Страсти рядового Рай Ана

Другая фантастика


    Над Пу;нтой-Пилу;той поднимался диск Ги;рзы. Только-только затеялся рассвет, нехотя расползаясь по медвежьим угодьям и еле касаясь вершин вековых то;рен.
    Гирза тонким сиреневым свечением едва коснулось верхушек, а зубастые колючки веток уже начинали мерно подрагивать, принимая всё более сильные порции инфрасио;зных лучей.
    Глядя на эти подрагивания, легко было сориентироваться, что сидеть ещё часов пятнадцать, пока не заберут последние.
    Зачем мы последним и на кой сдались, мы не знали. Но, получив сообщение, всё же приготовились, и вышли к указанному месту. Доменный код из поло «неху.й» никого не смутил, и группа в назначенное время втерлась незаметно в пейзаж в ожидании последних, и растворилась среди рельефа. Ждать оставалось недолго.

    – Хей, рельефные! – вдруг раздался крик.
    Со стороны ручья кто-то пробирался настойчиво, ломая молодняк.
    – Фига вы попрятались! Я знаю, что вы здесь… Выходите! Где вы?
    Это был рядовой Рай Ан.
 
    – Бля! Этот-то откуда?! Он сейчас всю операцию завалит! Последние вот-вот должны прилететь! – прошипел групповой и жестом показал группе сидеть и не высовываться!
    Мы замерли, ещё сильнее сливаясь с пейзажем. Пришлось даже дыхание свести к минимальной загрузке, практически остановив обмен веществ. Как учили.
   
    Из молодняка вылез Рай, продравшись сквозь то;рновые заросли.
    Мы ещё сильнее вжались. Групповой лишь зыркал, глазами обозначая, что надо делать, то и дело грозно повторяя, что главное – не думать.
    Самое сложное в подготовке – научиться не думать. Не думать от слова совсем. Любая, даже самая тихая мыслишка в обществе профессионалов телепатии прозвучит, как крик на площади, усиленный динамиками! Её услышат все вокруг, кто в зоне видимости! А Рай Ан хоть и был рядовой, но знанием дела обладал. Телепатия – это второе, чему учат после объективного молчания мыслей.
    – Да хватит прятаться, – остановился он ровно в центре, точнёхонько между нами. – Пока вы тут думаете, что ничего не думаете, Корнелий выдал перл: как бы не испортить воздух. Что, – Рай тут же обратился в пейзаж, – опять каши гороховой поел?! Поди, две порции слопал? А, Корнелий? – и Рай развёл руками. – Да не пахнет, не бойся… – и повернувшись на месте, обратился уже в другую сторону пейзажа: – И ладно бы, как Жуков, который всё о девках молочных мысли перебирает. Сочно, словно в бане с ними завис, а не в пейзаже здесь сидит, – Рай ещё раз повернулся: – Эй, Сирневая, хватит думать, как ты выглядишь в листьях… В листьях ты, как куча компоста…

    Мы снова посмотрели на группового. Он закрыл глаза и молчал. Выдавать себя было рискованно. Рай Ан если нас и узрел, то это говорило лишь о том, что он и узрел. Он, конечно, нас демаскировал, но ровно до заметности пейзажа. И кроме него мы были не видны никому. Без нашего участия со стороны выглядело так, словно мужик общается сам с собой или с пейзажными атрибутами…
    Групповой открыл глаза и снова дал понять, что нужно сидеть и далее, замаскировавшись в окружении.
    Рай на какое-то время притих. Он молча осматривался по сторонам, пытаясь хоть кого заметить, или уловить хоть намёк на движение. Не получалось… Всё же не зря мы лучшая группа во всём терра;рике.
    Мы держались отлично. И так, что даже Рай засомневался, есть ли мы здесь.
    – Да пошли вы! – обиженно махнул он рукой, и, развернувшись, направился было обратно, заныривая в заросли торен, как тут же заорал:
    – Ага! Здесь вы, заразы!!! Жуков, сам ты дебил, – обратился он в пейзаж и, подхватив камень, что есть сил кинул в кусты, задорно дослав: – Я хоть и уходящий дебил, но поляну не я раскрыл! Жуков, думать надо меньше! Всё, тутаньки вы… Вылазьте! – и он подхватил ещё камень, и с силой заслал его точно под рёбра Сиреневой! Она взвизгнула, и группа одномоментно высыпалась, словно надломленные пейзажные артефакты… Самым последним из рельефа откололся групповой и сходу заголосил, попутно обвинив Сиреневую в провале операции:
    – Ты какого хрена припёрся, двуногий! Мы тебя где оставили?! Тебе приказ не ясен, или что? Отвечать, рядовой!!! – зафальцетил он ещё выше: – Хули ты здесь делаешь?!
    Рай Ан даже глазом не повёл…

    Групповой зыркнул и почти уткнулся носом к носу Рая.
    – Я ещё раз спрашиваю: какого клина ты тут делаешь?!
    – Докладываю, – очнулся Рай и откозырял. – Последние прибыли в зону эР, пока вы их тут ждёте. Они пришвартовались там и разнесли всё, уничтожив наши точки связи, слоты стыковки и лари жизнеобеспечения. А связист их передал в центр информацию, что вашу группу в точке эР не нашли. Типа, в расчётный час и время вы не вышли на связь и считаетесь теперь погибшими. И далее вас искать смысла не имеет. Я это слышал телепатией. Связист какой-то хиленький попался – думал текст, который отправлял. Не опытный, видимо…
    – Стоп! – прервал его групповой. – Как это в точке эР?! – он на мгновение завис в осознании реальности. – Мы же здесь их ждём! Мы же эвакуироваться должны с этой точки. Это же точка эР! – И он осанился, грузно и медленно, словно спустив лишний баллон, сразу потерял боевой лоск и не по уставу скрючился: – Планете же конец… Она ведь сжимается, и через сутки схлопнет от критического падения давления!  Нам же всем кранты!!! Топлива-то нет. Системы все уничтожены. Эти дурни, кальтерпе;рсы, навоевались до чёртиков, сами подохли и за собой ничего не оставили! – групповой замолчал.
    Мы вопросительно переглянулись. Как-то ожидание спасения плавно перешло в ощущение полной безысходности. Тошно стало от вкуса происходящего. Под ложечкой что-то сжалось и защекотало – хотелось завыть, заплакать и отругаться одновременно от такого объёма выявленного предательства! Даже во рту уловился странный привкус безнадёги – какое-то солёно-металлическое привкусие, словно нам кто в спину выстрелил. Такой подставы от последних мы не ожидали.

    – Не понял! – прервал тишину Рай, – а какого странного я должен был контролировать точку эР, когда вы собирались слинять с последними отсюда?! То есть, вы втихаря должны были…
    – Мы втихаря должны были захватить корабль последних, вышвырнуть их и эвакуироваться, забрав тебя! – прервал групповой. – А ты должен был быть на месте и не шляться по округе! –  указал он громогласно. Но про себя едва сдержался: «Ага! нафиг ты нам сдался, отличник… Чего не подумай – всё знаешь! Ни в толчке посидеть, ни в буфете чай потянуть. Обо всём осведомлён… И ладно бы просто знаешь… Так нет же, не молчишь же ты, Ай! Любую мысль растрезвонишь на весь отряд! Балабол… Кому ты нужен, телепатист!» – так едва не подумал групповой, а в реальных мыслях лишь отметил: «Да ясень пень, спасли бы! Куда ж мы без тебя, дорогой ты наш…»

    Мы молча наблюдали за этой словесной дуэлью. Думать давно уже привычки не было, хотя срывались периодически. Но, в целом, сейчас, осознавая, что нам деваться некуда с планеты, и мы последние, кого последние не забрали, думать не хотелось вообще. Поэтому мы просто молчали и не отводили взгляда от группового, по привычке, слаженной командой ожидая какого-нибудь жеста и указания к действию. Групповой же, по своей привычке, находясь в напряжении принятия решения, руку сжал в кулак, выставив средний палец. Мы знали, что он так всегда делает, посылая всех вокруг на три известных буквы – чтоб не отвлекали – но каждому в отдельности постоянно казалось, что групповой посылает именно его…
    Но думать об этом не разрешалось, и мы отгоняли эти мысли. Хотя осадочек оставался.

    Групповой ещё раз развёл руками. Делать было нечего, но что-то делать надо было…
    Он грустно шевелил мозгами, раскатисто отзываясь в наших телепатических чтениях шумным прибоем пустых мыслей. Этот странный звук – словно волна накатывала на металлическую гальку и отступала – всегда вызывал вопрос: как он это делает? Как ему удавалось наводить такую шумовую завесу? Или он реально так думал – думали мы, не думая…
    Групповой снова «откатил волну» и тут же громко обозначился:
    – Рай, какого цвета были огни на корабле последних?
    Рай от неожиданности даже опешил:
    – В смысле, какого цвета? На синих они подходили. Как обычно. Как все…
    – Странно, –  тут же ответил групповой, – а с какого ляда они уничтожили инфраструктуру, если подходили в спасательной сигнатуре, и обозначались лишь заходящими на посадку?! Что-то здесь не так. – Он снова замолчал, рассылая по нашим головам шум морского прибоя.
    – Точно! – вдруг зыкнул Савелий. – Точно, групповой, здесь какая-то шняга… Я же от них ответ получил, что они будут заходить на синих огнях! Мол, чтобы мы открыли порталь и не выставляли защиту уничтожения. На синих… да-да!
    – Какой ответ? – одновременно выпалили все мы, с удивлением покосившись на Савелия.
    – Стоп-стоп-стоп, – шикнул групповой, тут же приказав нам замолчать. – Какой, нафиг, ответ, Савелий! – обратился он, развернувшись: – Я повторяю вопрос: какой ответ?!
    Савелий сжался и словно усох, немного потеряв в объёме:
    – Обычный ответ...
    – Каким боком ты получил ответ?! Ты вопрос им задавал?! Савелий, отвечай!
    – Да я… – замялся он, словно в миг испарившись в воздух всем своим брутальным солдафонством. – Да йокорный бабай! – Он взмахнул руками и безнадёжно сбросил оружие на землю: – Я ж их ни о чём не спрашивал! Я ж даже не думал в их сторону! Какого хрена…
    – Да, Савелий, и у меня такой же вопрос:  какого хрена!!! Какого хрена ты повёлся на ответ последних?! Это же подстава! Ты совсем головушкой усох?
    – Да я… да ля… да йоп… –  забубнил Савелий.
    – Кому надо твоё бэ-бэ-бэ! – гаркнул групповой. – Тебя развели, как лоха! А ты нас подставил под последних! Чем ты думал, ботаник?! Ты же всех нас подвёл под уничтожение!!! Ты ж Сиреневую подставил! Ты же Рая лишил шансов выжить! Ты же всю операцию накрыл!
    – Ну, теперь понятно, кто кодировки последним слил, – вдруг вставил своё слово Рай и здесь же присел на землю, положив разгрузку на траву:
    – Да, да, Савелий! Можешь даже не начинать. Ясен пень, что ты лично ничего не скидывал. Но прошляпил, что это они на тебя вышли. Ответил… Без запроса… А, стало быть, без автоматической кодировки защиты с твоей стороны. – Рай махнул рукой: –  Блин, Савелий, это же элементарно! Как ты попался-то?! О бабах своих мечтал, что-ли?
    – Отставить, – цикнул групповой: – Хватит носки друг другу полоскать! Отключаем волну и собираем мозговой штурм – как выбираться будем! Ну, все вместе! Быстро!!!
 
    Мы сразу единодушно зашумели. И едва начали погружаться в разнообразие творческих изысков нашего спасения, как Рай неожиданно встал в мыслях и окунул нас в реальность.
    – Вот тебе и причал с бонусами! А почему последние вышли на точку эР, и вы вышли на точку эР, но оказались не там, а здесь?!
    – И вправду! – шикнул групповой и посмотрел на Савелия. – А чего это эРы разные?!
    –  Пха ха ха, – взорвалась смехом Сиреневая, в истерике скинув шлем, и сквозь мужицкий гогот проговорила: – Я поняла! Савелий в транслейтере забыл языки поменять! У него в поисковике системник по последним запросам язык сам настроил… Искусственный интеллект! – едва выдавила она. – На по;рне запрос завис, поэтому и буква эР в экране вышла буквой Пэ латинской! С того и точки разные, – в стенаниях едва говорила она, – а Савелий со своими вечерними похождениями по бабам из порнушки спас нас от уничтожения! – Сиреневая отдышалась и тихо завершила, – теперь за твои слабости мы и поблагодарить, как бы, должны… Но одним по;рном сейчас не поможешь. Надо как-то выбираться… Хотя, живые мы… И на том спасибо!
    – Да не сижу я в порне… – слабенько ответил Савелий.
    – Да ладно, – проговорила Сиреневая, – ты постоянно думаешь об этом. Кого ты лечить собираешься?
    – Хватит! – снова гаркнул групповой: – Последние нас не разнесли, и за то спасибо. Давайте думать, как выбираться. Жду мыслей и предложений!
    Мы снова загудели, наперебой телепатически мешая звуки и слова, перебирая варианты спасения.

    Через час упорных поисков, каждый из нас по одному постепенно сошёл с мыслей, теряя силы. Последним остался думать групповой, Рай и Сиреневая. Хотя она больше зависала по кристаллам омоложения. Жуков, Савелий и Выхов уже сошли с телепат-конференции и умно дремали, развалившись под стволами торен. А Корнелий, как обычно, думал не в ту сторону.

    – Так, коллеги, – снова оживился Рай: – Скрипеть мозгами – дело нехитрое. Да никакого толку всё-равно нет. Планета сжимается, топлива ноль, а магнитные поля через несколько часов уже свернутся в тройную восьмёрку. И тогда любой аппарат планета будет выворачивать обратно, притягивая к центру… Дрожит, чувствуете? – и он положил ладони на землю, ощущая неравномерную, но уже вполне чёткую дрожь. Жизни планете осталось чуть больше суток. А это около сорока двух часов.
    Гирза поднялась уже высоко, озаряя этот мир последними лучами света для ещё живых растений, что скоро исчезнут навсегда.
    Рай закрыл на пару секунд глаза и вслушался в дрожь земли…
    – Жалко… – произнёс он и посмотрел вверх, в небо. – Жалко этот мир… Красивый…

    – Ну, так оставайся, спасай! – чуть не психанула Сиреневая, но тут же, словно ужаленная, вскочила на месте: 
    – Блин! Рай! А как ты выжил под зачисткой последними! Они же уничтожили всё!
    Групповой тут же, словно получив звонкого пендаля, подорвался и мгновенно вывернулся к Раю:
    – Отвечай, солдат! Ты как выжил в полосе уничтожения?! Сиреневая – лайк за проницательность!
    – Да я в кро;нте сидел. В третьей полосе периметра. Там…
    – Там ка;йтсы должны быть! Кайтсы! – радостно выкрикнул групповой, перебивая: – Группа, сбор три минуты, и начинаем движение! Всем скинуть разгрузки. Идём налегке…

    В сонном молчании мы за пару часов преодолели бросок до бывшей базы, совершенно ни о чём не думая, и лишь изредка включаясь в переброске короткими фразами. Времени на спасение оставалось всё меньше и меньше, поэтому и скрипеть мозгами не было ни сил, ни желаний… Групповой вёл, и хорошо.

    К полудню по Гирзе мы выскочили к кронту, влипшему в расплавленные камни после беспредела последних. Фотонной открывашкой вскрыли вход и нырнули внутрь… Групповой взвыл, едва скинул крышку бокса: кайтсы были целые!
    – Ха! – только и вырвалось у него. И точно так же он цикнул в мыслях, лишь немного усилив короткими матными узелками. – Всё, спасены… домой…
    – А вот фиг… – остужающе холодно шлёпнул Корнелий: – Их киборги погрызли! – и почти безнадёжно пролепетал: – На части растащили, паскуды. Тоже жить хотят…
    Он аккуратно переложил кайтсы, каждый осмотрев и прокрутив их, выложил здесь же.
    – Батареи снесли, – резюмировал: – Знают, что надо собирать. Не удивлюсь, если ворюги эти железные уже и с планеты слиняли. Они всегда были трусливые! Блин, дал же им кто-то ума…
    Перевернув все, Корнелий вздохнул:
    – Ну, есть хорошая новость. Один целый…
    – Как в дешёвых боевиках, – усмехнулась Сиреневая и присвистнула: – Ну, чего, мужики? Кто на вылет?
 
    Групповой задумался, снова запустив волну прибоя и выбивая свои и наши мысли, разрушая любые попытки хоть каких связных рассуждений. Разум словно заволокло туманом, и на уши начал давить низкочастотный шум уже не прибоя, а ровного шипения.

    – Летит Рай! – вдруг выпалил групповой и кинул укомплектованный кайтс ему: – У тебя три часа на скачок. И не более, чтобы нас вытащить. Другим – ждать здесь!
    И тут же он приказал нам молчать и даже не пытаться вякать с просьбами отправить кого из нас! Решение принято – летит самый молодой; группа ждёт здесь!
    Рай лишь улыбнулся. Захватив в стыковку кайтс, он запустил координаты и тут же, подхваченный активированным би-слоистым плазменным полем, скользнул из кронта, и в тот же миг молниеносно исчез в небе, сверкнув, словно метеор.
    Неуловимо лишь шатнулся тонкий запах озона, и над выжженной площадкой нависла полная тишина. Всё. Больше никаких звуков на планете не осталось. Кроме наших чахлых шевелений.
    Планета молчала. Гирза молчала. Мысли молчали. Групповой молчал. Он откинулся к стенке и снова раскачивал прибой в наших головах, закрыв глаза. Впереди долгие три часа ожидания. Всё же скачок туда и обратно, в пятый азимут – нагрузка ещё та. Но главное – это не с кайтсом за спиной туда сигануть, а успеть вернуться обратно в аварийной капсуле, потеряшек забрать. Планета же сжимается…
 
    – Он не вернётся, – неожиданно всхлипнула Сиреневая. – Он послал нас…
    – Кто послал?! – словно вдруг очнулся групповой и вскочил: – Ты чего несёшь, дура?! Кто кого куда послал? Я никого не посылал! – и он осмотрелся: – А где Рай? Где этот выскочка?
    – Как это где? – почти одновременно спросили мы, вопросительно посмотрев на группового. Он в ответ посмотрел на нас и переспросил:
    – А что не так?!
    Сиреневая нервно хихикнула и глубоко вздохнула:
     – Вот же я дура! Ведь знала, что так будет, чувствовала! Мы ведь его бросить хотели здесь… Я же слышала новый звук в прибое… Я же слышала, – и она обхватила голову руками: – Он же загипнотизировал группового! Нагло и напрямую вбил свои мысли! А я-то, дура, поверила, что сами решение принимали! – и она посмотрела на группового: – Вот нахрена вы прибоем закрывались?! Мы вас не услышали… – и она разрыдалась, не выдержав нервного напряжения, свалившегося за последние несколько часов. Женщина всё же…
    Команда молча и отрешённо смотрела. Видимо, уже стало совсем пофиг…  Да и о чём говорить? И спешить уже некуда. Мы здесь одни. Из живых организмов.
    Видимо, сейчас и наступил тот самый момент, когда уже никто никому ничего не должен, и никто ни от кого ничего не хочет. В такие моменты каждый остаётся со своими мыслями наедине сам с собой. Как в окопах перед обедом…
    Поэтому сейчас все просто молчали – глубоко и тихо – вслух и в телепатии. Вылезти бы отсель. Хоть каким чудом…
    Планета уныло сжималась, доживая свои последние часы под палящими лучами Гирзы…

    А в этот момент Рай спасался.
    Он не собирался возвращаться. Он прекрасно понимал, что часами ранее групповой со товарищи готовились свалить с планеты, оставив его там навсегда. Он помнил, что Сиреневой задолжал денег и отдавать надо. Но теперь он мог больше не думать об этом. Нет всех – нет проблем. И Рай расслабился. Стало легко. Связи нет, свидетелей нет, и есть повод не сдерживать свои эмоции и не держать их в себе, а хоть раз сделать так, как хочется… Так, как любили гундосить психологи: люби себя и плюй на всех, и в жизни ждёт тебя успех! Нужно уметь делать так, как захотел, и не мешать себе жить навязанными правилами, которые придумали другие…
    Поэтому Рай летел к свободе! К свободе от этих людей, свободе своей совести от того, что знал о них и слышал. К свободе морали: нет носителей тайны – нет и тайны.
    Он впервые ощутил полное расслабление и покой… Совесть легла спать. Он живой – и это главное! А что ещё надо!
    И всё именно так и было. В сценарии тех миров, где психологи диктуют правила жизни!
    А у нас не так...
    Едва попав в зону работы связи, не теряя времени Рай в подлёте уже отбил запрос на выход спасателей и обозначил точные координаты. А когда корабль вышел в скачок, он попросил переслать сообщение, и снова лично для Сиреневой: «Да верну я тебе деньги! Хватит рыдать. Готовьтесь к эвакуации. Корабль уже вышел. Куда я без вас…
    И да, передай групповому, что с него коньячок. Хороший. А не тот мазут, что прошлый раз подогнал. А то в следующий раз я промолчу, и пусть сам думает, как выбираться!
    Я тебе тот раз пошутил. Чтоб не расслаблялись без меня…» – а про себя подумал, спокойно и без опаски, что кто-то услышит:
    – А ведь они засранцы! Меня-то хотели бросить…

cyclofillydea 2021