Жертва тоталитарного советского режима, часть 2

Продолжение...

Добрый день, дорогие граждане и… Кто сказал «товарищи»? Охрана, немедленно вывести ЭТОГО… гражданина… отсюдова, ибо мои лекции вовсе не для таких как он. Спасибо. Итак, продолжим…
Советские школьники, как известно учились по шесть дней в неделю. Вы только представьте – ШЕСТЬ дней эти совковые эксплуататоры и кровососы издевались над нами, пичкая нас за бесплатно всякими ненужными знаниями. Не то что сейчас – в условиях современной демократии школьник учится по пять дней в неделю, а в ближайшем будущем будет введена четырехдневная учебная неделя. Видите – как наше правительство заботится о подрастающем поколении? И подумаешь, что в условиях современных реалий учебная нагрузка на учащегося составляет более 25 часов в сутки, из-за чего ребенок вынужден просыпаться на час раньше. Главное – пятидневка.
Самое страшное для советских школьников начиналось в период школьных каникул. И если осенние и весенние каникулы школьники проводили непосредственно «по месту жительства», летние каникулы проводили, в основном, в так называемых пионерских лагерях и санаториях, представляющих собой упрощенный вариант ГУЛАГов. Инициатива по отправке детей в лагеря исходила целиком и полностью от так называемых «Профсоюзных комитетов» или «Профкомов», организованных при районных органах НКВД. И каждый летний месяц тысячи, десятки, нет - сотни тысяч несчастных детей под дулами автоматов загружалось в автобусы и отправлялись как можно дальше от городов и сел, в так называемые детские лагеря. Детские лагеря располагались в стороне от населенных районов, как правило, в глухой тайге, окруженные непроходимыми болотами. Как вы понимаете, такое место расположение выбиралось не случайно – чтобы у ребенка ни малейшей мысли в голове не появлялось о возможном побеге.
По прибытии в лагерь детей распределяли по, так называемым, отрядам – распределение велось исключительно по возрастному признаку. Во главе отряда находились «вожатые» - выпускники высших учебных заведений для сотрудников НКВД, а также некоторые, так называемые, «помощники» вожатых из числа переметнувшихся на сторону противника пионеров.
Каждый день, ровно в семь часов утра, детей будила «побудка» - здоровенная тетка с большим колдашом в руке медленно и чинно обходила спящих детей и ударом колдаша по голове будила спящих. Ребенок должен был немедленно проснуться, а затем, умывшись, одевшись и заправив постели, бежать со всех ног на «утренную гимнастику» - более изощренный вариант утренней гимнастики с аккомпанементом пианиста Родионова, с тем лишь отличием, что бежать нужно было на другой конец лагеря, где располагалась специальная площадка для физзарядки. На все-про-все отводилось ровно 10 минут, из них 5 минут на умывание, 5 минут на одевание и заправку постелей, остальное время – на «добежать до площадки для физзарядки». Что происходило с опоздавшими на зарядку я не знаю, во всяком случае их больше никто, нигде и никогда не видел.
Физзарядка… Кто придумал эту адскую пытку для нетренированного и не искушенного длительными физическими нагрузками организма? Не то, что сейчас – само слово физзарядка уже устарело и вышло из употребления. Не так давно на улице Москвы был проведен опрос среди молодежи – что такое есть физзарядка, и 50 процентов опрошенных ответили, что «физзарядка» — это процесс зарядки мобильного телефона, 30 процентов заявили, что это процесс зарядки планшета, остальные вообще не поняли вопроса – честь им и хвала.
После зарядки детей выстраивали в колонны и бодрым шагом отправляли на прием пищи в специально выстроенные бараки под названием «столовая». Кормили в столовых, как тогда считалось, неплохо – помимо комбикорма дети впервые для себя могли увидеть и даже попробовать такие известные по книгам блюда, как манная каша, вермишелевый суп и картофельное пюре с сосисками. Кстати, в то время все эти блюда делались по особой устаревшей рецептуре, в настоящее время не использующейся нигде – например, куриный суп готовился исключительно из курицы, без добавления глутамата натрия, а также полезных для растущего организма искусственных вкусовых добавок Е321, Е545, Е211, Е454, Е453…
(прошло полчаса)…
…Е983, Е781 и, наконец, Е783. Кроме того, котлеты готовились исключительно из мяса, сосиски – как ни странно, тоже из мяса, а в хлеб добавляли только муку и ничего более. Дикий народ и дикие нравы, что уж тут говорить. Не то, что в наше прогрессивное время, время демократии и всевозможных свобод – в частности, свобод в выборе ингредиентов для приготовления вкусной и здоровой пищи. И подумаешь, что современный гражданин, пообедав бульоном на основе борной кислоты, сосисками из туалетной бумаги и картофельным пюре из соевой пасты, может протянуть ноги – поверьте – это наследие проклятого совка…
После приема пищи детей строем выводили на организованные прогулки – за территорию лагеря, где среди замаскированных под деревья наблюдательных вышек с прилагающимся к ним дозорными вертухаями детей обучали хождению строем под инструментальную музыку советских композиторов. Идти следовало строго вдоль обозначенной белыми меловыми линиями дорожке, шаг влево или вправо автоматически приравнивался к измене Родине и карался расстрелом на месте. Даже если кому и удавалось незаметно оставить строй и скрыться в кустах – поверьте, вкус свободы на губах ощущался совсем недолго, ведь вся территория лагеря по периметру была окружена минными полями и заградотрядами с пулеметами, оставшихся тут еще со времен войны, так что покинуть территорию лагеря можно было либо в разрешенном порядке, в автобусе, в строго вертикальном положении зажатым между такими же воспитанниками, либо в неразрешенном порядке, но в строго горизонтальном положении, ногами вперед.
После дневного приема пищи наступал тихий час. Во время тихого часа все дети должны были, изобразив на лице безмятежно-усталую улыбку, спать в своих постелях. Контроль за соблюдением порядка возлагался все на ту же тетку с колдашом – она грозно проплывала между рядами спящих детей и всех лиц, спящих не по Уставу, била колдашом по голове, причиняя тем самым заботу и внимание к подрастающему поколению.
По окончании тихого часа или, как его называют некоторые прогрессивно настроенные ученые современности – мертвого часта, все дети, кому удалось пережить удар колдаша по голове, отправлялись в кружки или секции заниматься «общественно-полезным трудом» - например, в судомодельные или авиамодельные кружки, где дети в специально оборудованных цехах занимались сборкой военной техники для участия в предстоящей войне с вероятным противником. В библиотеки, где они могли посвятить свое свободное время изучению технической документации на изготавливаемую в вышеуказанных кружках военную технику. В кружок «Умелые руки» - где воспитанников учили приемам рукопашного боя. В радиокружки – для изучения основ радиэлектронной разведки. Самые маленькие занимались в песочнице – мыли золото для целей ювелирной промышленности.
После занятий усталые, грязные, вымазанные в машинном масле воспитанники, умывались и плелись на ужин, после окончания которого в лагере устраивали киносеанс – просмотр кинохроники о предыдущем дне в лагере с обязательным последующим просмотром вечерней программы «Время», после окончания которой все воспитанники допускались к вечернему сну.
Надо ли говорить, что такие лагеря коверкали судьбы наших детей, превращая их из простых потребителей благ человеческих в борцов и тружеников проклятого тоталитарного социалистического строя. Никакой заботы о рабах из стран Средней Азии и прочих, так называемых, союзных республик.
Некоторые из жителей проклятого тоталитарного совка могли проводить летние месяцы на дачных участках – выделенных под расписку в органах НКВД земельных участков в глухой сибирской тайге. Но выезд на дачные участки был делом непростым. Сначала выезд необходимо было согласовать в районном отделении НКВД, где после проверки на знание Устава Партии, людям выдавалось разрешение на выезд за пределы непосредственного места проживания. Но даже тем, кому повезло получить разрешение, нужно было еще купить билеты на поезд – поездов было мало, а билетов еще меньше, ибо большинство поездов в те далекие времена были исключительно товарными, не предназначенными для путешествия, а предназначенные лишь для перевозки скота и заключенных ГУЛАГов. Всем, кому повезло достать билет, вынуждены были с вещами и семействами коротать день и ночь напролет на вокзале, так как время подачи и отправления поездов, как правило, не совпадало с теми, что были указаны в билете. Наконец, когда поезд приходил, необходимо было еще и успеть занять свои места, так как при посадке на поезд приоритетом пользовались лишь сотрудники НКВД, коих было большинство в нашей стране, а остальные садились на поезд, как получится. Если вообще получится. Но даже если вам удалось занять свои места на отполированных деревянных скамьях в пропахшем колбасой и одеколоном «Вечерняя Москва» поезде, не обольщайтесь. Вам еще нужно успеть выйти из него на нужной вам станции. Но даже если вам и удалось доехать до нужной вам станции, и выйти из поезда вместе с другими такими же незадачливыми дачниками, то еще нужно было успеть на автобус, который ходил, как правило, дважды в сутки – утром ТУДА, а вечером – ОБРАТНО. И вам еще повезло, если автобус был всего один. А кто-то добирался до вверенного ему в пользование клочка земли на перекладных автобусах, так что до места назначения он добирался уже тогда, когда нужно было ехать обратно.
Дачные участки, или, как их принято было называть, семейные сельхозугодия, представляли собой квадраты земли общей площадью шесть соток, огороженных столбами с колючей проволокой и вышками, на которых сидели вертухаи из числа сотрудников НКВД и следили за порядком. Длина и ширина грядок для выращивания овощей и фруктов была строго регламентирована, так же, как были строго регламентированы проходы между грядками, ширина садовых дорожек, высота газонной травы на участке, ее густота, а также виды кустов и плодово-ягодных деревьев, их высота и раскидистость. Размеры построек также были строго регламентированы – не выше, не ниже, не шире, не уже, не меньше, не больше. Впрочем, по причине отсутствия в продаже стройматериалов дома тогда не строили, а все «строения» на даче возводились из подручного материала, чаще всего из «говна и палок», в прямом и переносном смысле этого слова одновременно. За соблюдением регламента строго следили сотрудники НКВД, кроме того, они же следили, чтобы общий совокупный урожай, собранный на земельном участке дачника, не превышал допустимый уровень, в противном случае в отношении нарушителей применялась продразверстка. Также бдительные сотрудники НКВД следили, чтобы на приусадебных участках не заводили птицу и скотину - в случае, если на участке обнаруживалась курица, утка или, не дай бог, баран или козел, дачника и его семью подвергали процедуре раскулачивания с последующей ссылкой в Сибирь. Кроме того, сотрудники НКВД бдительно следили, чтобы дачник, не дай бог, не начал отлынивать от работы, не поднимал спину на угол, превышающий допустимый, и, не дай бог, не начинал вместо работы в поле жарить шашлык, пить пиво или играть в бадминтон. Нарушители, как вы понимаете, строго карались и подвергались расстрелу, а их семьи - высылке в ГУЛАГ без права амнистии.
По окончании дачного сезона дачник был обязан 50 процентов собранного урожая сдать государству, еще 25 процентов отправить в качестве товарищеской помощи в развивающиеся страны Африки, 25 процентов раздать соседям, не имеющим дач, оставшимся же урожаем можно было распоряжаться в соответствии с потребностями и возможностями.
Вот такая у нас была тяжелая жизнь, не то, что сейчас.