Благополучие и труд рядом идут

Основные дороги нашей республики на зависть жителям соседних государств представляют собой добротные автомагистрали, вдоль которых и располагается часть аграрных хозяйств. Асфальтовая лента из Григориополя в Дубоссары завершается небольшим посёлком Дзержинское. Живут здесь люди, твердо убежденные в том, что слово «благополучие» неразрывно связано со словом «труд». Трудиться они научены с детства, и примером им в этом служат родители. Вот что рассказал при встрече в своем крестьянско-фермерском хозяйстве Геннадий Николаевич Годя: «Мой отец Николай Николаевич – агроном-виноградарь – проработал бригадиром виноградной бригады совхоз-завода «Букет Молдавии» более 45 лет. Коллектив бригады обрабатывал более 300 га виноградников. На уборке трудилось до 200 человек. В общежитии бригады жили привлеченные сборщики из Молдовы, действовала столовая. Мать Ольга Никаноровна была бессменной помощницей отца в бригаде. В 90-е годы, когда стал практиковаться арендный подряд, наша семья взяла в аренду 2 гектара виноградника: трудились с утра до ночи, чтобы получить высокий урожай. Мы с братом Дмитрием принимали в этом самое непосредственное участие. Кроме того, мама – из села Сорокского района с богатыми традициями тепличного овощеводства. На нашем приусадебном участке в теплицах выращивали огурцы и помидоры. Зарплаты тогда были небольшие, порой доход от тепличного производства превышал их. Родители вставали в 5 часов утра, собирали урожай. В Дубоссарах на базаре возле гостиницы за полчаса все продавали, и отец успевал в 8 часов на наряд, проводимый в хозяйстве.
Нас, сыновей, привлекали ко всем работам, в том числе накрывать теплицы. Отец сызмальства воспитывал нас так, чтобы мы понимали: благополучия можно достичь только через труд. За любую выполненную работу он, пусть символически, но платил (мама, правда, не очень это одобряла). Отец, хотя ему уже скоро 75 лет, приходит ко мне в хозяйство, помогает. С возрастом прихожу к выводу, что многое из казавшегося мне ранее в действиях и мнениях его неприемлемым, имело веские основания».
Геннадий Николаевич после окончания Единецкого ветеринарного техникума в 1992 году начал трудиться в животноводческом хозяйстве Екатерины Григорьевны Димитришиной. Он с большим уважением говорит о Екатерине Григорьевне, своём наставнике, талантливом руководителе, участнице борьбы за становление нашей республики, депутате первого созыва Верховного Совета ПМР.
«В последнее время Е.Г. Димитришина руководила колхозом «Заря коммунизма», – говорит Г.Н. Годя. – Начал работать в хозяйстве ветфельдшером и всё время говорил председателю о желании активного труда. Перевели меня помощником зоотехника, вёл учет как бригадир. Мне никогда не нравилось сидеть сложа руки. Екатерина Григорьевна обещала, что найдет применение моему энтузиазму. Через год говорит: «Сынок, ты хотел серьезного дела. Надо организовать молочное скотоводство». Начал с нуля. Завозил тёлок, формировал стадо. Создали первый цех, затем второй цех – сухостоя. Так проработал 10 лет. Строился, родились дети. Забот хватало. Однако Екатерина Григорьевна настаивала: «Тебе надо учиться, иначе перспективы у тебя не будет». На отделении ветеринарии Кишиневского сельхозинститута не было заочного обучения, поэтому поступил на факультет зооинженерии и зоотехнии. В 2000 году закончил. Поработал немного на заводе «Букет Молдавии», а потом, в 2004  году, создал своё крестьянско-фермерское хозяйство.
Кстати, не перестаю удивляться: судьба иногда сводит людей родственных по духу с пелёнок, – продолжал Геннадий Николаевич, – дружу с давних пор с предпринимателем Русланом Туртурикой. Родились мы в 1970 году в  одном роддоме в один день с разницей в час, он – старше меня. В одно время организовали сельхозбизнес, наши полевые станы рядом. Помогаем друг другу, когда это необходимо, и советом, и делом.
Занялся я мускусной уткой чисто случайно. У меня был друг, который жил в Башкирии, переписывались с ним, интернетом тогда еще не пользовался. Он рассказал, что давно занимается утками. Выслал в Тирасполь с оказией яйца мускусных коричневых уток племенного совхоза. Так в 1993 году у нас появилось 15 мускусных утят. Такой утки в регионе не было. К нашему огорчению, в  результате ливня, а мы держали утят на улице в загоне, в живых остались лишь пять. Из них и пошло наше домашнее производство утки, диковинной для наших краёв окраски. Я и не думал, что так получится. Спасибо тем, кто встречался мне на жизненном пути, помогли пройти весь путь к птицеводству шаг за шагом.
Перед этим десять лет я занимался молочным животноводством в колхозе. Потом выкупил часть молочно-товарной фермы колхоза, поголовье которой состояло из элитных коров, они были одни из лучших в Приднестровье. МТФ находилась на грани банкротства, голов 80 оставалось. Ферму сначала я взял всю в аренду. Через пару месяцев меня попросили рассчитаться, но всю её выкупить я не мог, пришлось приобрести лишь 7 голов. Практический опыт уже был и через некоторое время увеличил стадо до 82 голов КРС, из которых 30 были дойными коровами.
В этот период утками занималась супруга. Было тяжело, для развития производства не хватало денег. Цены на молоко ещё более снизились. Производство не окупалось. Наступило время, когда пришлось ликвидировать стадо и оставить лишь одну корову для своей семьи. В то же время птица пользовалась спросом.
Инкубировали и выращивали сначала 50-60 уток на своём подворье, затем 100-200 и молодняк. Как-то Василий Николаевич Сероветник, занимавшийся инкубацией, предложил: «Давай организуем производство утят в более широком масштабе». Пару лет в домашних условиях шли проторенной дорожкой. Василий позже переключился на иной вид бизнеса, а я нашел другого напарника, который имел практический опыт инкубации яиц. Так В.О. Котробай стал моим компаньоном. Он занимался утками и имел цех по инкубированию. Мы сложились и проинкубировали сразу 400 яиц. Для меня птицеводство в таком масштабе было новым видом деятельности, хотя изучал его и в техникуме, и в институте. Пришлось глубоко осваивать данную науку, поднять студенческие конспекты. Основательное образование сослужило добрую службу.
С тех пор мы работаем двумя семьями: я с Ионной Георгиевной и Вадим Олегович Котробай с супругой Еленой Викторовной, которая непосредственно занята воспроизводством пернатого племени. Вадим, будучи инженером-механиком, ведает всеми техническими вопросами. Наши сыновья: мой Николай и его Владимир, которым чуть более 20 лет, – в нынешнем году основательно погрузились в процесс производства. Теперь уже могут без нас самостоятельно хозяйствовать. Мы с Вадимом решили, что сегодняшние реалии требуют, на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы наши наследники смогли полноценно нас заменить.
Производили в год до 20 тонн мяса, молодняк уток и кур 18-20 тысяч голов. Кур ежегодно привозили из Венгрии. Даже наше небольшое хозяйство тратит на это 7-8 тысяч евро. Птицы сегодня имеем где-то 2,5 тысячи голов. Молодняка, который пойдет на замену родительских форм, около 3,5 тысячи голов и уток 2,5 тысячи голов. Ежегодно сажали до 5 тысяч уток на откорм. В нынешнем году первоначально решили не откармливать, но не продали молодняк и оставили себе. За родительским стадом коричневых уток ездим во Францию, за белыми – в Германию. Благо, что утка полиморфна, с родительским стадом можно работать несколько лет, смешиваются, не теряя качества. Лучше, конечно, обновлять стадо через 5-6 лет. Но привозим из Европы не только птицу, а и болезни. Из-за отсутствия серьёзной ветеринарной лаборатории невозможно провести тестирование заболеваний.
Решение производственных задач обнажило серьезную проблему птицеводства республики – отсутствие собственной генетической базы. Ту, что была в прошлом, уничтожили и сели на европейскую генетическую иглу: и текут евро из Приднестровья в Европу. Возродить отрасль и  создать генетическое стадо в нашей республике – одна из основных задач, которая позволит отрасли быть самодостаточной, рентабельной, конкурентоспособной. Одно предприятие может обеспечивать всех птицеводов, и не нужна будет для этих целей валюта и прочие заботы. Однако необходимы специалисты-генетики, подобные тем, что были у нас раньше и влияние минсельхоза, – замечает Г.Н. Годя.
Трудимся ныне как два крестьянско-фермерских хозяйства. КФХ, в моём понимании, – недоношенное дитя. КФХ, будучи юридическим лицом, всё может делать как общество с ограниченной ответственностью, в том числе и заключать международные контракты. Однако рост объемов производства требует привлечения дополнительной рабочей силы, которую по законодательству КФХ не вправе нанимать. Чтобы решить проблему – открываем на желающего с нами трудиться отдельный патент – новое КФХ. Случается, такой человек поработает месяц-другой и находит место, которое его более устраивает. Уходит, патент пропадает, а это 6-7 тысяч рублей. На нового работника необходим новый патент как на вновь открывшееся КФХ. Вот и получается: либо патентную систему надо менять, либо найти вариант перевода КФХ в ООО без целого ряда условностей, которые, при наличии недоброй воли, происков конкурентов и завистников, могут привести к ликвидации твоего бизнеса. Ведь при преобразовании КФХ в ООО проводится процедура переоформления земли, это чревато тем, что тебе эту землю могут не выделить и т.д. Кроме того, например, переоформление моего КФХ в ООО обойдётся примерно в три тысячи условных единиц. Такой разовый платёж и опасности, связанные с самой процедурой переоформления, создают непреодолимый прецедент для людей, которые дорожат делом, которому посвятили жизнь, благополучием семей и будущим своих детей. Мы, производственники, надеемся, что нас услышат законодатели и будет найдено компромиссное решение, позволяющее выйти из искусственно созданного тупика. Не одна тысяча КФХ республики начнёт трудиться в полную силу. Существующие ныне законодательные акты тормозят развитие отрасли, что плохо и для предпринимателей, и  для государства».
Далее разговор зашел о важной составляющей бизнеса – реализации произведённой продукции. «Рынок нашей республики небольшой, платёжеспособность населения также оставляет желать лучшего, – сказал по этому поводу Геннадий Николаевич. – Да и мировоззрение людей поменялось. Если раньше население покупало птицу на доращивание, затем её консервировали и т.д., то ныне многим проще купить в магазине свежую тушку, и проблем нет. Мы, что удаётся, реализуем в Приднестровье, остальной молодняк птицы и мясо экспортируем в Молдову. Там свои условия для экономических агентов. НДС (20 % от стоимости единицы продукции), который оплачиваем при ввозе продукции в Молдову, нам не возвращают, так как НДС у них компенсируется через систему платежей по месту жительства экономических агентов – за электроэнергию, коммунальные услуги и т.д. За последние 7 лет мы заплатили более 1 миллиона лей НДС. Были проблемы и с социальным страхованием, вплоть до ареста нашего товара. Благо помогли представитель ассоциации юристов Приднестровья Николай Малышев и председатель профсоюза предпринимателей Анатолий Фрунзе. Причём сделали это бесплатно. Так как проблема касается не только нас, она вынесена на рассмотрение парламента Молдовы».
Будучи предприимчивым человеком, Геннадий Николаевич, ориентируясь на экономическую целесообразность, ухудшающуюся ситуацию с  производством зерновых, эффективность использования кормов и повышение иммунитета птиц к заболеваниям и другим негативным явлениям, пришёл к выводу о необходимости введения в рацион гидропонного корма – пророщенного зерна. Пророщенное зерно, действуя как лекарство, поможет птицам справиться с медленным обменом веществ, проблемами с пищеварением, слабой костной и мышечной системами, низкой и  нестабильной яйценоскостью, маленькими яйцами, тучностью. Дело в том, что сухое зерно содержит сложные жиры и крахмал, которые организм птиц должен расщепить самостоятельно, превратив их в простые углеводы и жирные кислоты. На этот процесс затрачивается много энергии организма, да и не все полученные вещества усваиваются. Во время проращивания зерно все эти процессы производит внутри себя, поэтому питательные вещества живым организмом усваиваются легче и быстрее. Кроме того, в росточках, например, пшеницы содержится большое количество необходимых для правильного функционирования птичьего организма аминокислот.
Яйца от хорошо питающейся птицы прекрасно подходят для выращивания в инкубаторе. Выносливость и другие показатели будущих птенцов намного выше, чем у цыплят, матери которых не получали такой подкормки. Применение гидропонного корма с успехом заменяет в рационе сухие смеси и витаминные добавки, серьёзно удешевляя стоимость кормления. Г.Н. Годя развил дальше свое видение преимуществ внедряемой технологии: «Усваиваемость пророщенного корма 92%-94%, а сухого зерна – 60%. При этом увеличивается количество витамина Е (витамин размножения, иммунитета) почти в сотни раз, его в сухом зерне – 13- 15 миллиграммов, а в пророщенном зерне – до 300 миллиграммов. Рационы кормления очень дорогие – 7-8 рублей килограмм комбикорма. Учитывая экологичность пророщенного корма, планируем постепенно перейти на него. Сегодня экологическая чистота увеличивает спрос на товар, надо использовать для этого имеющуюся возможность. Однако количество продукции уменьшится на 10%, но значительно снизится себестоимость и улучшится её качество.
В нынешних условиях предприниматели стараются уйти от скученности птиц. Ведь выращивание 5-6 кур или уток на 1 квадратном метре, а бройлеров – 15-16 голов создаёт условия для развития различных заболеваний, что ведет к постоянному применению лекарственных препаратов. Птицеводческий ежедневный промышленный бизнес без антибиотиков, которые заложены в премиксах, невозможен, только об этом производители премиксов не информируют птицеводов. Они заинтересованы, чтобы птица не гибла и их продукцию покупали. Не указывают производители и точное содержание элементов в премиксах, хотя для точных расчетов рациона это необходимо, – сетует предприниматель. – Выращивание суточного молодняка при его высокой концентрации и при отсутствии в премиксах антибиотиков неизбежно привело бы к значительному падежу. Гидропонные корма за счёт улучшения иммунитета птицы позволят обойтись без премиксов. Птица растёт быстро, поэтому стимуляторы роста и гормоны применять в этом виде бизнеса бессмысленно, они эффективны на свиньях, КРС и мелком рогатом скоте. Бройлеры даже не успевают переработать те корма, которые им дают. Тревожит то, что всё больше охватывают рынок генетически модифицированные зерновые. Сегодня большая часть выращиваемой сои генетически модифицирована и даёт урожайность 50- 60 ц/ га, тогда как обычная – 20-25 ц/га.
Исходя из преимуществ пророщенного зерна, которое сначала сами выращивали, стремления уйти от премиксов и генетически модифицированных зерновых, решили приобрести промышленную установку для проращивания зерна в Китае.
Китайцы сказали: «Включайте и работайте». Но мы решили устранить сначала отдельные недостатки – получилась китайско-приднестровская установка. С учетом того, что она размещена в 40-тонном контейнере бывшем в употреблении, её стоимость 20 тысяч евро, а не 56. За счёт экономии приобрели оборудование для второго контейнера, где будут пробуждаться в рост семена».
Установка для проращивания зерна предусматривает мойку зерна, дезинфекцию его озоном, подавляющим микрофлору (есть озоновая установка). Растения, расположенные на стеллажах в поддонах, согласно компьютерной программе, периодически орошаются. Создаются такие условия, что из одного килограмма пшеницы можно получить семь-восемь килограммов пророщенного корма (25-30 сантиметров достигают в высоту растения). В сутки из  200 килограммов возможно получить 1200 и более килограммов пророщенного корма. Всё в нём съедобно: и вершки, и корешки, в том числе и для человека. В установке могут проращиваться и бобовые, которые пользуются спросом в ресторанах, а также выращиваться грибы.
Геннадий Николаевич – предприниматель ищущий, готовый осваивать новое, но не бросающийся безоглядно в неизведанное, в разумной мере расчётлив. Обрабатывает хозяйство 75 гектаров земли. «В последнее время в полеводство вложения большие, а результаты мизерные, – говорит Г.Н. Годя. – Пришёл к пониманию необходимости переоценки подходов к технологиям в земледелии. В дальнейшем закономерна цепная реакция изменений в кормопроизводстве и животноводстве. Общаюсь с друзьями-предпринимателями из Украины, которые внедрили no-till технологии обработки почвы и знают все плюсы и минусы такой формы земледелия. Считаю, что переход на такую технологию должен быть в хозяйстве плавным. Так, в нынешнем году не буду пахать и дисковать 10 гектаров. Если рисковать, то лишь частью площади, и осуществлять пошаговое движение к no-till технологии, нарабатывая собственный опыт.
Побывав в Америке у дочери Ольги, познакомился с бывшим председателем колхоза из Украины. Живет он в районе, где обосновалась украинская диаспора, там и продукты питания отличаются от тех, которыми питаются американцы. Даже вывески на магазинах на двух языках (вторая – на украинском). Бывший директор украинского хозяйства приобрел сначала 30 гектаров земли и стал выращивать те  культуры, которые были востребованы для приготовления пищи проживающими там украинцами. Так 30 лет проработавший председателем колхоза украинец стал американским фермером. Сам себе давал задания и выполнял. Приобрел минимальное количество специальной для no-till дорогой современной техники, способной выполнять весь комплекс работ, в поте лица занимается земледелием. Он говорил: «Я пришел сюда – здесь не пахали, и я не пашу землю». Там сложился с годами на полях слой дерна, как в лесу. Важно и нам создать подушку из остатков растений в верхнем слое почвы, для чего вводить в него культуры типа горчицы, редьки масленичной и, конечно, соблюдать севооборот. Есть в Америке ещё один на мой взгляд правильный нюанс: не любой может заниматься тем, чем хочет. Если решил производить растениеводческую продукцию, будь добр, пройди 3-месячные курсы обучения, даже если у тебя есть сельхозобразование, а если такового нет – курс обучения составит не менее полугода. Лишь имеющие соответствующее образование и лицензию могут заниматься производством зерна, кормовых культур, животноводством и т.д.
У нас же любой, не владеющий основами профессии человек, может вести бизнес, который ему заблагорассудится. И никто не гарантирует, например, в растениеводстве, что таким горе-предпринимателем по незнанию не будут применяться средства, вредящие здоровью человека, окружающей среде.
Делаю в жизни выводы постоянно. Например, текущий год показал, если засуха, никаких опрыскиваний и удобрений, которые забирают влагу на себя и высушивают почву, применять нельзя. Во многом в такие периоды, подушкой безопасности для агропредпринимателей должна служить no-till технология».
Так, перенимая опыт других, делая выводы из своих ошибок, внедряя достижения науки и техники, птицеводческое крестьянско-фермерское хозяйство «Годя Г.Н.» в содружестве с коллегами по цеху уверенно идет к покорению новых производственных высот.