Старый лис

Старый лис

   Старый Лис поднял голову и навострил уши. Его язык вылез из пасти, чтобы лучше чувствовать движение жизни.
    Стемнело. С темнотой пришел холодный ветер, с которым появились запахи и звуки людей.
   Там, вдалеке, за бугром и полями, находилось их Селение. Опасные запахи возбудили инстинкты и лис поежился. Раньше он избегал Селения и потому оставался жив, но, с тех пор, как он, по вине человека, остался один, им двигало чувство много большее, чем чувство самосохранения - чувство горечи, требующей мщения.
Старый Лис повел головой, впитывая запахи и звуки ночи. Он почувствовал, что пришло его время.
    Шума было больше, чем обычно, но он шёл не от Селения, а откуда-то со стороны, будто люди обратились в скот, бродящий по полям в поисках прокорма.
     Почему  было так, Лиса не волновало. Главное,  что теперь,пока люди кричат в темноте полей, у него больше шансов. Лишь бы не нарваться на собак.
     Лис поднялся и потрусил в сторону Селения. По мере движения, он разгонялся и вскоре взял верный темп, безопасный и скорый.
     Деревья и кусты вдоль канавы, краем которой он бежал, всегда давали ему тень и кров, когда нужно было спрятаться от человека. Сейчас, в ночи, в этих кустах пищало и разбегалось множество обитателей, чувствующих угрозу своей маленькой теплой жизни. Но Лису было не до них. Его гнало чувство, которое было сильнее  голода.
    Наконец, Селение стало так близко, что в нос ударило запахами железа и дыма и стал слышен звон цепей, на которых волочились и вздыхали, ещё не почуявшие добычу, вечные враги лис - собаки.
   Теперь Лис стал осторожнее. Он отбежал против ветра достаточно много, чтобы приглушить свой запах и там поднялся на бугор, на край Селения.
    Спешить было опасно. Медленно, постоянно припадая к земле и замирая, он подполз к забору Того Человека. Скорее, внутренним чутьем, чем носом, он почувствовал, что Человек и его собака ушли.
Не было света, не было приглашенного шума. Вкус воздуха был другим.
      Лис аккуратно прополз через давно уже присмотренный лаз под забором, обошел вонючий железный капкан, поставленный человеком и тихо подобрался к намеченной цели.
    За невысоким забором, в глубине выстроенной человеком, огромной каменной норы, полной манящих и отталкивающих грубостью запахов белели тела спящих птиц.
   Лис подошёл к забору. Он подсмотрел, как открывает дверь Человек, и теперь, поднявшись на задние лапы, опершись на забор, стал искать тот кусок дерева, что держал дверь.
   Он нашел его и морщась от омерзения перед вонью человека, толкнул вверх.
   Дверь приоткрылась.
    То, что происходило дальше, не красило Лиса. Он, опьяненный запахами и мщением, совершил много больше зла, чем это было необходимо. То, что нужно для пропитания, не считается злом, но в эту ночь Лис вспомнил о голоде лишь тогда, когда все, ещё теплые, но уже мертвые птицы, лежали на земле задушенными.
   Раньше Лис никогда бы не решился на такое, но боль и тоска сделали его равнодушным к тому, чем ответит на это Человек.
    Насытив томившую его злобу, Лис вспомнил про голод. Взяв за шею первую же птицу, он потащил ее тем же путём в поля, подальше от Человеческого жилья.
Лис бежал вперёд, уже не отвлекаясь на запахи и шум людей и собак, которые уже не могли его увидеть или почуять.
    Вдруг какой-то новый запах заставил его остановиться.
Запах был странным. Это был запах Человека, но отличался чем-то важным, что позволяет почувствовать опасна встреча с ним или нет. Этот запах был безопасен, чем и озадачил Лиса.
    Отважившись из любопытства и, зная, что темнота даёт ему приимущество, лис пошел по следу.
    Запах привёл его к большой канаве, заглянув в которую Лис  положил на землю птицу и, подняв морду в небо, глубоко вдохнул ночь.
   На дне канавы, свернувшись клубочком, спал человеческий детёныш.
     Какое дело должно быть Лису до детёныша его врагов но, увидев его здесь, Лис вспомнил свое одиночество и понял, что как бы он не ненавидел Человека, он не желал бы ему этой боли.
    Не чувствуя опасности, Лис спустился вниз и понюхал детёныша.
    От детёныша пахло теплом, человеком, собакой и тем запахом, который свойственен всем детям, и по которому так тосковал старый Лис.
    Лис вновь поднялся наверх и поискал запахи и шумы людей. Свет и запахи были всё ближе и лис, успокоенный, лег возле мертвой птицы, готовый схватить ее и бежать при появлении собаки или Человека.
    Человеческий детёныш вызвал в Лисе грустные воспоминания и Лис то и дело тер лапой слезящиеся глаза.
    Потом Лис задремал. Ненадолго и чутко, чтобы чувствовать каждый звук и запах. Но, возможно, так ему только казалось.
  Когда он снова открыл глаза, стало холоднее, а шум и свет людей ушли дальше, в сторону от Лиса и детёныша.
   Потянувшись, Лис чихнул и вобрал в себя  запахи ночи.
   Внезапно он почувствовал, что проспал нечто очень важное. Запах, который едва чувствовался, но от которого, даже от далёкого, шерсть вставала дыбом. Запах от которого не было спасения. Запах Зверя.
    Зверя, который обычно хоть и брезговал Лисом, но голодный, мог разорвать его в клочья. Зверя, который охотился стаей и оставлял на полях разорванные туши скота. Зверя, перед которым человеческий Детёныш был абсолютно беззащитным.
   Первым движением Лиса было схватить птицу и бежать, бежать туда, где нет этого страшного запаха, но потом, взглянув на спящего Детёныша, он зябко поежился и спустился вниз.
     Пытаясь разбудить дитя Лис несколько раз осторожно ткнул его лапой, и не получив отклика, прибег к средству всех родителей, к какому бы виду они не принадлежали. Он начал вылизывать лицо Детёныша. Сначала тот поморщился, но потом кожа лица потеплела, вздрогнула и открылись глаза.
Увидев Лиса Детёныш улыбнулся, что-то прошептал и протянул к нему руку.
     Лис отскочил назад, но видя, что Детёныш следит за ним с интересом и не пытается навредить, подошёл ближе.
   Детские пальцы коснулись шерсти, прошли по ушам и тронули за нос, отчего Лис громко чихнул, а Детёныш залился смехом.
   Понимая, что важно каждое мгновение, Лис несколько раз подпрыгнул перед Детенышем, а потом, оглядываясь,  двинулся по склону вверх. Наверху он остановился и тихо тявкнул, призывая Детёныша к себе.
   Тот, встав на ноги, несколько раз оступившись на склоне, всё же поднялся наверх и взял Лиса за хвост.
    Недовольный такой бесцеремонностью, Лис вздохнул, но не стал вырываться, а повел Детёныша в сторону запахов и звуков людей.
   Лис понимал, что это его последние минуты. Что он слишком устал и, как только собаки почувствуют его, он превратится к кусок мертвого мяса, который будут таскать по полю. Но понимал он и другое.
   Спасая человеческого Детёныша он доказал себе и этой ночи, что он лучше и чище Человека. Что он понимает, как велика в Детеныше доля жизни его родителей. Как была в его, убитых Человеком, лисятах и его жизнь.
    Лис остановился, когда совсем рядом заголосили собаки и луч света вырвал из темноты сначала самого Лиса, а потом и бредущего за ним Детёныша.
Шум так оглушил Лиса, что он только на инстинктах и воле к жизни рванулся от света в тьму ночи. Детёныш выпустил его хвост, сел на землю и заплакал.
    Этого Лис уже не видел. Он бежал из последних сил, понимая, что это уже ничего не изменит, что вот-вот и черные тени догонят  и больше его не будет. И лишь когда он упал в изнеможении, понял, что погони не было. Он бежал от своего страха.
   Отдышавшись, он поднял морду в небо и вдохнул прохладу ночи.
   Запаха Зверя не было, но помня о нем, Лис не отважился возвращаться за оставленной  им у канавы птицей.
    Он посеменил по полю туда, где за буграми, в густых зарослях на берегу озера можно было отлежаться и найти что-либо, чтобы утолить голод.
   Идти было долго, но Лис уже никуда не спешил. Ничто больше не жгло его изнутри.
Его война с Человеком завершена.
Он победил. И он знал это.