Мои права

В девятом-десятом я изучал автодело.
Наука эта давалась мне довольно легко, но лишь в теории.
То есть, схематически работу двигателя или, там, трансмиссии, я мог объяснить не хуже преподавателя. Однако стоило усадить меня за баранку, как я превращался в трёхлетнего карапуза и, разбрызгивая слюни, принимался жужжать: «жжжыыыы, мафынка едет - каёсики кутятся».
Иначе говоря, во мне включался Дебил Кретинович Имбецилов, и всё выученное в теории тут же шло кобыле под выхлопную трубу.
 
Необъяснимый феномен. Видимо, что-то из евгеники. Возможно, моего дальнего пращура некогда переехало телегой, и теперь он шарахался во мне от всего движущегося.

А водительские права, меж тем, нужны были до зарезу.
Причём - не мне, а моему папе. И до зарезу меня.
- С правами – в армии ты будешь водителем! – убеждал меня отец.
- Трупом! – возражал я ему криком.
- …и всё у тебя будешь хо-ро-шо!
- В гробу!
Но уроки, тем не менее, я посещал исправно, и матчасть знал на зубок.    

- Он не сдаст, – убеждал отца, мой учитель автодела. – Все уже давно ездят, а он всё никак не тронется.
- Он тронется, - подливая горилки, уверял его мой папа.
- Да я тронусь, пока он тронется! Понимаешь?
И папа понимал.
Он и сам со мной уже трогался.

Садил меня за руль, говорил «трогайся», и трогался.
Умом, разумеется.
А я - ни с места, поскольку на две моих ноги приходилось аж три педали. А это, как минимум, на две больше, чем моему мозгу требовалось, ибо с ногами его разделяло всё моё тело, и пока мозг через тело с ними связывался, двигатель неизменно глох.
А вместе с ним глох и я. От мата, конечно же.
Дома – от папиного. В школе – от учительского.
Глох, но не трогался.

А если взять во внимание, что в «Газ-51», а именно такая колымага стояла в нашем школьном дворе, при переключении скоростей нужно было дважды выжимать сцепление - один раз для перехода на «нейтральную», и второй, для включения непосредственно скорости, то станет ясно насколько вся эта затея была для меня бесперспективна.

- Папа, оставь! - орал я, возвращаясь домой глухой от мата и слепой от слёз. – Это бесполезно! Я пойду на домоводство с девочками!
Да, я готов был на всё. С девочками – особенно.
Но папа настаивал на правах.
- В армии ты будешь водителем! – всё повторял он.
И я кричал ему про труп, про гроб и про застрелите.

И всё же, время - отличный учитель. И если без устали долбить, долбить и долбить, то даже дятел, в конце концов, задолбится.
А потому, в итоге, лёд тронулся. И, на втором году, я, наконец - тоже. 
И даже мог уже ездить по прямой, невзирая на то, что пращур во мне отчаянно визжал и зажмуривался, а мой учитель автодела седел и спивался.

Он спивался, а я прогрессировал во всём, кроме, разумеется, заднего хода.
Тут уж, как говорится – «звиняйте, барин, зенок на затылке не маем».
И при повороте головы я неизменно проваливался в иное измерение, а при взгляде в зеркало - сжимал пространство, смешивая «право», «лево» и прочую географическую чушь. Отчего учитель седел максимально быстро, буквально на глазах, и, чередуя инфаркт с инсультом, так витиевато отзывался о моей матери, что я, в некоторой степени, даже ей гордился.

- Папа, - говорил я отцу, возвращаясь домой гордый, - ты не представляешь, как тебе повезло с женой и с сыном. Скорее же неси учителю самогон, потому что у него, кажется, кататония.
И папа нёс. И учитель спивался.

Когда же подошёл срок моего экзамена, к сроку морально я был уже готов.
Я так и сказал отцу:
- Сегодня задавлю кого-нибудь прямо на экзамене, и вместо - водителем в армию, отправлюсь зэком в тюрьму. Так что пожелайте мне удачи и сушите сухари!

И пошёл сдавать, точнее – сдаваться.
И когда экзаменатор сказал мне: «Заводи!», я посмотрел на него, чтобы запомнить каким он был, и отметив, что «совсем ещё молоденький», с сожалением взревел стартером.

Потом мы куда-то ехали. Я чем-то как-то рулил, и даже трогался с подъёма. А минут через пять, вывалившись из кабины с дрожащими руками, ногами и остальными конечностями, неожиданно услышал: 
- Ну что, пока вроде неплохо. Остался только заезд в ворота задним ходом, и всё.
«И всё! - подумал я. – И скоро мы все, слава богу, отмучаемся!».
И подумав так, стал с отрешённым видом наблюдать за действиями своего одноклассника Сашки, ловко въезжавшего задним ходом меж двух подвешенных жердей, и так же ловко из них выезжавшего.

- Не трогай руль… – шепнул мне Сашка, когда мы менялись с ним местами. И я посмотрел на него, как на умалишённого, потому что, в общем-то, трогать руль и не собирался. Не идиот же я, в самом деле, оставлять отпечатки на месте лиходейства. А то, что лиходейство неминуемо - сомнений у меня не было.
Так что я просто включил «заднюю» и, отжав сцепление, по настоянию пращура, крепко зажмурился…

А открыв глаза, уверовал и в Господа, и в Святую Мать Физику. Ибо машина, непостижимым для меня образом, сама въехала между двух жёрдочек, и мне оставалось лишь, помолясь, из них выехать. Что я и проделал, вознося хвалу небесам и советскому автопрому, сотворившему это чудо техники.

После чего благополучно получил права на вождение грузовым транспортом, и больше никогда, ни разу в жизни к этому транспорту не приблизился. 
 


Рецензии
Очень понравилось, Эдуард ! Остроумно, весело, зачитательно !!
С удовольствием жму зеленую !!
Владимир.

Владимир Лоскутов   01.07.2021 16:11     Заявить о нарушении
Спасибо большое, Владимир! Очень приятно

Эдуард Резник   01.07.2021 21:52   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.