Звериное лицо демократии

Или

Что делать в России с преступниками, осужденными за зверские преступления?

Да, я не оговорился. После этого страшного случая в Казани, о демократии надо забыть. Ибо демократия – это вседозволенность сильных над слабыми. Действительно сильных по тем или иным причинам или же возомнивших себя сильными.   Как этот Казанский «нелюдь», возомнил себя  самим Богом!

Наши ТВ- шоу  словно бы взорвались и никакой другой темы для своих рассуждения уже не признают. Среди  выступающих много различных госчиновников и депутатов различных Госдум, которые договорились до того, что предлагают национальную Росгвардию всю бросить на защиту наших «несчастных школ». Сколько школ у нас в стране? Порядка  ста тысяч!  Добавьте еще сюда техникумы, то есть, колледжи, училища и так далее и тому подобное, то общую их цифру можно спокойно довести до двухсот тысяч единиц. В каждое учебное заведение надо будет направить не менее двух вооруженных бойцов. Это что же, четыреста с лишним тысяч  вооруженных до зубов бойцов  Росгвардии направить на охрану наших школ?!
 
Но это безумие! У нас что, в стране война уже идет?! Однако это безумие  идет от представителей нашей власти. Так  кого же мы направляем в наши властные органы?! А там еще детсады с детсяслями, поликлиники с больницам и так далее и тому подобное. Получается, что всю нашу армию надо направить на защиту наших детей.

Вопрос только – от кого армия должна защищать наших детей? От наших же детей, ставшими заложниками демократической вседозволенности. А может систему власти в стране надо сменить, ведь в СССР в школах детей не расстреливали.  Хотя оружия в стране на руках было очень и очень много. Особенно охотничьего. Но покупать и пользоваться им  имели права далеко не все желающие в СССР.

Вот я  из Сибири и у нас в классе практически у всех ребятишек были ружья. У кого двустволки. У кого одностволки. И у всех - охотничьи ножи. Но для того, чтобы заиметь право на их приобретение, надо было стать членом «Охотничьего общества» СССР.  И  никто ни в кого никогда не стрелял. Даже наставлять ствол ружья на человека было невозможно. Невозможно потому, что было непринято в том обществе, которое тогда строилось в СССР.

Лично я стал членом «Военно-Охотничьего» общества Иркутского гарнизона Восточно-Сибирского Военного Округа  в  9-м классе  36-й средней школы города Иркутска. У меня был свой членский билет этого общества  с  моей фотографией,  которая мне не нравилась до жути. Но это уже детали.
 
 Так вот, охотится я начал рано. На удивление рано. А начал охотиться потому, что мне  нравилось стрелять из ружья. И нравилось стрелять не по обычной мишени или консервным банкам,  а по движущейся мишени. По живой мишени. Первый раз в жизни  я выстрели еще в пятом классе. Из отцовского ружья.

 Ружье было ижевское, «безкурковое», заказное, шестнадцатого калибра, двустволка с горизонтальным расположением стволов,  «чок» и «получок» «получок».   Отец заказал ее лет десять назад в бытность свою депутатом  Иркутского  Облсовета. Однако сам практически не охотился, не имел особого такого желания – охотиться.  Хотя войну прошел с первого до последнего дня. Три раза был ранен, дважды выходил из окружения.  Но стрелять не любил.  Категорически не любил.  Он даже курицу зарубить не мог, так как вида  крови не выносил. Не говоря уж о том, чтобы заколоть поросенка. Поэтому он не охотился.

 Старший его сын и мой старший брат,   тоже оказался равнодушным  к охоте. И ружьё, естественно, как-то незаметно и само собой, досталось мне. Я не выпускал его из рук еще с младших  школьных времен, наверное, с класса пятого, когда впервые съездил на групповую охоту в тайгу с ночевками месте с членами их охотничьего клуба.  Съездил  - и намертво заболел романтикой тайги. После той поездки я  полностью принял на себя все заботы   по  уходу за  ружьем.

 А ружье было прекрасное, великолепной внешней отделки, строго «аскетическое»,  без излишеств и легкомысленной вычурности обычного ширпотреба. Ружьё не на показ,  а для практического назначения, для охоты, а не для выставочных залов. Оно стало для меня по настоящему родным и я старался  не расставаться  с ним никогда.  Оно и висело всегда у меня над кроватью,   на специальном крючке, сделанном  из рогов оленя.

 Да, мне нравилось стрелять из ружья. И отдачи при стрельбе я практически не ощущал.  Но мы, сибирские ребятишки, не стреляли от скуки и  делать нечего по всему бегающему и прыгающему в  лесу или  в тайге. У нас  так не было принято.  Стреляли мы только на  охоте.  Но  я не чувствовал никакого угрызения совести при стрельбе  по  живым существам тайги. Это было как бы  частью нашей сибирской жизни.  Охотились  мы на  добычу,  а не на живых существ леса,  на  его водоплавающую птицу, на  такую, как  утки, чирки, гуси.    На  лесную и полевую птицу,  на бекасов, на куропаток, на  тетеревов, на глухарей, на косачей.
 
И они  были для нас  всего лишь нашими охотничьими трофеями. И жалобные  крики подстреленных нами  животных или птиц на нас совсем не действовали.  Не плачем же мы над воплями закалываемого нами поросенка, которого откармливали на мясо и сало? Так в чем же дело?

А дело в идеологии взявшего в руки оружие. С какой целью и для чего он берет в руки оружие? Ведь, хотим мы того или нет, но  оружие само не стреляет и кинжал или финка сами в тело жертвы не вонзаются.  Стреляют люди, взявшие оружие в свои руки, а кинжал, финка или охотничий нож становятся оружием только тогда, когда их используют для убийства  других людей.

Да, цель оправдывает средства. По латыни  это звучит так:
"Finis sanctiflcat media"

Поэтому главный вопрос в этой казанской трагедии прост – для чего этот  нЕлюдь убивал своих сверстников в школе? Для самоутверждения. Больше ему выделится среди своих сверстников было нЕчем!

Значит, если страна не хочет повторения у себя подобных случаев, надо менять систему воспитания молодежи, удалив из нее звериную сущность демократической вседозволенности.

PS Конец этой истории очень прост. Этого нЕлюдя признают психически невменяемым и отправят на лечение в "психушку", откуда он через несколько лет выйдет на свободу и снова учинит подобное преступление. Поэтому его надо либо расстрелять, либо  на пожизненно оставить в "психушке".

Но у нас не положено издеваться над преступниками - либералы в Госдумах не позволят.

***