мимо волчьего лежбища на расстоянии не более  100 метров и буду обнаружен наверняка. Они учуют мой запах, запомнят его и на дистанцию выстрела уже никогда не подпустят. Опять не сообразил, не подумал, поторопился. Извечный вопрос, поставленный Николаем Гавриловичем.  Постепенно начинает доходить, что надо возвращаться назад тем - же путём, которым пришёл сюда.  Идти до моста, смысла нет. Лучше  дойти  до места, где следы уходят в заросли, и уже от него искать, как лучше перейти реку. Быстро возвращаюсь назад  и по своим следам от лыж выхожу к берегу.  Держась  как можно дальше от следов волчьих лап, поднимаюсь вверх  и направляюсь в сторону, откуда можно будет разглядеть волчье логово. Метрах в десяти от края обрыва,  стоя в полный рост, смотрю в окуляры бинокля на противоположный берег.  Нахожу натоптыши  волчьих лап на снегу перед берегом и направляю взгляд вглубь зарослей.  Умилительная картина:  на середине небольшого открытого пространства четыре малюсеньких, серых, пушистых, комочка  устроили кучу-малу.  Три крупных волка-самца, положив головы на лапы, наблюдают за ними, мама-волчица -  особь размерами существенно меньше, лежит поодаль в тени кустов.  Нашёл.  Только сейчас я почувствовал голод и усталость. Азарт поиска пропал, теперь я знаю, где логово всей волчьей команды и дальше мне необходимо действовать предельно осторожно, что - бы не обнаружить себя. Сейчас надо перекусить. Отхожу в глубину леса как можно дальше от обрыва, что - бы запах  еды не достиг волчьих ноздрей.  Выбираю ель покрупнее,  устанавливаю лыжи рядом со стволом, сажусь на них и, вытянув ноги, облокачиваюсь спиной на ствол дерева. Закрыв глаза, сижу так несколько минут. Открываю рюкзак, достаю, бутерброды, термос  и, откусив кусок, начинаю тщательно его пережёвывать.
Червячка,  как говорится,  заморил. Только сейчас начинаю чувствовать полную усталость, но усталость не физическую, прошёл - то чуть больше двадцати километров , это не много, а вот психологическое напряжение было куда более сильное. Теперь план действий такой: сейчас на заимку, всё подготовить для лёжки в снегу и наблюдения за семейством  серых.  Завтра на рассвете залегаю на краю обрыва и, если повезёт, узнаю, с какой стороны они вернутся с ночной вылазки. Дальше просто жду темноты и смотрю, в какую сторону они пойдут на охоту.
Рассвет уже забрезжил, я лежу на краю обрыва и осматриваю  в бинокль противоположный берег. Маленькая полянка среди зарослей пуста, никого  нет. Внимательно вглядываюсь в  плотные ряды растительности, окружающие крошечное открытое пространство, но никакой  живности не замечаю. Снег, лежащий сверху, закрывает  абсолютно всё, что под ним.  Рука и глаза устают. Кладу бинокль рядом, закрываю глаза и опускаю голову на  капюшон спального мешка. Отдыхаю так минут 5-7, снова беру бинокль и наблюдаю, что происходит на противоположном берегу. Ничего не происходит, никакого движения. Хотя подготовленная позиция  очень удобная и надёжная, бруствер из ветвей и снега полностью закрывает меня, однако запах может выдать. Поэтому я заготовил достаточное количество елового лапника, набросал его под спальный мешок и  понавтыкал  вокруг  места своей лёжки.  Рассвело полностью, значит, к возвращению волков с охоты я опоздал, они пришли затемно и сейчас отдыхают  в своей норе. Хотя её (нору) я не видел, но больше чем уверен, что хороший лаз в подземное жилище метрах в 10 от поляны в сторону наиболее плотно сросшихся растений прорыт. Внимательный осмотр  показал - снег на кустах на этом расстоянии не такой плотный как вокруг. Видимо опадает, когда они проходят от полянки к своему жилищу и задевают  телами стволы и ветви кустов.  Эту догадку подтверждает и картина, имеющая место на самом верху зарослей на расстоянии от места, в котором следы ведут в кустарник, до этой полянки. Пока анализировал ситуацию, приспичило.  Аккуратно отползаю задом из укрытия, встаю на лыжи и ухожу в лес. Возвращаюсь, занимаю позицию наблюдателя и подношу бинокль  к глазам.  Как говорится, картина маслом – мама волчица держит в зубах за шкирку одного из своих детёнышей и несёт его к трём другим, на середину свободного пространства. Большой волк  лежит в самом узком месте полянки, закрывая проход к реке. Три щеночка окружили лежащего и пытаются забраться на его загривок. Он, прикрыв голову лапами, лежит спокойно. Но когда команда атакующих уже близка к цели, он кладёт лапы на снег и легонько встряхивает головой. Вся троица оказывается на снегу. Мама отпускает четвёртого, и он присоединяется к штурмующим.  Сама волчица  ложится у кустов.  Теперь уже четвёрка малышей предпринимает очередную попытку забраться на большого волка. Но, когда, казалось бы, цель почти достигнута, все четверо снова оказываются на снегу. Я смотрю в бинокль и усталости не чувствую, настолько возня малышей вокруг матёрого зверя забавна, что наблюдать за этими игрищами можно не отрываясь.  Сколько это продолжается по времени сказать сложно, но вот вся четвёрка малышей ложится перед  мордой волка и, чуть - чуть отдохнув, направляется к маме. Доковыляв до её брюха, все четверо укладываются рядом, и, уткнувшись носиками в её живот, начинают сосать молоко, устала команда и проголодалась. Вот волчица начала дёргаться, видимо малыши высосали всё до последней капли, начали заглатывать соски и их острые зубки  весьма  чувствительно впиваются в вплоть кормилицы.  Похоже, терпеть становится невыносимым, и волчица встаёт на лапы. Четверо малышей сначала растерянно тыкаются мордочками друг в друга, потом ложатся на снег и похоже засыпают. Мама ложится рядом и, обхватив лапами  всю четвёрку, прижимает их к себе. Смотрю на часы, натикало уже далеко за полдень. Это  - ж надо, почти пять часов пролежал так, смотря в окуляры. Замечаю, в животе  урчит, чувствую, голоден.
 После перекуса прикидываю,  какие варианты есть. Будь у меня карабин с нарезным стволом, винтовка или хотя-бы штуцер я бы мог легко со своей позиции перебить  всю стаю. Но, у меня только гладкостволка, и хотя она весьма мощная, стрелять из неё по цели на расстоянии 140 - 150 метров, даже пулей, глупость.  Подранка  допускать не приемлемо. Убойная сила на таком расстоянии существенно снижается. Когда охотники уйдут, спуститься, застрелить волчицу, положить щеночков в рюкзак и, добежав до ближайшего дома в Нехлюдовской,  постучаться и попроситься переждать до утра.  Подумал и удивился, как такая дурацкая мысль могла прийти мне в голову. Я представил себя на месте аборигена, к которому постучусь ночью. Кроме того, серые будут мстить, перережут всю живность в деревнях и посёлках вокруг.  Добежать до Козловской, до дома Виктора я не успею, они, легко  настигнут меня, и раздерут в клочья. Пять выстрелов МЦ и девять из «Макарова» в этом случае не боезапас,  подберутся так, что я ружьё вскинуть не успею. Самый реальный вариант тропить по следам, когда они выйдут на ночную охоту. Но с места своей засады я их не увижу, необходимо устроить такой - же наблюдательный пункт ближе к точке, где они выходят из зарослей и пересекают реку, направляясь в лес. Однако, они могут и не переходить реку а охотиться на низком берегу. Значит, наблюдать за ними необходимо с позиции, которая позволит полностью видеть, как они выбираются из зарослей.  Но, для этого необходимо перейти на противоположный берег, внимательно всё осмотреть и определиться с позицией. В принципе стрелять  я могу сразу – же как только они все  выйдут из кустов.  Когда силуэты зверей будут видны полностью и отчётливо, стрелять на выбор, наверняка, на полное поражение.  Начинаю прокручивать в памяти картину местности на противоположном берегу.  Когда шел, не обращал внимания на детали,  надо будет спуститься, внимательно всё осмотреть и если местность позволит выбрать позицию. До сумерек я успею это сделать.
Встаю на лыжи и перехожу на противоположный берег, от волчьей тропы держусь как можно дальше.  Высматриваю место, где можно залечь в засаде и понимаю, что нигде, хорошо укрыться местность не позволяет.  Растительности в ближайших 60-ти метрах нет никакой. Со стороны кустов  все просматривается великолепно. Разрыть снег и залечь – не вариант, они учуют  меня. Ай да волчары, ай да псинки, вот башковитые зверюги, мозгами шевелят лучше некоторых московских охотников, которые их поймать пытаются.  Продумано всё, тщательно, грамотно, умно.  Проходят они сквозь кусты и прежде чем выйти на открытое пространство и  оценивают ситуацию насколько безопасно вокруг и можно – ли выходить. Из кустов  им всё видно, а их кусты скрывают, и поэтому они полностью контролируют ситуацию.  Мне на низком берегу больше делать нечего, надо уходить и как можно скорее.  Лёгкой рысцой пересекаю реку и поднимаюсь вверх.  Выбираю место, с которого хорошо видны все цепочки волчьих лап к логову и от него. Отхожу на максимально далёкое расстояние, с которого  тропа в бинокль видна достаточно хорошо, накидываю бруствер из снега и занимаю наблюдательную позицию.  Прижимая окуляры к глазам мониторю пространство от кустов, через русло и вверх по склону, но пока чисто, никого нет. Темнеет, видно значительно хуже, небо в облаках, луны нет. Жду, когда они выйдут, времени не замечаю, сам весь в напряжении, расслабиться не получается.  Нутром чувствую должны выйти, нужного момента дожидаются, известного только им. Интуиция не подвела, хотя чёрная густота опустившейся ночи не позволяет зрению полноценно и чётко фиксировать все детали, мощная оптика бинокля даёт возможность увидеть призрачные контуры четвероногих  добытчиков, скользящих привидениями по заснеженному руслу Устьи. На фоне белой перелины, покрывающей реку, расплывчатые фигуры животных , видны достаточно чётко. Их движения слажены и синхронны. Группа из шести волков согласно иерархии, один за другим,  движется в сторону леса. Какие-то секунды и они уже на берегу, поднялись вверх , и на чёрном фоне лесного массива вся группа слилась с темнотой, растворилась как будто её и не было. Возвращаюсь к своей лёжке напротив норы, забираюсь в спальный мешок и засыпаю.
Разбудило меня воронье карканье.  Несколько любопытных птиц прыгали по снегу метрах в пяти – шести от моего лежбища и, вероятно высказывали друг другу свои предположения о синем мешке, лежащем среди еловых ветвей. Рассвело, но пасмурно. Продрав, как говорится, глаза я быстро собираюсь и направляюсь к месту, где следил за волками ночью. Осматриваю свежие следы, ведущие в лес, обхожу место в поисках аналогичных, ведущих к норе, и нахожу их. Вернулись охотники.  Сам – же направляюсь по следам волчьих лап, уводящих в лес. Надо пройти везде, где серые побывали этой ночью. Если они сумели добыть крупного зверя, через некоторое время вернутся, что - бы добрать. Вот там – то и надо делать засаду. Целый день поиска результата не дал. Я внимательно тропил их по всему пройденному за ночь пути и повернул к заимке только тогда, когда увидел, что стая направилась к Устье. Правда, они могли добыть себе что-то возвращаясь домой, но отследить эту часть их пути я решил завтра с утра.  С рассветом  подхожу к месту, от которого  ушёл на заимку. Продолжаю свой путь к логову, чисто, прошлой ночью они ничего не добыли.  Выхожу на берег  и занимаю позицию наблюдателя на старом месте.  Пока никого нет. Добытчики отдыхают, мама с детьми ещё не вышла. Откладываю бинокль в сторону, и опускаю голову на капюшон спального мешка. Глаза и тело отдыхают, и совсем не замечаю, как я погружаюсь в глубокий сон. Проспал  часа два, не меньше. Ясный и солнечный день полностью вступил в свои права. Дотягиваюсь до бинокля и обозреваю, что делается на противоположном  берегу.  А там, на маленькой полянке четыре волчонка и их мама играют в пятнашки. Щенята носятся друг за другом вокруг  волчицы, а когда кто-либо забирается ей под брюхо, она делает шаг в сторону и лапой, хвостом или мордой, выталкивает малыша в общую группу. Забавное, надо сказать зрелище. Семья на отдыхе, развлекается. Видно маме-волчице самой сейчас интересно так забавляться со своими детёнышами. После ночного сна она полна сил и энергии.  Глядя на эту идиллию я вспомнил мысль, высказанную Жаном-Жаком Руссо: « Человек рождается добрым, человек по своей природе добр, меняют его только внешние обстоятельства».  Аналогичная ситуация имеет место быть и среди братьев наших меньших.  Все члены волчьей семьи добры друг к другу, но, у них своя иерархия, свои законы, своя природа и, они хотят кушать. А еду надо добыть и нужно знать, как её добыть и уметь её добыть, готовое блюдо никто не подаст. Как это сделать, что - бы сохранить себя и продолжить свой род?  Вот поэтому стаю и возглавляет самый-самый, главенство которого и обеспечивает всем её членам безопасность и пищу. Со временем его заменяет другой, наиболее достойный, в наибольшей степени перенявший силу, опыт и мудрость старших. Впрочем, в мире животных, в отличие от человеческого социума, этот закон соблюдается неизменно, иначе не выжить. Почему я хочу добыть члена их семьи, почему я вмешиваюсь в их жизнь, чем они помешали мне?  В чём мой интерес?  Вот уже неделю я мотаюсь по зимнему лесу, изыскивая возможность сделать прицельный выстрел, а зачем?  Да, я хочу, очень хочу добыть волка, но почему я хочу этого? Моё тщеславие, возможность похвастаться перед друзьями, что сумел это сделать в одиночку? Постелить выделанную шкуру перед своей кроватью? Пожалуй, нет.  Для меня сейчас это возможность умножить свой опыт, получить новые впечатления и положительные эмоции.  Хотя это моё приключение далеко не из лёгких, я нисколько не жалею о том, что ввязался в данную «авантюру», психологически я расслаблен, как говорит один из моих приятелей: « Все нервные узлы твоего организма, зацикленные на проблемах производства и городской жизни, отдыхают». Кроме того это приключение позволяет мне хотя-бы не много, но восстановить свою физическую форму и сбросить вес. Всё-таки не меньше 20 километров в день на лыжах это совсем не плохо. Ну и кроме того, разве дворовые собаки и козлёнок, которых загрызла эта стая, не хотели жить?   
В таких мыслях проходит весь световой день.  Хорошо, кода ты лежишь и наблюдаешь, а тебя не видно, никто не подозревает, что за ними следят. Живое существо в своей родной среде обитания органично и естественно. Лично мне сейчас наблюдать за жизнью этой группы псовых интересно, забавно и познавательно. Я получаю массу положительных впечатлений и эмоций. Однако, расслабляться нельзя. Пора, сейчас  надо переходить к месту, с которого хорошо видно как они пересекают реку и уходят в лес. Всё повторяется. Жду, лаз, из которого они выходят под наблюдением. Мгновение, и шесть призрачных собакообразных  контуров, растянутых в цепь, движутся к реке. Но, на этот раз они не пересекают её, а вдоль русла, по противоположному берегу удаляются в сторону Чадромы.  День потерян, смысла тропить их завтра, нет никакого. Хорошо, если в деревне они ничего не добудут. А если какую-либо живность зарежут, уйдут в обход, по прямой не пойдут, дабы не раскрыть место расположения своего лежбища.
В этих наблюдениях проходит день за днём, с утра слежу за логовом, в сумерках перебираюсь к месту, из которого хорошо виден лаз, с утра прохожу по свежим ночным следам. Ситуацию анализирую постоянно, но никаких новых результативных идей в голову не приходит.  Время проходит не заметно, день похож на день. Цель одна – дождаться благоприятной ситуации, удачной охоты стаи. 
Пошла последняя неделя, сегодня вторник, Виктор придёт за мной в субботу.  Две недели жизни в лесу и ежедневные переходы с весьма умеренным потреблением пищи сказались на моём состоянии весьма благоприятно. Теперь, чтобы брюки держались как обычно и не сползали во время движения, я застёгиваю  брючный ремень на последующую пару дырочек. А это само по себе уже не плохо, похудел, пузо спало.  Как обычно наблюдаю за играми и вознёй малышей,  перед сумерками  перемещаюсь на наблюдательный пункт, из которого высматриваю выход волков из зарослей. Сегодня всё как обычно, с сумерками  внимательно высматриваю выход команды добытчиков из своего логова. Вышли, картина уже знакомая и привычная, команда из шести особей бесшумно пересекает реку и направляется в верх по склону в лес. Теперь можно  прикорнуть.  С  утра, после их возвращения домой пойду по следам.
 Спал здесь – же, на лёжку напротив полянки не уходил. Не знаю, по какой причине, видимо интуиция. Подношу бинокль к глазам и вижу: в утреннем рассвете шесть волков, всё также, цепочкой, но не спеша, медленнее чем обычно, направляются к лазу в кустах. Не надо иметь много мозгов, что - бы понять – они сыты, покушали очень хорошо.  Дожидаюсь, когда последний добытчик исчезнет в зарослях, встаю на лыжи и по только что оставленным следам направляюсь в глубину леса. Теперь смотреть нужно очень внимательно и особенно обращать внимание на скопление птиц. Иду не спеша, строго по следам, пока прямая цепочка. От берега отошёл километров на 10-12 и по времени уже скоро полдень будет, но цепочка следов не прерываясь петляет среди  елей. Ещё примерно пяток километров отшагал и до наконец-то услышал птичье галдение. Следы ведут в туда – же, откуда доносятся звуки. Прохожу ещё совсем не много, останавливаюсь и вижу: метрах в 40-ка от меня, лежит растерзанная туша лося, снег вокруг неё  утоптан, красный.   Смотрю в бинокль, это  крупный и очень старый бык – одинец тело которого основательно растерзано. Вокруг клоки шерсти и много птиц, склёвывающих мясо. Тщательно осматриваю местность в бинокль. Плотные заросли молодого ельника ельник, от него следы полянке, на которой и произошла трагедия.   Подхожу к  ельнику и внимательно осматриваю его. Приличная площадь, заросшая густым еловым молодняком, обхожу кругом. Со стороны, противоположной полянке, на которой лежит зарезанный лось, следы двух волков, ведущие в глубь зарослей. Протискиваюсь, закрыв лицо ладонями, что - бы ветки не ударили по глазам, выхожу на лёжку сохатого, и всё становится понятным. Вокруг клоки шерсти и пятна крови.  Старый лось – одиночка  отдыхал в середине ельника, волки учуяли его и действовали  умело и успешно. Стая обошла ельник, следы вокруг него видны хорошо. Нашла место, где из зарослей можно выйти свободно и четыре волка остались здесь в засаде.  Двое с противоположной стороны подобрались к лосю, напали, и стали его рвать. Старик смог  подняться и выбежать из зарослей, где его поджидала засада. Сил у него хватило, что – бы протащить шестерых абреков не более 30 метров, далее стая сумела завалить его и начала  отмечать праздник живота.  Я нашёл, что искал, чего ждал две предыдущие недели.  Уходить нельзя, они могут прийти этой – же ночью.  Обхожу и изучаю местность вокруг, необходимо выбрать место для засады. Больших деревьев с раскидистыми сучьями нет. Осматриваю  ельник, выбираю место, с которого хорошо  видна полянка, на которой лежит труп лося и цепочка следов по которой я дошёл до этого места. Оставляю рюкзак и  ружьё, отхожу  на волчью тропу, метров на сто от места, где оставил вещи, смотрю в бинокль и вижу только свои следы.  Далее обхожу поляну с лосем, почившим в бозе, но держусь от его тела метрах в 20 и осматриваю в бинокль место, где собираюсь залечь. Кроме следов от моих лыж ничего не видно.  Возвращаюсь к выбранному месту,  подготавливаю засаду, проверяю  оружие, снимаю с предохранителя каждый ствол и ложусь в выемку. В бинокль хорошо видна тропа, по которой волки придут добирать добычу и поляна, на которой  она находится. Расстояние от туши лося до моей лёжки по показаниям шкалы бинокля 58 метров.  Меня полностью закрывают ветви елей и бруствер из снега.  Смотровая щель позволяет обозревать широкий сектор, оставаясь полностью скрытым. Часы показывают четверть шестого, стая появится не раньше  полуночи, у меня есть семь часов для сна. Пернатые флибустьеры меня не выдадут, туша лося им интересней, чем живой мужик, на меня ноль внимания, ко мне фунт презрения. Закрываю глаза и начинаю считать овец. 
Покемарил и покемарил не плохо.  До рассвета продержусь без проблем.  Смотрю в бинокль, темно, но контур зверя на фоне белого снега будет виден. Жду, стараюсь не шевелится, но это совсем не просто, когда устаю лежать в одной позе беззвучно меняю положение. За временем не слежу, отвлечься боюсь, всё внимание на тропу. А тропа пустая, никого нет. Светает, днём они не пойдут. Можно не опасаясь съесть кусок сала и запить его остатками чая.  После завтрака необходимо чуть поразмяться, что я и делаю. Не большой круг, километра полтора и возвращаюсь к месту засады. Сейчас спать, ночью необходимо быть очень внимательным, а для этого необходим полноценный отдых. 
Просыпаюсь в сумерках. Полная готовность к наблюдению. Психологический настрой дал свой результат. Я прокрутил в мозгах последовательность своих действий и теперь полностью уверен в себе.  Как только увижу волков в бинокль, подпускаю их на расстояние выстрела, оптимально 45-50 метров, МЦ рядом, предохранитель снят, обзор хороший, стреляю с колена. Первый патрон в патроннике – картечь 0000 в контейнере, пересыпанная крахмалом для уплотнения. Разброс на этом расстоянии будет не большим. Осыпь 2.5 см, полученная на контрольных отстрелах, реальная гарантия полного поражения зверя при  точном попадании.  Целюсь между глаз, выстрел на полное поражение. Меня ничего не отвлекает, различные звуки проходят фоном, я их слышу, но не воспринимаю, они не сигнал к готовности высочайшей степени. Я услышу этот сигнал, я пойму его сразу же. Сейчас я биологический механизм, машина, нацеленная на добычу, ожидающая её появления. Но, как видно, ожидающая в эту ночь напрасно. И сегодняшняя ночь не моя. Забрезжило, днем они не появятся. Замкнулся второй круг ожидания, начинается третий. Пятница утро, завтра придёт Виктор, у меня осталась ночь с пятницы на субботу. 
Ну вот и эта ночь наступила, жду.  Времени не замечаю, тела своего не чувствую, а чувствую, что вышли они всей шестёркой и должны появиться. Тропа с их следами видна хорошо, не смотря на достаточно густую темень, следы в бинокль видны. И, вот он тот звук, который предупредил, они идут. Контур первого волка появился на тропе, за ним второй. Сейчас подпущу их на расстояние выстрела.  Смотрю в бинокль, ружьё держу в правой руке.  Вся стая медленно приближается, ещё минута и можно будет стрелять. Но минута эта длится вечность. Всматриваюсь, и вижу – вся шестёрка стоит.  По шкале бинокля до первого порядка 120 метров, стрелять бессмысленно. Опускаю руку с биноклем, и по сути теряю их из вида. Снова подношу бинокль к глазам, они стоят, все шесть. Почему, видеть меня они не могут, я закрыт ельником очень плотно, учуять мой запах,  вряд  - ли ветер идёт от них на меня. Что, что ещё могло меня выдать?  Птицы, нет, им как говорят в таких случаях, до меня фиолетово, меня не поклюёшь.  Неужели они на таком расстоянии чувствуют моё биополе?  Не отрываясь, смотрю в бинокль, они стоят, насторожены и внимательны, морда первого  обращена в сторону поляны, на которой  находится лось и видно как подрагивают кончики  его ушей. Это значит, он слушает, ловит звук.  Время застыло,  я не чувствую его, однако понимаю, оно идёт не в мою пользу. Сейчас начнёт светать. В бинокль я вижу, головной волк разворачивается и направляется  в сторону реки,  остальные  следуют за ним.   
Вот и поохотился. Дожидаюсь полного рассвета, собираю все свои вещи и направляюсь к заимке.
          Станция Кулой.  Стоянка поезда  3 минуты.  Проводник открывает дверь, опускает лестницу, проверяет мой билет. Виктор с двумя сумками в которых варенье, сваренное его матушкой, солёные грибы и прочая лесная снедь, доводит меня до купе.  Кладёт сумки на полку, обнимает меня , выходит из вагона т подходит к окну со стороны перрона.  Поезд трогается, и мы машем друг другу.
 P/S.  В последних числах Апреля позвонил Виктор.  Множество  охотников Устьянского района подготовились к облавной охоте на эту стаю. Верёвок  с флажками подготовили больше 20 километров.  Обложили заросли вокруг логова и окружили двойным кольцом вооружённых людей. Добыча -  семь взрослых волков и четыре щеночка, которых разобрали по дворам, в качестве собак. Одного он оставил у себя.

 
 
.