Всё без всего

Она ходит по комнате. Всё красное, желтое и снова красное. По углам тень обретает оттенок буроватый. Вокруг ковры, подстилки и пледы, связанные Ею. Сухие ветки торчат из щелей в стенах, устремились в центр. Когда Она засыпает, ветер проходит комнату насквозь и заставляет ветви трястись. Они царапают Ее кожу и лиловые губы. Из них часто и очень лениво выходят дворовые коты, потягиваясь.
Она останавливается посреди комнаты и берет стакан со столика, рядом с разбитым окном. Выливает содержимое на пол, покрытый тысячами узоров шелковистых и трикотажных поверхностей. День-два, и оттуда вылезет всё Ее бывшее. Постоит Она и посмотрит неполными глазами на лес газет, сгнивших рук, голов и осенней листвы. Подумает, что нужно сделать вид, словно делает вид, что думает... Так и сделает, а потом и завтрак сделает.
Много лет уже Она питается несовместимым и утраченным. Объединяет... Не объединяет. Недоедает. Надоело, ест и "тсе".
Пойдет из угла в середину, достав из кармана брюк пилку для ногтей. Наклонится к торчащей руке ее бывшего однокурсника. Отрежет несколько пальцев. Отрастут еще.
Сварит их себе на обед и поймет, что действительно давно не ела. Тогда Она выйдет из комнаты и испугается. Всего, что там, вокруг будет. А там все одинаково. Гигантские дубы, запустившие ветви в окна, земля, засыпанная крестами разных размеров, скворечники без птиц и остывающая сестра. С остывающим чаем, забившимся в уголок рта и нежелающим оттуда уходить.
Она испугается, зайдет в комнату. Дверь заколотит, до полуночи будет беседовать с всем своим бывшем.
Повесится, воскреснет, ляжет. Ветви порежут губы. Бумажное солнце продолжит круг
Порочный.