1 Солдатки

Катя готовила обед для  детей и с тревогой посматривала в окно. Второй месяц она встречала почтальона.  Второй месяц пошел, как Катя проводила на фронт своего  мужа. С той поры не было минуты, чтобы Катя ни думала о нем. Бессонными ночами она мысленно обращалась к  мужу, жалея о том, что раньше мало говорила, как любит его, что он самый дорогой ей человек. Как же ей хотелось обнять его сейчас, и не отпускать от  себя не смотря ни на что.
И вот настал день, когда пришло долгожданное письмо. Она с трепетом взяла  треугольник и стала целовать его. Затем развернула его, читала и плакала, потом опять читала, и опять плакала, плакала от радости, от  ощущения того, что этот драгоценный треугольничек держали руки ее мужа Федора. А он писал:
«Дорогая моя Катя, сейчас я только понял, как хорошо мы жили. Какое счастье и покой разрушил враг. Береги детей, не забывай, что после лета будет осень, потом зима, потребуется топливо, а его надо готовить летом. Потребуется корм коровам, его тоже надо заготавливать сейчас. Смотри теперь сама, для детей не жалей ничего. Старую корову белоспинную продай, в зиму не оставляй. Овец тоже половину продай. Я вернусь, и мы все наживем. Я нахожусь на учении, на станции Дубовка, Сталинградской области. Со мной наши колхозники, Штепин Антон, Каземиров Дмитрий, Емельяненко Федот, Нестеренко Николай, Нестеренко Сергей. За мной не беспокойся, здесь нам неплохо. До скорой встречи, с приветом Ваш муж и отец».
Прочитала Катя письмо и побежала к Таисие Филиповне, чтобы  рассказать ей о полученной весточке, и о том, что вместе с ее мужем находится и муж Таисии, Николай Леонович. На другой день получили письма и другие жены чабанов, а теперь уже бойцов. Так началась переписка наших женщин со своими мужьями. В июле месяце приходят письма, в которых они пишут, что по-прежнему находятся недалеко от Сталинграда, и надо полагать, что здесь они продержатся где-то еще месяц, а затем в бой. Их первый бой.
Женщинам пришлось и так мало прожить с мужьями из-за того, что они у них были чабанами, и уходили с отарой на зимовку. Дома их не было по пять, шесть месяцев в году. А теперь, когда жены увидят своих мужей, было неизвестно. Да и нетрудно было догадаться, что из этих солдат не все вернутся домой. Некоторые женщины уже ездили к своим солдатам. На этот раз они решают поехать на учения целой группой. Посмотреть, какие вышли из мужей солдаты, да и каждая из них считала, что самое важное она не успела сказать своему дорогому другу жизни.

Эта поездка для наших женщин была не из легких. Большинство из них дальше своего села нигде не были, к тому же у каждой были дети, родители-старики. У каждой - домашнее хозяйство. Война еще больше сроднила наших людей, горе было одно на всех. Все обиды и не понимания, которые появлялись раньше в повседневной жизни, теперь были забыты. Свалилась беда, о которой наши колхозники не могли и подумать. Война заставила посмотреть на мир другими глазами.
Все женщины - солдатки поручают своих детей и свое хозяйство соседям и друзьям, которые с особой охотой берутся помочь осуществить мечту солдаток. К тому же, каждая рассуждала так:
- Пусть едут, может и моего там увидят.
       
      В то время почти в каждом дворе у колхозников была собственная лошадь и мажара, так у нас называли телегу. Это облегчало поездку наших солдаток. В назначенный день Таисия Филипповна поднялась на рассвете, обошла всех женщин, которые собирались ехать, чтобы оценить их приготовления и возможности. Пришла к Клаве:
- Ты, Клава, запрягай свою кобылу в мажару и поезжай к Екатерине, вместе поезжайте до членских овец, возьмите овцу и валуха. Да попроси своего дядьку Дмитрия Салеймановича, чтобы помог их зарезать. В тот же день овцы были привезены в село. Мужчина не только зарезал овец, но и умеючи посолил мясо в овечьей требухе, а это не каждый смог бы сделать. Так как поездка была назначена на конец июля, то стояла как раз сильная жара. В такую жару свежее мясо женщинам никак не довезти. А после засолки оно не пропадет. На овечьем жиру нажарили борцоги, засушили своим солдатам сухари, как когда-то сушили  своим мужьям - чабанам. Налили подсолнечное масло в бутылки и уложили их в ящики. Клали в сумки то, что имелось дома:
это лук, картофель, пшено, огурцы, капуста и другие продукты. Но Таисие Филипповне казалось, что они не все положили бойцам. Она предложила повезти еще и свежего куриного мяса. Для этого сделать подвижной курятник, поставить его на телегу и посадить туда несколько кур. Но остальные женщины не поддержали такую идею. Тогда она сама взяла молоток, гвозди, сколотила из досок курятник и посадила туда своих домашних кур. Телеги, которые имелись у наших женщин, были одноконные, и их надо было переделать на пароконные. Таисия Филипповна обратилась к завхозу колхоза Дмитрию Федоровичу, что бы тот дал им барки и дышло. Завхоз выдал им то, что просили женщины, и переделал подводу на двуконную. В дорогу наказал солдаткам:
- Езжайте, бабоньки, передавайте привет нашим бойцам, пусть крепче бьют фашистов, а мы тут не останемся в долгу. Может увидите и моего сына Андрея, скажите ему, пусть о домашности не думает, о семье не переживает, все будет в порядке.
Этот старик не мог знать, что не пройдет и полгода, как не станет ни сына, ни его самого.

        Помимо продуктов, женщины складывали на телегу и то, что могло понадобиться их мужьям и другим бойцам. Это были носки теплые и легкие, чистое белье, носовые платочки, портянки, сапоги, шапки. Они рассуждали так; ведь скоро осень, а там и зима, и все может пригодиться. Когда было все приготовлено, продукты, мясо, борцоги, вспомнили и про курево. В магазине не было ни папирос, ни махорки. Женщины раздобыли где-то табак-самосад. Этот самосад они вначале рубили, крошили, потом сеяли и добивались такого качества, как и махорка, только не в пачках, а в сумочках. Многие женщины села участвовали в этих сборах. Каждая хотела положить что-нибудь от себя, хотя бы небольшую посылочку или вещицу. Чтобы и от нее дошел гостинец тому, кто через день-другой пойдет в бой, вступит в смертельную схватку с ненавистным врагом.
И вот настал день отъезда. Когда начали складывать все приготовленное женщинами, то груза оказалось так много, что не хватило бы и две телеги. Женщины принесли передачи своим бойцам, которых должны встретить отъезжающие.  Встретить там, далеко от родных мест, там, где идут бои. Пусть посылка их  порадует, - думали женщины, - пусть знают, что они не забыты и никогда не будут забыты, чтобы с ними ни случилось.

           И колхозницы продолжали нести небольшие посылочки, узелочки, сумочки. Но их некуда было класть, их уже не брали, а они все ухитрялись  незаметно приткнуть принесенное. Отъезжающие солдатки поняли, что им одной подводы не хватит, и они решили организовать еще одну. Таисия  снова идет к завхозу, в колхозный двор. Берет дышло и барку. Тащит все это во двор к Ульяне. Когда примерили, то дышло оказалось большого размера и не подходит по болтам. Таисия  выругалась матерно на свою оплошность, и потащила все назад на склад. Оказалось, пароконных дышел много, так как этот транспорт в колхозе сократился вдвое. Женщина с успехом подобрала дышло и понесла его к мажаре. Прицепила его, проверила колеса. Задние сильно рассохлись, спицы шатаются в ступице. Она сняла колеса, откатила их к колодцу, скатила в яму и вылила на них несколько ведер воды.
Дело шло к вечеру, а в ночь надо было выезжать. Таисия позвала Ульяну, они вместе смазали оси, одели колеса и приступили к укладке груза. К вечеру все было уложено, проверена сбруя и лошадям был задан корм. Таисия укрепила свой курятник на задке телеги и рядом примостила небольшой мешочек с зерном. На передке укрепили маленький бочонок с питьевой водой. Выезжать договорились до рассвета. В эту ночь никто из них не мог долго уснуть. Все переживали: все ли взято в дорогу.

        И вот пропел петух в курятнике, закрепленном на мажаре. Но женщины были уже на ногах. Запрягли лошадей и только сейчас спохватились, что самим ни одной из них на подводах нет места! Но для них это было не помеха. Они были готовы пройти пешком триста километров до Сталинграда, лишь бы достичь цели. Увидеть своих мужей, своих бойцов, которые со дня на день должны идти в бой. Этим женщинам было не привыкать к трудностям, они прошли суровую школу жизни.  Эти женщины хорошо понимали, что ожидать от немцев. Каждая была готова перенести все лишения, лишь бы хоть чем-то помочь воинам. Эти женщины не были паиньками, они из тех, кому палец в рот не клади, из тех, кто не даст себя в обиду. Многие в селе считали, что они не ценят своих мужей. И вот война открыла их богатую добротой душу.
Хотя выезжали они на рассвете, их пришло проводить чуть ли не все село. Здесь были в основном колхозницы, такие же солдатки, как и они. Почти каждая из них проводила на фронт мужа, брата или сына. И каждая просила отъезжающих, - может и моего там увидите, скажите, что мы живем хорошо и ждем их с победой. Десятки имен услышали наши женщины - солдатки:
- Может увидите моего Петю, и моего Ивана, и нашего, нашего Федора, а моих, ну может хоть одного из троих сыночков ... 
Даже Таисия не могла смотреть без слез на провожающих. А они проводили телеги на окраину села и долго стояли, махая в след натруженными руками. Стояли до той поры, пока телеги не скрылись за  бугром.

продолжение