Бессребреники

ИЗ КНИГИ "ОГОНЬ И ПЕПЕЛ"

...После пятой бесполезной наступательной попытки оставшимся в живых людям дорожка к спасению была единственная – через вязкую топь. Вот и двинулись ребятушки к вызволению собственных тел из опасности именно по предначертанному судьбой маршруту.
Как бы не так. Перемещение в торфяной жиже было затруднено, никаких резких движений сделать невозможно, а тем более уклониться от пули. Так и тонули бессребреники в гнилой жиже. В то же время фельдъегеря из спецподразделений СС и полевых зондеркоманд предполагали именно такое отступление красноармейцев, недобитых в прямом столкновении.
Справа – вскрик. Слева – бульк. Позади – стон. Пуля свистнет и под левой лопаткой – прострел. Ещё хуже, когда полбашки сносит. Головы, словно поплавки, издалека видно. При безальтернативном «щелбане» махом оторвёт кумекалку, воину соображать нечем станет.
Раненых было крайне мало. Подстреленные несчастливчики без вариантов сразу же тонули в кровавой купели. Всхлип – и нет человека.
Враг отлично пользовался своими преимуществами. Смерть и безысходность царили в округе. Хоть вешайся – обречённость.
Что тут было дурью маяться, жалостью друг к другу проникаться? Каждому хотелось выжить. Постарались блатные уголовники, выпущенные на усиление переднего края из местной зоны. Васька-Халдей, Коська Питерский-Скелет, Грицюк-Шныра подрядились к ночи прикопать убитых за доппайку и лишние сто грамм наркомовских. Споро у них получилось.
Когда тела сбросили в неглубоко вырытую яму, некоторые тяжелораненые ещё подавали признаки жизни. Их-то куда девать было? Что поделать с полумёртвыми доходягами? Кто возьмётся выцыганить собственную жизнь у рокового стечения обстоятельств в обмен на жистянку потенциального жмурика?
Поблизости не наблюдалось каких-либо поселений, обжитых лесных заимок, крестьянских халуп с соломенными крышами. Да и трудно рыть во влажных торфяных отвалах всё новые и новые ямы, когда понятно, что не жильцы больше злополучные ходячие скелеты. Как восстановиться на словоблудных допхарчах если жрачки-то всё равно никакой не намечалось. Стоило ли тут силы вхолостую расходовать?
Правда был вариант оставить холодеющие тела, обмотанные повязками, напитанными кровью, на лесной опушке под могучими елями. Типа того, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Однако не посмели бросить на произвол судьбы.
Тоже кощунственно. Получится, что оставят соратников на съедение волкам да клыкастым кабанам-вепрям. Хищники любят перепревшую тухлятину, наедятся вдоволь фрагментами человеческих тел на поле мамаева побоища. Для кровопожирателей земная оболочка искромсанной на кусочки отощавшей жертвы, что медовая услада мясного фарша. Месяцами пировать-жировать будут людоеды.
А насчёт отстрела слабосильных заморышей опять же колебаться не приходилось. Патронов-то всё равно не было. Каждая свинцовая пулька поштучно на нос.
В результате, свои заживо кое-как прикопали своих же. Задротышных цуциков, извозюканных грязью, кровью и вообще, хрен знает чем, схоронили живьём в напитанных влагой могилках-тайниках.
Командиры особо не парились, когда приговаривали обречённых людей к вышаку. Ну и что из того, что предназначенные сгинуть в безвестности, не согласны со смертельным решением? Приказы не обсуждаются. Не в первый и не в последний раз судьба избранных опрокинулась в тартарары. Кто ж поможет, кто ж услышит предсмертные хрипы? Бессердечная рука вдарит по голове черенком сапёрной лопаты и дело в шляпе.
Палачи старались для надёжности бить по темечку, чтобы весь череп всмятку раскрошить. Ерунда, если от предсмертной натуги из орбит глазные яблоки на дно грязной ямы вывалятся. Не театр. Здесь главное – не зрелищность, а исполнительность при выполнении приказа.
Живодёры добивали неизлечимых стонотиков не торопясь. Основное условие, чтобы неспособная сопротивляться, беззащитная, словно ребёнок, бессильная жертва не орала шибко. Солдатиков, осуждённых людским равнодушием, порешили быстро. Бывшие зэки на раз исполнили леденящий душу, бессердечный приказ.
К отторгнутой обузе судьба повернулась спиной. Ничего страшного. Вскорости каждый за горизонт глянет: кто немедля, кто после очередной зорьки. Ну что ж, Богу–Богово, кесарю–кесарево.
– Дело сделано. Айда, почапали пацаны дальше.
Изверги-шкуродёры на холмике ни фанерной звёздочки, ни досочки со списком убиенных, ни берёзового креста не поставили. Разве что бесславный погост на двухкилометровке химическим карандашом пометили точкой. И так сойдёт...