Девушка террорист

Беда, которая произошла с детьми в казанской школе, откликнулась эхом по всей стране. Русский народ не чужд к сопереживанию, но в основной массе местные индивидуальные сообщества поддались панике. Бережёного Бог бережёт. Так, по крайней мере, говорили раньше в народе.
Я, как и многие соотечественники читаю средства массовой информации. С трагической ситуацией была знакома, но не предала ей огромного значения, так как в основном, в большинстве своём, люди в большей степени куда больше пекутся о себе любимом, о родственниках и близких, чем о детях, которые пострадали. Мы люди лишь отчасти считаем себя гуманными существами до тех пор, пока сами не оказываемся перед  трагической ситуацией или положением выбора. Сильные духом люди не пойдут на предательство, а слабые вполне могут поддаться искушению. Во время войны были мародёры, предатели бандеровцы, но это не помешало общей национальной идее сплотиться советскому народу и дать отпор нацистам.
Трагедия выбора стояла и перед людьми, которые находились в оккупированных территориях. Как мы можем понять, а тем более судить тех людей, которых поставили дулом автомата к стенке и сказали ¬–«Или ты служишь на наш режим, или мы расстреливаем тебя и твою семью». Сложно в такой ситуации судить человека. Как правило, подобного рода люди сидели в лагерях. Разве тот факт, что предатель отсидел определённую часть жизни в тюрьме, не означает, что он искупил свою вину? Я не оправдываю предателей, но и не призываю устраивать самосуд.
Рассуждать на тему «гуманности» человеческой можно долго. А информация, тем  временем, проникает в сознание простых людей, которые склонны к страхам и панике.  В нетривиальную ситуацию попала сегодня и я. Мы гуляли с братом. Я старше брата на 19 лет. Многие незнакомые люди считают меня его матерью. Изначально меня это даже раздражало, но со временем я даже с этим смирилась. Кто как хочет, тот пусть так и считает, а я то знаю, кто мать, а кто крёстная мать и сестра.
Мы забрели не совсем в знакомый для нас район. Братик увидел за площадкой огороженный детский сад. Мы спокойно вошли, прошли мимо пожилого сторожа, и пошли по направлению к песочнице. Меня остановила одна из воспитательниц, стоявшая в кругу с коллегами, аппетитно обсуждая сплетни.  «Девушка, вы за кем пришли» – спросила она меня. Недолго думая, я ей ответила « Я с братом иду поиграть в песочнице». Одна из воспитательниц воскликнула ¬– «Да не верьте ей. Она террористка, а ребёнка с собой для отвода глаз взяла. К нам в детский сад могут приходить родители или близкие люди за детьми и то, только по доверенности родителей »
Спорить не в моём вкусе, а порассуждать, пожалуйста. Как же раньше мы жили? Меньше детей охраняли, и о терактах никто не думал. А сейчас безопасность людей попрана, доверие к людям и миру подорвано. Люди продолжают верить в выборы, полагая, что их проблемы решит «батюшка царь». Если общество разобщено, в государстве нет национальной идеи, подобная масса населения обречена на вечное ожидание лучшей жизни и недовольные обвинения в сторону власти. А  что мы, да просто каждый из нас  сделали сегодня, чтобы жить лучше завтра?