К красоте мира мы непричастны

Изредка, не чаще одного-двух раза в год на странице появляются авторы, требующие чтобы я писала о цветочках-лютиках.
Считаю их недалекими и обычно не вступаю в препирания с ними, хотя бы потому что не знаю истинной причины их внезапных - с бухты-барахты - требований.

Мы живем в мире, красота которого равнодушна к нам до бесчеловечности.
Ни одна звезда не погасла на небе, и радуга не перестала сиять в вышине, даже когда под ней чудовище в человеческом облике истязает дитя, и ни разу длань господня не протянулась с небес, чтобы, если не предотвратить, то - хотя бы! - прекратить этот ужас.
 
Рай? Да трижды плевать на него, если детская душа ушла туда в смертной невыносимой муке, а материнское сердце заживо оказалось в аду.

Мы счастливы, бодры, веселы и полны радости только тогда, когда рядом люди, их труд, забота их рук и душ, даже тогда когда их уже нет с нами.

Да, мы не идеальны, и добро в наших душах мешается со злом, и все же только руки человеческие тянутся к нам, чтобы помочь, защитить, обнять, согреть....

И вся красота мира не стоит и взгляда любимого, звуков его голоса, смеха ребенка, его первых шагов, первого слова, его наивной и чистой любви.

А потом эта семья ширится и хочется для всех людей этого счастья взаимной сумасшедшей любви, рождения детей в ауре здоровья и радости, и тогда оглядываешься по сторонам и понимаешь, как бессовестны наши власти, обкрадывающие именно этих людей, этих мужчин с их изуродованными тяжелой работой руками, этих рано постаревших женщин, с этим букетом заболеваний, граждан моей страны, от которых только требуют, требуют, требуют, но никогда не вознаграждают по достоинству.

Какие бы беды не переживали люди, все так же прекрасно и безучастно небо, и ему нет никакого дела до человеческой жизни, какие бы прекрасные речи ни лились в   адрес небес. Восхищение мимолетно, эфемерно и ничего  не стоит. Эмоции.
Нужны? Нужны. Но не более. 

Даже если завтра погибнет все человечество - ничего не изменится в этой сияющей, звенящей симфонии Мира, царственно безучастной к живому...


Пусть каждый выбирает то, что ему ближе, пусть каждый пишет о том, о чем болит его сердце, и никто не может быть принужден к оковам. Даже добровольным.

Не хлебом единым жив человек.
Но сначала все-таки хлебом.
Трудом человеческим, созидающим все, что нам по-настоящему оказывается жизненно важным.