Путешествие в обратно глава 26

   Я сел на ближайшую скамейку и стал думать как лучше убить время до вечера. Напротив парка простирались частные домики с садами. Весной, когда зацветают сады, белое поле цветов доходит до железной дороги. Запах от цветущих садов умопомрачительный. Сейчас я тоже улавливал запах, только не цветов, а яблок и вишен. Летние сорта уже отошли, но остались осенние, мои любимые, они еще вкуснее и слаще. Темно - бордовая перезрелая вишня Владимировка тает во рту, а антоновские яблоки пахнут так, что кружится голова.
   
   Может совершить кругосветку  по “историческим” местам? По моему это то, что мне сейчас надо. Я встал со скамейки и пошел в противоположную от дома сторону. Дошел до рыбного магазина “Дары моря” около которого в газоне на траве расположились любители жигулевского пива. Початая трехлитровая банка стояла на ящике. Подвыпившие мужики громко о чем то спорили.
   
   По соседству с магазином находилась известная в городе школа с немецким уклоном. Футбольную команду этой школы мы называли “немцами”, а когда проигрывали - “фашистами”. У них был классный нападающий Яша Кац. В семнадцать лет его приглашали в команду мастеров. Он отказался, поступил в авиационный институт и забросил футбол, а жаль. Спешить мне было некуда и я зашел во двор, где жил мой кумир. Мне хотелось увидеть его. Узкое футбольное поле, тянувшиеся вдоль забора детского сада с самодельными воротами, пустовало. Несколько ребят у гаражей играли в “стеночку”,  Яши среди них не было.   
   
   Пройдя несколько довоенных двухэтажных домов желтого цвета, я вышел на  главную площадь нашего района, с самым большим Дворцом Культуры в городе, в котором было три зала: театральный, кинозал и спортивный. Напротив Дворца несколько рабочих размечали клумбу.  Меня удивило это, поскольку на этом месте должен был стоять памятник Кирову. Скорее всего он был поставлен позднее.
   
   Дворец выглядел безлюдным. Перед входом стояло несколько грузовых машин с ящиками и стройматериалами. Я решил заглянуть во внутрь дворца. Массивная дубовая  дверь пахла свежим лаком, с трудом открыв ее я вошел во внутрь. У стены слева рабочий на лесах возился с лепниной. Сильно пахло краской. Я понял, что Дворец Культуры еще не открыли, и он находится в стадии завершения. Напротив входа, по центру, красовался огромный витраж с Ильичом, справа и слева - труд рабочих и крестьян, на потолке - авиационно-космическая тематика - от Икара до караванов ракет.
   
    За Дворцом, в глубине заросшего кустарником и старыми тополями сквере, я наткнулся на  деревянный кинотеатр “Сокол”, в народе прозванный “клоповником,” из-за множества клопов живущих в креслах. Кинотеатр построили после войны. Летом, чтобы не задохнуться от жары, в зале открывали все двери. Этим пользовались смекалистые безбилетники, которые незаметно проникали в кинотеатр и бесплатно смотрели кино.
   
   От “Сокола” я повернул на широкую, с трамвайной линией посередине, улицу Победы. На левой стороне стояли импозантные сталинские пятиэтажки, на правой - двухэтажки построенные пленными немцами. Идя по многолюдной улице я смотрел на лица “шестидесятников”, о которых когда-то писали в газетах, как о “людях социализма с человеческим лицом”. Лица и правда человеческие, добрые и улыбчивые с легким налетом гордости. Думаю что у многих еще не прошла эйфория от первых полетов в космос Юрия Гагарина и Германа Титова.   
   
    Парк“Родина” я узнал сразу. Он почти не изменился. Широкая аллея,  рядом, за высоким чугунным забором, памятная  танцплощадка. На противоположной стороне в уютной большой беседке - место для тихих игр, где по вечерам собираются лучшие шахматисты города. Сейчас здесь немноголюдно. В центре парка простенький фонтан, в котором плещутся несколько мальчишек.   
   
    После парка я повернул направо, дошел до центральной больницы, окруженной диким парком. На  аллеях мелькали люди в больничных халатах и посетители. За старым больничным зданием находилось “Больничное озеро” заросшее камышом и кустарником. За озером раскинулся большой совхозный яблоневый сад. Обойдя его кругом, я вышел на улицу Ново- вокзальную, спустился по ней вниз и вышел к автомобильному магазину. В полупустом помещении которого кроме велосипедов и двух выставочных мотоциклов ничего не было.  Владельцев автомобилей тогда можно было пересчитать по пальцам. В нашем дворе их было два. Первый - ветеран труда на пенсии, у которого был “Москвич 400 у” стоящий у второго подъезда. Заводился он один раз в неделю, когда хозяин собирался ехать на дачу Второй - летчик испытатель, владелец серой “Волги”. Его автомобиль мы видели и того реже - раз в месяц, когда хозяин выгонял машину из гаража, чтобы помыть. На это действо собирался посмотреть весь двор.
   
     В “Автомобильный” мы ходили всем двором как в музей. Долго стояли у витрин рассматривая немногочисленные детали к мотоциклам и велосипедам.  В небольшом фойе стояло два мотоцикла ИЖ: один с люлькой, другой одиночный. Потрогать волнующе пахнущий резиной и маслом мотоцикл было пределом мечтаний, ну а если кому то незаметно удавалось посидеть на кожаном сидении или забраться в люльку, что категорически запрещалось, то это было из области несбыточного счастья.