Сбор картошки

— Ты лучше бы вообще на огород не выходил. Навоз ты точно не перекидаешь, не еврейское это занятие. И вороны тебя тоже почему-то не пугаются. Ну кому ты здесь нужен?
— Воздухом вышел подышать, кукла Лена.
— Так для этого кислородные подушки есть. Ты что — этого не знал? Фильмы надо смотреть...
Кукла Лена вместо со своей мамой самозабвенно собирает картошку.
— А ну дуй отсюда! — вмешивается в нашу беседу мама куклы Лены, — Совсем он тебя распустил, стерву сисястую.
— Мама, а как же картошка?
— Ничем помочь тебе не могу. Можешь пойти и утопиться. Когда он тебя трахнет, спроси у него про картошку нежным голоском, как ты умеешь. Он тебе сразу два мешка и купит. Причем мытую, можешь мне померить....
 — Ну никакого уважения к авторитету, кукла Лена, — мой голос звенит металлом, — А свою маму слушать надо. Особенно в твоем возрасте. Ну что — смело, нестандартно, всё, как я люблю? Уж прошу тебя!
— Вы что, сговорились, два старых патефона? Сам ты уже совсем не можешь генерировать идеи, мировая закулиса? Дай человеку спокойно мешок картошки собрать.
— «На черный день», — как говорят в народе? — вновь бестактно в беседу вступает мама куклы Лены, — Так я его тебе сейчас быстро устрою! Ну-ка пошла вон отсюда, причем быстро, тихо и без клёкота. Ну полный уход от реальности в совокупность у девушки, блин!
— Это же экономические убытки, не поддающиеся описанию, — говорит кукла Лена, но нехотя отпускает ведро с картошкой и встает, — В твоей любви ко мне есть один положительный фактор — неоспоримая для меня денежная выгода. Все остальное не так однозначно. Ну чего тебе надо?
— Поклевать бы чего, любимая. А дальше по ситуации.
— Угу. Опять охвачен он внезапным порывом — кушать захотел. И ситуация им овладела с утра пораньше. Скоро почит в бозе под бурные, продолжительные аплодисменты, а ему все с постелью неймется. В молодости надо было туда рваться, а чего уж теперь.
— Тогда я был молодой, несмышлёный и бедный, кукла Лена. И свято верил в высокие идеалы — вот мне не до того и было. Хотя душа горела, конечно, неугасимым огнем. А сейчас я, наконец, огляделся по сторонам...
— И увидел меня с большими сиськами, которая готова подарить тебе свою любовь за то, что ты мне переводишь за это деньги на карточку «Мир»? Перед смертью не надышишься, малыш, как бы глубоко не вздыхать.
— Евреи, кукла Лена, это красивые не затравленные жизнью люди, которые живут расслабленно и разнообразно до глубокой старости. Если им не помешают дожить, конечно.
— И правильно делают, кто бы возражал. Тот, кто может, норовит влезть без очереди — и это правильно. После ситуации в кровати повезешь нас в Рузу. Антошку на Мерседесе покатать надо, он давно не ездил. И купишь мне на рынке два мешка картошки — ты обещал...
Россия не оставит Палестину один на один с коронавирусом! Да пусти, кому сказала. Я же грязная вся после огорода, совсем сдурел? Ты мне деньги платишь за то, чтобы на подоконнике? Хоть бы детей своих постеснялся (см. картинку над текстом). Которые, правда, давно выросли и живут в Израиле. Оскорбил меня и злобно высмеивал, да еще при маме. А за что?
— Так люблю я тебя кукла Лена.
— А я тебе тоже поесть приготовила. Куриное филе, тушеное в растительном масле с добавлением зерен хумуса — хамин, традиционное субботнее блюдо сефардской кухни, между прочим, как я в Израиле научилась. Я приготовила, пока ты дрыхнул, на плите стоит. Отдаешь тут все силы работе с пассионарной молодежью пенсионного возраста — ну хоть бы кто  «Спасибо» оценил...
Вчера вечером мы из Нового Уренгоя приехали в деревню под Рузой, где живут мама куклы Лены и ее сын, третьеклассник Антошка. Я чего-то допоздна засиделся в интернете плюс три часа разница во времени. Поэтому встал только сейчас, а уже середина дня.
Но не важно — я в отпуске, нам спешить некуда. И, в конце концов, мой Мерседес стоит здесь в гараже, чтобы катать куклу Лену по деревне под Рузой.....