Замечательный сосед

Замечательный сосед
С утра – голубые небеса, и городок Занежье, доставшийся мне «по наследству», на них, как на холсте, намалеван.

А потом села на стекло пушистая снежинка и разрослась до объемов пурги. Метет, света белого не видно, снег летит, штрихует поля и улицы, дымными клубами с ветром бушует над кварталами.

И дребезжит, почти гудит, яркий рекламный щит над глубокой, подвальной пивнушкой. Поля тут близко, в них необитаемо и холодно, ну тем радостнее и уютнее в пивнушке ли, в теплом ли жилье.

Сосед Серега широкой деревянной лопатой расчищает дорожку к подъезду. Тут затишек, и снег прибывает медленно, как неучтенная мука оседает в мельнице на порожках. Работает сосед мощно, с удовольствием, с осознанием того, что делает доброе дело. Идет, как круизный теплоход, оставляя за собой широкий след.

Серега – из военных. Молодой пенсионер, и все у него по — военному четко и «по Уставу». Идеальный порядок в подъезде – это его заслуга. Дверь залегает плотно, все лампочки вкручены. С вечера он выходит включать свет на нашей площадке.

Зажигает, как фонарь на маяке.

Серега – как и полагается русскому мужику – мастер на все руки. В мое отсутствие собрал мне недавно купленный стол — раскладушку. Этот стол — тяжелое наследие советской мебельной промышленности – не обойти не перепрыгнуть. На полкомнаты площадью и высотой — под подбородок. Не стол, а проблема. И как ее решать непонятно.

И на кресле я к нему подъезжал, и на табурете: кладешь на него руки, они – выше головы.

Смотрел, смотрел Серега на этот стол. Потом разобрал и собрал по новой. И разбился у него тот несуразный столище на аккуратный и удобный компьютерный столик и на книжные полочки лесенкой. На которые я свою книгу «17 мгновений мечты» и книгу брата «Вечера над Тихой Сосной» первыми и поставил. И лампу, теплую, уютную, желанную. Светит теперь не только в комнату, но и в поле, через окно, где уже сгущаются февральские сумерки.

Световой блик окна — скошенный желтый прямоугольник, перечеркнутый темным крестом рамы, невесомо ложится на сумеречный сугроб.

И как у соседа из примитивного набора грубых досок такая изящная мебельная композиция получилась – ума не приложу! Ну, как смотрю на эту благодать, так мысленно благодарю Серегу.

А сегодня рано вышел на улицу, он уж кому-то автобус ремонтирует. Первым здоровается и улыбается приветливо. Ушанка — на нос и белые зубы. Он из жизнелюбов, ценит каждый миг, умеет наслаждаться обыденными, привычными вещами.

Заваривает свой крепкий чай — аромат на весь подъезд. В сочетании с дымом крепкого табака – запах какой-то волнующий и правильный.

Курит он в своей квартире напропалую, но сквозь плотную дверь дым наружу почти не вырывается. Так не дым, а скорее намек на него. И чашка у Сереги особая, мужская, глиняная, грубая — долго держит тепло. Он ее откуда-то с Севера притащил.Как сам говорит: "Она морозом прокаленная". И бережет очень.

И долго спать для него – непозволительная расточительность. Уверен, просыпается он с радостью, предвкушая новый день и интересные события. Общаться с ним легко, потому что без закидонов. Потому, что говорит, что думает.

Бывает, что и пережмет, ну тут же понимает это и улыбается в пушистые усы виновато. Их чего понятно, что человек он умный и тонко чувствующий. И это приятно.

А тут как-то он мне и говорит:
-Ты же пишешь. А напиши - ка и про меня. Оставь в истории.
Ну вот, пишу. Получай, Серега, бессмертие!

Дай Бог всем таких соседей.