Та еще коловерть-16. Глава 16

  Утро седьмого января началось в Абрау Дюрсо поздно и лениво...

     Ляля проснулась от того, что Добрынин крепко обнял ее сонную и блаженно вздохнул, положив голову ей на грудь. Она, полусонная, обняла мужа и стала тихонько, ласково поглаживать его волосы, плечи, спину, томно приговаривая:

     - Мурзинька... Мальчик мой родной... Чудо мое любимое...

     - Как хорошо... - прошептал Добрынин, крепче прижимаясь к супруге. - Я хочу провести так весь день... И всю оставшуюся нашу жизнь... И чтобы сердечко твое всегда билось так же ровненько и сладенько, как сейчас...

     - Ах, ты, доктор мой сладкий... - улыбнулась Елена Гурамовна. - Счастье мое...

     - Давай не будем сегодня вставать. - попросил Добрынин. - Скажемся больными...

     - Послезавтра, мой родной. - ответила Ляля. - Сегодня героиня дня - мама Лида, а завтра на повестке дня большой опохмеляж с малыми гастролями.

     - Почему с малыми?

     - Потому что вам с Мелким, наверняка, уже изрядно надоело каждый раз устраивать большие дебоши.

     - Я не знаю надоело ли ему... - начал Добрынин.

     - Я поняла... - перебила его Ляля. - Тебе надоело, но ты держишь марку.

     - Угу... Чтобы тебе было весело...

     - Мне будет гораздо веселее и приятнее, если ты, мой родной, не будешь устраивать представление и уставать до изнеможения, а просто отдохнешь, поваляешься денек на диване... А я устроюсь у тебя под бочком... А потом к нам присоседятся наши детки...

     - Но тогда тебе будет скучно...

     - А ты выпусти Солдафоныча... Заплесневел он, поди, в чулане...

     - Не... не заплесневел...

     - Что делает?

     - Плачет, матерится и на прогулку просится... Обещает местной публике незабываемый вечер...

     - Весь вечер на арене? - довольно улыбнулась Ляля.

     - Угу... Обещает публику развлекать от всей своей хамской натуры до колик в животе и мокрых штанишек...

     - Новые матерные частушки уже сочинил?

     - Угу... Специально по спецзаказу для тещи... Только еще не решил, для чьей...

     - Тогда выпускай - пусть в праздник порезвится и напугает обеих... А ты отдохни, мое солнышко...

     - И все-таки вы с маменькой вчера изрядно тяпнули шампанского. - перевел разговор на другую тему Добрынин.

     - Нам было положено...

     - Кем?

     - Тобой...

     - А почему я этого не знаю?

     - Кто перекормил нас таблетками? Ты, или Пушкин?

     - Я очень испугался, родная моя... - стал оправдываться Добрынин.

     - Знаю...

     - Потому и покормил с запасом...

     - Мурзинька, я ведь не ругаюсь... Я радуюсь тому, что ты у меня такой...

     - Маленькая моя, когда тебе плохо, я всегда пугаюсь, всегда боюсь повторения того страшного приступа и  хочу, чтобы Мелкий был рядом и вылечил тебя... А вчера он был занят... И я не знал, когда он сможет вернуться домой и помочь...

     - Поэтому я и не сопротивлялась... Пила все, что ты давал... И все равно ты перепсиховал... До криза...

     - Ты поняла это, маленькая?

     - И испугалась за тебя...

     - Но шампанским потом все равно побаловалась...

     - В это время в доме было уже двое врачей... Да каких... Реаниматолог и скоропомощник... И потом - меня маленько жаба зависти придушила.

     - Ты позавидовала тому, как Айболит кормил Машку с ложечки?

     - Как ты догадался?

     - Я смотрел на них и думал о том, какой я непроходимый дурак и жуткий солдафон, и о том, сколько же лет мы с тобой потеряли из-за моей дурости... Сколько всяких вкусностей я не поднес тебе на ложечке, моя девочка... А когда узнал, что Берсенев постоянно так практикует, мне стало еще и стыдно...

     - Тебе нечего стыдиться, мой сладкий...

     - Не успокаивай меня! Я успокоюсь только тогда, когда исправлю свою оплошность... Как ты думаешь, еще не поздно?...

     - Конечно, не поздно. - улыбнулась Ляля.

     Добрынин хотел сказать что-то еще, но не успел, потому что раздался громкий стук в дверь.



Продолжение следует...