Второе дыхание - 2

Пенсионер            

               Жить надеждой -- радостные мечты,
               жить памятью -- светлая грусть,
               а сегодня -- работать надо...

     Раздевалка летного состава порадовала пустыми коридорами, со стороны медпункта неотчетливо доносились голоса.   Распаковал Чапи из корзинки и памперсов. Перенюхав шампуни, выбрал с наименее резким запахом.  Старательно, несколько раз прополоскал собачку под душем.

     Чапи, не оправившийся после перегрузок, возражал только укоризненным взглядом и покорно ожидал окончания процедуры.  Немножко оживился песик под горячими струями от фена: бойко поворачивался, подставляя шею, бока, спинку.
   
     Не дожидаясь, пока друг разыграется до беспредела, погрузил в корзинку и отнес к дежурному ветеринару. Каждая собака, а тем более прилетевшая из космоса, должна быть задокументирована, прочипирована, привита, вакцинирована. Без полного набора с космодрома не выпустят.

     Академического вида ветеринар Аристарх Евгеньевич, иначе к строгому дяденьке никто не обращался, приветливо шевельнул объемными рыжими усами под толстым красным носом:
- Чапи, говоришь? Привет, Чапи, - нежно прихватил щенка в левую ладонь и потрепал по загривку правой, обернулся ко мне. - Минут через сорок зайди.

- Спасибо. Как раз с делами разрулюсь, а это сувенир от вашего протеже с Тезатеки, - протянул двухсотграммовую квадратную бутылочку с прозрачным напитком темно рубинового оттенка. - Дарит бодрость и заряжает позитивом.
- От Мирона? Помнит, стало быть? Как он в обществе гармонично развитых индивидов?
- Жив, здоров, энергичен. Пока еще мечтает это общество создать.

- Не получилось? - Аристарх Евгеньевич сдвинул очки в роговой оправе на лысину и глянул строго. - Предупреждал идиотов, что нельзя детей в песочнице без аниматора и воспитателя оставлять: песок раскидают, оградку разнесут и друг друга перекусают. Дерутся?
- Уже воюют. Нет на них повелителя мух. Будет время, расскажу подробнее, - вернулся в раздевалку: отмыться самому и переодеться в цивильное.

     Горячие струи упруго ударили по телу, заволокли удовольствием, раскрепостили сознание. Пенсионер. Уже почти час. Не забыть заехать в аптеку и купить бадик, палочку для вечерних прогулок в городском парке.  Буду бродить по тенистым тропкам неторопливо осматриваясь по сторонам, чуть оживляться, разглядывая легкомысленных девчат и молодых женщин. Или лучше купить тросточку? Девчонки, все едино, не оглянутся, а дамы за тридцать могут и обратить внимание на загадочного импозантного мужчинку.
 
     Трость, безусловно лучше: можно свернуть с натоптанной дорожки и пойти по невысокой траве, наклоняться под свисающими ветвями деревьев, ворошить набалдашником сухие листья в поисках нечаянных грибов.  Постучать по стволу, в попытке спугнуть насмешливо рассматривающую старого чудака белку, и проводить задумчивым взглядом озабоченно пролетающую по своим делам ворону.
 
     С грустью вспоминать прошедшую, но несостоявшуюся жизнь и приходить к выводу, что вспомнить по сути нечего.  Десять лет космического стажа. Перевозка грузов и пассажиров из пункта «А» в точку «Б» и далее по алфавиту, причем «Альфу» и «Виту» сплошь и рядом разделяли десятки световых лет. Скука и тягомотина долетов к конкретным планетам после выматывающих прыжков в гиперпространстве. Посадки, взлеты; взлеты и посадки.

     Достал из шкафчика гражданскую одежду: чуть потертые джинсы, серая майка футболка, курточка. Не выделяться в толпе – заглавный принцип. Привычно проверил: перебрал и перезарядил пистолет на левом предплечье. Осмотрел штаны и куртку: на вид обычная джинса, но в десятке карманов спрятано немало приспособлений для самообороны и нападения, а ткань – надежный бронежилет.  Космолетчики – товар штучный и тщательно оберегаемый.
 
     Центр Управления Полетами, возбужденный утренней нештатной ситуацией, гудел растревоженным ульем.  У мониторов толпились деловые костюмы и белые воротнички, озабоченно пробегали, стройные ноги, обтянутые строгими юбками, и все, зная мою обязательность, нетерпеливо поглядывали в сторону диспетчерского уголка.

     Диспетчер Федор Ан… оказался рослым парнягой моей комплекции и вполне спортивной выправки. Справа и слева от него стояли крепкие приятели. Готовился парень к встрече. Потому и разместился в стороне от столов и окон, имея вокруг по паре метров свободного пространства.


     Ждут, когда я начну, но надеются, что не начну выполнять обещанное. Заведомо проигрышная позиция. Весь ЦУП точно знает: "Виктор Андреич сказал - Виктор Андреич сделал, если пообещал нос расплющить, то у носа никаких шансов". Сменившиеся с ночной смены операторы домой не поспешили, толпятся поблизости и, похоже, заключают ставки.
   
     Взглянув на часы, оставалось тридцать секунд до назначенного времени, пожал несколько знакомых рук, с улыбкой кивнул радостно ответившим губкам и подошел к ожидающей группе.  Не замедляя шаг, вскинул вперед правую ладонь. Качки справа и слева вцепились в нее мгновенно. Отличная реакция.

     Резко опустил руку вниз, и качки, столкнувшись головами на уровне моего пояса, послушно распластались на полу. Средним и указательными пальцами левой руки прихватил нос Федора Ан…, а большим пальцем надавил болевую точку над верхней губой. Потянул нос на себя, руки парня послушно разъехались вправо и влево, а тело склонилось в позу стартующего с тумбы пловца.

- Федор Ан…, - я наклонился к уху диспетчера. – Не следуй тупо инструкциям. Включай голову.   Повторится, доломаю нос. -   Достал из кармана пачку салфеток, верхней вытер руку, остальные протянул диспетчеру. – Удачи, парень.

     Огляделся, краем глаза отметив, как закружилась вокруг Федора Ан., оказывая первую помощь, модельной внешности блондинка. Толстый нос диспетчера, одномоментно превратившийся в острый и длинный, придал Федору Ан. сходство с классиком русской литературы Николаем Васильевичем Гоголем на известном портрете. Добавил породистому лицу интеллигентной утонченности и привлекательности, но картину портили  ручьями струящиеся по щекам слезы. Пожалуй, смогу на пенсии податься в пластическую хирургию. Кусок хлеба на старость.
 
     Шеф полетов полковник Свиридов, молодящийся сорокалетний старпер, радостно хлопал ладонями по столу и, откидываясь в кресле, ржал во весь голос:
- Удивил, так удивил. Галя, кофе герою, и коньяка набулькай. Кому бы в голову пришло, что нос можно расплющить не только параллельно лицу, но и перпендикулярно щекам.  На парадоксе рождаются открытия.
   
     Вошла Галя, минуту назад реанимировавшая Федора Ан. Стареет полковник: не более года назад ежеквартально сменяемых секретарш только сам ублажал, а теперь допускает и внешних пользователей.

     Галя обожгла неприязненным взглядом, чуть присела и наклонилась, снимая с миниатюрного подноса фарфоровые чашки. Бело-голубая прядка волос перекатилась в ворот плотно обтянувшей тело блузки, оттенила кофейную свежесть кожи, и мое сердце едва не выскочило из груди.

     Где только они набирают таких стройноногих полногрудых сексапилок. Самое то для встречи изголодавшихся в многомесячном воздержании летчиков. Потянул носом, впитывая убойную смесь запахов из кофе, коньяка и чувственных духов:
- Ароматно, Галя. Прическа - супер, макияж - убойно, маникюр - отпад. Я Виктор.
- Виктор Андреевич, - насмешливо улыбнувшись, поправила Галя. - Спасибо.

     Черт побери, еще и умная: разом осадила, считавшего себя молодым пенсионера и отомстила за поверженного друга. Торопливо отхлебнул из чашки, провожая глазами ладную фигурку.

- А вот нос пообещал доломать зря, - вернул к унылому настоящему Свиридов. – Другого раза может не случиться.  Политика компании – это закон, а основополагающий девиз начальства: «Дорогу молодым и амбициозным».   
- Им так им, - не стал я спорить.
- Ничего личного, - извиняющимся тоном зачастил полковник. – Ты не накосячил, не напортачил. Скажу больше: ты лучший,…

- Мой номер первый…
- Да, первый, - однофамилец полузабытого композитора по обычаю не заметил иронии, - но возраст…
- и налет…
- Вот именно, - радостно поддержал подсказку Свиридов. – Есть утвержденная на самом верхнем верху инструкция, а против нее, что против ветра..., но в резерве ты остаешься. Шанс вернуться есть…
   
     Старость приносит в том числе и болезненное самолюбие, затмевающее и тактичность, и вежливость. Уходить надо вовремя, но теплится в душе фитилек: "А может быть еще раз?"  Усилием воли пригасил искорку надежды и усмехнулся, надеюсь, снисходительно, а не жалко:
- Да, ладно, - бесцеремонно оборвал с этой минуты не моего начальника, повернулся и пошел к дверям. Прихватил в приемной корзинку с дожидающимся окончания визита Чапи.  Подмигнул Гале и ее высоко подтянутым и низко открытым полушариям. – Спасибо за кофе.
 
     Плотно прихлопнулась за спиной парадная дверь офиса, и я направился по дорожке из блестящего, но нескользкого желтого пластика   к воротам космодрома. Привычно взглянул на турникет, и фотоэлемент, мгновенно прочитав сетчатку глаза, послушно сменил красную стрелочку на табло зеленой.
 
     Отвыкшие от атмосферного воздуха ноздри жадно втягивали горячий степной ветерок, с терпкими запахами полевых цветов. Свобода. Свободен и никому не нужен. Походка тяжелее: давит на плечи рюкзак с жизненным опытом. Выпустил песика по земной травке побегать, потрепал-погладил жестковатую шерсть на спине и затылке.
- Погуляй, пока с ребятами прощаюсь.
 
     Справа от асфальтированной дорожки мемориал: ракетка красного мрамора на круто устремленной вверх гранитной струе. Кладбище космолетчиков: территория тишины, даже мысли в ней слышны.  Напоминание входящим и выходящим, что вселенная может быть опасна. Мементо мори – помни о смерти. Бесконечный ряд мраморных плит, под которыми похоронены только души, а тела остались в дальних негостеприимных мирах.
   
     По двадцать фамилий на плите. Имена улетевших навсегда, затерявшихся в черной пустоте предшественников, а на крайних справа плитах - друзей. Со многими довелось работать в одних экипажах, вот только пенсионерами стать им не случилось.  Я везунчик.
 
     В последний раз оглянулся на шестиметровую ограду, по всему периметру огораживающую космодром.  По идее должна приглушать звуки взлетающих кораблей и оберегать уши жителей расположенного в десятке километрах жилого поселка. В опровержение назойливый свист, доносившийся из-за стены, сменился обваливающим удаляющимся грохотом. По взлетке разгонялся очередной челнок к достраивавшемуся на орбите межгалактическому рейдеру. Обычная жизнь космопорта.
 
     Тронув телефон в мочке уха, вызвал таксолет.
- Не кладите трубку, - звонкий девичий голосок приятно удивил и наполнил радостным волнением.  – Машина ориентируется на вашу локацию и будет через минуту.
- Подождем, - неплохо роботы научились голоса подделывать под запросы клиентов. Старушкам из  таксопарка отвечает солидный мужской голос, какой-нибудь бас-баритон или игривый тенор. Для начинающего пенсионера нашлось игриво звенящее сопрано школьной выпускницы.
    
     С присвистывающим шелестом повис слева каплевидный оранжевый таксолет с прозрачной пластиковой крышей, гостеприимно распахнулась дверца. Заметно подалось назад кресло, подстраиваясь к двухметровому росту пассажира.   Спинка сиденья чуть прилегла и уютно прислонилась, под руками разместились теплые подлокотники.
-  Переулок Олега Бузова, двенадцать.

-  На планете масочный режим, наденьте, пожалуйста… Раньше мы знали только одно предохраняющее средства, а теперь уже два. Спасибо коронавирусу, - смягчая приказ, пошутил робот, -  и номер подъезда, если можно?

     Только улыбнуться под маской: разобравшись, что пенсионеру едва тридцать, робот добавил в голос чарующую сипловатость от зрелой брюнетки.

- Третий подъезд, пятый этаж, квартира сорок семь
- Замечательная шутка, - игриво одобрила брюнетка из динамика. – Нам придется приподняться до двадцати метров: так как митингующие опять перекрыли улицы.

- По какому поводу демонстрация?
- Создают видимость протеста правительству, но на самом деле нарываются на задержание. Арестованных полицией отправляют с планеты вне очереди, - охотно пояснила брюнетка.

- На дурость властей народ умело отвечает врождённой пронырливостью.
- И очередь из внеочередных уже превысила количество очередников, - с грудным смешком парировала девушка.
- Интересная мысль. Спасибо.  Подумаю об этом позже.  Неужели не терпится гражданам родину покинуть?
- Опа! – непритворно удивилась брюнетка в компьютере. – Парень, ты откуда выпал?

- Из космоса, - робот-компьютер вел себя непринужденно, невольно хотелось поддержать беседу, послушать другие интонации волнующего голоса. – Считай десяток лет, бывал на Земле мимоходом: эпизодически и периодически.

- Политинфа для чайников, - чарующее контральто окрасилось хрипотцой и включило ироничную паузу, предлагая не относится к следующему сообщению серьезно. – Главное слово «запрет».  Прогулки на свежем воздухе, разведение костров, купание в водоемах и в них же рыбалка. Нельзя собираться больше трех, постить инфу в соцсетях, петь, танцевать, громко разговаривать, употреблять, курить, ругать. И на хрен нам такая жизнь? Смотрите вниз.

     Улицы прикосмодромного городка никогда не отличались многолюдием. Редкие прохожие, редкие машины; взрослые на работе, детвора - в школе. Полсотни человек в одном месте - нонсенс. Полтора десятка протестующих, которых лупят, хватают и рассовывают по автозакам три десятка полицейских в угольно-черном одеянии.

- Шаг в сторону - попытка к бегству; прыжок на месте - провокация. В том и другом случае открываем огонь без предупреждения. Совершенное дежавю. Весело, девушка. Жаль, что ты робот, а то бы захотел встретиться в реале.

- Я робот? - в очередной раз удивился голос. – Как честная девушка вынуждена согласиться на ужин в ресторане.
- Тогда выбирай место и время… и назови имя?
- Инна. Место и время в твоем телефоне.  Рада, что смогла быть полезной. Твой подъезд.
- Я Виктор. Спасибо, красивая.
- Откуда знаешь, что красивая?
- И умная, с чарующим голосом…