Наброски предисловия к сборнику стихов Калашникова

 


   
        ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ СТИХОВ ДМИТРИЯ КАЛАШНИКОВА "НОЧНАЯ ДОРОГА"

(Часть 1)
               
       «Поэзия – прелюбопытнейшая штуковина: существует – и ни в зуб ногой» - задумчиво изрёк Владимир Маяковский. Он же  бескомпромиссно утверждает  и такое определение поэзии: «Поэзия – вся!- езда в незнаемое».  Существует   великое множество определений поэзии, выводятся или просто называются множество критериев поэзии.  Предпринимаются  попытки деления поэзии на «истинную» (="подлинную") и «неистинную» и предлагаются критерии такого деления. Но… Можно ли познать алгеброй гармонию? Предлагаю (хотя даю себе отчёт в том, что делаю это опрометчиво) ещё одно, своё определение поэзии: ПОЭЗИЯ – ЭТО ОСОБЫЙ СПОСОБ ПОЗНАНИЯ И ОТОБРАЖЕНИЯ МИРА, ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ ЛЮДЬМИ С ОСОБЫМ СКЛАДОМ ДУШИ В СОСТОЯНИИ ОСОБОГО ДУХОВНОГО НАСТРОЯ. На мой взгляд, в этом определении важно, что (1) происходит процесс познания мира; (2) этот процесс носит индивидуальный, личностный характер; (3) ощутимые и значимые (ценные) результаты этого процесса наблюдаются лишь в минуты «озарения», особых вспышек сознания, сходных с грозовыми разрядами (не зря ведь творческий процесс Николай Заболоцкий отобразил в мощном образе грозы). Всё остальное, написанное стихотворцами (и  знаменитыми, и безвестными), зарифмованное и незарифмованное, представленное в образной форме или без ярких художественных образов, – это, по существу, накопление материала, подготовка к творческому взлёту, тренинг (упражнения в версификации), авангардные изыски или демонстрация искусства виртуозного владения техническими и художественными приёмами стихосложения. И в лучшем случае это качественные полуфабрикаты для дальнейшего готового продукта, а в худшем – опасная пища для ума и для души, отравленная словесными «нитратами», «консервантами» и «ароматизаторами».


(Часть 2)

КАЛАШНИКОВ ДМИТРИЙ
СБОРНИК СТИХОВ «НОЧНАЯ ДОРОГА»

ЛЕКСИКА ПОЭЗИИ ДМИТРИЯ КАЛАШНИКОВА

МЕСТО И НАПРАВЛЕНИЕ:
       Болото, озеро, река, пруд, муравейник, звериная нора, потолок, лес, небеса, межа, на луне, в луже, по озеру, канава, река, в траве, на металлургическом заводе, по мосту, за поля и за леса, лес, заводь, возле пирамиды

ТОПОНИМЫ:
       США, Эквадор, Египет, Судан, Кремль, Самарканд, Нил, Москва

КОСМИЧЕСКИЕ ОБЪЕКТЫ И НЕБЕСНАЯ СФЕРА:
      Луна, небо, небеса, солнце, облака, закат, чёрная дыра, солнце, небесная верфь, месяц, звёзды, Млечный Путь, звёзды, месяц, небо, тучи, звезда, месяц, солнце, месяц, луна, (жабьи) тучи, (мёдом) солнца, (позабывшие) солнце (поля)

ЯВЛЕНИЯ ПРИРОДЫ:
      Ветер, снег, ветер, туман, вьюги, ветер (как двигатель, приводящий в действие «механизм» природы)

ОТВЛЕЧЁННЫЕ ПОНЯТИЯ:
      Свет, радость, ложь, мгла, жизнь, охота, расстояние, боль, запах, дух (малины), предчувствие, любовь (предчувствие любви), мечта, жизнь, пламя, темнота, прощение, пустяк, тишина, голос, гром, суета, вечность, бесконечность, пустота, тревоги, унижения, потери, беда, тень, любовь, мгла

ЦВЕТОВЫЕ ПОНЯТИЯ (СВЕТО- И ЦВЕТООЩУЩЕНИЯ: ХРОМ. И АХРОМ.)
      Алый, белеющий, синий, золотой, огненные ножи, краснота, мраморный, зелёный, бирюзовый, изумрудный, белый, разноцветный (о солнце), синий, черна, сиреневый, красный (повтор - 4, ключевое слово; объёмность, многоаспектность; часть – целое, принцип синекдохи), багровый, жёлтый, розовый, кирпич (красного цвета или белый силикатный или цвет не имеет значения), красный, рыжий, цвета хаки, синяя (даль), оранжевый (вечер), синяя (птица), серебристой (росе), серебристым (серпантином), (речки) серым (парусином), огненных (осина), сиреневое (море), (в) серебряном (уборе), радуга (дорог) (спектр), зелёные (бока), лиловые (овраги), расписной (лес), (дождей) изумрудные (стёкла), красных клубничных (глазах), яркое (лето), золотые (дороги и овраги), ослепительный (мир), (узбекская)  рыжая (дыня), синего (моря люпина), серебристой (рекой), красной (зарёй), серые (тучи), золотые (сердца), (лучик) золотой, багровеет (клевер), светлый (атом), (в) огненно (пруду), зелёным (чем-то), (с) белым (цветком), (пчелой) полосатой, красная (пена), синие (сливы), чёрный (индюк), краснее (магмы его «сопля»), краснее (томата), краснее (гвоздики), грузинскую ночь) чернотой (повторяет),
Цветёт (солнце), багряного (заката), (расколется) гранат, (рассыплется) рубин, золотой (обители осин), алый (месяц), (сорожьего глаза) рубинчик, искрился, (в) зелёной (воде), (в) серебристую (даль), («небо не выглядит чистым и) синим», (а выглядит) серым (густым водопадом, серых (заводов), («голубь,) блестящий, как снег на холмах Антарктиды», оранжевой (ягодой), белый (голубь), белой (вселенной ромашек), расцветка ары (?), ярко-рыжим (сорожьим глазом), (в чаще) синей, алый (окорок луны), (стрела) цветного (лета) , жёлтого (луча), рыжий (крокус) золотится, (на опушке) чёрных (век), (шмель с) полосатой (спиной), огненный (вечер), (чтобы все имена) цвели, (то самовар) блестит  (, то полынья), (груды) янтаря, бледные (руки и плечи), я (как будто) свеча, сияющий (вечер), (ушедшего дня) красноватые (в тучах следы), разноцветные (спящие птицы), (новогодних ) гирлянд (заключённые) в дым светлячки, сиреневый (город), свеча (на столе), (небес) сияющий алмаз, звезда, луч («шорох тонкий, словно луч» - суггестия), огни (далёкого села), розовый (рассвет), горящий (глаз), в золоте (=цветовое значение), синь (васильков), (шар) золотой в синеве, свет, в золоте (=повтор), синь васильков, огненный (шар), (высохшей) жёлтой (траве), (снится) цветенье (лугов), (в) багровом (поднебесье), (жидкой) бирюзы, (в глазах всё тот же) мрак (таврического сада), розовых (цветов), цвет (её весла), лучистое (тепло), (жидкая) лазурь, (на простра) обугленных (лет), (жидкий прах) изумрудный, синева, чёрное (судно), (в) рыжей (створке рапаны), белый (катер), (к) золотому (туманному мысу), (мирной жизни),  дымной синевы, белые (цветы), («лучше) белым (быть, но целым, чем крутиться в водопаде» - афоризм),  алый (шар), пятнистый (кот), «жёлтый (моховик Горит лесным) огнём», «глаза терзают небеса Два) синих (василька»), (кот) седой, красные (груши), синие (сливы), полосатый (арбуз), малиновая (чаща), (рекой) черники, рыжий (хвост белки), в чёрную (землю), под кружевным (папоротником, бордовой (ежевикой), в золотой белокаменной ( Вологде) (=парадоксальное сочетание цветов)

(Часть 3)

ЗВУЧАНИЕ, СЛУХОВЫЕ ОЩУЩЕНИЯ:

ЗАПАХ:

ВКУС:
       «сладкой кислотою» (парадоксальное сочетание слов)

ОСЯЗАНИЕ:

ДЕЙСТВИЯ:
      Выстрел, стрелять, разбитых

ВРЕМЯ (ПРОМЕЖУТКИ ВРЕМЕНИ, ВРЕМЕНА ГОДА И СУТОК, ВОЗРАСТ):
       Годы, вечность

ЛЮДИ:
       Человек (3 раза, в одном стих-нии, анафора, начало строф), я, ты, Люди, лилипут, рыбак, ты и я (любовь ? – «В загадочных вьюнках…), я, рыбаки, Василий Блаженный, твой (исчезающий след), старик (не Бог ли?)

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ СУЩЕСТВА, РЕЛИГИОЗНЫЕ ПОНЯТИЯ:
       Старик (Бог, Всевышний), сфинксы, Вишну, дьявол, ангел, дух святой, Он, Будда, русалки, подводный царь, ангел; ангел (3 раза – с. 35)

ЖИВОТНЫЕ:
       Кошка, жаба, лисица, сова, бабочка, карась, ястреб, лоси, снегирь, рысь, рысь,  лайка, стрижи, сова, белка, стаи пчёл, головастики (дождя), фасоль (в супе), щучий глаз, сорога, стрекоза, бабочка, павлин, полу-лев (почти мифическое существо), бабочки (3 – анафора), головастики, леопард, лиса, леопард, паук, журавлиный (клин), цапля (возле пирамиды), сорожьего (глаза рубинчик), стрижи, (травы везают) ежи, рысь, птичий (рокот), ёж, змея (гложет; м.б., всё же змею?), гадюка, рысь, (уловки) лисьи (между прочим, рысь - самый страшный враг лисицы), сипуха, стрижи, павлины, (ярких) фазанов, орёл, ласточка, кочевых караванов (?верблюды), голубь, (мудрость) совой (пролетает сквозь темя), слон, сова, медведь, ара (=попугай), ворон, (у шелковичной ночной) отары, сорожьим (гдазом), жабьи (тучи, единорог, (стоглазый) ворон, собаки (снова потянут санки), рыба-меч, летучие рыбы, «тень-волчица», снегири, мышь летучая, окунь, котята, кошка, утята, улитка, птица, шмель (с полосатой спиной), сова, улитка (запечённая во мгле), звезда морская, светлячки (гирлянд), сова, совы (размытый силуэт), чайки (плывут по Неве), зяблики, зяблики (=повтор-кольцо), рыбье (око), рапана, медузных (желе), водомерка, (мысли бродят) муравьями, осы (быстрые желаний), ос и пчёл (не путай в сердце), (скребутся) мыши и сверчки, жабы, осьминоги, («… остатки) крыльев (собираешь, Уже паришь, но не летаешь, И всё же привлекаешь взгляд»), ворон, , ворон (=повтор в этом же тексте), пуще волка, (кудрявую) ярку, лев (душит) льва, кречет (точит когти) на кречета, стерлядь (глотает) мальков (своих), кошка (, собравшая в себя всех животных), (мы с тобой разбиты на сотни) чаек, корова,
(ведро) с налимом, (пятнистый) кот, щука, («старик качает головой, как пойманный) налим», кот (седой), кот (чудной), (сушёная) плотва, ежеобразный муравейник (37), орёл («я трогаю глазом орла, а рукой – не достать)

ЧАСТИ ТЕЛА ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНОГО:
       Глаз («сорочьего глаза рубинчик»), сердце, сердце (повтор на близном текстовом расстоянии), хвост (индюка – солнце на закате), глазница (сипухи), глаз (голубя), живот (слона), обезьяна, змея, рыба, красная птица (=солнце),  слон, (красным) глазом (луны), крыло (летучей мыши), (окуня хищный) плавник, борода (подводного царя), (горящий) глаз

РАСТЕНИЯ:
       Моховик, лисичка, левкой, вишни, цветы, рожь, ягоды, дули, рябина, резеда, малина, анютины глазки, листья кувшинок, рябина, крыжовник, сирень, виноград, ель, Ёлка, васильки, укроп, колокольчик, зверобой, Иван да Марья (иван-да-марья), синяя птица (счастья), свёкла, львиный зев, лебеда, полынь, «стройный злак, называемый хлебом» (перифраза), подсолнухи, (в щебечущих) травах, сныть, (стручок) фасоли, горох, на ветке, среди соцветий, земляника, посреди гороха, ветки, из почки (малой), (бутоны) сон-травы, (в) лиственном (царстве), кипарис, (розовых) цветов (повисли мириады), туи (спят), плющ (с ветвей сбегает вниз), (деревянная вмятина дома, оплетённая) тенистым изумрудом; иван-чай, («наши встречи в деревне, как) гладиолус» (с. 35), венерин волос, ряска, кувшинки, моховик (с. 36), (крррааасные) груши, (синие) сливы, (большой, полосатый) арбуз, (рекой) черники, шишка (растопырила чешуи), (под кружевным) папоротником, (бордовой) ежевики

(Часть 4)

АРТЕФАКТЫ, ТЕХНИЧЕСКИЕ ОБЪЕКТЫ:
      Локатор, фары, люк колодца, лыжи, пули, столбы, машины

ПОСТРОЙКИ:
       Храм (Будды)

ПИЩЕВЫЕ ПРОДУКТЫ:
        Рассольник, сметанное (пятно луны), (стручок) фасоли, чёрный хлеб, сырный (холм), вологодское масло, маргаринг

МИНЕРАЛЫ (ГАЛОГЕНЫ, МЕТАЛЛЫ, КАМНИ):
       Олово, серебро, серебром, рубины (креветок), аметисты (осьминогов), бриллианты (тунца), гранат, рубин, («блещёт в серебряных пущах забытого счастья) слюда»

ОДНОРОДНЫЕ РЯДЫ:
(1) Ветер. Бабочки. Цветы. Свет и радость. Я и ты»; «Мраморное наваждение» (3 однородных ряда, организованные цветовым восприятием: «мраморный», «зелёный» и его оттенки; «белый»; «вся в цветах, огнях и тучах» (о бабочке); «кругом осоки, жабы, тьма, ползут, как звёзды, осьминоги» (с. 33)

НЕОБЫЧНЫЕ СОЧЕТАНИЯ СЛОВ:
      «мечта прольётся драгоценным серебром», «облака суеты стали съедать иллюзорную вечность», «появилась вокруг бесконечность Серой, унылой, скупой пустоты», «унижений стога», «в потоке житейской воды», «мерцает где-то в вереске Космическая пыль… анютиными глазками Смущает стаи пчёл» (проекция, перспектива: огромное воспринимается как ничтожно малое – звёзды-пылинки, а вереск принимает масштаб галактики, своего рода «земного неба», в котором вмещается Млечный путь»), «падаю звёзды в ладонь зари», «тихий ручей изменяет вид от бесконечных обид», «трудно будет его (ручей – Н.Б.) узнать В клетке из кирпичей», «синие грустные очи ночей Слёзы роняют в ручей» (многоступенчатый образ; боль о том, что человек причиняет страдание живому; пронзительный, проникновенный голос в защиту экологии); «Головастики дождя пляшут, Как фасоль в кипящем  супе с мясом…»,
«краснота рябины … меркнет В очаге лихой кометы тает», «крыжовника щучий глаз», «во тьме куста дремучего Воде привольно спать» (развёрнутые образы); «сплетаются течения Покрытых ряской снов»; «солнце разноцветное», «крыжовник глаза щучьего, Сороги красный глаз Из пасти мира скучного Вытаскивают нас», «жизнь красоты жестока, Нет красоты единой, Но устоит в потоке То, что зовут любимым!», «ангел плыл в закате алом, Держа у сердца две судьбы» (ангел-благодетель, творец и хранитель гармонии отношений между людьми противоположного пола), «бабочка сама, как небо, Вся в цветах, огнях и тучах», «звон сиреневых лесов» (суггестия; объём и целостность, сферичность), «от лета остаётся только точка, Багровая как свёкла во дворе» (почему во дворе, а не, скажем, на гряде), «ночи синий леопард», «леопард пятнистой ночи Всех накрыл своим зрачком», «Счастливые песни Ивана да Марьи Завиты в своей лучезарной косе», «И синяя птица в кудрявой рябине О счастье далёком призывно свистит» (сказочное, волшебное, идеальное, воображаемое и наблюдаемое, осязаемое, реальное причудливо переплетаются, пограничное состояние сознание, взаимодействие состояний сознания, их гармоничный, удачный, оптимальный синтез; есть сильные стороны и при ясном сознании и при состоянии сновидения), «сиреневое море меж лодками домов В серебряном уборе буксиры городов», над радугой дорог, «овечьи облака», «пёрышки-кусты», «как будто мир конструктор для маленьких детей», «Из бесконечности синего моря люпина Айсберг луны надвигается в пене летучих мышей» (развёрнутая метафора, живой, зримый образ)
«луны галактический сыр», «мир золотые сердца вдохновению учит, Просит поверить в мечту и не верить в обман» (удачная, ударная концовка; природа – гениальный творец и учитель; мечта – не обман, а перспектива динамики, развития, вдохновенные, смелые гипотезы, заманчивая цель), «в щебечущих травах» (звуковой образ, объёмная деталь в картине мира), «гадюке не поможет Запах злости топяной», «несутся стрижи над вселенными сныти», «Так мудрость совой пролетает сквозь темя, И метит светящимся маркером время Над белой вселенной ромашек и сныти, Над огненной пеной  великих событий», «Докипят твои вишни, рассыплется снежный букет» (цветение вишен – с. 32), «на просторах обугленных лет» (ёмко, красиво, эффективно, о любви), «скребутся мыши и сверчки На нашем сером побережье», «океан, Как старый Брежнев, Роняет пенные очки», «меч молчания», «Деревянная вмятина дома,  Оплетённая тенистым изумрудом, Напоминающим лес между отвесных скал» (с. 35); «Наши встречи в деревне как гладиолус – Всё ярче и выше накал страстей»; «В корзинке жёлтый моховик Горит лесным огнём» (с. 36), «Глаза терзают небьеса, Два синих василька»

КАЛАМБУРЫ, ДИФФУЗНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ

ОПРЕДЕЛЯЮШИЕ СТИХИ:
(1) «Урчала вода под сапогом…» («моховик-маховик» - омофоны)
(2) «Капля. Озеро. Река…» (Фет; однородный ряд интересен)
(3) «У совы пятнистой – дупла» (размышление о тайнах мироздания)
(4) «Вроде всё верно, но как-то не так…» (сострадание и ответственность перед миром – людьми и природой)
(5) «Синие грустные очи ночей…» (экология, ответственность человека за будущее нашей планеты)
(6) «Головастики дождя пляшут…» (надо постараться увидеть миги волшебства мира, запечатлеть в памяти и в искусстве, в творчестве неповторимые мгновения)
(7) «Крыжовник глаза щучьего…»
(8) МРАМОРНОЕ НАВАЖДЕНИЕ
(9) «Не человек, а виноград…»
(10) «У завода есть ель…»
(11) «Бабочка уносит в небо…»
(12) «Ночи синий леопард…» (хорошая, яркая зарисовка)
(13) «Укроп цвета хаки, и норка полёвки…»
(14) «Паук летит на паутине…» (сказочный паук, цепь ассоциаций)
(15) «Сиреневое море над лодками домов…»
(16) «Вокруг свёклы вращается мир…»
(17) «Вокруг свёклы вращается мир…»
(18) «Из бесконечности синего моря люпина…»
(19) «Лопнули пионы, высохли овраги…»
(20) «Забор, перевитый зелёным чем-то…»
(21) «Вот катится чёрный индюк, бурля…»
(22) «В загадочных вьюнках…
(23) «Подсолнухи высушить солнце не в силах…»
(24) «В горохе месяц висит на ветке…»
(25) «Выглянет рыба-меч…»
(26) «Улитка, запечённая во мгле…» (с. 29) (мощный ассоциативный ряд, однородный ряд интересный)
(27) «Тихий снег облепил мои бледные руки и плечи…» (с. 28; анапест)
(28) «Сова. Леса. Горящий глаз…» (с. 30; однородный ряд; номинативы, Фет)
(29) «Поют ли зяблики в багровом поднебесье…» (с. 31) («Прорвётся песня» – ключевые слова)
(30) «Скребутся мыши и сверчки…» (с. 33) (Ключевое стихотворение)
(31) МОЛЧАНИЕ (с. 34; Молчание – как самозащита и как равнодушие к тем. Кто подвергается аргессии и смертельно опасности, кто нуждается в вашей защите)
(32) «Деревянная вмятина дома…» (с. 35)
(33) «Глаза пронзили небосвод…» (с. 36) (похоже на Ю.П. Кузнецова)
(34) ПЛАЧ О ВОЛОГОДСКОМ МАСЛЕ (с. 37 – фэнтези, с иронией)
(35) «Я трогаю глазом орла, а рукой – не достать…» (с. 37, завершающее)
      
(Часть 5)

       Поэзию Дмитрия Калашникова простой не назовёшь. Но она даёт много пищи для ума и сердца читателя, обогащает его интеллектуально и художественно.
       Стихи его надо читать не торопясь, всматриваясь и вдумываясь в изображаемый им образный мир. Их обязательно следует перечитывать. При каждом новом прочтении открываются всё новые и новые грани нарисованного им мира, как бы снимаются информационные пласты: (1) фактуальная информация, (2) концептуальная информация, (3) подтекстовая информация.  В каждом стихотворном тексте Дмитрия Калашникова есть подтекст, обычно глубокий. А поэтому истинное воздействие на читателя поэзия Дмитрия Калашникова оказывает не при беглом прочтении его текста, а при его вдумчивом анализе, а потом ещё при подключении глубинной чувственной памяти (основанной на действии различных органов чувств), с ощущением послевкусия от его поэзии.

       Космическое и земное в поэзии Дмитрия Калашникова взаимодействуют, переплетаются, органически перетекают одно в другое. У него, как и в поэзии Бориса Пастернака, «образ входит в образ», «предмет сечёт предмет». Предметом его поэтического внимания оказываются и макромир (космические объекты), и макромир (вплоть до мельчайших частиц материи – атома и его составляющих, микрочастиц). Причём макрокосм и микрокосм в представлении Дмитрия Калашникова обладают сложной, к тому же организованной структурой. И творческий путь поэта – это путь познания этих космосов, движение в глубину, в бездну мироздания – и макромира, и микромира. Вдумчивому читателю Дмитрий Калашников открывается как поэт с детской любознательностью и пытливостью, с детским, порой фантазийным  воображением и как поэт-исследователь, как учёный-самородок, делающий обоснованные и чёткие, выверенные, нередко поразительные выводы из своих наблюдений над миром и выдвигающий смелые гипотезы о мироустройстве, о динамике предметов и явлений, их преобразованиях, перевоплощениях.

       Одно из назначений поэзии (как и в целом творчества как высшего вида деятельности человека) – познание мира. И не просто познание как узнавание уже известного, отображённого в ноосфере, в культуре, того, что уже описано другими сочинителями, а того, что ещё совсем и никем  не изведано или ещё
мало исследовано, того, что находится за пределами непосредственного чувственного восприятия, того, что уже увидено, услышано, воспринято обонянием, осязанием и др., но ещё не осмыслено, сущностная сторона чего ещё не была определена.

      Дмитрию Калашникову интересны и привлекают его внимание различные объекты внешнего мира, начиная с самых маленьких: улитка, муравей.
Любой объект, по мысли поэта, имеет сложную организации, находится в динамике или способен к ней, взаимодействует с другими объектами, трансформируется, преобразуется в другие объекты, развивается, встраивается в общую, единую сложно организованную картину мира, старается обрести гармонию с ней.

      Человек, входя в мир, а нередко и грубо, агрессивно  вторгаясь в него, двигаясь по нему, должен всё же быть осторожным и предусмотрительным, должен руководствоваться принципами разумного и имеющего нравственные устои существа: «Не навреди!», «Защити!», «Помоги!»  Поэзия Дмитрия Калашникова пронизана любовью и состраданием ко всему живому на Земле и даже к предметам неживого мира, которые, по существу, являются основой, источником мира живого. Поэзия Дмитрия Калашникова нравственна по своей сути, а поэтому она воздействует (должна воздействовать!) не только на ум, но и на сердце читателя.

(Концовка 5-ой части)

        Творчество Дмитрия Калашникова – это творчество нашего современника, оно увязано со многими современными реалиями и проблемами. И тем не менее оно имеет опору в творчестве лучших русских поэтов трёх последних веков (18, 19, 20). Для меня ощутима связь его поэзии с поэтическим мироощущением и художественной манерой таких титанов художественного слова, как Гавриил Державин, Фёдор Тютчев, Афанасий Фет, Сергей Есенин, Вадим Шершеневич, Борис Пастернак и др., некоторые поэты Серебряного века (прежде всего Осип Мандельштам). Особенно обращает на себя внимание связь творческой манеры Дмитрия с творческой манерой Николая Заболоцкого – и раннего периода его творчества, и, отчасти, позднего. Метаморфозы у Заболоцкого (поэма «Торжество земледелия»).

      Фет. Стихотворение без глаголов – «Капля. Озеро. Река»; мазки, вроде панно.   (См.: «Шёпот. Робкое дыханье…»; «Это утро, радость эта…»). Тем не менее чувствуется объёмность мира, его динамика.

      Поэзии Дмитрия Калашникова присущ антропоморфизм. Человеческими качествами наделяются предметы неживого мира. Явления природы, тем более животные. Олицетворения (персонификации) и метаморфозы излюбленные его художественные приёмы). В поэзии Дм. Калашникова нет и намёка на исключительность человека, на его права тоталитарной власти над природой, над животными, над простыми людьми. В этом случае поэт выступает как правозащитник любого объекта и субъекта своего поэтического мира, отображающего и современный реальный мир.

       Излюбленные художественные приёмы: метафора, олицетворение, сравнение, синекдоха (часть – целое), метаморфоза, контраст, парадокс, оксюморон, анафора.  Редко: градация.

      Поэзия живописна. Некоторые его стихи напоминают либо акварели (пейзажные зарисовки), либо натюрморты, либо панно (мазки которого складываются как мозаичные стёклышки в единую картину при некотором отдалении, при последовательном осмыслении, при охвате взглядом целого, а не при рассмотрении отдельных его элементов. Некоторые стихи напоминают рисуночные наброски, кроки (это и понятно: поэт своего рода разведчик, исследователь, ему надо застолбить территорию, а осваивать её потом он будет сам или кто-то из верных и надёжных, заинтересованных его последователей. Принцип перспективы. Масштаб меняется. Меняется ракурс. Взгляд из космоса (с неба), поэт переносится воображением в космические выси, становится наблюдателем оттуда. Может быть и взгляд с близкого расстояния, на уровне обычного человеческого зрения (без технических средств – телескопа, бинокля, лупы, линз). Так поэт может наблюдать бабочку, улитку, росинку на стебле травинки, солнечный луч на листе дерева и т.д. Импрессионизм, пожалуй, в большей степени присущ творческой манере Дмитрия Калашникова. А может, также имажинизм (поздний Сергей Есенин, поздний Вадим Шершеневич).


(Часть 6)

       ЗВУКОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:
 АЛЛИТЕРАЦИИ (Р, К – «между РеКой сеРебРистой и КРасной заРёй; Р, К – «и РучеёК бежит в исКРистых пузырьКах»
АССОНАНСЫ
ЗВУКОВАЯ АНАФОРА (СТР – СТРекочут СТРижи; звучание хорошее, но неверно по смыслу: стрижи не стрекочут, а скорее визжат, а стрекочут, издают звуки, напоминающие треск, сверчки, кузнечики, сороки)
ЗВУКОВАЯ ЭПИФОРА
КОЛЬЦО
ЗВУКОПОДРАЖАНИЕ (ОНОМАТОПЕЯ)
ЗВУКОИЗОБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ
ЗВКОСИМВОЛИЗМ

       ЛЕКСИЧЕСКИЕ ПОВТОРЫ:

       РИФМА:

       СТРОФИКА:
       Чаще 4-стишия (с перекрёстной рифмовкой), редко 2-стишия, ещё реже 6-стишия (с перекрёстной рифмовкой). Иногда встречаются размытее строфы (как у Юрия Летиватнского) или переход от рифмованных стихов к нерифмованных (и, пожалуй, у Дмитрия Калашникова это так же органично, как у того же Юрия Левитанского).

       СТИХОТВОРНЫЕ РАЗМЕРЫ:

       ВЕРЛИБРЫ:

       ЖАНРЫ:
       Пейзажная и философская лирика – основные. Пейзажная и философская часто переплетаются неразделимы. В основном описывается сельская (дачная) природа (или пригорода, места за городом). Но иногда описаны и городские пейзажи. Небесные «пейзажи» (описание картины ночного, реже дневного неба) встречаются. Порой в стихотворных текстах имеются социальные вкрапления. Любовная лирика представлена очень мало и в этом сборнике не является сильной его частью.

(Часть 7)

       Основные достоинства поэзии Дмитрия Калашникова в том, что она не подстраивается под коммерческие требования нашего времени, не стремится прельстить дешёвыми блёстками, стразами гламура, внешней эффектностью.  Это живая, пронзительная исповедь нашего современника. Незаёмные образы, выкристаллизовавшиеся у поэта в результате напряженной работы его ума и его души. Дмитрий Калашников очень серьёзно, вдумчиво и ответственно относится к поэтическому творчеству, к художественному слову, чрезвычайно требователен к себе, не спешит идти к читателю с легковесными, даже эффектными  экспромтами, он работает не спеша, но кропотливо, напряжённо ,
 Как трудолюбивая летунья-пчела собирает нектар с цветков жизненного луга, поля, леса, неба с тем, чтобы из него получился ароматный, целительный мёд истинной поэзии.

       Дмитрий Калашников восхищается «ошеломляющим разнообразием жизни», умело и мастерски, взахлёб  рассказывает о своих наблюдениях над миром, зажигает читателя, убеждает его в том, что мир, в котором мы живём, хотя суров и тревожен, но ярок и прекрасен, передаёт нам своё восхищение перед миром.

       Поэзия Дмитрия Калашникова напрочь лишена декларативности, назидательности, менторского тона. Это своего рода исповедь поэта в храме, если не перед Всевышним, положившим начало творческого Слова и хранящим его в неведомых нам глубинах Вселенной как непревзойдённый эталон или во всяком случае ориентир, маяк для взыскательных, вдумчивых, совестливых людей, стремящимся не только сохранить нравственные устои общества, но и укрепить эти устои, сострадающим ко всему живому на Земле, попавшему под жестокий каток нынешней техногенной цивилизации. Чувство перспективы, неприятие примитивного восприятия мира и примитивного человеческого существования и стремление приостановить нарастающую примитивизацию культуры, мышления, социальных отношений. Своей поэзией Дмитрий Калашников мужественно борется с Молохом примитивизации, порождённым глобально навязываемым принципом приоритета, обожествления Потребления, пожирающим всё человеческое в Человеке, убивающего в нём не только душу, но и разум, даже просто здравый смысл.
       Много творческих находок, ярких, сочных, точных и живых образов.

       Поэзия Дмитрия Калашникова не для эстрады и, при отменной её звуковой организации, мелодичности, напевности  не для бардовского исполнения под гитару. Её, как и мёд,  надо вкушать небольшими дозами, но тем самым лечить свои духовные недуги.
    Нынешняя массовая культура – духовный фастфуд, халтурно, на скорую руку приготовленное блюдо, в лучшем случае безгрешный полуфабрикат, в худшем случае – суррогат (эрзац), коварно приправленный закрепителями, ароматизаторами и красителями, он может иметь «товарный вид», красивую обёртку (упаковку), но является вредной, а то и смертельно опасной пищей для души и ума. А поэзия Дмитрия Калашникова – это добротная, качественная натуральная, полезная, более того, целящая и придающая человеку духовную силу пища. Это не просто полезная, здоровая и вкусная пища. Это изысканное, праздничное яство. Отведайте, пытливый, ныне духовно голодный взыскательный читатель!