Вернёмся в прошлое. Шел 1942 год...

             Шёл 1942 год. Совсем ещё юный Николай Погорелов, ехал в поезде со своими земляками в город Муром, Горьковской области. В голове всплывали воспоминания о доме, весёлой и беззаботной жизни, а в это время шли ожесточённые бои на территории Советского Союза. Во сне он видел родные края, отца и маму, готовящую вкусные вареники. Старший брат Михаил уже давно воевал и вот, пришла его очередь, пополнить ряды Красной армии. В Пензе, на станции, у него украли тёплые перчатки, а как они были нужны в этот холодный октябрь. Позже, родители получили письмо от Николая, где он сетовал и совсем по-детски просил помощи.
                Город Муром, в/ч 200. 24 октября 1942г.
Из письма:
   «Здравствуйте дорогие родители папа, мама и сёстры. Шлю я Вам свой скучный далёкий привет и от души желаю Вам счастливой жизни.
Папа и мама! Очень часто я вспоминаю время жизни на ваших руках. Как жил, ходил в школу, последнее время гулял, и всё это заставляет меня со дня на день ожидать от Вас письмо. Но уже ровно два месяца никаких известий не слышу. А почему? Не знаю! Или Вы от меня не получаете писем? Прямо-таки аж жаль.
Папа и мама! Ещё я Вам прописываю, что я жив, здоров, невредим, но очень скучил по всех вас. Мне очень часто снятся сны, как будто бы я бываю дома. И это я вижу очень часто, почти каждую ночь.
Папа и мама! Наши ребята получили письма. Погорелов В.Е. получил письмо и 400 рублей денег. Буверов И. Гр. получил два письма. Шмигирилов Гр. С.- трое. Из ихнех писем я узнал, что Федя, тёткин Пашин, в армии, дядя Мефод, тоже в армии. Ещё я узнал, что в колхозе хлеба дали в Буденом, а в нашем не знаю, что огороды убираются. Теперь я Вас буду просить, что бы Вы мне выслали денег.  Это будет мне большей помощью. Кроме того, здесь есть посыльщики. Что принимают посылки до 5-ти кг. Так я думаю Вам эту посылку выслать не трудно, буду Вас просить, если посылки принимают, то, что бы выслали мне перчатки, а то те, которые я брал, у меня в Пензе на станции украли. И носки тоже. Если будете слать то, что бы они были тёплые, а то уже начались холода.
Гришке и Мишке я выслал по два письма. Но от них так же, как и от Вас, ответов не получил. Ещё я Вам пропишу, что сегодня радио, что немцы в Гнилуше издеваются над мирным населением, так это уже обидно, так как близко и тогда связь моя с Вами порвётся, и я останусь как ветка в поле.
Папаша и мамаша! Не обижайте сестёр и моих племянников, ведь кроме Вас жалеть некому. А Вы сёстры, особенно Дуня, Маня и Паша, слушайте отца и мать и никогда не спорьте с ними. Держите хозяйство в целости и исправности.
Моя жизнь протекает по-старому, как я и в других письмах писал. Обмундирование получили 14.09.1942г. Кормят ничего, как кормили бойцов, которые были у Четвериковом зимой. Я сейчас такой, как был прошлый год, когда приехал с Москвы. Ну пока всё! Буду просить денег и посылку. До свиданья родные и сёстры, остаюсь с приветом. Ваш сын и брат Н. Погорелов»
Несколькими днями ранее рядовой Николай Погорелов писал письмо своей подруге Серединой Любе, где делился с ней воспоминаниями проводов, да обидами «Все вы теперь не сходите с моих думок, почему очень обидно становится. Один, а друзья мои где-то живут счастливой жизнью Люба!».
Из письма: «Люба! Ты спомни, что мы говорили с тобой кое когда. Но, наверное, не придётся ещё вместе побыть. Если жив буду, то нигде не схочу жить, а буду в Хрещатом Люба!
Люба!
Не забывай подруга дорогая,
Про наши встречи,
Живы и мечты.
Расстаёмся мы теперь,
Но милая, поверь,
Дороги наши встретятся в пути.
      До свиданья, твой друг Н. Погорелов.»

  Любу грели строки письма. Она вспомнила проводы Николая…

   Душный августовский день подходил к концу. В доме Погореловых собрались родные и друзья Николая. Маменька Варвара Кузьминична с дочерями суетились, собирая на стол. Отец Яков Павлович разговаривал с сыном сидя на скамейке под яблоней. Люба в своём простеньком ситцевом платье вошла в калитку. Её русые волосы заплетенные в косы, перевязаны белыми лентами. Николай взглянул – Д"о чего ж хороша", - думал он, не отводя взгляда.
- Здравствуйте, - неуверенно сказала Люба.
- Здравствуй дочка, проходи, – властно, но по-отечески тепло произнёс Яков Павлович.
На крыльцо выбежала проворная хохотушка Паша.
- Любка пришла! Пойдём, там помощь нужна. Поля уже спрашивала, когда придёшь.
- А где же Поля?
- Да на кухне с мамкой. Чего застыла? А то никто не знает, что вы с Колькой дружите. - Девочки зашли в дом.

      Стол накрывали в саду под роскошной яблоней, которую ещё по молодости Яков сажал вместе с женой. Пахло душистым сеном. Ох и дружная да трудолюбивая семья у Погореловых. Старшего брата давно призвали на фронт, остался из мужиков отец и Николай. И сегодня его проводы, а дальше жизнь без родных и Бог знает, что ещё, но об этом не хотелось думать.  Шумно и весело проходило застолье, и только мать Николая печально поглядывала и вздыхала, словно что-то тяготило её сердце. Пришедшие на проводы друзья Коли, сидели за столом уже немного пьяные и бурно обсуждали дела насущные. Жизнь шла своим чередом. Улучив момент, Николай увёл Любу в глубь сада. Там под сводом вишнёвого дерева он признался ей в любви. Там же, не скрывая слёз случился первый их серьёзный разговор, который Люба не смогла забыть до конца своих дней, пронеся то терпкое и обжигающее чувство взаимности сквозь годы.
     Светало. Ранние петухи начали голосить, пробуждая село. Варвара Кузьминична, не сомкнув глаз стояла перед иконкой и читала молитву. Николай вбежал в хату.
- Пора собираться. А то опоздаем, не хорошо это.
  Яков Павлович подошёл к сыну и обнял его. Чувство отчаяния и безысходности вперемешку со страхом и надеждой, поселилось в душе.
  Утром 14 августа 1942 года восемнадцатилетний Николай Погорелов, простившись с родными и друзьями на краю села, отправился в свой дальний путь…

             20.03.2020г.