Девятое мая

Утро. День предвещает быть солнечным и теплым. Пролетела, каркнув разочек над головой, одинокая ворона и уселась на оставшийся после выпилки деревьев в горсаду клен. Она наверное тоже не узнаёт добрый уютный парк. Заасфальтированные бездушные дорожки, развороченный грунт. И только детская площадка в стиле "типа народная", потому что там стоит деревянная страшенная баб-Яга, медведь и несколько бревен, стилизованных под скамейку, отдаленно напоминают, что мы- еще не роботы, а пока люди. Со своими эмоциями, чувствами, памятью. Это она, память о дедах и бабушках соберет сегодня, надеюсь, толпы народа на праздник. В горсад с боковых ворот пытается проехать крутая иномарка. "Разве разрешено?"- скользит мысль в моей голове и пропадает, растворяясь. Машина развернулась и поехала, видимо, окружным путем.

... Солнечный день. В горсаду музыка, кочующие скучающие пары. Кое-где с детьми. На качелях небольшие стайки деток, в камуфляже. Аттракционы не работают, потому что их нет. Снесли. Зато стоят столики с ватой, сладостями. Удивительно, но нет воздушных шаров, как и нет радости на лицах людей. А маски? Пока проходила по горсаду вдоль и поперек, не встретила ни одного человека в маске! Нарушение субординации и норм Санэпид контроля...Ай,яйяй! Сколько они теряют денюжек от продажи намордников?

Музыка. Она раздается отовсюду, и перебивает друг друга, как невоспитанные и неуважающие друг друга собеседники. Как будто звуки, доносящиеся из разных концов парка стремятся выбить последние мысли. Мысли, которые память пытается вернуть. Мысли о быстротечности жизни, о рождении и смерти, войне и мире, и крепком тыле. И опять- судьбы повторяются. И опять- сколько вдов, сколько одиноких людей.

Вечером народ скопится на площади и будет внимать вещанию на площадке. Беснующаяся толпа? Нет, у нас нет таких. Может быть больше скучающих и любопытствующих. Или по привычке. Как когда-то в детстве у меня была привычка- в новый год обязательно нужно было прокатиться с горки и посмотреть салют! А сейчас?

А сейчас пойду греть воду, чтобы продолжить заниматься домашними делами, потому как чтобы пошла горячая вода, надо пропустить литров двести. А в холодной воде мыть - это простывать.

А ночью- я посмотрю салют из окна, и лягу спать, потому что завтра надо снова переделать кучу, откладываемых мной дел.

А как в детстве праздновали 9 мая? Да, праздник чувствовался. Мы поздравляли ветеранов, которые жили в нашем подъезде. Вот только женщину, которая иногда появлялась у соседей, и которую за глаза взрослые называли полумужичкой- в ватнике, с короткой под ноль стрижкой, с хриплым голосом и которая много курила...ЕЕ избегали. И говорить про нее было нельзя. А она- она быстро прошмыгивала, протискиваясь между нас, малышни, сидевшей на ступеньках , потому что некоторые старались ее ущипнуть или пнуть. Мне было непонятно - за что? Неужели человек уже не получил наказания, если он виновен? И в каком преступлении могла быть виновной это хрупкая, как мальчишка, женщина, чье лицо было в глубоких, как шрамы, морщинах? А говорили, что она была в плену и бежала из плена. "Уж лучше бы ее убили"- зло говорил Сашка, соседский мальчишка, к которым и приезжала эта женщина. Она всегда появлялась, когда было темно. И однажды, в скупом свете луны  я разглядела ее лицо: морщины-рытвины, и ярко, горящие каким-то внутренним огнем, глаза. Но тускло, почти бесцветно голубые.

Несколько раз проехала по центральной улице города, улице, на которой я сейчас живу, машина с громкоговорителем. Сперва загрохотал "День Победы", удаляясь, машина продолжала транслировать военные песни. Как хорошо их поют в Германии и Китае!

А вечером задребезжали оконные стекла. Начался салют. В этот год у меня не было любопытства выглядывать и смотреть. Приелось. Надоело. Не интересно. Не мотивирует. Не комфортно. Не стабильно. Не позитивно...

Это остатки пандемии? Это разложение моей души?
Это отмирание государства или стирание памяти?