Гена... и Юля

             Генка уже порядком устал, тем более - солнце палило, считай первый день за весну. А ветер в спину: "Давай, поднимайся, скоро темнеть станет, а волки..."
- Да...волки и говорят большой стаей нападают, правда маузер, при себе и пуль достаточно...
Он встал, ноги горели. "Надо бы портянки посушить"...
И тут услышат писк новорожденного. Заглянул за куст - точно, дивчина без сознания, и пуповина не перевязана. Генка сбросил свой тяжёлый ранец, бросил,под куст краснотала, выхватил котелок и бегом, к только что оставленном ручью, перехватил, завязал пуповину, вспрыснул водой лицо роженицы, обмыл, как мог девчушку, положил на листья конского щавля и метнулся за сорочкой.. Принёс, укутал девочку и снял свои хромовые, размотал портянки, выпростался и побежал по воду.
Насобирал сухого валежника, зажёг костёр, под кустом,, приспособил котелок, перенёс роженицу, устроил на шинели, принёс девочку. Мать заговорила, пощупал лоб - температура. У него оставался, где-то аспирин. Нашёл. "Давать, не давать, он ведь разжижает кровь, а это ни к чему..."
Пока возился и солнышко, к закату повернуло. Висит, раздумывает - прятаться или повисеть ещё малость? А он вспомнил о корче, что рос рядом. Долго крутил живой корень, принёс, подложил веток и когда разгорелось  - положил этот пень
Дпл половинку таблетки и напоил чаем роженицу, она, никак, не приходила в сознание.
Тогда Геннадий достал плащ-палатку, натянул на плети куста, вершинки заострил и воткнул в землю, привязал тесёмками. Малышка расчихалась и дала копоти. Тогда он подсунул личико, к груди, вставил сосок в ротик... Наконец вволю накричавшись, новорожденная поняла и стала сосать...

Генка проснулся, по наитию... в руке наган. Костёр больше дымил, чем горел... Они сидели, сёмь матёрых хищников, ждали пока погаснет?
Загоралась заря, кто-то из них подал звук и те начали, на четвереньках приближаться к костру. Он, не целясь стрельнул в самого дальнего. Вся стая взметнулась, завыла страшно и бросилась на извивавшегося волка, минут через десять там ничего, не осталось и Гена повторил приём. Стая насытилась, чего-то выжидала., он не стал испытывать судьбу, а прицелясь ударил почти по лапам, самого ближнего. Того аж подбросило, пуля оказалась разрывной и сытая стая скрылась, за ручьём.
От выстрелов пришла в себя роженица... Гена пригляделся - соседка Проська, а та:
- Ты кто?
- Дурная? Генка я.
- Вон ты какой, папаша...
- Сдурела окончательно.
- Мама, перед смертью сказала, А я Юлька. Дочка Проси.
Помоги уж, чего теперь...
Гена поставил её на ноги.
- Может ещё полежишь, Юля?
- Нет, бери внука и пойдём.
Вцепилась, за предплечье. Гена не понимал всего этого, ещё не дошло - счастье или беда?
Открыл дверь, пропустил дочку вперёд, отдал внука, взяд топор и начал отдирать доски, прибитые на окна.. Выкачал ведро воды, внёс дров да чугун. Нагрел воды, в коридоре завесил попонами угол, поставил ночвы.
- Иди мойся.
- Сначала, Ванечку, пап.
- Ладно, давай. Он вынул новые портянки, положил в таз мочала. Опустили тельце молчуна, тот покряхтел малость, понял, что приятно - успокоился, намыли, завернули в портянки и тот тут же засопел.
- Теперь помоги и мне, что-то низ побаливает.
Пришлось, помочь...
"Как же она на Просю похожа - все капельки подобрала."
- Мама чего померла?
- Так что-то женское...
- Говорил ей, чтоб береглась, а она до снега босой бродила... И, как тебе объяснить, что ты, не моя? Я не отказываюсь, но Просю пальцем не трогал, дальше обнимашек и поцелуев дело не шло. Видать, кому-то, берегла себя...
Юлька стояла перед ним, как перед иконой, молчала и вдруг выдала:
- Зря маманя, не дала. Ты вон какой...
- Какой такой? Не выдумывай.
 Он подал ей сорочку, наверное сестрина осталась, платье, там же, в гардеробе висело.
- Нет, ты прямо-таки Проська! Садись накормлю, потом станем думать, как дальше жить станем.
- Чего думать то? Я и так знаю, что будем вместях.
- Ишь какая скорая...
- Думай, думай...

Местная речка была в полу версте, старые, насиженные, с детства места, были далеко от бережочка - обмелела сердешная, спустился дальше, нашёл тихую заводь, забросил удочки. Клёв был ленив и по мелочи. На пару сковородок наловил, стал и хотел идти домой, обернулся, а перед ним Юля, заходит в речку, решил и он искупнуться, разделся, забрёл, а Юлька кричит, за кустом. Он бросился на голос, а та стояла , по горло в реке, от подплыл, нырнул. Там пятка попала в рогатульку ветки и тянула Юльку в глубину, он попытался освободить, не получалось, вынырнул, набрал воздуха, достал из кармана нож, почти до половины отрезал, но пятка сидела плотно. Он снова набрал воздуха, отпилил совсем, высвободил пятку, поднял Юлю на берег, а та уже наглоталась, водицы речной, захлебнулась девонька. Он стал откачивать,не получилось? Тогда "рот в рот". и она пришла в себя, долго рвало, отплёвывалась, а он держал её плотно, как драгоценность... Да так оно и было, он с первого взгляда понял, что никуда, от неё...
Возвращались разом. Юлька была счастливая баба, рядом с таким красавцем.
Сын беспокоился, понятно, грязному лежать, не счастье, если родители занимаются любовью. Перепеленали, накормила Юля своего первенца. Она чувствовала, в себе перемены. Ну да это стоит времени, а сейчас Они жарили рыбу, Юлька откусывала хрустящие пёрышки и была счастлива, по-настоящему. 09.06.21