Мексиканский сувенир. Глава 11

"МЕКСИКАНСКИЙ СУВЕНИР"
(повесть)

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10

11.

– Ты знаешь, как эти лодки называются? Трахинерас, прикинь?
Они стояли на залитой утренним солнцем площади перед множеством прижатых друг к другу бортами лодок, раскрашенных с варварской пестротой. Будто прилетела откуда-то стая гигантских попугаев и опустилась на нелепые судёнышки со сводчатыми навесами, и видны остались только тщательно выписанные названия – «Isabel», «Hermosa», «Estrellita»… Воды не было видно, но она угадывалась вдали, где деревья, почти смыкаясь, обозначали начало узкого канала. Полина оглядывалась по сторонам, но не находила ничего знакомого. Она как впервые видела это место, хотя точно знала, что именно сюда привёз её Алехандро, именно отсюда она уезжала на такси. Тогда шёл дождь. Сегодня же солнечный свет многократно усилил яркость красок и обострил её чувства, которые и так были обострены почти до предела – ночью она толком не спала, вздрагивая даже от собственного дыхания. Как гончая, ждущая команды, чтобы пойти по следу, она ждала неведомого сигнала, чтобы… Но что должно последовать за этим «чтобы», она не знала.
 
– Трахинерас, прикинь, Синицына?
Полина принуждённо улыбнулась, глядя поверх лодок.
Борис регулярно пополнял свой словарный запас, но прочитать на рекламном щите, куда ведут лодочные маршруты, без Маши не смог.
– Есть длинные экскурсии, есть не такие длинные. Чинампы – это очень интересно, это такие платформы, на них выращивали овощи раньше, сейчас это интересно посмотреть туристам. Но туда плыть далеко, можно не успеть.
– Ну, как помидоры растут, я и на даче посмотрю у родителей. А что-нибудь поинтереснее? С местным колоритом?
– Остров кукол – это с колоритом, это очень необычно…
– Что вы сказали, Маша? Какой остров?

Вот он, сигнал! Полина торопливо скользила глазами по строчкам на щите. Она-то ни слова не знает по-испански!
– Но туда ещё дальше, туда совсем не успеть.
Маша заговорила с одним из лодочников и вдруг обрадованно заулыбалась.
– Можно! Можно успеть! Но это будет не настоящий остров кукол, а…
– …а ненастоящий, – перебил Борис. – Ладно, Маш, такой тоже годится, если с колоритом. Чего стоять-то, время теряем! Цигель-цигель!
– Ай-люлю, – подхватила Маша.

Ишь ты, настоящий культурный обмен, автоматически отметила Полина. В голове безостановочным калейдоскопом вспыхивали картинки, которые она не успевала рассмотреть. Лодочник, улыбаясь, делал приглашающие жесты.

– Маша, спросите у него. Здесь есть такой Алехандро. Я бы хотела, чтоб мы… в общем, я бы хотела на его лодке. Можно его найти?
– У тебя тут уже и знакомые завелись? Ну ты даёшь, Синицына!
Но Полина его не слышала. Она была сосредоточена на себе, боялась спугнуть то, что, казалось, вот-вот должно ей открыться. Она не замечала гуляющих вокруг людей, не доносилась до неё льющаяся из динамиков музыка – сейчас она видела и слышала только то, что ей было нужно. Зачем Маша всё толкает её к коренастому дядьке в белой бейсболке? Она никак не могла взять это в толк. «Вот он, это он, Алехандро», наконец, долетело до неё извне. Он? Полина сняла тёмные очки и сощурилась.

Козырёк бейсболки был надвинут на лоб очень низко, и по контрасту с его белизной кожа лодочника казалась почти чёрной. Но не надо было вглядываться, чтобы понять, что этот человек не имеет с Алехандро – с её Алехандро – ничего общего, кроме имени. Она беспомощно оглянулась. Однако ждать дольше было нельзя. Цигель-цигель.
– Алехандро? – тупо спросила она лодочника. Тот кивнул.

– Тишина-то какая! – Борис достал из рюкзака шуршащий пакет, разложил на столе аккуратно завёрнутые закуски. – Давай, присоединяйся. Здешние такос не то, что в Москве. У нас не такос готовят. Почувствуй разницу. Я для тебя не слишком острые взял, не бойся.
Лодка скользила по обсидиановой воде. Кроны деревьев смыкались над их головами, и невозможно было представить, что там, наверху, светит солнце.
– Как в метро в тоннеле, честное слово. Эх, вот в метро-то здешнем и не покатались. А жаль, между прочим, что ты с нами по центру не погуляла – там, знаешь, эти пляски индейские очень даже ничего. Костюмы сумасшедшие – то есть, костюмов нет никаких, кроме трусов, в остальном там расписная хохлома, но на голове у них такие из перьев конструкции, что мама дорогая! Как держится, я так и не понял… Да ты вот этот попробуй, он точно не острый!

Когда же он замолчит, когда же он замолчит, повторяла мысленно Полина. Пружина внутри неё подрагивала, стараясь сжаться ещё больше.
 
– …А как мне Рома вчера подпел, слышала? «Всё выше, и выше, и выше». Рома, ну, Рамон этот, который Машкин отец, лётчик. Приходил вчера. Не слышала? Такой, знаешь, тенорок у него, и очень неплохой. Верхушки бы посвободней только, – продолжал солировать Борис, не замечая молчание собеседницы. – Ты смотри-ка, и дома тут есть, прямо по самому берегу. Надо же, как люди живут! Вон там, повыше, ничего так себе особнячок… Ты чего, Синицына?

Полина вскочила и бросилась на корму.
–  Остановите здесь! Стойте! Как это по-испански, Борь? Скажи, чтобы остановился!
– Это… Это… – забормотал опешивший Борис.
Но Алехандро и сам понял, что от него требует взбалмошная пассажирка, и уже направлял лодку к ступенькам, прокопанным в невысоком берегу. Полина спрыгнула с лодки и, потеряв равновесие, ткнулась коленом в мокрую землю, но тут же поднялась и побежала наверх, к домам. «Ну, что ты смотришь, Саш, бывает. Живот, может, прихватило, – гудел сзади сочный баритон. – Подождём. Ты «Подмосковные вечера» знаешь?»

Это место она узнала сразу. Площадь показалась ей незнакомой, Алехандро был совершенно не тот, но берег с земляными ступеньками она бы не спутала ни с каким другим. Тропинки переплетались друг с другом, раздваивалась, уводили в тёмные проулки, и не понять было, какая из них верная, но Полина бежала, куда бежали ноги – как позволяла она рукам играть то, что они помнили сами. Главным здесь было не думать, и она не думала. Ещё поворот, ещё… Задыхаясь, она перешла на шаг; висящая на боку сумка тяжелела с каждой минутой – и почему она не оставила её в лодке? Но дома уже расступались, разъезжались в стороны, как театральные декорации, и наконец, она вышла на утоптанную площадь.

Да. Всё правильно. Вот она, розовая стена. Полина замедлила шаг, стараясь отдышаться. Вокруг было так же пустынно, как и неделю назад. Сейчас это показалось ей странным. Хотя мужчины, наверное, в это время работают, а женская жизнь за стенами, её отсюда не видно… Синицына совсем остановилась, стала отряхивать запачканные джинсы. Вот и дырка на колене, смотри-ка! Ещё неделя – и джинсы сойдут за местные…

Она поняла, что тянет время. Откуда-то издалека послышался собачий лай, и Полина тихо засмеялась. Нет, больше она не побежит.

Звонка, как и в тот раз, не было слышно. Она долго держала палец на кнопке, уже понимая, что дверь не откроется, но всё-таки ещё стучала, ещё дёргала ручку. Всё было бесполезно. Она прижалась к нагретому солнцем металлу и попыталась разглядеть хоть что-то в замочную скважину, однако скважина была не из тех, что помогает незваным гостям. Но и Синицына не сдавалась. Она пошла вдоль стены, выискивая место пониже, наткнулась на кучу хлама и вытащила оттуда деревянный ящик. Теперь она сможет заглянуть за стену, там должен быть двор, вымощенный синими щербатыми плитками, по которым идёшь, как по небу, мимо райских растений в седых горшках, мимо узорной кованой скамейки, присев на которую забудешь всю суету, что наполняет твои дни; идёшь, словно летишь неспешно среди розовых облаков, а воздух наполнен музыкой…

Синяя плитка была почти не видна под слоем мусора, который нанесло ветром. Дом был необитаем.   

Полина некоторое время смотрела на то, как ветер шевелит грязные полиэтиленовые пакеты, и они никак не могут решить, подниматься ли в воздух или остаться здесь, среди сухих листьев и обрывков бумаги. Она тоже не могла решить, что теперь делать. Она пришла, куда хотела. Дальше идти было некуда.

Хлипкий ящик покачнулся под ногами. Синицына спустилась на землю, обернулась. На той стороне площади стояла маленькая девочка и смотрела на неё неподвижным взглядом. Во взгляде этом не было никаких признаков узнавания, и Полина её тоже не узнавала. Но это была единственная живая душа среди молчащих, отгородившихся стенами домов. Она подошла ближе. Девочка всё так же не отводила глаз.
– Ты меня не помнишь?
Глупо было говорить на языке, который здесь не понимают, но другого языка у неё не было.
– Как тебя зовут?
Ещё глупее было ждать ответа.
– Алехандро… Ты знаешь Алехандро?
Молчание. Полина вдруг вспомнила анкеты, которые заполняла перед поездкой. Имя! «Имя» – там несколько раз встречалось это слово по-испански. Как же оно было?..   
– Номбре! Ну, понимаешь? Как твоё имя? Ту номбре?
– Olga, – послышался тихий голос.
Ольга.
Полина машинально поправила сумку. Под мягкой кожей пальцы ощутили всякие женские мелочи: пудреницу, расчёску, ещё что-то… Она сунула руку внутрь и вытащила шоколадку. На обёртке улыбалась толстощёкая девочка. «Алёнка». Привет из Москвы.
– Держи. Это тебе.

Синицына медленно шла среди домов. «В рощу лёгкою стопою ты приди, друг мой», слышалось впереди. Она шла не лёгкою стопой, ей вообще не хотелось идти, хотелось только одного – сесть прямо здесь, на что попало, и сидеть, ни о чём не думая, просто сидеть. Но её ждали.
– Ну, ты где пропадала? – встретил её Борис. – У знакомой своей?
Полина, не отвечая, тяжело села на плетёный стул.
– А то я испугался сначала, что у тебя, может, это самое… Ты ж говорила, у тебя тут кто-то живёт, да? Попрощаться хотела?
Глаза Полины мгновенно наполнились слезами, и она разрыдалась – так, как не рыдала уже много лет. С самого детства.
 
– Поль, ну ты что, Поль… Ну перестань. Что случилось-то? Не встретились, что ли? Дома никого нет?
Она подняла к нему мокрое сморщенное лицо.
– Да. Никого нет дома.
– Ну, жалко, понятное дело. Да не расстраивайся ты так, – Борис полуобнял её, изогнувшись на своём стуле, – ну что ты, как маленькая. Ты ведь тогда-то повидалась, когда в первый раз ездила?
– Да. Тогда повидалась.
– Вот, это главное. Ну, успокойся, успокойся. Завтра уже дома будем, и всё по-новому пойдёт.
Лежать на руке Бориса было неудобно, но рука была тёплая, успокаивающая. Слёзы медленно высыхали.
– По-новому?
– Конечно. Ну, у тебя-то всё и так хорошо и правильно…
– Нет, Борька, – перебила она его, – у меня всё неправильно, хотя иногда и хорошо, – Полина осторожно высвободилась из его неуклюжих объятий. – Но можно ещё поправить.

Он непонимающе посмотрел ей в глаза, но не стал допытываться. А может, просто счёл, что должна быть в женщине какая-то загадка. Не зря же так и поётся.
– Я вот что подумал, Поль. Может, ещё вместе повыступаем? Ну, в будущем. Не против?

Алехандро, о котором они совершенно забыли, что-то спросил с кормы.
– Ах, чёрт, мы теперь на остров этот не успеем. Не разгонит он галошу свою, она ж без мотора. Или сказать, чтоб всё-таки ехал?
Полина глубоко вздохнула.
За розовой стеной никого не оказалось. Ничего не окажется и на острове.
– Да ладно. Не будет там ничего интересного, раз остров ненастоящий. Скажи, чтоб возвращался.
Лодка медленно плыла вдоль молчаливых берегов.
– Так ты как насчёт моей идеи?
Она улыбнулась.
– Я за. Давай.

Впереди послышалась музыка, площадь была уже недалеко. Воодушевлённый Борис рассказывал об их будущих выступлениях, делился планами – он, оказывается, уже столько продумал! Полина слушала рассеянно. Она рассматривала лодку, увозящую её из потустороннего мира. Какой-то пакет у самого борта привлёк её внимание. Она подняла его – оттуда высыпалась целая горсть пластмассовых чёрных пауков. Борис расхохотался.
– Ну, Сашок, ты их тут разводишь, что ли?
Лодочник подошёл к столу и что-то ответил.
– Для продажи, говорит. А я уже научился, как сделать, чтобы они бегали. Хочешь, покажу?
– Потом покажешь. Спроси лучше, сколько стоит. Я их все куплю для своих ребят.
Она встретилась глазами с Алехандро. Сквозь бороду проглянуло молодое чеканное лицо. Лодочник улыбнулся понимающей улыбкой, и пружина у неё внутри начала медленно, медленно разжиматься.

Окончание: глава 12 http://proza.ru/2021/05/10/369